Обнаженный любовник

Глава 25

— Ты уверена, что ничего не нужно забрать из того места, где ты остановилась?

Когда Рейдж предложил это женщине в мантии с капюшоном, Нэйт был готов добровольно участвовать в этой поездке, куда бы ни пришлось отправиться. Пересечь штат? Да, конечно. Всю страну? Вообще не вопрос. Единственная беда — у него возникло ощущение, что Илин нечего было забирать. Или же неоткуда.

— Нет, спасибо, — сказала она тихим голосом с прекрасным акцентом.

Илин сидела на совершенно новом диване — его подушки были все еще запечатаны в полиэтилен — и была такой же сдержанной, как все еще упакованная мебель. С идеально прямой спиной, скрещенными в щиколотках ногами и руками, сложенными на коленях, она выглядела как любая правильная женщина Глимеры, сама поза превращала грубый плащ в бальное платье.

О, а ее волосы, как оказалось, были не светлыми. При хорошем освещении они были белоснежными, без какого-либо пигмента, длинные пряди, выбившиеся из-под капюшона, естественно завивались.

— Я рада, что ты переедешь сегодня в «Безопасное Место», — Миссис Мери взглянула на социального работника и снова посмотрела на Илин. — Но я думаю, что Дом Лукаса тебе тоже подойдет. Нам потребуются еще сутки, чтобы все здесь наладить, и мы будем готовы тебя принять.

— Спасибо, — сказала Илин. — Вы очень великодушны к чужакам.

— Ты не чужая, — Миссис Мери покачала головой. — Мы заботимся обо всех вампирах, нуждающихся в помощи.

— Я не знаю, чем отплатить вам.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Ну, черт побери, Нэйт готов был отдать за нее весь свой заработок. И, не принимая участие в этом разговоре, у него была возможность пристально рассматривать Илин. Но вот что ему не очень нравилось? Он изучал выражение ее лица последние полчаса и понимал, не так сильно она купилась на этот план с переселениями, как думала миссис Мери.

Допустим, она сможет провести одну ночь в «Безопасном Месте». Но здесь? Здесь ей было не комфортно, хотя ее уверяли, что рядом всегда будут социальные работники и персонал: он мог сказать это по тому, как она старательно не встречалась глазами с миссис Мери всякий раз, когда разговор касался дома Лукаса. Сейчас — и это ужасно — Илин была измучена, голодна, она замерзла. Но она уйдет завтра с наступлением темноты, и никто из них ее больше не увидит.

— Ну что, отправляемся? — сказала миссис Мери, вставая. — Я отвезу тебя в «Безопасное место»… и, ура-ура, сегодня там Ночь Печенья.

Рейдж улыбнулся Илин.

— В «Безопасном Месте» каждая ночь — Ночь Печенья. Просто чтобы ты знала.

Брат проводил свою супругу и социального работника до двери… и когда все трое вышли и остановились, чтобы тихо поговорить на крыльце, Нэйт почувствовал, что они делают это специально, чтобы дать ему и Илин возможность попрощаться.

— С ними с тобой все будет в порядке, — сказал он, глядя на нее. — Я обещаю тебе.

Когда Илин сжала ладони на коленях, ему захотелось взять ее за руки. Обнять ее.

— Прости, что я солгала тебе. — Ее серебряные глаза поднялись к нему. — О знании английского. Но я не знаю, кому можно доверять.

— Ты полностью прощена. — Он взмахнул рукой. — Забудем.

Она повернула голову в сторону двери.

— Кажется, мне пора.

Боже, он мог часами слушать этот акцент.

— Мы можем увидеться снова…

— Да, пожалуйста, — сказала она. Прежде чем быстро добавить: — Но я не хочу навязываться…

— Ни в коем случае! — Нэйт прокашлялся. — Я хотел сказать — не переживай. Ни о чем. Давай я дам тебе номер своего мобильного?

Он едва не перепрыгнул через диван, чтобы попасть на кухню. И когда начал лихорадочно открывать ящики, Рейдж вернулся и достал маркер из кармана кожаной куртки.

— Вот, — тихо произнес Брат, глядя на него понимающим взглядом. — Запиши здесь, не идеально, но сгодится.

Нэйт взял обертку чупа-чупса, которую ему предложили, словно это был лист золота, и поспешно нацарапал цифры. Возвращаясь к дивану, он помахал пурпурным фантиком в воздухе, чтобы убедиться, что чернила высохли.

Илин поднялась на ноги, когда он подошел к ней, и ему очень хотелось засунуть бумагу с цифрами поглубже ей в карман, чтобы она не дай бог не потерялась. Вместо этого, когда она просто взяла обертку, он убрал листик, который запутался в ее волосах.

Казалось, Илин отшатнулась в испуге, и он покраснел.

— Извини, я только… ты хочешь его вернуть?

Тупица. Тупица…

Только вот она смотрела не на него.

Вместо этого она сосредоточила внимание на зеркале на противоположной стене, и, глядя на свое отражение, казалась обеспокоенной. Почти напуганной.

Как будто в трансе, она подошла и остановилась перед стеклом. Трясущейся рукой прикоснулась к волосам, торчащим из-под капюшона.

— С тобой все в порядке? — мягко спросил он.

Ее глаза встретились с его взглядом в зеркале.

— Нет, боюсь, что нет.

Внезапно на ее ресницах заблестели слезы. Но она вытерла их и расправила плечи.

Прокашлявшись, она сказала:

— Мне очень жаль, что я солгала тебе. Я не знаю, кому доверять.

Нэйт кивнул… и ему показалось, что она понятия не имеет, что говорит, и не понимает, что повторяется.

Внезапно Илин отвернулась от своего изображения и посмотрела на то, что он написал. Когда ее брови сдвинулись вместе, Нэйт запереживал, что цифры нечеткие. Но все было в порядке, поэтому он забеспокоился, не хочет ли отказаться от номера.

Но она убрала фантик под мантию.

На улице свистел ветер, и Нэйту хотелось отдать ей свое пальто. Но, конечно, он выбежал из дома без него.

— Доброго вечера, Нэйт, — сказала она, присев в коротком реверансе.

Нэйт поклонился, хотя понятия не имел, что делает.

— Просто позвони мне. В любое время.

Сегодня, — подумал он. — Ну, как только доберешься до «Безопасного Места».

Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще — хотя, на самом деле, что еще могло выставить его еще большим тупицей — Илин вышла из дома, подол ее длинной мантии шлейфом тянулся за ней. Когда дверь закрылась, в его памяти отпечатались пятна грязи на ее подоле, и Нэйту потребовалась минута, чтобы понять, почему: Илин знала, каково это — быть одной и бояться.

Это роднило их.

— Ты в порядке, сынок? — спросил Рейдж.

Нэйт удивился.

— О, я думал, ты ушел.

— Как раз ухожу, — Брат подошел к тому месту, где стояло кресло. — Я забыл свою куртку, пришлось вернуться за ней.

Последовала пауза, и было ясно, что мужчина хочет что-то сказать. И речь не о погоде.

— Пожалуйста, не говори моему отцу… — тихо начал Нэйт.

— Что? Что ты впервые дал женщине свой номер? — Когда Нэйт покраснел, Рейдж кивнул. — Не беспокойся. Это твоя история, не моя. Береги себя, сынок.

Десять минут спустя Нэйт все еще стоял в недавно обставленной гостиной, когда входная дверь снова открылась, и вошли парни в комбинезонах и с инструментами. Когда он кивнул команде и попытался вести себя как ни в чем не бывало, ему пришла в голову мысль, что на площадке больше нечего делать… и это было печально. Учитывая, что этот дом станет своего рода филиалом «Безопасного Места», он чувствовал связь между ними, пока Илин была там, а он — здесь.

Да, в отличие от номера телефона, который казался слишком ненадежным, и не потому, что был написан на фантике от леденца. Илин явно раздумывала, сохранить ли у себя этот номер, и время поджимало…

— Что, черт возьми, с тобой происходит?

Он вздрогнул и повернулся к Шули… и почувствовал, что не узнает своего друга. Что было безумием, потому что парень был одет в ту же футболку «Izod», кашемировый свитер и шорты цвета хаки, которые всегда носил. У него даже была пара очков «Рэй Бэн», заправленная за V-образный вырез… как у Джеймса Спейдера в том старом фильме. «Красотка в фиолетовом»? Как он там назывался?

— Прием? — Шули махнул рукой. — Есть тут кто-нибудь?

Взгляд Нэйта рассеянно проследил за блеском дорогих часов на запястье приятеля. И поскольку он не хотел думать ни о чем другом, и поскольку он определенно не хотел обсуждать то, о чем не хотел даже думать, он выпалил:

— Почему ты здесь?

— А… почему я в бригаде? Мой отец считает, что небольшая подработка формирует характер.

— Кажется, это не работает.

— Ауч… хотя ты, наверное, прав. Иногда я бываю придурком. И на этой ноте: почему ты выглядишь так, будто кто-то вмазал тебе по яйцам?

— Я не. Я нет… Короче, пойдем, закончим покраску в гараже.

Когда Нэйт рванул на всех парах, Шули усмехнулся и пошел за ним.

— Вот почему ты не дрочишь на регулярной основе. Это многое объясняет.

— Ты о чем вообще?

— Нет яиц — нет эрекции. Нет проблем.

— Даже и близко нет, — пробормотал Нэйт.

— Нет, правда, именно так это работает…

— Пожалуйста, ради бога, замолчи уже.

— Про яйца или вообще?

Взгляд Нэйта через плечо ответил на этот вопрос. И когда они вышли в гараж, он молился, чтобы Шули дал ему пару минут на то, чтобы перестроиться. Парень, к счастью, начал открывать банки и молча раскладывать кисти, пока Нэйт пытался взять себя в руки и посмотрел на лист, который он вытащил из волос Илин…

Нахмурившись, он перевернул его на другую сторону. А потом снова лицевой стороной вверх.

Когда Нэйт впервые увидел кленовый лист в ее волосах, там, где упал метеорит, он был сухим, коричневым, давно прошедшим свой жизненный цикл.

Лист, что он держал сейчас, был гибким, желтым с красными кончиками, как будто он только упал с осенней ветки.

— На что, черт возьми, ты смотришь? — спросил Шули. — И если ты разглядываешь свою линию любви, то ты меня пугаешь, чувак.

— Ерунда, — пробормотал Нэйт, убирая листок в карман. — Готов красить?

***

Коллективная мудрость ошибочна. Фактически, возможно оказаться одновременно в двух местах.

Сэвидж стоял перед Мэй в ее гараже, но часть его находилась в темноте с той другой. С женщиной. Тойчьеимянельзяназыватьвслух.

С конкретикой, присущей новостному диктору, он мысленно воспроизводил все, что говорила ему брюнетка, как она выглядела, как себя вела. Он как будто искал мины на поле, поднимая камни в поисках возможной опасности.

— И? — лаконично подсказала Мэй. — На что я должна согласиться?

— Что, прости?

— Ты говорил об оговорке.

Встряхнувшись, чтобы сосредоточиться, Сэвидж сказал:

— Если я прикажу тебе бросить меня и уйти, ты должна пообещать, что сделаешь это. Когда я упаду, ты оставишь меня там, где я рухнул, и спасешься сама.

Ее глаза широко распахнулись, но он не мог ей помочь. Что-то внутри него снова смотрело в туманное будущее… и он видел момент, когда один из них умирает.

Сэвидж смотрел ей в глаза.

— Ты должна будешь бросить меня, когда придет время. Обещай мне.

Брови Мэй резко опустились.

— Что, если я откажусь?

— Тогда я оставлю тебя прямо сейчас.

— В этом нет никакого смысла.

— А что поделать.

Пару раз она открыла и закрыла рот, но он просто ждал, когда Мэй придет к какому-то своему выводу. Его слова не подлежали обсуждению, и хотя она злила его, Сэвидж был рад, что им пришлось пересмотреть свои… что там между ними было.

— Ладно. Хорошо.

Сэвидж протянул руку, в которой обычно держал кинжал.

— Честью. Поклянись своей честью.

Мгновение Мэй колебалась. Затем протянула руку и серьезно сжала протянутую ладонь… словно в своей голове она оторвала ему руку и его же конечностью пыталась выбить из него всю дурь.

— Скажи вслух, — потребовал он.

— Обещаю.

Сэвидж кивнул, как будто они заключили договор на крови. А потом взглянул на ее машину.

— Оставь ее здесь, и давай дематериализуемся обратно в коттедж. Я приоткрыл ставни на переднем левом окне на втором этаже. Мы можем попасть туда.

— Ты запечатал окна второго этажа тоже? Солью?

— Зло может войти только на первом этаже или по приглашению.

— А если дом не защищен?

— Она может войти, как заблагорассудится. — Сэвидж потер больную голову. — Спустится в дымоход, как Санта-Клаус, если захочет. Черт возьми, я не знаю.

— Я повторю это еще раз, слава Богу, что ты это сделал. — Мэй подошла к машине и достала вещевую сумку и сумочку. — И ты уверен, что этот дом в безопасности?

— Ты сама видела. Она не смогла войти.

— Не могу поверить, что это происходит в действительности.

Сэвидж подошел к заднему окну. Дневные ставни были опущены, и он запустил запирающий механизм и проследил, чтобы пока все оставалось на своих местах.

— Я провожу тебя в коттедж, — сказал он, — а потом вернусь к себе за оружием.

— Я могу помочь. Я пойду с тобой…

— Тебе нужно остаться с Таллой. Вы двое должны быть в безопасности вместе, и я не планирую задерживаться…

— Могу я кое о чем тебя попросить?

Он оглянулся. На плече Мэй висела маленькая сумочка, а в левой руке она держала дорожную сумку с двумя ручками. Она выглядела измученной, ее волосы в хвосте растрепались, глаза горели, а щеки были слишком бледными. Но было ясно, что она ни за что не отступит.

Черт возьми. Он будет скучать по ней после того, как уйдет.

— Зависит от того, что ты хочешь знать, — тихо сказал он.

— Где ты живешь? Кто… у тебя есть кто-нибудь в жизни?

— Не волнуйся. Никто не будет выяснять, где я и что делаю, и не станет любопытствовать. Вы с Таллой под надежной защитой.

Мэй откашлялась.

— Мне жаль.

— О чем именно?

— Что ты одинок.

— Можешь быть уверена, это мой выбор…

— Поэтому ты просишь оставить тебя еще до того, как мы начали, да? Даже если ты будешь ранен. Даже если… будешь умирать.

Все, что мог сделать Сэвидж, это покачать головой.

— Не играй в гипотетические игры.

— Прошу прощения?

— Я не поменяю свое единственное условие только потому, что ты снова его мне повторяешь, дорогая. А теперь пошли, мне нужно на воздух… и да, я снова зову тебя «дорогая». Если хочешь на меня поорать из-за этого, подожди, когда мы вернемся в коттедж.

Мэй подошла к нему. Вскинула подбородок. И…

— Не сейчас, — почти простонал он. — Прошу. Ступай, встретимся у пожилой леди. Она тебе небезразлична, помнишь?

— Не нужно напоминать мне о моих приоритетах.

С этими словами Мэй ушла… и на долю секунды, окинув взглядом гараж, Сэвидж порадовал себя короткой безумной фантазией, в которой он вернулся домой в конце ночи, Мэй вернулась с работы, и они сели напротив друг друга за обеденным столом и обсуждали часы, проведенные врозь.

Этого никогда не случится, — подумал он, уходя прочь. По многим причинам.

Когда он потоком молекул перенесся из пригорода, он проследил за эхом своей крови в Мэй и оказался в сельской местности… принимая форму в спальне в передней части коттеджа. Она уже была там и шла к лестнице, ее маленькая сумочка билась при ходьбе о ее бедро, большая сумка качалась в руке.

— Проверишь Таллу? — спросил он.

— А ты как думаешь? — тихо ответила она.

Или, по крайней мере, казалось, что она это сказала.

Прислушиваясь, как Мэй спускается по старой шаткой лестнице, Сэвидж пришел к двум выводам, ни один из которых не утешил его: им понадобится оружие, которое она могла бы использовать. И, черт возьми, он жалел, что не верил в Деву-Летописецу.

Он бы мог помолиться тогда хоть кому-то.

— Я скоро вернусь, — крикнул он.

Ответа не последовало. Но он его и не ждал.

Слушая, как Мэй спускается вниз на подземный уровень, он дал ей шанс избавиться от стресса. Затем услышал, как она вошла в подвал, и звук ее шагов стих.

Закрыв глаза, Сэвидж напряг все инстинкты, просто чтобы убедиться, что в коттедже нет посторонних звуков, запахов или каких-либо странных помех. Ничего не учуяв, он решил, что все в полной безопасности.

Излишне говорить, что путь домой будет чертовски быстрым. И, черт, он думал о том, что у него недостаточно оружия.

С другой стороны, можно иметь ракетную установку на заднем дворе, и он все равно будет чувствовать себя беззащитным.