Darkness Embraced (Hades Hangmen 7)

Глава шестая

Таннер

«Чёрт, дорогая. Ты действуешь на меня нервно, дергая ногой и потирая руки. Ты в порядке?» Красавица направила на меня нож через стол. «Даже не пытайся сказать мне, что моя грудинка плохая, потому что тогда я пойму, что ты лжец, Таннер Айерс. А я не терплю лжецов».

Голос Красавицы вырвал меня из головы. Ее глаза подозрительно прищурились, отчего я ухмыльнулся. «Нет, Красавица. Ты же знаешь, что твоя грудинка лучшая».

Она улыбнулась и выпрямилась, пожимая плечами. «Мне все мальчики так говорят».

Танк поднял брови, глядя на свою женщину. «Все парни?» — сухо спросил он.

Красавица постучала по щеке Танка пальцем с красным когтем. «Знаешь, я не была девственницей, пока ты не ворвался в мою жизнь, дорогая. Так что да, несколько парней пробовали мою грудинку...» Она наклонилась ближе к моей лучшей подруге. «И им чертовски понравился вкус... как и тебе». Красавица встала из-за стола, подмигнув мне, прежде чем принести нам еще пива из холодильника.

«Танн?» — спросил Танк. «Ты думаешь об Аделите?» Он наклонил голову набок, наблюдая за мной. Танк вздохнул. «Танн. Говори, блядь. Говори, блядь, что-нибудь! Какого хрена ты до сих пор мне ничего не рассказываешь?»

«Она уже будет знать. Она будет знать, что ее кузена похитили».

Глаза Танка сузились. «Она поймет со временем». Я провел руками по лицу. Я не был уверен, что она поймет . Танк не знал Аделиту. Она бы на меня разозлилась. Разозлилась, что я не остановил ее. Но что, черт возьми, мне еще оставалось делать?

«Ты больше не чувствуешь клуб?» — тихо спросил Танк. «Ты же не хочешь уйти, да?»

У меня свело живот. «Нет, черт возьми». Я имел в виду каждое слово. Конечно, я не был уверен, что думают обо мне и Аделите остальные мои братья. Не знал, хочет ли Стикс все еще быть со мной после того, как я скрыл это от него. «Я в порядке», — сказал я. Танк выглядел так, будто не верил ни единому гребаному слову, которое я говорил. «Танк... Впервые я чувствую, что принадлежу к чему-то. Все остальное в моей жизни полетело к чертям. Но я хочу в этот клуб. Никогда, черт возьми, не сомневался в этом». Я прочистил горло, меняя тему. «Ты что-нибудь слышал от АК и остальных?»

Танк слишком долго на меня пялился. Но потом сказал: «Они почти дома. Чистое возвращение».

Но я знал Кинтану. Он бы потерял голову и, без сомнения, планировал бы принести ад к двери Палачей. Я мог только представить Аделиту. Гребаный огонь, который жил в ней, разгорался из-за этого. Как этот долбаный Диего использовал бы это как оправдание, которое ему было нужно, чтобы действительно принести силу семьи Кинтана в Техас.

«Знаешь...» — начал говорить Танк, когда внезапно наши телефоны отключились. Я вытащил свой из кармана и прочитал сообщение. «Они вернулись». Танк поднялся на ноги, подошел к Бьюти и поцеловал ее. «Надо идти в церковь, королева красоты».

Красавица шлепнула Танка по заднице, когда мы вышли. «Пойду к Мэй». Танк помахал через плечо, и мы вскочили на свои мотоциклы. Мое сердце колотилось, когда я промчался несколько миль по дороге между домом Танка и клубом. Ворота были открыты, и прохожие махали нам рукой. В ту секунду, как я припарковался, я слез с мотоцикла и помчался в церковь. Я стоял в конце комнаты и с нетерпением ждал, когда все зайдут, черт возьми.

Когда дверь закрылась, Кай заговорил. Я затаила дыхание, пока он смотрел каждому из нас в глаза. Затем он улыбнулся. «Мы ее поймали». Братья кивнули головами, и в комнате нарастало волнение.

«Это значит, что война неизбежна, да? На самом деле разорвать ублюдков на части?» — сказал Радж, стоя рядом с Вайком и Буллом. Глаза Булла были устремлены на Кая. Черт, все были устремлены на него. «Я чувствую потребность порезать немного плоти картеля», — добавил Радж.

Руки Стикса начали жестикулировать. «Мы позволим этому ублюдку немного потушиться. Никаких следов, это были мы». Кай замер, когда руки Стикса остановились. Стикс посмотрел на меня. «Тэннер сказал, что никто не знал об этих туннелях». Губы Стикса скривились в подобии ухмылки. «Они могут усомниться, были ли это мы». Он откинулся назад. «Но они будут больше расспрашивать Ку-клукс-клан. Они поймут, что у нас нет способа узнать об этих подземных убежищах. И скажем так, Шэдоу был хорош в прокладывании следа, который мог привести их обратно к двери губернатора Айерса».

Мое дыхание на секунду остановилось, когда я подумал о том, что моему брату придется сражаться с картелем и Палачами. Затем я вытолкнул его из головы. Мне пришлось отпустить это дерьмо. Бо был не тем братом, которого я знал. Если он попал под влияние картеля, значит, так и должно было быть. Но боль в моей груди не утихала.

«А шлюха-невеста картеля?» Кэм, член отделения во Фриско, спросил: «Где она? Что с ней за план?»

Стикс поднял руки. «Она на складе. Мы посменно следим за ней». Мое сердце забилось так громко, что я едва слышал, как Кай говорил со мной, когда он переводил: «Тэннер. Ты нужна нам на камерах, так что тебе нужно отодвинуть связь со своим дерьмом в сторону и сосредоточиться на работе. Нужно больше установки наблюдения. Кинтана будет силен, когда узнает, что это мы». Он замолчал, глядя на меня. «Если узнаю, что ты нарушаешь приказы, я сам тебя вырублю». Я кивнул. Ублюдок.

Стикс обратился к Танку. «Нужна Красавица для этого. Она нужна рядом, чтобы разобраться с картельной шлюхой».

«Готово», — сказал Танк. Я поймал его подозрительный взгляд, но отвернулся. Красавица была внутри. Я мог бы это использовать. Я мог бы получить информацию об Аделите от Красавицы... как-нибудь.

Стикс снова пошел расписываться, но дверь церкви открылась, и вошел АК. Брат был весь в грязи. Вот что бывает после трех дней езды по проселочным дорогам из Мексики. АК посмотрел на Кая и Стикса. «Она не спит». АК покачал головой. «И, черт возьми, эта шлюха заперта. Изрыгает на нас испанский и пытается, черт возьми, освободиться».

Я знал план. Тень накачал бы ее наркотиками, пока они не вернутся домой, а Эдж следил бы за ней, чтобы убедиться, что они ее не убьют или что-то в этом роде.

«Отлично». Вике потер руки. «Люблю я дерзкую латинку. Я возьму первую смену». Он встал.

«Сядь на хрен, Вике», — сказал Кай. Кай посмотрел на Танка. «Приведи сюда Красавицу. Вы с Быком будете в первую смену».

Тэнк кивнул, и я понял, что это мой шанс увидеть кузину, кем бы она ни была.

«Эта сука была в свадебном платье», — сказал АК и покачал головой. «Она на том складе, в этом гребаном свадебном платье, ее нос торчит вверх, как будто она гребаная королева Англии, и она швыряет нам оскорбления. Черт знает, что она говорит». АК пожал плечами. «Эта сука в бешенстве. Ошеломляюще, но в бешенстве. Похоже, дядя Кинтана хорошо ее обучил».

«Я стою. Кто-нибудь еще?» — сказал Вике. «Мне нравятся шлюхи, которые орут на меня оскорбления. Закрой свой рот, рыжая пизда. Я собираюсь выдрать тебе новую задницу — черт, никогда не было сказано более сладких слов » .

Стикс поднял руки, игнорируя его. «У меня есть обязанности для вас всех. Мы в состоянии повышенной готовности. И предупредите своих старушек сейчас: как только мы услышим слово, картель узнает, что это мы, и мы на карантине». Головы кивнули. Шутки прекратились. Стикс ударил молотком.

Церковь была готова.

Танк вскочил на свой байк и скрылся в направлении склада. Я нырнул в свою спальню и обыскал камеры. Я сосредоточился на тех, что были вокруг склада, увидев момент, когда Бык и Танк прибыли, чтобы сменить Кроу. Слэш, Эш и Зейн тоже были там. Мне нужно было пронести камеры внутрь склада. К черту мои приказы и угрозу кулаков Стикса, я говорил с этой сукой о Лите.

Я обновил то, что мог, из того, что у меня было, затем заказал еще камер в местном магазине и запрыгнул в один из грузовиков клуба, чтобы забрать их. К тому времени, как я вернулся и установил их вокруг клуба, было темно. Я проверил свои экраны. Танк и Бык все еще были у склада. Красавица, должно быть, была внутри. Я предположил, что потенциальные клиенты тоже где-то рядом.

Откинувшись на спинку стула, я закрыл глаза и сделал долгий, глубокий вдох. Что, черт возьми, я скажу кузену Литы? Как, черт возьми, я заставлю ее доверять мне? Передать сообщение Лите?

«Блядь!» — выплюнул я. Но лицо Аделиты тут же возникло у меня в голове. Ведя меня вперед. Блядь, с того дня, как эта сука вошла в мою жизнь, она была всем, что я мог видеть. Та, которая контролировала меня.

Схватив камеру и набор инструментов, лежавший рядом с собой, я вышел из комнаты и прошел мимо бара. Братья были внутри, как обычно. Но я проскочил мимо и сел в грузовик. Мой пульс бился быстрее, чем ближе я подходил. Впервые за два года я собирался поговорить с кем-то, кто знал Аделиту... с кем-то, кто, после ее освобождения, мог бы передать ей сообщение.

Танк стоял у стены, к которой он прислонился, пока я парковал грузовик. «Камеры?» Я кивнул, указывая на вещи в кабине. Булл подошел и начал нести камеры на склад.

«Сука, ты все еще зовешь меня?» — спросил я, указывая на склад.

«Да», — сказал Танк. «Красавица пробыла там некоторое время, и это, похоже, ее немного заткнуло».

«Где именно она находится на складе?» Я провел рукой по волосам. «Чтобы знать, куда направлять камеры».

Танк подошел ко мне поближе. «Когда будешь там, не смей упоминать дерьмо об Аделите. Ладно? Молчи. Не зли Стикса. Мы придумаем, как достать Аделиту. Сейчас не время».

Я кивнул и пошел на склад. Булл показал мне, где он сбросил вещи, а затем ушел стоять на страже с Танком. Танк предупреждал меня... но я, блядь, не собирался держать рот закрытым. Мне нужно было узнать о Лите.

Три потенциальных клиента стояли снаружи маленькой комнаты, в которой, как я знал, находился кузен. Я кивнул им. Слэш и Зейн подошли. «Булл сказал нам помочь тебе», — сказал Слэш.

Я оторвал взгляд от закрытой двери задней комнаты. «Хорошо». Я прочистил горло. «Начнем отсюда. Я покажу вам одну, а потом вы все разделитесь и займетесь остальными». Я повел их в дальнюю часть склада. Через десять минут я устанавливал первую камеру, объясняя им, как это сделать, пока Слэш держал лестницу, на которой я был.

«Ты всему этому научился в армии, да?» — спросил Слэш.

Я посмотрел на парня. Он был похож на Смайлера. Я знал, что он кузен Смайлера, ему было около девятнадцати. Больше о его истории я ничего не знал. «Да, связь».

«Круто», — сказал он. «Я тоже думал об армии. Смайлер считает, что мне не стоит беспокоиться. Просто работай над байками и оставайся с Палачами».

«Мой дядя сказал то же самое», — сказал Зейн, племянник АК. Я наблюдал, как парень наклонил голову и отвернулся. Потому что служил не только АК. Это был и его старик. Тот парень, который из-за проваленной миссии, которая привела к его похищению и грузовику посттравматического стрессового расстройства, убил мать Зейна, а затем и себя. Парня вырастила его тетя, он был чертовски сиротой.

Когда я сошел с лестницы, я сказал: «Я служил, потому что мой старик сказал мне, что это мой патриотический долг». Зейн сунул руки в карманы, но и он, и Слэш слушали. «Я многому научился в армии. Но я скажу вам сейчас, детишки. Не идите на войну, если вы, черт возьми, не верите в дело, за которое сражаетесь».

«Как сейчас, ты имеешь в виду?» — спросил Слэш. «Эта война, в которой мы сейчас находимся с картелем и Ку-клукс-кланом». Глаза Слэша расширились. «Я имею в виду, ты... они...»

Я положил руку на плечо Слэша. «Все хорошо, малыш. Я знаю, что все плохо со мной и Ку-клукс-кланом».

«Но ты же теперь Палач, да?» — спросил Зейн. Я ухмыльнулся, увидев, как на меня смотрит мини-АК.

«Я», — я снова перевел взгляд на дверь задней комнаты.

«Она чертовски громкая», — сказал Слэш, проводя руками по волосам. «Сука не переставала орать уже несколько часов. У меня голова раскалывается».

«Она теперь молчит», — сказал я.

«Красота, наверное, надела на нее намордник». Эш отошел от двери, ухмыляясь, докуривая и бросая сигарету на пол. «У меня болят уши от всего этого шума. Мне нужно выпить, черт возьми».

Повернувшись к Зейну и Слэшу, я сказал: «Вы видели, как я установил последнюю камеру?» Они кивнули. «Идите и сделайте то же самое в других комнатах». Я повернулся к Эшу. «Ты тоже иди. Мне нужно быстро установить эти камеры. Они покажут вам, как».

«Удачи». Эш последовал за братьями в дальнюю комнату. Взяв камеру, я постучал в дверь.

Красавица ответила. Она выглядела взволнованной, но, увидев меня, нарисовала улыбку. «Эй, дорогая», — сказала она, держа дверь приоткрытой. «Ты здесь, чтобы установить камеру?»

"Ага."

«Хорошо. Тогда я сделаю перерыв. Мне нужно выпить, черт возьми. Смотри за ней, пока ты работаешь — она та еще стерва. Обычно я уважаю это в женщинах, но сейчас мне хочется врезать ей кулаком по зубам, чтобы ее рот был слишком полон, чтобы продолжать кричать. Она выжимает из меня последние нервы». Она улыбнулась шире. «Я скоро!» Красавица вышла со склада.

Дверь была открыта, но в комнате было темно. Сделав глубокий вдох, я толкнул дверь. Задняя комната была маленькой, в ней горела только тусклая лампа. Но я увидел кузину в углу, покрытую тенями. Ее голова была опущена, а темные волосы закрывали ее лицо. Ее руки были связаны веревкой, как и ее ноги. Свадебное платье, которое она носила, закрывало большую часть ее тела. Я прищурился, пытаясь разглядеть ее, но в этом тусклом свете это было невозможно.

Убедившись, что в основном помещении склада никого нет, я закрыл дверь и запер ее на засов. Моя рука сжалась на ручке, но затем я собрался с духом и повернулся. Я направился прямо к сучке в кресле, и она, должно быть, почувствовала меня, потому что она лягнула связанными ногами и выплюнула: « Cabrones! Los odio! »

Ее голова откинулась назад, когда она рванулась ко мне. Я стоял на месте, ожидая, когда она успокоится и остановится. Ее длинные темные волосы отлетели назад с лица, ее рот открылся, чтобы извергнуть еще больше дерьма в мою сторону, затем ее глаза встретились с моими и...

Я замер.

Не мог, черт возьми, пошевелиться.

Каждая клеточка моего тела напряглась. Я даже не дышал, черт возьми.

Мое сердце начало колотиться о ребра, а мышцы напряглись так, что я подумал, что они могут лопнуть. И я не отрывал взгляда от этих глаз. Темно-карие глаза, чертовски длинные ресницы и эти губы... эти чертовски полные, идеальные губы.

Моя грудь сжала мои легкие, как железный кулак, и мои чертовы руки начали трястись... потому что я не доверял своим глазам. Не доверял себе, черт возьми, чтобы поверить тому, кто сидел передо мной.

Ее глаза расширились, и я увидел, как ее лицо отлило от крови. Она моргнула, словно тоже не могла в это поверить, а затем ее глаза наполнились слезами...

«Тэннер?» — прошептала она в недоумении. Мне пришлось закрыть глаза, когда звук ее голоса ударил в мои уши. «Нет... этого не может быть...» — закричала она. Мое дыхание и сердцебиение синхронизировались в один ритм, оба они барабанили в моих ушах. Открыв глаза, я покачал головой. Этого не могло быть. Это не могла быть она...

«Ад... Аделита?»

Скрип ее имени с моих губ заполнил каждый дюйм безмолвной комнаты, словно густой дым. Ее глаза закрылись, и слеза скатилась по щеке.

Потом я посмотрел на нее... чертовски пристально посмотрел на нее, и дерьмо проскочило.

Она была в свадебном платье. Шок, державший меня в удушающем захвате, начал угасать. И как горячая кровь с заостренного ножа, шок, чертово облегчение от того, что передо мной сидит Аделита, растаяли... и на смену им пришло смятение, недоверие... а затем гнев. Раскаленный чертов гнев. Потому что это не кузен Аделиты выходил замуж... это была она.

«Тэннер?» Голос Аделиты дрожал, был тихим и таким же идеальным, каким я его помнил. Но этой сладости было недостаточно, чтобы разбавить горький привкус, который нарастал на моем языке.

Я встретился с ней глазами, теми глазами, которые когда-то обещали мне взамен все, что я обещал ей. Глазами, которые говорили мне доверять ей так же, как она мне. Что она будет ждать меня, пока я придумаю, как нам быть вместе. Пока я, черт возьми, уходил и пытался придумать, как нам сбежать от всего дерьма, что разделяло нас.

Все это время. Все эти месяцы планирования и интриг, чтобы уйти от своей семьи, оставить Ку-клукс-клан невредимым, защищенным кем-то более сильным и могущественным. Чтобы доказать свою ценность Палачам, чтобы они приняли меня как одного из своих... все для нее. Все для этой сучки, которая перевернула мою жизнь и, черт возьми, изменила меня, заставила меня хотеть только ее. Все для того, чтобы мы могли быть вместе и сбежать от наших гребаных семей, которые никогда не позволят нам — предпочтут видеть нас мертвыми.

Когда я посмотрел на женщину, которую любил, ту, которая управляла моей жизнью с того момента, как я впервые увидел ее, все, что я чувствовал, была чертова гроза ярости, заполняющая мои мышцы и кости до самых сердец. Ярость, которую я носил каждый чертов день, ярость, которую я научился контролировать ради нее, начала вырываться на свободу... и я ничего не сделал, чтобы ее остановить. Я ничего не сделал, чтобы ее сдержать. Вместо этого я позволил ей затопить меня, мои вены взорвались от тьмы, которая всегда жила во мне, посаженной туда моим стариком и Ку-клукс-кланом, и всей той чертовой ненавистью и ядом, которыми я был заражен в детстве. И я, черт возьми, принял ее.

Никакой глубокий вдох не помогал. Ничто не остановит это. Когда я посмотрел на это свадебное платье, на белое кружево, покрывающее ее руки — руки, которые держали меня, когда она обещала когда-нибудь стать моей гребаной женой, — я, черт возьми, сорвался.

«Это была ты», — прорычал я. Мои кулаки сжались так сильно, что я знал, что они сейчас в кровь потекут, когда запах роз Аделиты наполнил мой нос. Этот запах, о котором я мечтал два года. Аромат, который я вспоминал каждый раз, когда ложился в постель. Аромат, который я держал в себе все это время. «Это было то, что ты, черт возьми , вышла замуж!» Я не стал формулировать это как вопрос. Мне и не нужно было. Она сидела передо мной в гребаном свадебном платье.

Глаза Аделиты сказали все. Вина была написана на ее лице. Она предала меня. Предала нас. Ее рот открылся, но я не услышал, что она сказала. Я даже не знал, говорила ли она на самом деле. Мой мозг отключил ее, утопая в густом тумане, который я впускал. Возвращая меня в тот день, когда я вернулся в Мексику. День, когда я все бросил. День, когда я привел все это в движение.

День, когда Белый Принц добровольно упал со своего гребаного трона...

*****

«Еще несколько таких поездок, Таннер, и мы закончим», — сказал мой отец, когда мы выезжали через ворота гасиенды Кинтана. Мои глаза были прикованы к охранникам, которые окружали это место, как и в прошлый раз. Я пытался сосредоточиться на них, на том, что говорил мне отец. Но моя чертова больная голова двигалась только в одном направлении.

Аделита гребаная Кинтана.

Два месяца. Меня не было два месяца. Два месяца я вернулся к своему народу, к своей семье. Я трахал чистых WASP-шлюх, пытаясь вспомнить, кто я, черт возьми, такой. Два месяца я уничтожал врагов и сжигал огненный крест.

И два месяца попыток избавиться от стыда, что я трахнул дочь Кинтаны. И два месяца подготовки себя к этому моменту. Моменту, когда я снова ее увидел.

Мне нужно было держаться подальше.

Машина остановилась, и нас провели в гасиенду. Я прижал руки к бокам, глядя прямо перед собой. Когда мы прибыли в личные покои Кинтаны, я сел рядом с отцом, затем в комнату вошел Кинтана. «Джентльмены», — сказал он со своим чертовым сильным акцентом. Аделита говорила не так, как он. Папа явно воспитал свою дочь лучше, чем он сам.

Я поднялся на ноги и пожал ему руку. Мой отец и Кинтана начали болтать, от чего я быстро отключился. Я окинул взглядом искусство в офисе Кинтаны. Это было дерьмово. Слишком яркие цвета, которые не имели никакого смысла... пока мой взгляд не упал на картину над его столом. Карие глаза, выжженные на моем черепе, уставились на меня. И, как я и помнил, они, блядь, издевались надо мной свысока. Бросили мне вызов, чтобы я сразился с ней.

Сказала мне снова взять ее киску.

«Таннер?» Резкий голос отца вырвал меня из головы. Я посмотрел на него. «Мы скоро присоединимся к Альфонсо за ужином. Да?»

«Да, сэр», — сказал я и поднялся на ноги вслед за отцом.

Когда я шел в номер, в котором остановился в прошлый раз, я осмотрел коридоры, но никаких признаков Аделиты не было. Я знал, что ее комнаты где-то здесь. Моя кожа покалывала, как будто она чувствовала ее близость. Я надеялся, что не увижу ее все время, пока буду здесь. Молился, чтобы ее не было в городе, чтобы я мог войти и выйти из этой дыры, не бросив ни единого взгляда в ее сторону.

Я принял душ и переоделся к ужину. Я ни разу не остановился; я мерил шагами комнату, пока не пришло время идти. Я не мог выключить свою чертову голову. Я стучал кулаком по черепу, просто чтобы выкинуть из мыслей воспоминание о том, как Аделита разваливалась подо мной. О том, как я только что лишил ее девственности. О том, как она дала мне пощечину, боролась со мной, а затем поцеловала меня, словно не могла не сделать этого.

В дверь постучали. Там стоял мой отец в костюме. Его взгляд пробежался по моим брюкам, белой рубашке на пуговицах и черному галстуку. Но он остановился на татуировках по всему телу, которые вылезали из-под воротника и манжет моей рубашки. Его губы приподнялись от отвращения. Мои скривились в победе. Это было единственное, что я сделал против его воли в своей жизни. Ублюдок заставил меня заплатить за это своей плотью. Но это стоило того, чтобы увидеть, как его идеально ухоженный наследник больше не тот типично американский парень, которым он хотел меня видеть. «Истинные члены Ку-клукс-клана невидимы, Таннер. Они не носят свои убеждения на своей коже, как язычники». Его послание вдалбливали мне в голову всю жизнь. Но когда Танк ушел из Ку-клукс-клана, я ушел из армии, я пошел по спирали и сделал именно то, чего не хотел от меня великий губернатор Айерс.

Это было лучшее решение, которое я когда-либо принимал. Я не был создан для политической должности, как мой отец. Я был создан для войны и насилия. Для крови, оружия и славы.

Я был создан для тьмы.

«Пошли». Отец повел нас на веранду, где должен был быть подан ужин. Он наклонился поближе. «Держи рот на замке. Говорить буду я». Меня это вполне устраивало. В любом случае, я был здесь бесполезен. Он не собирался посвящать меня в контракт, который он строил с Кинтаной. Я был здесь ради гребаного шоу. И в качестве свидетеля.

Кинтана ждал за столом. Нам только что принесли напитки и указали на наши места служанкой, когда Кинтана расплылся в улыбке и встал со своего места во главе стола. Я не сводил глаз с меня, я знал, кто только что пришел.

«Таннер, ты помнишь мою дочь Аделу».

Сжав челюсти, я встал и нехотя поднял взгляд на Аделиту. Ее карие глаза встретились с моими, и я сразу увидел, как что-то вспыхнуло внутри них.

Затем мой взгляд упал на мужчину, стоящего рядом с ней. Мужчину, под руку с которым она была. «А это Диего», — сказала Кинтана. «Он мой секундант». Кинтана посмотрела на моего отца. «Он присоединится к нам завтра, как и было обговорено. Он будет руководить проектом вместе со мной».

Гнев вспыхнул во мне. Мой отец увидел это на моем лице; я знал это. Я также знал, что он думал, что это из-за того, что его исключили из его собраний, когда этот ублюдок собирался там быть. Но он ошибался. Он был чертовски неправ. Моя ярость исходила от руки этого члена, держащей руку Аделиты.

«Сеньор Айерс». Диего улыбнулся мне. Держа руку Аделиты в своей, он протянул свободную руку. Я пожал ее и почувствовал усилие, стоящее за силой его хватки. Я бы раздавил этого ублюдка на куски, если бы у меня был хоть какой-то шанс. Испортил бы его идеально зализанные назад волосы и костюм за три тысячи долларов.

«Давайте сядем, ладно?» — сказал Кинтана.

Я сделал, как он сказал, а затем уставился в свою тарелку. Я, блядь, заставил себя это сделать. Но когда Аделита спросила: «Ты хорошо доехал до Мексики, Таннер?», я поднял глаза, и они встретились с ее глазами.

Она улыбнулась, но я видел ее нервы под ней. Я наблюдал, как работает ее горло, когда она сглатывает, ее глаза опускаются на мою грудь. Это, черт возьми, что-то сделало со мной внутри. Зажгло меня до чертиков. Я заставил ее нервничать. Я достал ее. Мне было интересно, думает ли она о том же, о чем я сейчас. Вспоминает ли она, как я прижимал ее к стене в безопасном доме, как моя рука на ее горле. Вспоминает ли она, как ее рот на моем, как ее зубы впиваются в мою плоть.

Если бы она помнила, что я был внутри нее, заставляя ее кричать.

Когда мой член затвердел, я позволил гневу затолкать его обратно. Я не хотел эту суку. Я не хотел, чтобы она была где-то рядом со мной. Я должен был это помнить.

«Аделита задала тебе вопрос». Я метнула взгляд на Диего, сидящего рядом с ней. Этот ублюдок, сидящий там в своем костюме-тройке и с его грязными темными глазами, сверлил меня взглядом. Моя шея напряглась, пока я боролась с желанием нырнуть к этому придурку и научить его чертовым манерам.

Я заметил каменное выражение лица отца и повернулся к Аделите. «Все было хорошо».

Когда все начали есть, я подняла глаза на Диего, чтобы увидеть, как он наблюдает за мной. Я встретила его взгляд и дала ему понять своими чертовыми глазами, что я ненавижу его латинскую задницу с первого взгляда. И пообещала ему, что если у меня когда-нибудь появится шанс, я его прикончу.

Диего отвернулся, когда Кинтана задал ему вопрос. Но мое внимание было приковано к его руке, когда он протянул ее и положил поверх руки Аделиты на столе. Огонь хлынул по моим венам. Я поерзал на своем месте, готовый облажаться и разорвать этого ублюдка на части. Но Аделита вытащила свою руку из-под его руки и спрятала ее под столом.

Ее глаза метнулись к моим, затем снова сосредоточились на ее отце. Идеальная принцесса картеля, никогда не теряющая своего отполированного фасада. Лицо Диего было каменным, но я могла сказать по положению его плеч, что он был зол.

Затем я проглотил свой гнев. Потому что мне было все равно, трахал ли он ее на этом столе перед всеми нами. Мне было все равно, трахал ли ее этот придурок после меня. Она не была моей, и я никогда больше к ней не прикоснусь.

*****

Я уставился на дверь и подумал — в сотый раз — какого хрена я здесь делаю. Мои ногти врезались в ладони, а кулаки сжимались. Мои капканы были так сильно затянуты, что болела шея. И когда я оглядел коридор, я понял, что у меня меньше тридцати секунд, прежде чем появится охранник. Армия научила меня многому. Я был благодарен, что одно из них — как проскользнуть мимо патрулей.

Или, может, я им не был. Потому что если бы я не научился быть скрытным, я бы сейчас здесь не был — гребаный предатель своей расы.

Булавка, которую я держал в руке, превратилась в пылающее пламя. Я закрыл глаза, черт возьми, заставляя себя уйти. Но когда я услышал далекий звук охранников в коридоре, я позволил своему телу вести меня. За считанные секунды я взломал замок булавкой и оказался в комнате Аделиты. Сначала мне в нос ударил запах роз. Мои челюсти сжались, но ноги понесли меня к другим дверям. Я взломал и их, и проскользнул внутрь.

В комнате было темно, если не считать маленькой прикроватной лампы. Аделита лежала на кровати, одетая в белую шелковую ночную рубашку, которая открывала ее голые руки, икры и ступни. Материал прилипал к ее телу, словно клей. Ее чертово идеальное тело. Тело, которое мои руки помнили, как исследовали каждый дюйм.

Пол скрипнул под моей ногой. Аделита села, и ее взгляд столкнулся с моим. Я замер, снова сжав кулаки.

Глаза Аделиты были широко раскрыты. Но она молчала. Мое дыхание эхом отдавалось в моих ушах. Я должен был повернуться и уйти. Я должен был. Мой член затвердел в ту минуту, когда я ее увидел. Я облажался, находясь здесь. Я знал, что так и было.

Но мои ноги не двигались.

Аделита стояла. Я следил за каждым ее движением, мое дыхание учащалось. Я видел, как она тоже боролась за дыхание. Ее грудь поднималась и опускалась под шелковой ночной рубашкой. Теперь она была всего в паре футов от меня. Я чувствовал знакомый запах кокоса от ее волос и мог видеть ее голое лицо. На ней не было макияжа, а ее волосы были распущены и неуложены, спадали до середины спины.

Температура в комнате, казалось, поднялась градусов на сто. Я наблюдал за Аделитой, она наблюдала за мной, а затем... «Таннер...» При звуке моего имени с ее губ я отбросил последний чертов кусочек здравомыслия, который у меня оставался, и направился туда, где она стояла. Даже не дав ей возможности заговорить, я врезался своими губами в ее губы. Аделита застонала мне в рот, а затем ее язык вступил в борьбу с моим.

Мое чертово сердце было барабаном, готовым вырваться из груди. Мои руки были повсюду на ней. Ее руки сжали мои щеки, затем спустились к моим бицепсам. Знакомые красные ногти впились в плоть, и я зашипел, когда боль, смешанная с ее вкусом, ощущением и звуком, сделала мой член готовым прорваться сквозь мои джинсы.

Оторвав свой рот от ее рта, я сдернул с себя рубашку, затем стянул лямки ее ночной рубашки, пока ее сиськи не освободились. С тихим рычанием я нырнул вперед и всосал сосок в свой рот. Аделита откинула голову назад и застонала. Ее руки были тисками на моей голове, пока она держала меня у своей груди, мой язык молотил сосок взад и вперед. Я скользнул рукой под ее ночную рубашку. Как только мои пальцы нашли ее мокрую киску, Аделита вскрикнула. Отпустив ее сосок, я швырнул ее на кровать, перелез через нее и накрыл ее рот своей свободной рукой. «Тсс», прошипел я. «Молчи».

Глаза Аделиты закатились, когда я ввел в нее палец, ища место, которое заставит ее развалиться на части. Я провел глазами по ее телу, запоминая ее сиськи, ноги и киску. Но этого было недостаточно. Я хотел, чтобы она была голой подо мной. Хотел, чтобы ее кожа прижалась к моей. Я схватил тонкую ткань, покрывавшую ее тело, и разорвал ее посередине. Я вытащил из-под нее испорченную ночную рубашку и бросил ее на пол. Затем я откинулся назад и посмотрел на нее всю — Аделиту, трахающую Кинтану. Смотрел на нее, лежащую на кровати, ее тело было обнажено для меня — соски напряженные и красные, киска мокрая и ждущая.

Я обнаружил, что она уже смотрит на меня. И когда на ее губах появилась легкая улыбка, та чертова враждебная сторона ее, которую я знал, скрывалась под этим дерьмом идеальной принцессы картеля, этим чертовым огнем, проскользнула наружу. Закусив губу, Аделита подвинула ногу и медленно провела ею по моему члену.

Это сломало меня.

Я врезался своим ртом в ее рот. Но только на секунду, прежде чем я скользнул вниз по ее телу. Подхватив руки под ее ноги, я дернул ее вниз по кровати — сука не хотела играть мягко. Глаза Аделиты вспыхнули, зрачки расширились, и она изо всех сил пыталась отдышаться. Жар прожег меня при виде ее, лежащей передо мной. Я застонал, затем опустил свое тело и лизнул прямо вдоль ее обнаженной киски, от клитора до отверстия. Голова Аделиты резко откинулась назад, и ее рот открылся. Но она заперла свой крик в горле и молча выдохнула его.

Ее вкус грозил разорвать меня на части. Я снова облизал ее киску, всасывая ее клитор в рот и щелкая по нему языком. Аделита извивалась в моих руках, но я использовал свою силу, чтобы прижать ее руки так, чтобы она не могла пошевелиться. Поэтому ей пришлось принять мои облизывания и узнать, кто ее трахает. Более чем зависимый от ее вкуса, я работал с ней все быстрее и быстрее, пока она не напряглась, не замерла, а затем не развалилась подо мной.

Когда Аделита задыхалась, ее кожа стала скользкой от пота. Она дрожала в моих объятиях, ее бедра дергались от такого сильного оргазма. Видя ее такой, видя, как это идеальное тело и лицо разбиваются из-за меня, я превратился в чертовски раскаленного дикаря. Я расстегнул джинсы, стянул ботинки и бросил их на пол. Прежде чем Аделита успела прийти в себя, я двинулся между ее ног и одним длинным толчком вошел в нее. Спина Аделиты выгнулась на кровати, когда я качнулся в ней, вперед и назад, вперед и назад. Ее сиськи царапали мою грудь, а руки обвились вокруг моей шеи, пальцы впивались в мою кожу. Сучка отдавала столько же, сколько и я ей. Она использовала свои руки на моей шее как якорь, когда она поднялась с матраса и оседлала мой член.

Ее киска сжала меня сильно, и я вонзил зубы в ее шею и сосал. Принцесса только сильнее оседлала меня. Давление нарастало у основания моего позвоночника. Дав ей понять, что ее борьба с контролем закончилась, я бросил Аделиту на матрас и прижал ее к себе, пока трахал ее. Я трахал ее жестко, так сильно, что она будет чувствовать меня внутри себя еще несколько дней. Так сильно, что даже если бы другой член когда-нибудь вошел в нее, все, о чем она думала бы, был я, в этот момент. Мой член владеет ее киской.

Дыхание Аделиты стало затрудненным. Она осталась прижатой к матрасу, и я не мог отвести взгляд. Ее волосы рассыпались вокруг головы, как чертово нимб; щеки раскраснелись, губы стали толстыми от моего рта. Ее зрачки были такими широкими, что ее карие глаза казались черными.

Мое сердце забилось. Мои руки, все еще прижимавшие ее к земле, начали дрожать, когда я попытался оторвать взгляд. Но я не мог. Моя грудь сжалась, когда я толкнул ее быстрее. Она сжалась, когда я попытался думать о ней как о чем-то ничтожном. Думать о ней как о нечистой и ниже меня. Но когда ее киска сжалась и начала душить мой член, и я увидел, как она кончает, откинув голову и прошептав: «Таннер», я понял, что я полностью облажался. Издав слишком громкий рев, я снова врезался в нее, вид ее идеального лица вырвал сперму прямо из меня. Я опустил голову к ее шее и толкался в нее, пока у меня ничего не осталось.

Я медленно вдохнул, переводя дыхание. Я держал голову, прижатой к шее Аделиты, вдыхая ее запах. Мне нужно было двигаться. Я приказал себе двигаться, черт возьми, убраться из ее комнаты, но мое тело не слушалось. И когда ее рука поднялась и провела по моей бритой голове, а затем вниз по позвоночнику мягкими, медленными ласками, я понял, что никуда не уйду.

Мой член все еще был твердым внутри нее. Только когда он стал мягким, я вытащил его. Я почувствовал, как моя сперма пролилась на ее бедра, и я почти снова стал твердым. Я провел рукой между ее ног и втер ее в ее кожу. Отметив эту сучку как принадлежащую мне. Убедившись, что она знает, кто только что имел ее — кто взял ее в первый раз два месяца назад.

Дыхание Аделиты сбилось. Я поднял голову, и моя щетинистая щека потерлась о ее гладкую. Карие глаза Аделиты устремились на меня. Она ничего не сказала. Просто продолжала смотреть на меня. Что-то сломалось в моей груди, когда она это сделала. Я не знал, что это было, но это ужаснуло меня.

Я затаил дыхание, когда ее глаза искали мои, а ее пальцы пробежались по моему лицу. « ¡Hola , Таннер Айерс. Как приятно, что ты вернулась».

Мои ноздри раздулись, и я закрыла глаза, борясь с тем, что овладело мной. Борясь, чтобы вспомнить, кем я была и во что я верила. Но когда я открыла глаза и увидела улыбающееся лицо Аделиты, смотрящее на меня, все остальные мысли, кроме как о ней, обо мне и о нас, вот так, прямо сейчас, полностью исчезли.

Я повернул голову к ее руке и поцеловал ее ладонь. Глаза Аделиты расширились. Поэтому я поцеловал ее в губы, и она растаяла у меня на глазах. Когда я отстранился, я перекатился на бок. Я уставился в потолок, отказываясь впускать то, что терзало мой мозг — моего отца и то, что он сделает, если узнает, что я здесь, мое братство в Техасе... и весь Ку-клукс-клан США — что они сделают, если узнают, что их наследник трахается с мексиканкой. А еще хуже — с принцессой картеля.

«Ты скучала по мне, Таннер Айерс?» — вопрос Аделиты вырвал меня из раздумий. Она скрестила руки у меня на груди и положила на них подбородок. Я всмотрелся в ее лицо и поискал в нем признаки неполноценности. Но не нашел. Сука была самым совершенным созданием, которое я когда-либо видел.

«Что происходит между тобой и этим Диего-пиздой?» — спросил я, мой голос был острым, как кинжал. Глаза Аделиты расширились, когда вопрос с шипением вырвался из моего рта. В том, как я его задал, не было ничего спокойного или приятного.

Но затем понимающая ухмылка дернула ее рот. Это действие одновременно и взбесило меня до чертиков, и вызвало желание просунуть свой член между ее губ и трахнуть ее рот. Протянув руку, я провел большим пальцем по ее губам и потребовал: «Ответь на вопрос».

Аделита закатила глаза. Она была одной из немногих людей, которых я когда-либо встречал, кто не боялся меня. Я не знал почему. Она укусила мой большой палец. Я зашипел, мой член ожил от резкого укола боли. Аделита отпустила мой большой палец и сказала: «Ничего. Мы выросли вместе. Он — второй по старшинству после папы».

«Он хочет тебя трахнуть».

«Ну, я не хочу его трахать».

Наклонившись к ней, я прикусил ее губу, прежде чем просунуть язык ей в рот. Аделита застонала напротив меня. Услышав шум, я посмотрел на часы. У меня было около пятнадцати минут, чтобы вернуться в свои комнаты незамеченным. Я накинул джинсы и рубашку и направился к двери. Рациональная мысль снова просочилась в меня. «Это будет последний раз, когда я приду сюда. Последний раз, когда мы трахаемся». Я проигнорировал трещину в груди, когда слова слетели с моего рта.

Моя кровь гудела в моих венах, как электричество, проносящееся по проводам под напряжением. Моя кожа была раскалена от мысли, что больше не будет ее. Но я должен был уйти, черт возьми. Я должен был перестать быть таким слабым.

Прямо перед тем, как я дошла до двери, Аделита сказала: «Ты вернешься сюда завтра вечером, Таннер Айерс. Кажется, ты не можешь держаться от меня подальше». Она ухмыльнулась, но ее щеки покраснели. «Точно так же, как я не могу держаться от тебя подальше».

Мои ногти впились в ладонь и впились в плоть. Я закрыл глаза и попытался дышать, чтобы успокоить гнев, который разожгли ее слова. Но это было бесполезно. Я обернулся. Аделита все еще была на кровати, голая и смотрела на меня, ее кожа все еще была скользкой от нашего секса.

Я подошел к ней, сжал ее волосы в кулаке и притянул к своему лицу, собираясь сказать ей, что я думаю о таких, как она, об ее гребаных играх разума. Но когда я открыл рот, с моего языка сорвалось что-то еще. «Эта пизда приблизится к тебе, и я убью ее». Губы Аделиты приоткрылись, и ее голова опустилась, когда она обвела взглядом мою грудь и руки. Проведя рукой между ее ног, я просунул палец внутрь нее, мой член дернулся, когда она застонала. «Эта пизда принадлежит мне, принцесса. Не забывай об этом, черт возьми».

Я отдернул руку, затем выскочил из ее номера. Я закрыл дверь и дал себе гребаную секунду, чтобы перевести дух. Затем я прокрался обратно в свою комнату, прежде чем меня поймали.

На следующую ночь я снова оказался в постели Аделиты и в той пизде, которой владел. И эта сука, должно быть, была чертовой ведьмой, потому что я начал прокручивать в голове слова Танка, сказанные им некоторое время назад, когда он присоединился к Палачам и бросил меня, своего лучшего друга. Что однажды я встречу кого-то, кто заставит меня усомниться во всем. Заставит меня осознать, что невидимая империя — это чушь. Этого не может быть. Я во все это верил. Верил. У Ку-клукс-клана была цель, и я был полон решимости увидеть ее осуществление.

Зажмурившись, я подумал о горящих крестах, митингах и людях, которых мы убили. Думал о белой расе. Как мы должны были вести. Править безраздельно. Но когда я представлял себе лицо Аделиты, черты становились размытыми. Я изо всех сил пытался увидеть нечистоту. Улыбка Аделиты, слегка загорелая кожа и темные глаза затуманили мой разум. И, черт возьми , для меня они были идеальными... такими же, как она... идеальными мексиканцами... Я не знал, что, черт возьми, с этим делать...

«Тэннер?» Я покачал головой, и эти глаза снова оказались прямо передо мной. Но на этот раз они были настоящими. Мои руки тряслись, а шея была так напряжена, что я думал, что мои сухожилия сейчас лопнут. Мои глаза зажмурились, когда адское пламя охватило меня, нахрен уничтожая все здравомыслие, все хорошее, что оставалось во мне.

«Таннер... пожалуйста...»

Умоляющий голос Аделиты заставил мои глаза распахнуться, и я за считанные секунды оказался на другом конце комнаты. Моя рука сжала ее волосы — волосы, которые, после всего этого времени, я все еще помнил на ощупь и запах — и я посмотрел ей в глаза. Я не опустил взгляд ниже. Если я снова увижу это гребаное свадебное платье, я не был уверен, что сделаю.

«Ты предал меня», — прорычал я, отчаянно пытаясь сдержать свою ярость. «Ты, блядь, предал меня». Мой голос едва издавал звук, но он был полон яда.

Слезы, которые навернулись на глаза Аделиты, казалось, исчезли в одно мгновение, сменившись искрой ярости. Она открыла рот, чтобы заговорить, но дверь в комнату открылась.

«Таннер?»

Я развернулся, не в силах сдержать гнев. «Убирайся отсюда, пока я тебя не убил». Глаза Слэша, Зейна и Эша расширились, и все трое поспешили отойти от двери. Их лица были растерянными, словно они не понимали, что, черт возьми, происходит. Но я потерял контроль. У меня не было сил объяснить. Я больше не буду пытаться быть тем Таннером, которого они все знали. Тем, кто держит свой нрав под контролем. Тем, кто пытается притвориться, что он не хладнокровный гребаный убийца. Тем, кто сдерживает ту часть себя, которая была, черт возьми, задета.

Я вытащил нож из-за пазухи джинсов и убедился, что пистолет в кобуре заряжен. «Блядь!» — выплюнул я, зная, что мои братья скоро будут здесь. Зная, что дерьмо вот-вот начнется. Мои мышцы вибрировали, пока я ждал, кто бы ни вошел в эту дверь. Потому что они войдут. И хотя эти люди были моими братьями, если бы они попытались приблизиться к Аделите, я бы их, черт возьми, уничтожил.

Мне не пришлось долго ждать. Через несколько минут Булл, Танк и Красавица ворвались в дверь. Я сжал нож в кулаке и встал перед Аделитой. Я сосредоточился на Танке. Он бросил на меня один взгляд, и его руки взлетели в воздух. «Танн? Какого хрена?»

«Назад», — предупредил я. В моем голосе звучала чистая угроза. Бык шагнул вперед, обойдя Танка. «Я сказал, вали нахрен!»

«Танн! Черт! Что, черт возьми, происходит?» Танк заблокировал Буллу возможность подойти ближе. Лицо Булла было пронизано яростью, он следил за мной, как ястреб.

«Танк, иди нахуй обратно. Я больше не буду просить».

«Танн, я не знаю, что за фигня здесь происходит. Но поговори со мной. Я твой лучший друг. Расскажи мне, что за фигня происходит! Ты собираешься куда-то ее отвезти? Это из-за твоей сучки?»

Я обвела взглядом комнату. Мне нужно было вытащить Аделиту отсюда. Мне нужно было защитить ее. Никто не прикасался к ней. Мысль о том, что Тень заберет ее из комнаты, или о том, кто привязал ее к стулу, связав руки и ноги, почти подтолкнула меня к краю. От этой мысли мое зрение затуманилось красным.

Дверь снова распахнулась, и Кай, Стикс, Вайк, АК и Радж ворвались внутрь. Я сосредоточился на Стиксе. Он был моей самой большой угрозой. Ввалились еще братья. Ковбой, Хаш и Смайлер. Перспективы, которым я угрожал. Кровь в моих венах теперь текла как стремнина, мои уши отдавались эхом от адреналина, который хлынул сквозь меня.

Кай вышел вперед. «Что, черт возьми, происходит?»

«Назад», — медленно сказал я, чтобы этот ублюдок понял, что меня не стоит проверять. Кай моргнул в шоке, затем наклонил голову набок. Я знал этот взгляд на его лице. Я его разозлил. Прежде чем он или кто-либо из них успел что-либо сказать, я сказал: «Предупреждаю вас. Если кто-то из вас попытается добраться до нее, я вас убью нахрен. Никто ее не тронет. Просто попробуйте нахрен меня».

«Наконец-то!» — раздался голос. Я нашел Вике. Ублюдок улыбался. «Зверь пробудился. Здесь гребаный Белый Принц. Зверь, о котором мы все слышали. Я все думал, где он был все это время».

Кай сделал шаг вперед. «Я серьезно!» — предупредил я. «Я не хочу причинить тебе боль, но я сделаю это, если ты попробуешь».

«Танн?» Танк оттолкнул Кая и держал руку на груди вице-президента, чтобы удержать его. Затем что-то мелькнуло на лице Танка. «Сука...» — сказал он, и я понял, что он пытается собрать воедино все эти куски дерьма по сосредоточенному выражению его лица. Он попытался разглядеть Аделиту позади меня. Я заслонил ее от взгляда. «Это не кузен в том кресле, да?»

Комната наполнилась напряжением, когда наступила тишина. Я перевел взгляд с одного брата на другого, держа нож наготове, на всякий случай, если они попытаются меня ослепить. Я услышал, как Аделита затаила дыхание, когда я сказал: «Это Аделита Кинтана». На этот раз я обратился к Танку. «И она не моя сучка, братец... она моя гребаная невеста».

Глаза Танка на мгновение закрылись. Это было то, что я скрывал от него. Что она была намного больше, чем просто моей сучкой. Я не отводил от него внимания, поэтому Кай застал меня врасплох, когда он промчался мимо Танка и ударил меня прямо по лицу. Он прижал меня к ближайшей стене. «Твоя невеста? Что-нибудь еще, о чем ты, блядь, молчишь, придурок?» Его слова подлили масла в огонь, который разгорался внутри меня.

Ударив его руками по груди, я сбросил его с себя и поймал взгляд Аделиты. Слезы текли по ее щекам. Мой живот, блядь, упал от этого зрелища. Кай воспользовался моим отвлечением, чтобы ударить меня снова. Я почувствовал привкус крови во рту, пока этот ублюдок продолжал наступать на меня.

«Нет!» — услышал я голос Аделиты. Оттолкнув Кая, я боролся, чтобы добраться до нее. Кий схватил меня за руку, и я замахнулся. Мой кулак врезался в его губу, широко раскрыв ее. Он только улыбнулся, облизнул губу и снова ринулся ко мне. Ублюдок не знал, когда остановиться.

Танк встал между нами. «Прекрати!» — приказал он. Я оглянулся на Аделиту. Ее обеспокоенные глаза все еще были прикованы ко мне. «Танн, успокойся, черт возьми». Я вдыхал и выдыхал, отступая от Танка и возвращаясь к Аделите.

Громкий свист прорезал комнату. Стикс протолкнулся сквозь братьев и встал перед нами, словно сам чертов Аид. Его руки поднялись.

«Успокойся, черт возьми, прежде чем я тебя заставлю», — жестами сказал он. Танк перевел. Я держал подбородок высоко. Я не отступал и не собирался чувствовать себя дерьмом. Это была Аделита. Моя гребаная старушка.

Styx подписал контракт с Beauty.

«Он велел ей отвести Аделиту обратно в нашу комнату в клубном доме», — сказал мне Тэнк, зная, что я не знаю американского языка жестов.

«Конечно», — Бьюти посмотрела на меня, и в ее глазах читалось сочувствие.

«Лита», — сказал я, не глядя в ее сторону. «Старушка Бьюти Танк. Я тебе о ней рассказывал, помнишь? О Танк?»

« Si », — прошептала она. Мой желудок сжался, когда я снова услышал ее голос. Она была напугана, но, как всегда, отказывалась это показывать.

«Смайлер, АК, отведите Бьюти и дочь Кинтаны в клуб и охраняйте его».

АК шагнул вперед с ножом.

«Оставайся там, блядь», — сказал я. Челюсть АК сжалась. «Я развяжу ее». Не сводя глаз с братьев, я перерезал ножом веревки вокруг лодыжек Аделиты, затем двинулся ей за спину, чтобы развязать ее руки. Как только ее руки освободились, они нашли мои. Я сделал глубокий вдох, когда ее пальцы переплелись с моими. То чертово чувство, которое я держал в себе все это время, хлынуло обратно. Успокоение ярости в моей крови. Ровное биение моего сердца и чувство дома. Наплевать, что все мои братья здесь, я подошел к ней, поднял ее на ноги и прижался губами к ее губам.

Аделита растворилась во мне, как будто время не прошло вовсе. Если бы я не осознавал, где мы находимся, я мог бы обмануть себя, думая, что мы снова в Мексике. Снова в ее комнате. Я был чертовски поглощен ею. Ее запахом, ее ощущением, ее вкусом.

Когда я отстранился, глаза Аделиты открылись. Слезы текли по ее щекам, и мне пришлось бороться с гневом, который все еще пылал во мне. Она выходила замуж. Вот она, в Техасе, в моих чертовых объятиях... в белом платье, предназначенном для кого-то другого.

«Танн?» — донесся до моих ушей голос Красавицы. «Позволь мне взять ее, пока ты со всем разбираешься. Обещаю, я присмотрю за ней. Можешь мне доверять». Руки Аделиты дрожали, когда она держала мои запястья. Она посмотрела на Красавицу, и когда я смог оторвать взгляд от Аделиты, я тоже. Красавица улыбнулась мне, затем повернулась к Аделите. «Я Красавица». Она протянула мне руку. Аделита выглядела настороженной, но пожала ее. «Даю тебе слово, что никто тебя не обидит».

«Иди с ней», — сказал я. Аделита все еще крепко держала мое запястье, словно не хотела отпускать. Я вложил свою руку в ее и снова поцеловал ее. «Доверься мне».

Аделита кивнула, затем позволила Красавице увести ее. Я боролся с ухмылкой, когда увидел, как она высоко подняла голову, словно принцесса, которой она и была. Мои братья уставились на нее, когда она прошла мимо. АК и Смайлер выстроились в очередь за Красавицей. Я следил глазами за Аделитой, пока она не вышла за дверь. Моим инстинктом было последовать за ней. Но нам нужно было разобраться с этим дерьмом. Раз и навсегда.

«Это дочь Кинтаны?» — спросил Кай, переводя для Стикса. Я кивнул. В комнате было тихо.

«Пора объяснять», — перевел Кай для Стикса. «Прямо сейчас, черт возьми. И больше никакого вранья или упущений. Это твой последний шанс».

Я стиснул челюсти от этого приказа. Но потом я вспомнил, как глаза Аделиты наполнились слезами, когда Кай ударил меня. Как она была напугана. Этого было достаточно, чтобы уменьшить бушующий огонь в моем животе до слабого ожога. Я скрестил руки на груди и заговорил. «Мы встретились, когда мой старик и Кинтана заключили сделку. Я тогда этого не знал, но, должно быть, это было дерьмо с торговлей людьми. Он не вмешивал меня в это. Не включил меня. Вот тогда я и встретил Аделиту».

«И что? Ромео из клана и Джульетта из картеля безумно влюбились друг в друга?» Дерьмовое отношение Кая меня просто выбесило.

Я боролся с этим и объяснял: «Она заставила меня смотреть на вещи по-другому. Она заставила меня увидеть, что дерьмо, в котором меня воспитывали, было сплошной чушь». Я потер затылок. «После этого ушел». Я посмотрел Каю прямо в лицо, испытывая болезненное удовлетворение от того, что его губа все еще кровоточила. «Помнишь? Я пришел сюда и дал тебе информацию, которая тебе нужна, чтобы вытащить свою женщину из этого гребаного культа. Так что давай не будем притворяться, что ты меня не понимаешь и не понимаешь, почему я сделал то, что сделал. Что ты не понимаешь, что сделаешь все, чтобы заполучить того, кого любишь».

«Ты должен был что-то сказать», — сказал Танк. «Ты должен был нам сказать. Черт, брат, ты должен был мне сказать».

«Это было слишком опасно». Я выдохнул и запрокинул голову, уставившись в потолок. «Я планировал как-то вытащить ее. Придумать способ... а потом мы пошли на войну». Я невесело рассмеялся. «Не только с отцом моей невесты, но и с моей семьей. Все, что я считал возможным, внезапно вылетело в чёртово окно». Я взглянул на стул, на котором она сидела. «Поверьте, я не рассчитывал, что её заберут. Я никогда не думал, что она попадёт прямо мне в руки».

«Если она твоя старушка, какого хрена она вышла замуж за кого-то другого?» — сказал Радж, задавая тот самый вопрос, о котором я думал сам. Я знал, что они все так и подумают.

Мое сердце забилось, когда я представил ее в этом белом платье. Это кольцо на ее пальце и этот виноватый взгляд в ее глазах, когда она увидела, кто перед ней, смотря на доказательства ее предательства. «Я не знаю», — хрипло сказал я.

« Блин , брат», — сказал Радж, тихо насвистывая. «Ты ушел от нацистской короны ради нее, а она выходит замуж — или почти выходит замуж — за кого-то другого?» Он покачал головой. «Это дерьмо должно быть больно».

Так и было. Это меня просто уничтожало.

«У нас есть дочь Кинтаны». Кай встал рядом со Стиксом, качая головой. «Папушечка, дорогой, будет в ярости . Было плохо, когда мы думали, что у нас есть только кузен. Он принесет чертов дождь, теперь, когда у нас есть его маленькая девочка».

Стикс поднял руки. «Мы идем на карантин», — показал он жестами; Кай заговорил. «Забирайте своих старушек и все, что вам нужно. Мы идем на карантин через четыре часа. Никто не уйдет, пока с этим дерьмом не разберемся, и мы не узнаем, где мы находимся». Братья начали выходить со склада. Стикс, Кай и Танк остались позади. Стикс подошел ко мне еще ближе. «Ты расскажешь нам все, что знаешь о Кинтане. Все, черт возьми».

«Это не так уж много. Я же говорил, меня держали подальше от сделок. Узнал о торговле, когда узнали и вы».

«Вы нам расскажите, кто на него работает. Какую тактику он использует. Все, что сможете».

«А как же Аделита?» — спросил я, когда напряжение снова возросло.

«Она остается в комнате Тэнка под охраной», — сказал Стикс.

«Я не оставлю ее». Я скрестил руки на груди. «Я только что вернул ее. Я не потеряю ее снова. Она может остаться со мной в моем».

«Клуб, в который ты вступил, только что похитил ее и держит против ее воли. Думаешь, она будет с тобой в порядке после этого?» — спросил Танк.

Я вздохнул, чувствуя себя чертовски измотанным. «Она не знает, во что впутан ее отец».

Глаза Танка стали подозрительными. «Ты уверен?»

«Да, черт возьми, я такой. Она не знает о торговле. Наркотиках, да». Я почувствовал тепло в груди. «Лита не наивна. Она воспитывалась в картеле так же, как мы были Ку-клукс-кланом, а вы, ребята, были клубом». Я указал на Стикса и Кая. «Она не какая-то молодая нежная тихоня. Она гребаная королева, которая знает, как преуспеть в ебаной жизни».

«Брак, заключенный на небесах», — пробормотал Кай, но я мог сказать, что брат успокоился по сравнению с тем, что было раньше. Если бы это была его сучка, он бы не колеблясь сделал все, чтобы добраться до нее. Черт, парень едва выпустил Лайлу из виду.

«Ей нельзя давать общаться с семьей. Или с кем-либо еще, если уж на то пошло. И она не покинет этот клуб». Руки Стикса двигались, пока Кай озвучивал свои знаки. «Мы взяли ее в качестве рычага».

«Она не рычаг, она моя сучка!»

«Кинтана не нападет на этот клуб, если узнает, что она здесь. Сейчас она, блядь, рычаг». Стикс повернулся, чтобы уйти со склада, но затем жестами сказал: «Ты можешь остаться с ней. Но попробуй увести ее из-под нашего носа, и я сам перережу тебе глотку». Он подошел ко мне и снова поднял руки. «Сейчас я считаю тебя братом. Ты хорошо поработал для этого клуба. Я доверяю тебе. Но если я узнаю, что ты присоединился к нам только для того, чтобы вытащить ее, или если ты попытаешься «Если вы нас обманете, мы заставим вас заплатить. Я заставлю вас заплатить».

«Я гребаный Палач», — прорычал я. Мои мышцы дернулись от гнева. «Я должен этому клубу. Это мой дом. Я не собираюсь брать Литу и бежать. Я не гребаный трус». Стикс изучал меня, затем кивнул головой. Они с Каем оставили меня наедине с Танком.

Как только дверь закрылась, я выдохнул и почувствовал, как у меня застучало в голове. Танк провел рукой по лицу. «Господи Иисусе, Танн».

Я опустился на сиденье, к которому была привязана Аделита. «Никто не позволит нам быть вместе». Я посмотрел на своего лучшего друга. «Ты не знаешь, каково это. Найти суку, которая, как ты знаешь, твоя, но вы оба будете убиты, если посмеете прикоснуться к ней».

Танк положил руку мне на плечо. «Танн, я не говорю, что понимаю, но...»

«Но что?»

«Вся эта хрень про картель-Клан-Палачей в сторону. Она выходила замуж за другого, брат». Боль пронзила мою грудь, как копье. «Ты сделал все, чтобы быть в лучшем положении, чтобы ей было безопасно быть с тобой. Защищенным. Но что, черт возьми, она сделала? Она выходила замуж за…»

«Должна быть причина», — прервал я ее, молясь, чтобы я был прав. «Должна быть причина, по которой она выходит замуж». Я оглядел пустой склад, опустевший из-за войны и возможных пленников. Мои глаза затуманились, когда я вспомнил ее жизнь в гасиенде. «Ты не видел, каково ей было. В ловушке, без друзей. Не с кем поговорить, кроме персонала и священника. Ну, у нее была лучшая подруга из Калифорнии, но она не была постоянной. Не была там все время. Еще одна подруга семьи была убита, когда я был там однажды. Аделита должна была делать все, что ей говорил ее папа. Она была как мексиканская Рапунцель или что-то в этом роде, запертая, чтобы ее не нашли». Я кивнул головой, как будто убеждая себя поверить, что у нее не было другого выбора, кроме как сделать так, как сказал ее папа. «Ее заставили. Она должна была быть».

Танк протянул руку. «Давай. Стикс и Кай захотят получить информацию о Кинтане до того, как ты ее увидишь». Я хотел было возразить, но Танк сказал: «Красавица с ней. Ты же знаешь, она о ней позаботится. Красавица любит тебя как брата. Она сделает для тебя все, что угодно. Аделита будет в порядке пару часов, пока мы с этим разберемся. Сначала клуб. Личная жизнь потом. Красавице, возможно, будет полезно поговорить с ней до того, как это сделаешь ты. Сначала успокой ее».

Я позволил Танку поднять меня на ноги. Я хотел поговорить с ней. Я хотел пойти к ней прямо сейчас и убедиться, что она в безопасности. Но он был прав. Мне нужно было все прояснить со Стиксом и Кай. Мне нужно было сделать это, чтобы я мог держать ее рядом. «Блядь, Танн, ты точно знаешь, как привлечь неприятности», — сказал Танк, когда мы вышли за дверь.

И это только начало , хотел я сказать. Как только Кинтана узнает, что это Палачи, он принесет тьму к нашей двери. Пока что это детская игра. Настоящая война еще даже не началась.

И это была правда. Потому что как, черт возьми, я вытащу себя, Аделиту и Палачей из этого дерьмового шоу невредимыми, я понятия не имел.