Обнаженный любовник

Глава 19

Нэйт смотрел на женщину, о которой думал весь день, и чувствовал себя подвешенным в воздухе, хотя его ноги не отрывались от земли. Она была такой, какой он помнил: ее светлые волосы струились из-под капюшона, закрывавшего голову, а руки были спрятаны в складках длинной черной мантии. И, как и раньше, она стояла в стороне, одна.

— Привет, — сказал он, поднимая руку.

Когда она отступила на шаг, он выставил перед собой ладони.

— Я не причиню тебе вреда, обещаю.

Дальше она не отходила, но оглянулась, словно хотела убедиться, что сможет сразу убежать. Или дематериализоваться.

— Я — Нэйт. — Он указал на свою грудь… и почувствовал себя жалким. Ну кто так начинает знакомство? — Ты… ты вернулась, чтобы снова взглянуть на нее?

Она смотрела на яму в земле.

— Это было потрясающе, правда? Кто бы мог подумать — метеорит! Здесь!

Нэйт откашлялся и захотел подойти к ней поближе. Но оставался на месте и, как идиот, говорил громко, хотя их разделяло всего шесть или семь футов. Ну, просто чтобы убедиться, что она его слышала.

Сквозь шум абсолютно тихого, беззвучного леса.

Боже, какой он идиот.

— Мы с моим приятелем Шули работали. — Он указал большим пальцем через плечо. — Мы помогаем ремонтировать дом вон там, через поле. Ну и, в общем, мы видели вспышку света в небе. Ты видела вспышку? Невероятно просто. Так… а, а ты откуда?

Отлично. Следующее, что он спросит, это как часто она сюда приходит. Какова ее профессия, хотя они были вампирами, а не людьми. Хочет ли она выпить, несмотря на полное отсутствие поблизости барменов, спиртных напитков или бокалов.

Такая игра. А он ведь даже не любил алкоголь.

— Я живу в городе. Со своими родителями. — Нэйт добавил вторую часть, чтобы казаться более открытым. — Ты живешь со своими?

Ну не с парнем же. Огромным, как Мёрдер, и ревнивым, как сторожевой пес. И который, скорее всего, оторвет Нэйту все конечности одними зубами и закопает во дворе.

— Моя мама — ученый. Мой отец… — Нет, подождите, он не собирался говорить о Братстве Черного Кинжала. — Он — воин… — Нет, он не должен упоминать Короля. — Он заботится о людях.

Голова женщины снова повернулась к кратеру, и он смог хорошо рассмотреть ее профиль. Он был… ну, так же прекрасен, как и анфас. Черты ее лица были красивыми и гармоничными, глаза глубоко посажены, а рот сиял вкраплением розового между носом и подбородком. В кончиках ее волос застрял сухой коричневый лист, пережиток того, что опало с деревьев осенью, и ему так хотелось подойти и вытащить сухоцвет из деликатного плена. Положить в карман. Хранить его в безопасности на протяжении всей смены.

Спрятать в тумбочку по возвращении домой. Скрыть навсегда.

Что-то подсказывало, что ему понадобятся доказательства того, что он действительно стоял рядом с ней.

— Вчера вечером я хотел с тобой поговорить. — Господи, он звучал жалко. — Я хотел поздороваться. Но я не думал… ну, вокруг было много людей.

Женщина продолжала молчать, но потом она перевела на него свой взгляд и уже не отводила… и Нэйт не мог понять, хорошо это или плохо. Она выглядела настороженной и усталой.

И тогда он увидел грязь на складках ее одежды, похожей на плащ. И заметил, какая она бледная.

Нэйт прищурился.

— Ты провела здесь день?

Она сделала еще один шаг назад.

Он покачал головой.

— Я не осуждаю. Я просто… это небезопасно. Из-за солнца. И прочего. — Он дал ей возможность что-то сказать. — Послушай, позвать для тебя кого-нибудь?

Когда он достал свой телефон, женщина увеличила расстояние между ними, опавшие сосновые иглы зашуршали под ее ногами, которые он не мог видеть, и оставалось только надеяться, что она была в закрытых туфлях.

— Пожалуйста, — сказал он. — Просто позволь мне помочь тебе. Я могу позвать на помощь. Кому я могу позвонить?

— Я потерялась.

— Прости?

— Я потерялась.

Он указал на свое ухо.

— Извини, я… а, я не понимаю, на каком языке ты говоришь. Можешь ли ты… конечно, ты не говоришь по-английски, иначе бы ты говорила по-английски. — Он говорил медленнее, что было чертовски глупо. — Я позвоню тому, кто может помочь.

Немного трясущейся рукой он выбрал номер из контактов и включил громкую связь.

— Дай мне минутку. Она хорошая женщина, она поможет…

Два звонка, и из динамика послышался голос Мери, шеллан Рэйджа, Брата Черного Кинжала:

— Нэйт! Как приятно тебя слышать. Вы все так здорово работаете в Доме Лукаса. Сегодня вечером мы перевезем остальную мебель…

— Миссис Мери, у меня проблема. — Он встретился глазами с женщиной в капюшоне и молился — молился — чтобы она оставалась на месте. — Я здесь с, эм… другом… и она не говорит на языке, который я бы смог понять. Ей нужен… друг. Вы можете помочь мне помочь ей?

Последовала короткая пауза, что доказывало, что миссис Мери была самым подходящим человеком для подобного звонка.

— Хорошо, Нэйт. Во-первых, вы двое в безопасном месте? Вы хотите, чтобы я кого-нибудь послал к вам?

Он представил себе появление Брата Вишеса. Куина. Дерьмо — Зейдиста.

— Нет, нет, мы в полной безопасности. Мы как раз в лесу у Дома Лукаса. Куда приземлился метеор.

— Хорошо. Можешь дать ей трубку?

— Вот, — сказал он, протягивая телефон женщине. Когда она в замешательстве уставилась на то, что было у него на ладони, он почувствовал, что необходимы дальнейшие заверения. — Не волнуйся. Она профессионал. Ей можно доверять.

Да, как будто это поможет, если она не говорила по-английски.

Черт.

***

— Итак, что ты там говорила о Книге?

За кухонной стойкой Таллы Мэй закрыла глаза и поклялась себе, что кофе, который она наливает, останется в керамической чашке. И она не выплеснет его через стол на мужчину, который делал заказ, как будто пришел в круглосуточную закусочную.

То, что им удалось спуститься вниз целыми и невредимыми — своего рода чудо. И не потому, что за ними что-то гналось.

Кошка с собакой. Вместе они были как кошка с собакой.

— Ну? — сказал Сэвидж, положив свою кожаную куртку поверх оружия, которое снял с торса. Откинувшись на спинку стула, он пристально посмотрел на нее.

— Я не говорила о Книге, — сказала Мэй, протягивая ему кружку.

— Спасибо. — Он улыбнулся, взяв в руки то, что она для него сделала. — Он идеален.

— Ты даже не попробовал.

— Ты сделала его для меня. Это все, что требуется для совершенства.

Нахмурившись, Мэй села по другую сторону стола.

— Не делай этого.

— Не делать что?

— Не пытайся быть обаятельным. — Она потерла воспаленные глаза, гадая, есть ли в ее сумочке «Мотрин». — Это не работает.

— Я никогда не бываю обаятельным.

— Подумать только. Мы внесем самокритику в твой краткий список положительных качеств.

— Когда-нибудь я тебе понравлюсь. — Раздался тихий прихлебывающий звук, а затем довольное «аааааах». — Видишь? Я же говорил, он прекрасен. А теперь расскажи мне о Книге. И да, я перестану умничать.

— Миссия невыполнима.

— Дай мне шанс. — Сэвидж стал серьезным. — Я хочу знать все, что тебе известно о ней.

Когда боец замолчал и, казалось, был готов ждать, Мэй почувствовала, что теряется в собственных мыслях… но она вернулась не к брату, к ванне, заполненной кубиками льда, к ужасной миссии, которую она поставила перед собой. Вместо этого она мысленно снова вышла на крыльцо этого ранее мирного коттеджа и стреляла из тяжелого пистолета, которое, как был прав Сэвидж, она не смогла бы удержать одна.

— У меня не было двух рук, — пробормотала она. — Двумя руками я могла бы это сделать.

— Что? — спросил он. — О, ты думаешь о моем «Глоке». Да, он большой.

Мэй прищурилась.

— Прекращай говорить двусмысленности. Сейчас же.

— Каждый думает в меру своей испорченности. — Он отошел в сторону и положил пистолет на стол между ними. — Название прямо на оружии.

— Почему мужчины все время хвастаются своим стволом?

— Нет, ты же сама сейчас даешь мне прекрасную возможность…

— Что я там говорила о двойных смыслах?

— Ты имеешь в виду эти пушки? — сказал он, играя огромными бицепсами. — О, а сейчас она пристрелит меня одним взглядом. Никто не смог бы удержаться и не сверкнуть бицухой.

Мэй, пытаясь сдержать улыбку, наблюдала, как он наклонился и убрал оружие… и когда заметила, насколько мускулистыми были плечи под обтягивающей футболкой, не смогла усидеть на месте. Снова вскочив на ноги, она взяла с собой две чашки с остывшим «Эрл Грей», которые расставила Талла, и отнесла их в раковину. Затем вернулась за сахарницей и кувшином для сливок. А также за выжатым лимоном.

— Вы пьете уксус с чаем? — Он взял бутылку и осмотрел этикетку. — Странные вкусовые предпочтения.

— Я уберу.

Когда она подошла забрать у него бутылочку, он ее не отпустил.

— Поговори со мной, Мэй. Я знаю, что не нравлюсь тебе, и ты, черт возьми, бесишься, что я здесь ошиваюсь. Но тот парень с ирокезом прав. Я обязан тебе жизнью… я, может, и кусок дерьма, но у меня есть кодекс чести. Кроме того, ты только что убедилась, насколько я полезен в бою, разве нет?

Теперь он ослабил хватку. Однако не перестал смотреть на нее.

Так что, когда Мэй отвернулась и поставила уксус обратно в шкаф, она почувствовала на себе его взгляд.

— Я обещаю быть хорошим, — тихо сказал он. Затем усмехнулся. — Хорошо, я обещаю стать лучше. И на более продолжительное время.

Прислонившись к столешнице, Мэй обдумывала варианты. И пункта «выставить Сэвиджа за порог» там не было… и не только потому, что она не могла сама оттолкать его к двери.

Сдаваясь, она вернулась к стулу. Положив руки на столешницу, Мэй сцепила пальцы и глубоко вздохнула.

— Что бы там ни было, — сказал он, — я тебе поверю.

— Звучит очень странно.

Она взглянула на него. Сэвидж сидел, его огромное тело заполнило собой стул, стол… весь коттедж. Тем не менее, он был неподвижен и молчал. Готов выслушать ее.

— Но это — чистое безумие. — Мэй покачала головой. — Реальное сумасшествие.

— Жизнь безумна. Глупо считать иначе.

— Твои предположения, что это была за тень снаружи?

— Расскажи мне о Книге. У меня такое чувство, что это сразу даст ответ на твой вопрос… и ты в это тоже веришь, не так ли?

— Прекрати читать мои мысли.

— Я не читаю мысли. — Он отхлебнул из чашки. — Это интуиция.

— Разве интуиция не про женщин?

— Сколько сексизма в традиционных сексуальных ролях.

Мэй не хотела смеяться. Поэтому просто прикрыла рот рукой, чтобы заглушить звук и скрыть выражение лица.

— Тебе следует делать это чаще, — мягко сказал он.

Покраснев, Мэй убрала с лица непослушные волосы. Забавно. Несмотря на то, что ее одежда была в порядке, а волосы все еще собраны в хвост, она чувствовала себя совершенно растрепанной. Как будто кто-то засунул ее в аэродинамическую трубу.

— В последнее время у меня мало причин для смеха, — услышала она себя.

— Поговори со мной.

Взгляд Мэй упал на пустое серебряное блюдо, где не было ничего, кроме остатков ее крови и других ингредиентов для заклинания.

— В последнее время я потеряла много близких. И не собираюсь терять еще одного.

— Кто умер? Или умирает? — Когда она не ответила, он пожал плечами. — Дай угадаю. Молитвы не работают… или же тебе кажется, что они не доходят до адресата. Значит, ты решила взять дело в свои руки.

— Ты веришь в магию?

Когда он не ответил, Мэй посмотрела на него. Сэвидж смотрел на нее с отстраненным выражением лица.

— Собственно говоря, да, верю, — тихо сказал он.

Мэй пришлось отвернуться… когда вторая волна румянца поднялась по горлу и бросилась ей в лицо. Но наверняка она неправильно… все… трактовала. Мужчина вроде него? Он скорее обратит внимание на одну из тех женщин или девушек из бойцовского клуба, тех, кто стоял в очереди у гаража, фигуристых, в одежде, выставляющей напоказ все активы.

— Что бы ты сделал, чтобы спасти жизнь любимого человека? — она заставила себя вернуться на правильный путь.

Без колебаний:

— Я бы убил. Кого угодно.

Мэй посмотрела на его куртку, гадая, что скрывалось под ней.

— Я верю. Но я не говорю о защите. Что, если бы ты мог… заставить их снова жить? Что, если бы у вас была возможность вернуть их, изменить судьбу, взять все в свои руки. Взять под контроль неправильный результат.

Последовала долгая пауза, а затем он отвел взгляд.

— Ты говоришь о воскрешении.

— Видишь, — сказала она. — Я же говорила, это безумие.

— Это не безумие. — Его обсидиановый взгляд вернулся к ней. — Невероятно — может быть, но не безумно.

— Разве это не одно и то же?

— О чем именно мы сейчас говорим, Мэй.

Прошло некоторое время, прежде чем она смогла ответить, прежде чем она смогла подобрать правильные слова. А потом она солгала.

— Талла — все, что у меня осталось. Она подходит к концу своей жизни. Я не могу позволить ей умереть. Я просто… Ты должен понять. У меня нет никого в этом мире, и я не хочу потерять и ее тоже.

Мэй снова вскочила со стула. Учитывая, что убирать со стола было нечего, ею двигало только беспокойство, и она потянулась к серебряному блюду, подошла к раковине и сполоснула его.

— Иногда приходится отпускать людей, — мягко сказал Сэвидж.

Она оглянулась на него.

— Ну, я не хочу.

— И ты думаешь, что эта Книга — решение. Что Талла будет жить вечно после того, как ты сделаешь что? Помашешь волшебной палочкой над ее головой?

— Не смешно.

— А я и не шучу. Что в Книге?

Поскольку у Мэй не было четкого ответа на этот вопрос, ее план казался непрочным и шатким как карточный домик.

— Она скажет мне, что делать. Чтобы спасти ее.

— Заклинания, да. — Сэвидж сделал еще глоток из кружки. — Боже, я не слышал о таком дерьме со времен Старого Света. А что касается бессмертия, будь осторожна в своих желаниях. Порой ты реально можешь получить то, о чем просишь.

— Точно. Я не хочу, чтобы она умерла, и она будет жить.

— Никто не должен жить вечно.

— Мне наплевать.

Он хохотнул.

— Знаешь, я очень уважаю твою высокомерную агрессию. И раз уж заговорили об этом, то как ты собираешься найти Книгу?

Сняв кухонное полотенце с ручки плиты, Мэй вытерла серебряное блюдо.

— Мы уже сделали то, что ты должен был сделать.

— Что именно? — Он поднял указательный палец. — Подожди, дай угадаю. Отправилась на кулачные бои и, чтобы принести кровавую жертву, попыталась убить парня, отвлекая его в важный момент? Отличный план, он перкрасно сработал.

— Ты собирался убить того человека.

— Нет, не собирался. — Через мгновение он сделал жест свободной рукой. — Ладно, ладно, может, и да. Но это не считалось бы убийством. Он сам напросился, и я всегда говорил, что глупые решения других людей — не моя проблема. Что ты сделала, чтобы получить Книгу? Искала на «Amazon» «Фокус-покус для чайников»?

— Это было заклинание вызова. И я довольно умна, большое спасибо за комплимент.

Хотя ей казалось, что в последнее время она не сверкала высоким IQ.

Его глаза сузились.

— Итак, Книга здесь.

— Пока нет.

— Когда ты наложила заклинание?

— Прямо перед… — Она откашлялась. — Прямо перед тем, как ты пришел.

Повисло молчание. Затем он тихо сказал.

— И я спрошу еще раз: и ты удивляешься, почему здесь появилась эта тень?

На самом деле она не удивлялась.

— Я думаю, нам стоит осмотреть твои раны. Просто убедиться, что с тобой все в порядке.

— Меняем тему разговора, да?

— Нисколько.

Сэвидж поднес кружку к губам и запрокинул голову, допивая кофе. Поставив пустую чашку на стол, он улыбнулся ей точно в своей манере — одним уголком рта, а в его блестящих черных глазах светилось понимание.

Как будто у него были ответы на все вопросы, и каждый раз, когда он открывал свой рот, мог объяснить ей все, что угодно.

— К твоему сведению, я знаю, что ты делаешь, — сказал он.

Бинго.

— И что это? И я должна записывать или это будет еще одно очевидное…

— Когда слышишь собственные слова, то понимаешь, насколько безумно ведешь себя, но твое сердце не может отпустить все, поэтому ты пытаешься перевести тему. Это нормально. Можно снова взглянуть на мои раны. Но я не думаю, что мы должны игнорировать то, что на самом деле здесь происходит.

— Ты ни черта обо мне не знаешь.

— Ты права. Я совершенно не в теме. Так что да, давай осмотрим меня, ведь это мне нужна помощь.

С этим миленьким заявлением Сэвидж схватился за край своей футболки и, не отворачиваясь, медленно задрал проклятую ткань… показывая татуировку и горы мускулов под изрисованной кожей. Отбросив то, что прикрывало его торс, он откинулся на спинку стула, как будто был полностью обнаженным. Как будто был абсолютно уверен в своем теле. Как будто прекрасно понимал, что она не могла не заметить, что он ей сейчас показывал.

И не могла не отреагировать.

Ради всего святого, с обнаженной грудью Сэвидж казался еще больше, и Мэй сглотнула. Но не потому, что боялась.

Нет, проблема была не в страхе. Даже близко.

— Подойди, залечи мои раны, — тихо сказал Сэвидж. — И, кстати, ты можешь трогать меня где угодно. Ну, знаешь, во врачебных целях. Боже упаси отвергнуть какую-либо оценку моего здоровья и общего самочувствия

Мэй моргнула. Потом пришла в себя.

— Ты такая задница.

— Да, я знаю. — Сэвидж наклонился и прикрыл глаза. — Но ты все равно хочешь меня.