Обнаженный любовник

Глава 5

— Откуда ты знаешь, что мы должны быть в Париже?

Когда хозяйка триплекса задала Балзу вполне разумный вопрос, он обнаружил, что ее фигура под потолочным светом полностью увлекла его внимание. Ее грудь… соски стояли, потому что было немного прохладно… и в этом тонком, почти незаметном шелке она смотрелась лучше, чем полностью обнаженная.

Потому здесь было, над чем поработать мужчине. Медленно. Языком.

Пока он прокрутил в своей голове короткое кино с их сексом, хозяйка снова заговорила с ним, ее губы шевелились, выражение ее лица было выжидательным, но не встревоженным. Но благодаря изображениям в уме Балза, он слышал лишь слова Тери Хэтчер в одной из серий «Сайнфельда»: «они настоящие, и они охрененные».

— …ты?

— Что? — промямлил Бал. — Извините, отвлекся.

— Ты его забираешь? — Миссис указала на футляр для драгоценностей «Картье». — Футляр в твоей руке?

— Да, — кивнул он. — Забираю.

— Ох, — Выражение ее лица стало отстраненным. — Мой муж купил мне это ожерелье год назад. К нашей годовщине.

— Хочешь, чтобы я украл что-то другое?

Спустя мгновение она покачала головой.

— Нет. Все нормально.

Балз снова улыбнулся.

— По-твоему это сон, не так ли?

Миссис улыбнулась ему в ответ.

— В противном случае, я была бы напугана.

— Я не причиню тебе вреда.

— Но ты грабитель, не так ли?

— Грабители крадут вещи, — он постучал пальцем по футляру. — Мы не причиняем людям вред.

— О, это хорошо. — Ее взгляд переместились к его рту. А затем продолжил движение вниз по груди. Его прессу. Задержался на бедрах… как будто ей было интересно, что именно скрывалось за его ширинкой и насколько хорошо он умел этим пользоваться. — Это действительно хорошо. Да.

— Скажи мне вот что: твой муж здесь? — тихо произнес Балз, чувствуя, как его тело шевелится в местах, которые в последнее время крайне мало использовались.

— Нет. Он в Айдахо.

Балз моргнул.

— Айдахо? Вот почему вы не поехали во Францию?

— Айдахо важнее. Хотя сегодня у нас годовщина.

— Не могу понять эту математику.

— У него там находится штаб-квартира. Производственная компания. На это нужно много места, а стоимость земли там очень разумная. У него свой самолет, а у них есть взлетно-посадочная полоса. — Она резко опустила взгляд. — Но улетел он туда не по бизнесу.

— А почему тогда?

— У него там… подруга. В Айдахо.

— Что за подруга? — Когда она не стала вдаваться в подробности, Балз тихо пробормотал: — Этот человек — дурак.

Красивый темный взгляд вернулся к его собственному, и ее руки, изящные и дрожащие, коснулись лифа ночной рубашки.

— Правда так думаешь?

— Думаю что? Что именно он упускает, игнорируя тебя? Черт возьми, — Балз выставил вперед свободную руку. — Прошу простить мой французский.

Когда Миссис слегка покраснела и снова посмотрела вниз, Балз ощутил грусть при мысли, что этой красивой женщине требовалось утешение от вора. С другой стороны, кто может лучше определить ценность?

— Значит, он в Айдахо. — Никогда еще Балз не любил этот штат так сиьно. — Как хорошо, особенно в это время года.

Миссис подняла глаза.

— О нет, ранней весной погода ужасная.

— Я не согласен. Я думаю, что погода для него идеальная. — Пусть этот ублюдок отморозит себе член. — Как и для тебя в Колдвелле. Намного… лучше.

Через мгновение она медленно кивнула.

— Здесь очень хорошо. В это время года.

Забавно, подумал Балз, как два незнакомца могут вести разговор о вещах, используя слова, которые, черт возьми, не имеют никакого отношения к теме разговора.

— И я думаю, ты ошибаешься, — сказал Балз, открывая крышку коробки с ожерельем. — Если твой муж купил это на годовщину, ты обязательно должна оставить его себе.

Ее взгляд упал на шкатулку с драгоценностями. И она сказала тихо, но твердо:

— Оно застраховано. Так что он вернет свои деньги. Он всегда получает свои деньги.

— Тем не менее, к этому ожерелью ты наверняка испытываешь привязанность. — Балз мизинцем высвободил бриллиантовый ошейник из бархатного гнезда и бросил футляр через плечо. — Что-то, что заставит тебя улыбаться, когда ты его носишь.

— Думаешь? — спросила она.

Балз кивнул.

— Я знаю. И докажу это.

— Правда?

— Да, — он подошел к ней. — Прямо сейчас.

Аромат ее возбуждения завёл и его. Как будто член нуждался в помощи, когда дело касалось ее тела?

Балз расстегнул застежку, а затем повернул ошейник с бриллиантами внешней стороной и потянулся через наэлектризованный воздух между ними.

— Что ты делаешь? — прошептала женщина.

— Я надеваю ожерелье твоего мужа тебе на шею. — Он прижался губами к ее уху, застегивая застежку. — Так чтобы я мог трахнуть тебя, пока ты в нем.

Ее вздох был чертовски эротичным.

— Почему… зачем… зачем ты это делаешь?

Балз отступил назад. Ее сердцебиение пульсировало в яремной вене, и, когда женщина учащенно задышала, шелк ее ночной рубашки скользнул по ее соскам. Черт, Балз резко ощутил прилив дикого голода. Ненасытного.

— Чтобы женщина чувствовала себя красивой, нужны не только бриллианты. — Он провел кончиком пальца по коже у основания ее шеи, повторяя очертания ожерелья. — Об этом должен помнить твой муж. А так как ему все равно, я подарю тебе яркие воспоминания, связанные с этими холодными ледяными камнями.

— Но я думала, ты крадешь его. — Женщина подняла руку и коснулась его, как он коснулся ее. — Я думала, ты…

— Давай просто сосредоточимся ненадолго на тебе.

Наклонившись, Балз прижался губами к впадине между ее ключицами. Затем переместился к грудной клетке, устроившись между ее грудями. Когда она вздохнула, он почувствовал, как ее пальцы погрузились в его волосы, и именно тогда он переместился туда, где хотел быть с того момента, как увидел ее.

Балз вытянул язык и лизнул один из ее сосков, увлажняя шелк. Откинувшись назад, он мгновение любовался своей работой, тонкая преграда почти растворилась, ночная рубашка прилипла к ее восхитительной плоти. Когда он подул ей на грудь, женщина вздрогнула, и ее запах стал насыщеннее.

— О, Боже, прошу, повтори, — выдохнула женщина.

— С удовольствием, Миссис.

С этими словами Балз подхватил ее на руки… и понес в постель ее идиота-мужа.

***

Семью этажами ниже детектив по расследованию убийств Эрика Сондерс вышла из лифта и оглянулась по сторонам. Она знала, куда идет, но это была старая привычка. Ты всегда смотришь в обе стороны, прежде чем перейти улицу. Или выйти в коридор.

Или когда идешь между рядами.

Последнее можно было даже не упоминать.

«Коммодор» представлял собой городскую роскошь в лучшем ее виде… или, по крайней мере, этот слоган был частью недавно зарегистрированной торговой марки. И судя по тому, что она видела, от консьерж-сервиса за стойкой администратора и вида на мосты через Гудзон, до того, на что, как она слышала, были похожи кондоминиумы… все было недавно отремонтировано в соответствии с лучшими стандартами в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Сейчас в этом здании был даже фитнес-центр с бассейном, а гостиничная корпорация, купившая его год назад, упомянула надстройки вроде ресторана изысканной кухни, спа-салона и студии йоги.

Планы, планы.

Но ведь кое-что могло поставить на них крест, подумала Эрика, зашагав вперед. Как минимум в привлечении новых владельцев.

Подождите, как там говорят? Палки в колеса? Нет, не совсем.

Боже, ей нужно поспать.

Примерно через шесть дверей Эрика подошла к стоявшему по стойке офицеру полиции, и он немедленно открыл для нее дверь.

— В спальне, детектив. — Сказал как экскурсовод в музее.

— Спасибо, Пелли, — сказала она, натягивая тонкие синие бахилы поверх своих черных «Мерреллов».

Ее первое впечатление о квартире — изощренность современных богатеев. Повсюду были цифровые фоторамки, изображения одной и той же пары в одной сверхсчастливой позе щека к щеке на фоне разных декораций, достойных «Инстаграм»: тропики, горы, пустыня, ручей. Гарнитур из дивана и кресла был выполнен из натурального волокна, узловатый ковер явно выткан вручную, и — говоря о позе собаки мордой вниз — пара лавандовых ковриков для йоги была разложена рядом, на открытой площадке у кухни.

В кухне не было ничего особенного, за исключением принадлежностей для употребления наркотиков, оставленных на гранитной столешнице рядом с соковыжималкой размером с ванну и миской, полной, несомненно, органических фруктов.

Похоже, пара не была настолько верна принципу «тело — это мой храм», как предполагали их социальные сети.

Да и экстази не продавался в сети «Цельные продукты»[19].

Двигаясь в сторону тихого разговора в узком коридоре, Эрика почувствовала запах гнили, и букет смерти действительно расцвел, когда она подошла к открытой двери спальни.

Три или четыре дня, подумала она, надевая нитриловые перчатки. Может, неделя.

На кровати королевского размера обнаженные мужчина и женщина с фотографий лежали на спине, их головы на подушках, серые лица обращены друг к другу. У обоих наблюдалась обширная кровопотеря из-за ран на груди, а матрас под ними впитал кровавую влагу.

Они держались за руки, их свободные, неподвижные пальцы были связаны чем-то похожим на зубную нить.

Детектив Энди Стойбен, который делал записи, стоя у изголовья кровати, посмотрел на Эрику.

— У меня не хватает сил выразить, как это все печально.

Эрика закатила глаза.

— Комментарии не обязательны. Спасибо.

Приблизившись к телам, она изучила увечья. И мужчине, и женщине удалили сердца, причем не хирургическим путем. Пещеристые раны были с рваными краями, а их брюшная полость и покрывала усеяны осколками костей. Казалось, тот, кто производил удаление, буквально вонзил руку в грудную клетку и вырвал сердечную мышцу.

Только вот это невозможно.

— Криминалисты уже в пути, — объявил Энди.

Эрика уже знала об этом, но так же, как Стойбен имел репутацию заумного умника, а у нее была репутация бессердечной сучки, она не чувствовала необходимость ее лишний раз подтверждать, опережая его.

Пробежав взглядом по комнате, она заметила, что все двери бюро были закрыты. На столе лежали ноутбук и фотоаппарат. Кошелек и портмоне — рядом. Слева у прикроватной тумбочки стояло серебряное блюдо с кучей золотых украшений и тяжелыми часами.

Эрика потерла болевшую голову.

— Мне нужно позвонить.

— Привлечешь федералов? — спросил Энди.

Эрика подошла к изголовью из грубого дерева. Над ним, написанное курсивом, в стену было ввинчено слово из шести букв.

ЛЮБОВЬ.

— Это третья пара, — мрачно сказала она. — Я думаю, у нас серийный убийца.