Обмененные души

ГЛАВА 21

Когда где-то за пределами юрты раздалось покашливание, Филис не обратила на него никакого внимания. Оно, это внимание, было уделено только одному — лежащему рядом мужчине, расслабленно обнимающему её. Она осторожно водила кончиками пальцев по его коже, обрисовывая рельеф мышц, шеи, скуластого лица, трогала длинные чёрные волосы, шёлковые на ощупь после мытья и расчёсывания. Привыкала, привязывалась, присваивала…

— Я — собственница, — призналась она, — мой мужчина должен быть только моим.

— Знаю, — улыбнулся Жаргал, — Ольга рассказывала, что ты не стала таскаться за принцем, как все остальные девушки, как только стало ясно, что он тебя не любит. Мне понравилась твоя гордость.

— Какая же тут гордость, если я позорно сбежала в другой мир, — тихо вздохнула Филис.

— Ты жалеешь?

— Жалела с первого же мгновения. И до того, как поняла, что выбрана тобой. Сейчас — нет. Только чувствую вину перед Ольгой.

— Не нужно. Она там счастлива. Помолвку расторгла, учится, будет наверное придворным магом вместо меня. С принцем твоим у неё любовь. Взаимная.

— Что? — поразилась Филис, — Винсент её любит? А он знает, что она — это не я?

— Знает. Можешь не сомневаться — он полюбил именно Ольгу, а его чувства к тебе ты определила правильно. Тогда, когда решила уйти. И, кстати, я тоже собственник. Моя женщина…

— Только твоя. Навсегда.

Когда за пределами юрты стали покашливать два человека, Филис лишь мельком отметила эти мешающие звуки. Отвлекающие от того, что было важным здесь и сейчас. Но когда этот дуэт пополнился новыми "сокашлянниками" и превратился в целый хор, её вдруг осенило — это же люди здесь таким образом "стучатся" в юрту!

Она вскинулась и посмотрела на Жаргала. Тот лежал, посмеиваясь.

— Нужно вставать, — сказала она, — к нам пришли.

— Если ты готова подняться, можем впустить гостей.

— Я сейчас! Оденусь только.

Когда Филис была одета, причёсана и чинно усажена в кресле, Жаргал раскрыл дверь юрты. Посетить его после окончания наадама захотели многие. Чиновники из города Улиастай, организаторы прошедшего праздника, просто авторитетные люди, приятель, который забрал его коня…

Этот, последний, и рассказал Жаргалу о том, что в данном виде соревнований несколько лет подряд побеждал некий Энэбиш. А побеждал он с помощью нескольких подкупленных им всадников, которые выбивали копья у других соревнующихся и не давали никому догнать Энэбиша. И сами его не обгоняли, понятное дело.

— А ты смог не только обогнать и выбить его помощников, но и самого Энэбиша вовсе лишить призового места. Теперь люди над ним смеются — его деньги оказались слабее нашего прославленного Жаргала А без денег-то он и копьё удержать не может!

Долго, впрочем, никто из гостей не засиживался — все видели не принимающую участия в беседах Филис и только позволяли себе метнуть в её сторону любопытный взгляд. Ну парочку взглядов, если кто особо любопытный. К тому же Жаргал говорил всем об их планах лететь в Улан-Батор.

Собираться в дорогу особенно не пришлось — у Жаргала была только пара сумок, а чемодан Филис и вовсе оставался в машине учёных-востоковедов. Час отправления самолёта в столицу было уже выяснен, и путешественники прибыли в аэропорт как раз ко времени, чтобы без спешки купить билет и зарегистрироваться на рейс.

— Господа, я очень, очень признательна вам за помощь в пути, — говорила Филис Сан Санычу и Глебу, — если б не вы, даже не знаю, что бы я делала.

— Я знаю, — хохотнул Глеб, — спокойно доехали бы поездом до этого города, а отсюда уж всяко ближе до нужного посёлка. И не было бы той нервотрёпки, когда по горам ехали.

— А ваши рассказы? Я столько от вас узнала! Трудности пути уже позади и больше не пугают, а знания остались. А ещё я очень рада, что просто познакомилась с такими замечательными людьми, как вы.

— Ну а мы рады, что познакомились с вами и с Жаргалом, — дружелюбно ответил Сан Саныч.

— Я очень надеюсь, что его приглашение вы не восприняли как формальность. Помните, вы — всегда желанные гости в нашем доме, — слегка поклонилась на прощанье Филис, прижав ладонь к тому месту, где находится сердце.

Самолёт, выполняющий рейс Улиастай — Улан-Батор мало напоминал те большие лайнеры, которыми ранее довелось летать Филис в Бразилию и обратно. Здесь было низко, тесно, душно и неудобно. Филис обратила внимание, что Жаргалу явно не по себе, и она взяла его за руку. Нет, конечно, не для того, чтобы он не боялся. Просто так.

Наступил поздний вечер и за иллюминаторами практически ничего не было видно, кроме светящихся огней. Однако когда самолёт поднялся высоко, восхищённому взору впервые летящего в самолёте пассажира открылась картина лиловых облаков под ними и чистого тёмно-синего неба вокруг. Даже вершина горы Отгон-Тэнгэр была ниже их воздушного пути! Перелёт длился сравнительно недолго, и утомиться никто не успел.

— С такими небесными колясками и лошади скоро не нужны будут, — проворчал Жаргал, сходя с трапа в аэропорту Улан-Батора, — Брат говорил, половина народа Монголии в столице живёт, коней из них теперь мало кто держит.

— А я читала, что люди просто вынуждены перебираться в города, потому что в холодные зимы скот у некоторых хозяев иногда полностью вымирает. Замерзает, — заметила Филис.

— Надо отдельные юрты для скота иметь всем пастухам, — кивнул Жаргал, — я буду им помогать. И не только я.

— А ещё кто? — улыбнулась Филис, довольная проявлением вполне аристократического душевного благородства своего мужчины.

Тут Жаргал и рассказал ей про Энэбиша — нечестного чемпиона скачек прошлых лет.

— Если захочет, чтбы люди перестали над ним смеяться и снова начали уважать — пусть добрыми делами прославится, — резюмировал Жаргал, — А я присмотрю за этим… Почему ты покраснела, Филис?

— Жаргал, я должна тебе кое в чём признаться. Прости, на самом деле я не видела, как ты победил в тех скачках. Спускалась с верха трибуны в тот момент, чтобы встретить тебя. Но я посмотрю эту гонку по видео, обещаю… Да что тут смешного?

— Пообещай, что воспитаешь нашу дочку такой же прелестной юной леди, как ты, — ответил Жаргал и поцеловал Филис в макушку.

Дом Жаргала активно строился, но был ещё далёк до момента, когда в него можно было бы заселиться. Тем не менее, Филис счастливо прижалась лицом к плечу своего мужчины — уже была видна грандиозность замысла архитекторов и строителей, а от красоты окружающей их долины захватывало дух.

Рядом со стройкой стояли несколько юрт — в основном, для строителей. Но была здесь и юрта Октая, брата Жаргала.

— Решил перебраться сюда, пока ты путешествуешь, присмотреть за стройкой и познакомить тебя со своей семьёй, — объяснил он довольному встречей Жаргалу.

Говорил Октай и по-русски, что очень обрадовало Филис. Жаргал сразу заказал доставку комфортабельной юрты, а пока её не привезли, они с Филис гостили у Октая с его женой и двумя детишками. После знакомства жена Октая по имени Хуагчин, ожидавшая вскоре появления третьего ребёнка, задала вопрос, который смутил Филис:

— А когда у вас будет свадьба?

— Я не знаю… Мы не говорили об этом.

— Октай! — строго окликнула мужа Хуагчин, — Скажи своему младшему брату, чтобы женился срочно! Он же не хочет, чтобы люди относились к Филисгоо пренебрежительно?

Филис уже знала, что гоо — это одна из приставок к имени, подчёркивающая принадлежность именно женщине и, заодно, обозначающая "прекрасная".

— Какой ты хочешь свадьбы, Филис? — спросил Жаргал.

— Для начала, я хочу, чтобы меня попросили выйти замуж, — хихикнув, призналась Филис, — Я понимаю, что у нас с тобой это формальность, я уже твоя, а ты мой. Но всё-таки во всех известных мне культурах предложение о браке проходит по своим особым правилам. То есть к нему относятся как к чему-то важному, понимаешь? Вот я и хочу нашей помолвки и свадьбы. А как именно они пройдут, с соблюдением каких обычаев — не так уж важно.

И вся компания стала совещаться, преодолевая языковые барьеры и более существенные разногласия. В итоге, в частности, было решено, что свадьба Жаргала должна стать таким же достоянием общественности, как и остальные события из его жизни.

— Ты — медийная персона, — говорила Филис, — Людей во всём мире интересуют все статьи и видео с твоим участием. Им интересна вся твоя жизнь.

— Но я не заботился об этом и ничего для этого специально не делал, — бурчал в ответ Жаргал, — Журналисты сами интересовались мной, а я просто старался, чтобы они мешали мне как можно меньше. А сейчас я, словно какой-то монарх, должен делать что-то специально, напоказ.

Но в итоге большинство обсуждающих победило и на следующий день Жаргал уехал в город — заказать ювелирные украшения для Филис и оповестить чиновников о том, что собирается жениться на иностранке. И иномирянке, заодно, хотя этот момент бюрократическую машину интересовал меньше всего. Потом, покривившись, как от аньса (монгольской клюквы) во рту, Жаргал позвонил тому тележурналисту, который участвовал в экспедиции за кладом Даян-хана и сообщил о дате и месте своей помолвки и свадебного торжества.

А за это время Хуагчин взялась спешно готовить к свадьбе невесту. Для Филис были заказаны два наряда — одно обычное белое платье, для регистрации брака в столичном ЗАГСе, и национальный монгольский наряд для праздника "на земле". Под приглядом Октая неподалёку была установлена заказанная и оплаченная Жаргалом просторная вип-юрта с санузлом.

— Наполнять дом основной мебелью принято родителям невесты, — блеснула Филис познаниями, — А поскольку у меня родителей нет, то я приобрету нужную мебель сама.

— А у тебя хватит денег? — любопытно поинтересовалась Хуагчин.

— Да, я женщина состоятельная, у меня свой бизнес в России, — не без затаённой гордости призналась Филис.

А когда она рассказала, что это за бизнес, уважение к ней со стороны жены Октая достигло потолка юрты. В самом высоком его месте, над очагом.

В конечном итоге и помолвка, и свадьба Жаргала и Филис состоялись по правилам, представляющим из себя сборную солянку всех культур, знакомым молодожёнам. Или вообще порой незнакомым никому, что наблюдателями, конечно же, приписывалось влиянию иного мира.

Сначала Жаргал, встав на одно колено, преподнёс Филис коробочку, в которой оказалось колье из драгоценных камешков, и она с радостью, под вспышки фотокамер, ответила согласием на брак.

— Ну как я могу отказаться выйти замуж за такого славного, красивого и богатого мужчину? — счастливо рассмеялась она.

Потом невеста переоделась в белое платье, и они в сопровождении большого кортежа родственников, знакомых, журналистов и ещё непонятно каких людей, поехали на наряженных лентами и цветами машинах в Улан-Батор, на регистрацию брака. Там молодожёны и гости выслушали заповедь надувшегося от гордости дежурного депутата о семейных ценностях и необходимости их сбережения, получили благословение ламы и поехали назад, праздновать. Юрта Октая сделалась условным домом жениха, а новая поставленная юрта — условным домом невесты, и присутствующие "сыграли" несколько традиционных сцен монгольской свадьбы.

Филис, обряженная в богатый национальный наряд, поняла одно: монгольская невеста — не действующее лицо свадьбы, а её украшение. Ну а как можно что-то делать, будучи обряженной в суйх — длиннющие, по грудь, серьги, даригану — головной убор с высокой "башней", увенчанной красивым драгоценным камнем, платье с рукавами, свисающими далеко за пределами кистей рук, и прочие предметы, затрудняющие движение?

— Ты — знатная девушка, леди, и тебе необходимо подчеркнуть это длиной рукавов, — учила её Хуагчин, помогая одеваться.

Всё остальное время свадьбы Филис так и слушалась советов жены Октая. Куда встать и куда пойти, в основном. Но довелось ей и самостоятельно готовить чай для гостей, показывая при этом чудеса ловкости в придерживании правого рукава левой рукой. Эта символическая церемония означала, что вот теперь Филис в глазах всего цивилизованного мира стала замужней женщиной.

Жаргал тоже был обряжен в соответствующий наряд, и нарезал баранину правильными ломтями, чтобы считаться мужем. Филис догадывалась — судя по его важному и как бы закаменелому лицу, счастливый жених ждал того же, чего и счастливая невеста — возможности переодеться в нечто более привычное и удобное. А в идеале — ещё и остаться наедине друг с другом. Это приносило умиротворение и готовность вытерпеть столько свадьбы, сколько потребуется. "Когда наши дети будут жаловаться на жизненные трудности, я буду показывать им видео нашей с отцом брачной церемонии. И они устыдятся" — мысленно улыбалась Филис.