Ночные объятия

ГЛАВА 3

Проснувшись, Тэлон почувствовал, что его рука горит.

Зашипев, он резко убрал ее от солнечного света, который струился сквозь окно на очень розовую кровать. Он придвинулся ближе к белой плетеной спинке кровати, чтобы избежать контакта со смертельными солнечными лучами.

Он подул холодным воздухом на руку, но она все равно горела и болела.

Дьявол, где он находился?

Впервые за прошедшие столетия он почувствовал, как по нему пробежала волна неуверенности. Тэлон никогда не находился вне своей стихии. Не поддающейся контролю. Вся его жизнь была единством уравновешенности и сдержанности. Никогда в своем существовании в качестве Темного Охотника он не обнаруживал в себе неуверенности и не становился в тупик.

Но прямо сейчас он понятия не имел, где находился, сколько сейчас времени и кем были те женщины за розовой драпировкой, которых он услышал.

Щурясь от яркого солнечного света, который мучительно больно пронзал глаза, он осмотрел необычную комнату и понял, что оказался в ловушке между двумя открытыми окнами. Его сердце застучало, как молот. Безопасного пути от кровати не было никакого. Единственное место, где он мог пройти, было слева от него, и дальше в угол, который был занят розовой тумбочкой.

Проклятье.

Из-за колотящейся в голове боли мрак снова охватит его с ошеломительным постоянством. Снова приступ боли.

Женщина…

Огромная удача, что бы там ему не подбросили.

Хотя его тело болело и было воспалено, силы Темного Охотника позволяли ему выздоравливать, пока он отдыхал. Через несколько часов ушла бы даже чувствительность.

А пока ему необходимо выбраться из этой световой западни. Закрыв глаза, Тэлон пожелал темную тучу, которая закроет солнце так, чтобы яркий дневной свет больше не разрушал его зрение.

Если бы он захотел, то мог бы вызвать достаточно облаков, чтобы превратить день в ночь. Но это не принесло бы ему никакой пользы.

Дневной свет все еще оставался дневным светом.

Его уникальные силы Темного Охотника позволяли управлять стихиями, погодой и исцелением, но не давали власти над тем, что было в подчинении у Аполлона. Светлое или сумеречное, дневное время все еще принадлежало ему, и даже если чисто технически Аполлон был в отставке, греческий бог никогда не допустит, чтобы Темный Охотник разгуливал днем под прикрытием своих уловок.

Если бы Аполлон заметил его снаружи или у окна в течение дня, то Тэлон был бы ничем иным как куском жареного бекона на тротуаре. Супер-хрустящий кельт не взывал бы к нему даже в малостях.

Его глаза жгло все больше и Тэлон начал подниматься с кровати, но остановился. Под простыней с запахом пачули и скипидара на нем не было ничего.

Что случилось с моей одеждой?

Он был чертовски уверен, что вчера вечером не раздевал себя сам.

Или они…?

Он хмурился, пока копался в своей памяти. Нет, это невозможно. Если бы он был вчера достаточно бодр, чтобы заниматься с ней сексом, он был бы достаточно бодр, чтобы покинуть это место задолго до восхода солнца.

— Где это?

Он прислушался к незнакомому голосу с другой стороны розовой ткани, которая висела для того, чтобы образовать стену вокруг кровати.

Через две секунды занавеска скользнула в сторону, чтобы показать привлекательную женщину, возраст которой, казалось, был слегка за тридцать. Ее длинные темные волосы

были заплетены в косу, и она была одета в длинную струящуюся юбку и тунику.

Она выглядела удивительно похожей на ту, другую, которую он встретил вчера. И с первого взгляда ее можно было принять за ее младшую копию.

— Эй, Саншайн, твой приятель проснулся. Как его зовут?

— Я не знаю, Старла. Я не спрашивала.

О, это становится все более и более странным.

Нестесненная его присутствием, женщина шла по комнате к той стороне кровати, где стояла тумбочка.

— Вы похожи на Стива, — сказала она, наклоняясь, подняла розовые шарфы и начала рыться в стопе журналов, скрытых под шарфами. — Хотите есть, Стив?

Прежде чем он смог ответить, она повысила голос:

— Здесь нет этого.

— Это под старыми экземплярами «Арт Пейперз».

— Здесь нет.

Саншайн вошла в комнату. Она шла с изяществом принцессы фей и была одета в платье с длинным рукавом фиолетового цвета, такого яркого, что он вынужден был прищуриться. Она прошла мимо окна и Тэлон понял, что материал был довольно прозрачен для того, чтобы он смог получить достаточное представление о ее пышных, изобилующих кривыми, формах и что под платьем она не носила ничего.

Ничего, кроме загорелой кожи.

У него пересохло во рту.

Она полотенцем вытирала краску с рук, пока шла к тумбочке, даже не глядя на него.

— Это точно здесь, — сказала она, вытаскивая журнал и вручая его старшей женщине.

Наконец, Саншайн взглянула на кровать и встретила его твердый взгляд.

— Вы хотите есть?

— Где моя одежда?

Она перевела робкий взгляд на Старлу.

— Ты спросила его имя?

— Это — Стив.

— Это не Стив.

Саншайн, не обращая на него внимания, развернула Старлу лицом к нему. Обе женщины уставились на него, лежащего на кровати, как будто он был неким неодушевленным интересным предметом.

Тэлон подтянул розовую простынь повыше талии. Потом, внезапно почувствовав застенчивость, он спрятал голую ногу под покрывало и согнул колено так, чтобы центральная часть тела не просматривалась так явно под тонким хлопком.

Тем не менее, обе женщины продолжали таращиться на него.

— Ты видишь, о чем я тебе говорила? — спросила Саншайн. — Разве у него не самая удивительная аура, которую ты когда-нибудь видела?

— Он — определенно старая душа. С кровью друида. Я уверена в этом.

— Ты думаешь? — спросила Саншайн.

— О, да. Мы должны спросить его согласия вернуться в его прошлую жизнь и сравнить то, что увидели сейчас.

О'кей, они обе чокнутые.

— Женщины, — сказал он резко. — Мне нужна моя одежда, и она нужна мне немедленно.

— Смотри, — произнесла Саншайн. — Смотри, как меняется его аура. Она абсолютно живая.

— Ты знаешь, прежде я никогда такого не видела. Это действительно здорово.

Потом Старла вышла из комнаты, просматривая журнал.

Саншайн все еще стирала краску с рук.

— Голодны?

Как у нее это получалось? Как она могла перейти от одной темы к другой и опять назад?

— Нет, — ответил он, пробуя остановить ее на главном пункте разговора. — Я хочу мою одежду.

Она фактически съежилась.

— Что случилось с ярлычками в ваших штанах?

Тэлон нахмурился в ответ на странный вопрос. Он держал в узде свой характер и раздражение, но что-то в этой женщине мешало ему:

— Прошу прощения?

— В общем, вы знаете, они были в крови…

Плохое чувство поселилось у него в животе.

— И?

— Я собиралась почистить их и…

— Вот дерьмо, вы их постирали?

— Стирка не повредила их так, как сушка.

— Вы сушили мои кожаные штаны?

— В общем, я не знала, что они кожаные, — сказала она мягко. — Они были такими мягкими и странными, и я подумала, что это ткань «под кожу» или что-то в этом роде. Я стираю мое платье «под кожу» всегда без повреждения и усадки, как произошло с вашими штанами.

Тэлон рукой потер лоб. Это было очень нехорошо. Как он мог выйти из ее квартиры без одежды в середине дня?

— Знаете, — продолжила она, — вы не должны вырезать ярлычки из своей одежды.

Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал настоящий сильный гнев, но он начинал чувствовать его сейчас.

— Это были штаны ручной работы, сшитые на заказ. У них никогда нет ярлыков.

— О, — сказала она, выглядя еще более робкой. — Я купила бы вам их несколько, но без ярлычков не знала, какой размер взять.

— Великолепно. Я застрял в странном месте, голый.

Она начала улыбаться ему, потом сжала губы, как будто передумала.

— У меня есть розовые брючки, которые действительно не подойдут вам, и даже если бы подошли, вы не захотели бы надевать их, правда?

— Вы и мой бумажник постирали?

— О, нет. Я вынула его из штанов.

— Хорошо. Где он?

Она притихла, и чувство обреченности охватило его.

— Я хочу знать.

— В общем…

Он начинал ненавидеть это слово, так как оно означало гибель для него и его имущества.

— Я положила его на стиральную машину вместе с вашими ключами, когда поняла, что у меня нет мелочи для стирки, и пошла к разменному автомату. У меня ушла всего секунда, но когда я вернулась, ваш бумажник исчез.

— А мои ключи? — спросил Тэлон.

— В общем, вы знаете, что когда вы стираете только одну вещь, машина вибрирует? Ваши ключи от тряски упали и свалились в узкий слив.

— Разве вы не достали их?

— Я пробовала, но не смогла до них дотянуться. Я просила трех человек помочь мне, но у них тоже не получилось.

Тэлон находился в ошеломленном недоверии. Хуже всего, он не мог даже рассердится на нее, так как она пыталась только помочь ему. Но у него в самом деле, действительно было желание взбеситься.

— У меня нет денег, штанов, ключей. У меня еще имеется куртка?

— Да, она в сохранности. Также я сберегла от стирки ваш Снупи-диспесер[9]. А ваши ботинки и штука с ножами прямо здесь, — сказала она, поднимая их с пола у кровати.

Тэлон кивнул, чувствуя себя странно успокоенным знанием, что она не лишила его всего, чем он владел вчера вечером. Хвала богам, что он оставил свой мотоцикл у пивоваренного завода. Он вздрогнул, когда подумал, что она могла бы с ним сделать.

— Есть здесь телефон, который я могу использовать?

— В кухне.

— Не могли бы вы, пожалуйста, принести его мне сюда?

— Он не переносится. Я всегда теряю такие вещи, или бросаю их где попало и ломаю. В последний раз он утонул в туалете.

Тэлон в тревоге смотрел на женщину и на слабый солнечный свет в комнате. Он задался вопросом, что для него смертельнее.

— Вы не возражаете против того, чтобы бы опустить экран? — спросил он.

Она нахмурилась.

— Солнечный свет беспокоит вас?

— У меня на него аллергия, — ответил Тэлон, применяя используемую Темными Охотниками ложь, когда их ловили в подобных ситуациях.

Хотя он сомневался в отношении того, оказывался ли кто-нибудь из них в ситуации, похожей на эту.

— Правда? Я не знала никого, у кого была бы аллергия на солнечный свет.

— Ну, это я.

— Так вы как вампир?

Это слово почти попало в цель, оказавшись очень близко к действительности.

— Не совсем.

Она подошла к окну, но когда Саншайн потянула экран вниз, он свалился.

Солнечный свет пролился на кровать.

С проклятием Тэлон рванул в угол, с трудом избегая солнечных лучей.

— Саншайн, я… — голос Старлы сорвался, когда она вошла в комнату и увидела его, стоящего голым в углу.

Она оглядела его странным, пристальным взглядом, как будто он был интересным предметом мебели.

Тэлон и скромность были незнакомы, но то, как она таращилась на него, доставило ему проклятый дискомфорт.

Не смотря на солнечный свет, Тэлон схватил с кровати розовое одеяло и прикрыл пах.

— Знаешь, Саншайн, ты должна найти мужчину, похожего на этого, для замужества. Кое-что так хорошо подвешено, что даже после трех-четырех детей останется еще прилично.

У Тэлона отпала челюсть.

— Старла, ты смущаешь его, — засмеялась Саншайн.

— О, поверьте мне, здесь нет никаких оснований для этого. Вы должны быть горды. Поймите это. Поверьте, молодой человек, женщины вашего возраста, случается, любят и за малую часть того, что у вас.

Тэлон захлопнул рот. Они были самыми странными женщинами, с которыми он когда-либо имел несчастье находиться рядом.

Боже, позволь ему убраться отсюда.

Старла посмотрела на Саншайн у окна.

— Что ты делаешь?

— У него аллергия на солнце.

— Снаружи настолько облачно, что даже темно.

— Я знаю, но он сказал, что он не может находиться на свету вообще.

— Правда? Значит, ты привела домой вампира? Круто.

— Я не вампир, — повторил он.

— Перед этим он сказал, что не совсем, — произнесла Саншайн. — Что значит — не совсем вампир?

— Оборотень, — ответила Старла. — С его аурой это имеет смысл. Вау, Санни, ты нашла себе оборотня.

— Я не оборотень.

Старла вы глядела вправду разочарованной этой новостью.

— Как жаль. Знаете, когда вы живете в Новом Орлеане, то надеетесь встречать бессмертных или проклятых хотя бы время от времени.

Она оглянулась на Саншайн.

— Ты думаешь, что мы сдвинемся с места? Возможно, мы смогли бы обнаружить вампира или оборотня, если бы жили во времена Энн Райс.

— Я была бы счастлива увидеть зомби, — Саншайн передвинула экран.

— О, да, — согласилась старшая женщина. — Знаешь, твой отец рассказывал мне, что видел одного на болотах как раз перед нашей свадьбой.

— Наверное, это был койот, мам.

— О, хорошая шутка.

Челюсть у Тэлона снова поехала вниз, когда он перевел взгляд с одной женщины на другую. Конечно, это было не так, и Старла не выглядела намного старше Саншайн, но не было никакого сомнения в их схожести. Или в странностях у них обеих.

Похоже, безумие заложено глубоко в корнях их генеалогического древа.

Саншайн опустила экран другого окна.

Обернув одеяло вокруг себя, Тэлон осторожно прошел через комнату и оживился, обнаружив за драпировкой довольно пустое открытое пространство.

Слева имелся еще один ряд окон, где Саншайн расположила небольшую студию. Зато остальная часть чердака была блаженно темна и лишена света. Придерживая одеяло на бедрах, он пробрался к телефону на кухне.

— Хорошо, Саншайн, теперь, когда он очнулся, я согласна, что он не опасен…

Тэлон выгнул бровь, услышав этот комментарий. В его жизни не было времени, когда он был неопасен! Он был Темным Охотником. Только один этот термин вселял ужас в те вещи, от которых зло получило свое имя.

— …Я собираюсь спуститься в клуб и оплатить некоторые счета, отдать какие-нибудь распоряжения, в общем, заняться настоящим делом.

— О'кей, Старла, увидимся позже.

Он должен выбираться отсюда. Эти женщины не только неуравновешенны, но еще и слишком странные.

Старла чмокнула Саншайн в щеку и ушла.

После нескольких минут поисков, Тэлон нашел в стене телефонный шнур, который тянулся к телефонному аппарату, стилизованному под старину и спрятанному в ящике кухонного стола среди разного вида кистей и тюбиков с акриловыми красками.

Он вытащил окрашенный в дикие флуоресцентные цвета телефон и поставил его на стойку рядом с розовой вазой в форме хрюшки, наполненной рисовыми пирожными с коричным ароматом.

Он набрал номер Ника Готье, бывшего оруженосца Кириана Фракийского. После женитьбы Кириана на Аманде Деверо несколько месяцев назад, Кириан оставил свой официальный статус Темного охотника, и Ник стал неофициальным помощником у Тэлона на неполный день.

Не то что бы Тэлон хотел оруженосца. Люди вокруг него имели плохую привычку умирать, а Ник имел наглость сказать ему, что Тэлон однажды гарантированно получит мертвеца. Тем не менее, бывали времена, когда оруженосцы были весьма кстати. Сейчас именно был как раз тот самый случай.

Телефон звонил до тех пор, пока не прозвучало сообщение, что вызываемый абонент недоступен.

Проклятье. Это означало, что он лучше будет убит еще раз, чем позвонит снова. Если другие Охотники узнают об этом, они никогда от него не отстанут. Оруженосцы принимали присягу сохранения тайны. Им навсегда запрещалось выдавать секреты, которые могут смущать или подвергнуть опасности. К сожалению, другие помощники — не-оруженосцы такую присягу не давали.

Да, Ник Готье будет мертвым, когда он доберется до него.

Мысленно готовя себя к тому, что будет, он позвонил Кириану Фракийскому и тот ответил после первого же звонка.

— Тэлон? — сказал Кириан, как только узнал его голос. — Сейчас полдень, что случилось?

Тэлон бросил взгляд на Саншайн, которая пела песню «Puff the Magic Dragon» , когда прошла мимо него в кухню.

— Мне нужно от тебя одно одолжение.

— Все, что хочешь.

— Мне нужно, чтобы ты пошел ко мне, взял запасные ключи, сотовый телефон и немного денег.

— О'кей. Должно быть, ты бросил свою машину?

— Да, она находится на стоянке около пивоваренного завода и мне нужно, чтобы ты пригнал мне ее до вечера.

— О'кей, куда мне пригнать ее?

— Повиси пока, — Тэлон убрал трубку от уха. — Саншайн?

Она обернулась и посмотрела на него.

— Где, черт возьми, я? — даже с трубкой у плеча он услышал ехидный смешок Кириана.

— Знаете ночной клуб Раннивульф, что на Канал-стрит?

Он кивнул.

— Мы находимся прямо над ним.

Он передал информацию Кириану.

— Тэлон, клянусь, твои гормоны уничтожат тебя когда-нибудь.

Он не потрудился поправить Кириана. Они знали друг друга на протяжении более чем тысячи лет, и Тэлон никогда не ловился на подобное. Кириан никогда не поверил бы правде о том, как он попал на этот чердак. Черт, он сам едва верил этому.

— Мне также нужно, чтобы ты захватил кое-какую одежду.

Тишина в трубке была оглушительной.

О да, Ник будет очень мертвым, когда Тэлон до него доберется.

— Что? — нерешительно спросил Кириан.

— Я потерял свою одежду.

Кириан рассмеялся. Очень сильно.

— Заткнись, Кириан. Это не смешно.

— Эй, там, где я нахожусь, это адски смешно.

Да, отлично, но в том месте, где стоял Тэлон, обернутый розовым одеялом, было не смешно.

— О'кей, — сказал Кириан, став серьезным. — Мы будем там так быстро, как сможем.

— Мы?

— Да, я и Юлиан.

Тэлон опять поежился. Экс-Темный охотник и оракул. Прекрасно. Просто прекрасно. Они никогда не позволят ему сгладить это и с наступлением ночи один из них гарантированно отправит историю на веб-сайт Dark-Hunter.com, чтобы посмешить остальных.

— Хорошо, — ответил Тэлон, подавляя ярость. — Тогда скоро увидимся.

— Вы знаете, — сказала Саншайн, — я могла бы пойти купить вам одежду. Я ваша должница.

Тэлон еще раз огляделся. Все вокруг выглядело так, как будто взорвалась бутылка Пепто-Бисмол[10] или зашел Кот в Шляпе[11] . Очень большой Кот. Розовым было все вокруг. Но что поразило его больше всего, это ветхий вид ее мебели и такое же убранство жилища. Определенно, она — голодающий художник, и последней вещью, которую эта женщина могла позволить себе, была пара двух тысячедолларовых кожаных штанов, а земля прежде остановится и разрушится, прежде чем Тэлон наденет на себя джинсы.

— Все в порядке, — ответил он ей. — Мои друзья позаботятся об этом.

Она принесла ему кекс, который оказался выпечен из злаков.

— Что это?

— Завтрак…или ланч.

Когда он отказался от него, она добавила:

— Вы должны поесть. Это полезно для вас. Сдоба выпечена из отрубей клюквы с ростками люцерны и льняным семенем.

В этом куске не было ничего, что хотя бы походило на еду. Особенно для человека, который был рожден и воспитан, чтобы быть вождем.

О'кей, Тэлон, ты можешь справиться с этим.

— У тебя есть кофе?

— Ух! Нет, эта дрянь убьет вас. Однако, у меня есть травяные чаи.

— Травяной чай? Это опилки, а не напиток!

— О-о-о-о, мистер Разборчивый встал не с той ноги?

Ни один человек никогда не вел себя с ним так легкомысленно. Даже Ник знал это. Выйдя из себя, Тэлон бросил:

— Прекрасно. Где у вас ванная?

И сразу вслед за вопросом пришла мысль: «Пожалуйста, скажи, что это внутри, а не примыкает к парковочной площадке»

Она указала на темный угол:

— Прямо здесь.

Это было еще одно место, отделенное занавесом. Насколько замечательно это было?

А он по ошибке думал, что средневековье закончилось.

О, какие нежные воспоминания…нет.

Тэлон подошел к ванной и только отодвинул шторку и опустил одеяло, когда Саншайн присоединилась к нему. Держа в руках розовое полотенце и губку, она встала как вкопанная, когда увидела его, стоящего без одежды.

Она положила полотенце на раковину и двинулась вокруг него, оглядывая сверху донизу.

— Вы просто мужское совершенство, знаете об этом?

Он почувствовал себя польщенным тем, что она рассматривала его не так, как будто оценивала автомобиль. Она сказала это не из вожделения к нему. Ее тон был таким же бесстрастным, как и у ее матери.

Она провела своей теплой, нежной рукой вниз по его спине, по татуировке.

— Кто бы ни сделал вам эту татуировку, он, несомненно, был очень талантливым художником.

Его охватил озноб, когда ее рука скользнула вниз по спине к его бедру.

— Мой дядя сделал ее, — сказал он прежде, чем смог остановить себя.

За прошедшие века он ни с кем не говорил о своем родственнике.

— Правда? Здорово, — она скользнула рукой по его плечам к знаку лука и стрелы на правой лопатке. — Что он означает?

Тэлон пожал плечами. Это была метка, о которой он никогда не будет говорить с непосвященным человеком.

— Ничего.

Ее взгляд упал на его эрекцию. Лицо Саншайн порозовело, как ее полотенце.

— Жаль, — быстро сказала она. — У меня привычка сначала сделать, а потом подумать.

— Я заметил, — ситуацию ухудшало то, что она продолжала смотреть на его возбуждение.

Женщине следовало бы посмотреть на что-нибудь еще.

— Вы действительно крупный мужчина.

Впервые более чем за тысячу лет он почувствовал, как загорелись его щеки. Он схватил полотенце и прикрыл себя.

Только после этого она отвела взгляд.

— Что ж, нет ли у вас бритвы?

Она упала на колени, открывая ему хороший вид на свой зад, пока рылась в сделанной кустарным способом розовой плетеной корзине рядом с опорой раковины. Пока она искала, ее бедра двигались вызывающе, только увеличивая его желание.

Он сцепил зубы. У этой женщины был самый сексуальный зад, который он когда-нибудь видел. Такой, что заставлял его пах гореть еще больше, когда он думал, как поднимет ее тонкую юбку и утонет глубоко в ней. Будет скользить в ее жаркой влажности, пока оба не вспотеют и не выдохнутся.

О да, она была определенно женщиной, которая могла удовлетворить мужчину. Он всегда был неравнодушен к женщинам с пышными формами и …

Она встала с розовой бритвой и зубной щеткой.

Тэлон скривил губу при мысли об использовании девчачьих принадлежностей.

— У вас есть что-нибудь не розовое?

— У меня есть фиолетовая бритва, если хотите.

— Пожалуйста.

Она вытянула бритву темно-розового цвета.

— Это не фиолетовый цвет. Это тоже розовый.

Она закатила глаза.

— В общем, это все, что у меня есть, если вы не захотите мою бритву X-Acto.

Испытывая искушение, он взял ее бритву.

Саншайн не двигалась, пока он не залез в ванную вместе с ногами и не задернул занавеску душа. Только тогда она позволила себе прикусить костяшки пальцев при виде его сексапильного голого зада. Ей определенно необходимо сделать с него набросок.

Этот мужчина был горяч. Обжигающе горяч. И он всегда говорил с волнующим экзотическим акцентом, от которого она таяла. Это было похоже на уникальную комбинацию английского и шотландского.

Обмахивая лицо, она заставила себя покинуть ванную и вернуться на кухню. Но то, что она действительно хотела сделать, это сбросить одежду, забраться в душ, встать позади него, и намыливать его опьяняющее длинное сухощавое тело, пока он не запросит пощады.

Ощущение его мягкой, упругой кожи под пальцами… Блаженство. Чистое блаженство.

И он даже не рассердился за свои штаны. Она до сих пор не могла поверить, как спокойно он это воспринял. Обычно, к настоящему моменту парни кричали бы на нее, а она указывала бы им на дверь.

А он просто не обратил внимания на это. О-о-о-о, это ей очень нравилось.

Теперь обдумав все, она поняла, что он не показал ей всей глубины эмоций, которые испытывал. Он был воплощенным терпением, которое прекрасно задало тон всему.

— Эй, Стив? — позвала она.

— Я не Стив, — ответил он из душа. — Я — Тэлон.

— Тэлон — а дальше?

— Просто Тэлон.

Тэлон. Она улыбнулась. Это имя шло ему[12].

— Что вы хотели? — позвал он.

— Что? — спросила она.

— Вы позвали меня, как будто у вас был вопрос. Что вам нужно?

Саншайн прикусила губу, пока пыталась вспомнить. Упс.

— Я забыла.

Она действительно услышала, как он смеется. Ничего себе. Такое было впервые. К этому времени большинство парней кипели бы от злости на нее.

Следующие пять минут Саншайн провела в поисках своего альбома, который она непонятно как сунула в холодильник. Опять. Она взяла стул около стойки и стала делать набросок своей последней находки.

Она потеряла счет времени, рисуя совершенные высеченные черты его лица, запутанную татуировку на его теле. И прежде чем осознать это, она потерялась в этих линиях. Потерялась в мыслях, пока позволяла фонтанировать своей творческой фантазии и воспроизводить на бумаге те черты, которые она в душе нашла невероятно очаровательными в мужчине.

Прежде чем она поняла, сколько времени прошло, он выключил душ и вышел из-за шторки с влажным полотенцем вокруг сухощавых бедер.

Ой, мама.

Оценив его, Саншайн снова почувствовала желание укусить себя за руку. За исключением двух тонких косичек, качавшихся в такт его движениям, его волосы были откинуты назад, а черные, как уголь глаза, светились интеллектом и скрытой энергией. Она никогда не видела такие темные глаза, особенно у белокурого человека.

Он обладал такой мощной силой присутствия, что эта сила заставила ее затаить дыхание, пока она смотрела на него. Это выглядело, как если бы весь воздух вокруг него был наполнен энергией и мощью, и больше всего она желала, чтобы у нее получилось схватить и передать это сходство своим мастерством.

Но никто никогда не смог бы создать или повторить ауру, столь интенсивную. Ее можно почувствовать только во плоти.

С каждым шагом, приближавшим его к ней, ее сердце начинало биться все тяжелее. Этот мужчина был чрезвычайно мужественен. И самый лучший из всех.

Его сила, его грубый животный магнетизм… зажигал ее кровь.

Он был таким красивым прошлой ночью в ее кровати, но в вертикальном положении и в сознании он был совершенно неотразим.

— Знаете, Тэлон, — произнесла она, прослеживая линии его идеальных мускулов пристальным взглядом, — полотенца на вас смотрятся действительно здорово. Выйдете на улицу вот так и сразу создадите новый стиль в моде.

Удивленная улыбка приподняла уголки его губ.

— Вы всегда говорите все, что приходит вам в голову?

— По большей части. У меня есть мысли, которые я держу при себе. Меня это не беспокоит и я могла бы говорить все обо всем, но однажды моя соседка по комнате в колледже взяла и позвонила в психушку. Знаете, у них действительно белые халаты.

Тэлон выгнул бровь, ощутив ее искренность. Это был правдивый рассказ. Женщина, конечно, была эксцентрична, но ей было далеко до психа.

Хорошо, может быть не так далеко.

Она потянулась к его нетронутому «завтраку» и взяла так называемую сдобу, в которой проглядывали блестящие маленькие частички, которые даже он не смог опознать.

— Вы все еще не съели ваш кекс.

Да, правильно. Он еще не сгрыз свои ботинки, но скорее будет пировать одним из них, чем есть то, что у нее в руке.

— Я не хочу есть.

По крайней мере, не пищу.

Она бросила кекс на стойку, и у него вырвался вздох облегчения. Ее брови нахмурились, она потянулась и коснулась его торквеса. Ее пальцы коснулись его шеи, вызывая озноб и кое-что другое в его теле.

— Это настолько красиво. Я всегда хотела торквес, но никак не могла найти тот, что подходил бы мне, — она провела пальцем по голове правого дракона. — Вы из Шотландии?

— Не совсем, — ответил он, следя за тем, как она изучает вещицу, подаренную теткой в день его свадьбы.

И он, и Нинья получили от нее одинаковые торквесы. Он не знал, что заставляло носить его до сих пор, разве что тот факт, что процесс снятия принесет ему гораздо больше боли, чем он желал чувствовать. Некоторым образом, это походило бы на то, что он теряет Нинью еще раз.

Против его желания, мысли вернулись к тому моменту, когда Нинья повесила торквес ему на шею. Ее улыбка засияла, а лицо озарялось любовью, пока она целовала его губы.

Боги, как он тосковал без нее, даже через столько столетий.

Бывали времена, когда он мог поклясться, что чувствует теплый аромат ее волос. Чувствует ее касание. Это походило на фантомные боли недостающей части тела, которую, несмотря на прошедшие годы, вы можете поклясться, что чувствуете.

Было что-то в Саншайн, что напоминало ему о жене. И это совсем не тот факт, что обе они могли свести его с ума.

Саншайн была удивительно очаровательна. Совсем, как он, она видела вещи по-другому, подробности, которые были скрыты из этой грани существования.

Ее мысли скакали от одной вещи к другой, подобно вспышкам молнии, что одновременно интриговало и запутывало. До нее только Нинья обладала подобными чертами характера.

Как смертного человека, его часто пугала необыкновенная логика Ниньи.

— Вы знаете, — сказала Саншайн, — Вы часто говорите «не совсем». Вы не совсем вампир. Вы не совсем из Шотландии, и у вас аллергия на дневной свет. Что еще?

— Я ненавижу кексы из отрубей и траву.

Она рассмеялась над этим, богатый, хриплый звук, который согрел его. Он смотрел в очаровании на то, как она использовала запятнанную тряпку, чтобы счистить грязь от угля со своих длинных, изящных пальцев.

— Итак, сколько времени нужно вашим друзьям, чтобы добраться сюда?

— Несомненно, несколько часов. Я живу за городом.

Саншайн глянула вниз на полотенце вокруг его бедер. Если она оставит его здесь в таком виде, неизвестно, что может случиться.

Фактически, это означало, что она должна достать ему какую-нибудь одежду… быстро.

Он глубоко вздохнул, жест, подчеркнувший рельеф мышц его твердого живота.

О да, она должна прикрыть это искушение.

— Вот что я вам скажу, мистер Тэлон Нет-Фамилии. Почему бы мне не пойти и приобрести для вас какую-нибудь одежду, пока ваши друзья добираются сюда?

Потому что я не хочу, чтобы ты уходила.

Тэлон прикрыл глаза от этой странной, нетипичной мысли.

Откуда она взялась?

В этой женщине было что-то приковывающее внимание. Что-то сильное и, в то же время, уязвимое. Он чувствовал в ней потребность компенсировать причиненный ему ущерб. Он не мог представить себе причину такого желания. Особенно, когда она спасла ему жизнь.

Если бы она оставила его на улице, сейчас он был бы мертв. Жареный стейк на дороге.

— Вы не обязаны, вы знаете.

— Я знаю. Но я настаиваю. Это самое меньшее, что я могла бы сделать после того, как испортила ваши брюки.

Он рассматривал ее внешность, ее неотразимое лицо, окруженное черными, как смоль, волосами, и его очаровал изгиб ее губ. На них держался намек на улыбку даже тогда, когда она была расслаблена. Имя «Саншайн» было большим, чем просто именем, это была ее жизненная позиция. Счастливая, теплая.

Она была абсолютно неотразима, и он так сильно, почти болезненно, хотел вкусить ее, что не был уверен, почему до сих пор не сделал этого.

Ему необходимо попробовать ее. Почувствовать ее.

Саншайн видела, как Тэлон изучал ее губы. В его обсидиановых глазах жара было достаточно, чтобы поджечь и ледник. Он еще не прикоснулся к ней, но она могла поклясться, что чувствует, как он окружает ее своим теплом и жаждой.

Воздух вокруг нее казался заряженным сексуальной энергией, и практически шипел от эротизма и страстного желания. Она никогда не чувствовала ничего, подобного этому.

Тэлон излучал нечеловеческую сексуальную привлекательность. Ее влекло к нему так, как никогда и ни к какому другому мужчине до этого.

Прищурив глаза, он наклонил голову и завладел ее губами таким собственническим поцелуем, который заставил закружиться ее голову. Ее тело растаяло.

Саншайн стонала от вкуса его губ, пока его язык страстно вторгался в ее рот. Он потянул ее со стула, в свои сильные объятия, и пробежал руками по спине, сминая ткань платья в кулаках.

Чистый мужской запах Тэлона вторгся в нее, когда она почувствовала, как его мускулы сжались вокруг ее тела. Его мужская сила была едва ли не большей, чем она смогла бы принять.

Этот грубоватый мужчина знал дорогу к телу женщины. Она могла чувствовать это в его мастерском поцелуе, в том, что он знал, где и каким способом ласкать ее.

Ее тело горело страстью, и она ухватилась за его обнаженные плечи, животом ощутив, что он стал еще тверже.

Женщина никогда не испытывала ничего, похожего на это. Это было так, как будто он жаждал ее.

Только ее.

Когда он наконец отступил, Саншайн почувствовала, что полностью подчинилась ему, и он поддерживал ее тело, даже не напрягая мускулы. Бог ты мой, этот мужчина был так силен.

Он провел большим пальцем по ее распухшим губам, его глаза были такими теплыми и нежными, что это заставило Саншайн затаить дыхание больше, чем его поцелуй.

— У меня — тридцать три в талии и тридцать восемь по длине.

— Гм, хм, — она дышала, не слыша его.

Она качнулась к нему для другого поцелуя.

Тэлон ошеломленно почувствовал странное волнение внутри и с обожанием посмотрел на ее лицо.

— Поцелуй меня еще, — прошептала она, прежде чем захватила его губы своими.

Он сжал в ладонях ее лицо, исследуя ее рот и опасаясь, что она случайно может задеть его клыки и узнать правду о нем.

Но было тяжело отступить, когда ее вкус подвел его так близко к безумию. Ее аромат пачули со скипидаром опьянял его, и он жаждал дернуть вверх ее платье и провести руками по пышным бедрам к ее…

Ее язык прошел в опасной близости от его клыков.

Отступив, он отпустил ее.

Слишком близко, чтобы можно было успокоиться, но не так близко, как ему хотелось, чтобы добраться до нее. Он опустил пристальный взгляд на ее тело, обтянутое платьем. Она была пышнотелой женщиной, не крошечной и не миниатюрной. У нее были большие, полные груди — то, к чему он всегда был неравнодушен.

Сжав зубы, Тэлон боролся с порочной потребностью заключить ее в объятия и попробовать эти груди своим ртом. Своими руками.

Своим языком.

А еще лучше, своими клыками…

— О-кей, — сказала она странным высоким голосом, — это было здорово.

Она хлопнула ладонями и сделала шаг назад. Только когда ее взгляд упал на полотенце, в ее глаза вернулся огонь.

— Одежда. Вам нужна одежда, прежде чем я сделаю то, о чем могу пожалеть. Повторите ваши размеры, Стив.

— Тэлон.

— Тэлон. Размер. Одежда. Чтобы прикрыть его.

Тэлон улыбнулся, наблюдая за ее попыткой сфокусировать мысли, пока ее глаза продолжали с желанием смотреть на него.

Ему нравилась эта женщина. Несмотря на ее странности, было в ней что-то очень освежающее и чистое.

— Я собираюсь пойти купить одежду для Тэлона.

Она вышла, затем через несколько секунд вернулась.

— Ключи, — произнесла она, направляясь к розовой емкости на кухонной стойке. — Нужны ключи от машины.

Она ушла, чтобы снова вернуться.

— Кошелек. Деньги для одежды.

Тэлон сгреб рукой влажные волосы, когда она ушла еще раз, и задался вопросом, не забыла ли она еще что-нибудь.

Она забыла.

— Туфли, — сказала она в следующий раз, — необходимо надеть туфли, чтобы идти за покупками и держать ноги в тепле.

Она сунула ступни в тапочки, лежащие перед дверью.

— А что в отношении пальто? — спросил Тэлон, так как заметил, что она снова направилась к выходу. — Сейчас зима.

— В пальто зимой хорошо, — сказала она, направляясь к стойке за дверью, за которой, как он полагал, у нее был туалет.

Она надела старое коричневое пальто, бывшее полностью не в ее стиле.

— Возвращайтесь скорее.

— Ждите.

Она остановилась посмотреть на него.

Тэлон причудливо вывернул губы, когда пересек комнату и расстегнул ее криво застегнутое пальто. Поправив его, он застегнул его снова.

— Спасибо, — она улыбнулась такой улыбкой, которая сотворила удивительные вещи с его пахом и животом.

Все, что Тэлон смог сделать — это поклониться, тем более, что в действительности он хотел схватить ее в объятия, отнести в постель и заниматься с ней любовью всю оставшуюся часть дня.

— Я вернусь, — сказала она, идя к выходу.

После того, как она ушла, он наконец позволил себе широко улыбнуться. Определенно, она была чем-то особенным.

Чем-то, что напомнило ему о теплом весеннем дне после суровой зимы. Прошло много времени с тех пор, как кто-то прикасался к нему так, как она. Много времени с тех пор, как кто-то задерживался в его мыслях.

— Тебе она нравится.

Он повернул голову, чтобы посмотреть через плечо на духа, который мерцал за ним.

— Она интересна, — ответил он Кеаре.

Кеара двинулась и остановилась перед ним. На ее бледных щеках лежал призрачный румянец, она находилась на грани этой реальности и соседней.

Его сестра должна была навсегда уйти к месту ее вечного успокоения или повторного перерождения через столетия, но она отказалась оставить его.

И хотя это было ужасно эгоистично, Тэлон был рад ее компании. Особенно в те дни, когда он не мог поддерживать связь с собратьями — Охотниками посредством современных технологий.

Тогда, в прошлом, его изоляция была адской. Он проводил дни в одиночестве, никогда не осмеливаясь позволить какому-нибудь человеку остаться рядом с ним, опасаясь своего проклятия. Никогда не имел смелости обратиться к кому-либо за чем-нибудь.

Единственной поддержкой были нечастые визиты его сестры.

Но каждый раз, когда он смотрел на Кеару, он мучительно вспоминал о том, как подвел ее. Он должен был бы быть в состоянии помочь ей в день ее смерти. Если бы он не был дураком, она прожила бы жизнь, которую заслужила. Жизнь заполнилась бы мужем и детьми.

Вместо этого ее принесли в жертву, потому что он был глупой, высокомерной задницей.

В первый раз, когда она пришла к нему после их гибели, он сильно расстроился. От нее не было никаких обвинений, никакой ненависти, даже при том, что он заслужил это.

Она проявляла к нему только сострадание и любовь.

Я пообещала, что никогда не оставлю тебя одного, мой bràthair. Я не уйду. Я всегда буду здесь с тобой.

За прошедшие столетия ее присутствие было единственным, что удерживало его на земле и позволяло ему жить. Ее дружба и любовь были для него самым дорогим в мире.

Кеара сестринской рукой слегка коснулась ушиба на его правом бедре. Он не мог ощутить это как реальное касание, но этот жест заставил его кожу почувствовать покалывание.

— Это больше не беспокоит тебя?

— Нет. Все хорошо.

— Спирр, — сказала она, произнося его имя на их родном кельтском, — ты знаешь, что должен быть честен со мной, bràthair.

Он потянулся убрать прядь ее светлых волос от щеки, когда вспомнил, что не может коснуться ее.

Он закрыл глаза, когда вспомнил прошлое.

Их клан убил ее как раз перед ее шестнадцатым днем рождения.

Она будет нашей жертвой богам, и они должны простить нас за проступки нашего вождя…

Тэлон сцепил зубы от горя и вины, которая нарастала в нем. Ее смерть была его ошибкой. Он убил ее так же верно, как если бы сам был тем, кто держал нож.

Он прогнал эти мысли и обрел бесчувственность, потому что должен был выполнять свои обязанности.

Я больше не человек и нет никакого прошлого.

Молитва Ашерона всплыла в его мыслях, позволяя ему подавить все.

Теперь было только настоящее и будущее. Его человеческая жизнь осталась далеко позади, он был Темным Охотником, все существование которого должно быть подчинено поиску и уничтожению зла, которое охотилось на людей, не знавших ничего о том, что находится в темноте, подстерегающей их.

— Моя нога, — в отличие от его сердца, — лишь слегка повреждена.

Она встряхнула головой.

— Это небезопасное место для тебя, Спирр. Здесь слишком много света. Мне не нравится, что ты находишься здесь.

— Я знаю. Я уйду, как только смогу.

— Очень хорошо, тогда я пойду, пока ты не нуждаешься во мне.

Она исчезла и оставила его одного. Опять.

Тэлон пристально посмотрел на то место у стойки, где сидела Саншайн, когда он присоединился к ней. Он нахмурился, когда заметил эскиз, который она нарисовала.

Взяв его, он был впечатлен тем, как точно она предала сходство.

Женщина была блестящим художником. Она была способна передать эмоции и мысли даже простейшими линиями. Он никогда не видел ничего похожего.

К сожалению, он не мог оставить это здесь.

Тэлон оторвал страницу и использовал свои способности, чтобы сжечь ее. Темным Охотникам запрещалось позволять запечатлевать себя в той или иной форме. Никому не нужны были доказательства их бессмертия. Подобное свидетельство привело бы к не нужным вопросам и осложнениям.

Ему оставалось только надеяться, что она не нарисует то же самое после его ухода.

Он огляделся вокруг и отметил, что все пространство было завалено картинами в рамах и без них. Пол, длинная доска для рисования и три мольберта были заполнены незаконченными работами.

Пересекая комнату, он направился к ним, чтобы посмотреть. Он потерял счет времени, пока изучал их, а потом нашел еще больше картин, прислоненных к стене в спальне. Саншайн любила работать с яркими цветами, ее мазки на холсте были так легки и нежны, как и сама леди.

Но больше всего его зачаровала ее глиняная посуда. Эти предметы были феерической смесью цветов, их дизайн был совсем несовременен. Она, должно быть, глубоко изучала греческие и кельтские культуры, поскольку смогла воспроизвести предметы доподлинно. Было удивительно, насколько точны они были. Если бы он не знал этого наверняка, то мог бы поклясться, что какой-нибудь Охотник пронес их сквозь время.

Послышался стук в дверь.

Тэлон поставил обратно шар, который рассматривал, на полку рядом с выходом. Потом подошел к двери и открыл ее, чтобы увидеть Кириана и Юлиана, стоявших по другую сторону.

У них обоих отвисла челюсть, когда они разглядели, что он практически голый.

Тэлон быстро захлопнул дверь.

Смех Кириана походил на рев. Тэлон съежился.

— Давай, Тэлли, — дразнил его Кириан из-за двери, — разве ты не хочешь получить свою одежду, свои ключи? О, подожди, как насчет небольшого количества чувства собственного достоинства?

Тэлон открыл дверь, схватил Кириана за рубашку и втащил внутрь.

— Ты — такая задница!

Кириан засмеялся еще сильнее, когда вошел Юлиан Александр.

По выражению его лица Тэлон мог сказать, что Юлиан тоже хотел рассмеяться, но пытался сдержаться.

Кириан не был так добр.

— Хорошие колени, дружище, а волосатые ноги могли бы использоваться как «ножки Буша».

— Заткнись. — Тэлон выхватил сумку с одеждой из рук Кириана и вытащил кожаные штаны. — Юлиан, хочу сказать спасибо за то, что ты ведешь себя, как взрослый и не смеешься надо мной.

Держа руки в карманах брюк, Юлиан кивнул.

— Итак, вы меня одели и я все могу рассказать. Конечно, в свою защиту добавлю, что мое полотенце было по крайней мере темно-зеленым, а не розовым.

Эти двое ревели от смеха, в то время как Тэлон стонал.

Кириан щелкнул по краю полотенца:

— Что это? Кружево?

— Нет, — ответил Юлиан, — думаю, это вязание крючком.

Тэлон обнажил свои клыки:

— Лучше будьте поосторожнее, люди, или я могу решить пустить вас на корм.

— Хм, получеловек, — напомнил ему Юлиан, — попробуй, съешь меня, и я обеспечу тебе адские боли в животе.

Рыча на них, Тэлон быстро заменил полотенце штанами.

— Ты превратился в Рейвина? Должен ли я предупредить Ника, что ты теперь будешь терять одежду ежедневно или как?

Тэлон закатил глаза при упоминании Темного Охотника Катагари. Рейвин мог менять свой вид и часто бывал пойман голым после восхода.

— Нет, это единичный случай. — Я надеюсь. — Кстати о Нике — где он? Я пробовал вызвать его для этой работы.

— Он на курсах.

— Да, хорошо, но он все еще числится в платежных ведомостях, так что скажите ему, чтобы он держал телефон включенным.

— О-о-о, ты становишься вспыльчив в своей горячей наготе.

Тэлон проигнорировал его, поскольку натягивал черную футболку.

Саншайн остановилась на площади Джексона около киоска Селены Лоренс, гадалки на картах Таро. Коричневые вьющиеся волосы Селены были связаны сзади шарфом с леопардовым рисунком, а худощавое тело одето в черно-белое лоскутное пальто.

— Эй, Саншайн, — приветствовала ее Селена. — Я задавалась вопросом, заболела ты или еще что-то, так как ты не появлялась со своими поделками.

— О, нет, просто кое-кто пришел.

Селена выгнула бровь:

— Кто-то старый или кто-то новый?

— Новый.

Селена посмотрела на нее немного скептически.

— Надеюсь, этот лучше, чем тот последний тип, которому ты назначала свидание.

Саншайн сморщила нос, когда вспомнила Грэга. Грубый байкер, он был наименее подходящей кандидатурой, и он путал ее со своей бывшей герлфренд Сарой — ошибочное название для того, кто имел с кем-то короткий секс.

Не говоря уже о том, что он занял триста долларов за день до того, как она выставила его. Хотя, принимая во внимание все вещи, это стоило трехсот долларов, чтобы избавиться от него.

— Он кажется таким. — Она погладила сумку с вещами для Тэлона. — Я должна вернуться к нему…

— Саншайн! — остановила ее Селена, — Скажи, что ты не сделала…

— Не сделала что?

— Оставила его без присмотра.

— Все о’кей. Он безопасен.

Селена застонала.

— Женщина, твое щедрое сердце приносит тебе сплошные неприятности. Ты, вообще-то, знаешь этого парня?

Селена вздохнула. Она так устала от того, что все читают ей лекции.

— До свидания, мадам Селена.

Она помчалась вниз по улице к своей машине, оставив Селену в тревоге.

Тьфу! Почему хоть кто-то не мог доверять ей? Она не была двухлетней малышкой. И рассеянность не приравнивается к глупости. Если ее доброта убивала ее, значит, она лучше будет мертвой, чем жить холодной, бесчувственной жизнью, в которой будет копить сокровища и пожитки.

Кроме того, Тэлон не походил на других мужчин. Она знала это. Кажется, у него сердце гораздо больше, чем у других, кого она знала.

Он был возбуждающим. Опасным. Таинственным.

И что лучше всего, он, голый, ждал ее на чердаке.

Сев в машину, Саншайн поехала домой.

Ей не потребовалось много времени, чтобы доехать до клуба отца проехать вокруг к задней части, где она всегда парковалась. Саншайн нахмурилась, когда увидела на стоянке огромный черный Харлей и такой же черный «ламборджини». Друзья Тэлона?

Хм. Возможно Уэйн был прав. Возможно Тэлон был торговцем наркотиками.

Не так уже уверенная в нем, она вышла из автомобиля и воспользовалась задней дверью, которая вела в пустой клуб. Она промчалась к своему чердаку по лестнице из стали и бетона.

Она толкнула открытую дверь и застыла, заметив троих мужчин, и у всех троих уровень тестостерона по шкале Рихтера зашкаливал. Они были абсолютно неотразимы.

Ого. Ей нужен альбом. Немедленно.

Тэлон был одет в черные кожаные брюки и плотно прилегающую футболку, которая обнимала каждый сантиметр его убийственно мужского совершенства.

Он стоял в ее кухне, беседуя с двумя мужчинами — двумя невероятно красивыми мужчинами. Мужчинами, которые были одеты как спортсмены-профессионалы, а не как безработные байкеры.

Как это чудесно освежает.

— Привет, Саншайн, — приветствовал ее Тэлон. — Это мои друзья.

Тот, который был ростом с Тэлона, протянул ей руку:

— Кириан Хантер, — сказал он с очаровательным акцентом, не похожим на акцент Тэлона.

Саншайн встряхнула его сильную, протянутую для рукопожатия, руку и вспомнила его имя.

— Так вы зять Селены. Она все время рассказывает о вас и Аманде.

Кириан выглядел немного худощавее Тэлона, со смеющимися зелеными глазами и легкой улыбкой. Его белокурые волосы были на один тон темнее, чем у Тэлона, и очень модно подстрижены.

— Думаю, что должен опасаться того, что она рассказывает обо мне. Зная ее, можно ожидать всякого.

Саншайн улыбнулась.

— Только хорошее, уверяю вас.

— Это доктор Юлиан Александр, — представил Тэлон другого мужчину, одетого в морской свитер и хаки.

— Приятно познакомиться, — сказал Юлиан, протягивая руку.

Саншайн ответила тем же. Юлиан был на два дюйма ниже других мужчин, но его аура каждой своей частицей излучала силу и мощь. Глаза его были великолепного синего цвета, а волосы — как у Кириана. Он покорял своим видом больше всех, но его глаза были не менее дружелюбными.

— Доктор? — переспросила она.

— Я преподаю классическую литературу в Лойоле[13].

— О, вы тоже знаете Селену Лоуренс?

— Очень хорошо. Она лучшая подруга моей жены.

— Грейс? — спросила Саншайн. — Вы женаты на Грейс?

Узнавание пришло сразу к обоим.

— Так это были вы? — спросила она, обходя его, чтобы рассмотреть сзади. — Это вы мистер Горячая Задница!

На его лице вспыхнуло смущение.

— Горячая задница? — спросил Тэлон. — Я должен об этом услышать.

— О, да, — добавил Кириан.

— Мы должны идти, — сказал Юлиан, подталкивая Кириана к двери.

— О, черт, — сказал Кириан. — Только когда я услышу эту историю.

— Буду рад новой встрече, Саншайн, — сказал Юлиан, пихнув Кириана к двери.

— Не волнуйся, Кириан, — окликнул его Тэлон. — Я позабочусь, чтобы ты узнал все подробности.

Когда дверь захлопнулась, Саншайн положила сумку с вещами на стойку.

— Полагаю, вам они не нужны.

— Извините, — он прислонился к прилавку и посмотрел на нее. — Так расскажите, как вы познакомились с Юлианом.

Она пожала плечами.

— Я продаю мои работы на площади Джексона, у меня там свой киоск рядом с Селеной. Несколько лет назад она поработала с этим смелым парнем, одев его в обтягивающую безрукавку и шорты. У Юлиана тогда были длинные волосы. Так или иначе, вокруг него собралась огромная толпа женщин, чтобы посмотреть на него. Селена решила, что это бедствие, но я заработала очень много денег, продавая наброски с него, так что меня это не заботило.

Тэлон нахмурился, когда его окатила очень необычная волна ревности. И прежде чем смог остановить себя, он спросил:

— Вы сохранили какой-нибудь из рисунков?

— Я оставила только один, и его я отдала Грейс год назад.

Успокоенный больше, чем хотел признавать, Тэлон увидел, что она наблюдает за ним. Ее пристальный взгляд прослеживал линии его губ, подбородка, и это заставило его желать обладать ею, целовать ее снова и снова.

— Знаете, вы очень красивы, когда улыбаетесь.

— Я? — спросил он, получая странное удовлетворение от ее слов.

— Да, вы.

Саншайн сглотнула, когда поняла, что больше не было причин для его задержки. Не то, чтобы это ее заботило; она должна вернуться к своей работе. И в то же самое время она не хотела, чтобы он уходил.

— Думаю, что теперь, когда вы одеты, можете уйти.

Он покосился на солнечный свет.

— Боюсь, я не смогу, пока солнце не сядет.

Саншайн пыталась побороть головокружение.

Он прочистил горло:

— Если у вас есть какие-то дела…

— О, нет, — быстро ответила она после небольшой паузы. — Я имела ввиду, я… хм… было бы грубо, очень грубо оставить вас здесь в одиночестве. Тем более что у меня здесь нет телевизора или чего-то еще, чтобы занять вас.

Она облизнула губы.

— Хорошо, раз вы пока не можете уехать, чем бы вы хотели заняться в оставшуюся часть дня?

— Честно?

— Да.

— Я не хотел бы ничего лучше, чем заняться с вами любовью.