Darkness Embraced (Hades Hangmen 7)

Глава восьмая

Таннер

Я потер шею, выходя из офиса Стикса. Братья были повсюду, локдаун в полном объеме. Приехавшие братья разместились в автофургонах и палатках снаружи. Я прошел мимо АК, Фиби и Саффи, направляясь в комнату АК. Саффи спряталась рядом с Фиби, игнорируя всех вокруг. Маленький Эш и Зейн замыкали шествие, неся свои сумки. Когда я подошел к двери Танка, я увидел, как Мэдди и Флейм исчезли в его комнате по коридору. Брат уже шел, хотя выглядел так, будто все еще лелеял свою раненую сторону.

«Танн?» Я обернулся и увидел приближающегося Танка. У него с собой были какие-то сумки. Он взглянул на дверь. «Ты идешь к ней?»

«Да». Я уставился на деревянную дверь. Нервы и гнев закручивались в моем животе. Я чувствовал, как этот чертов золотой крест, который она мне дала, жжет мою шею. «Дай мне немного времени», — сказал я Танку. «Надо поговорить с ней, а потом я отведу ее в свою комнату».

«Ты уладил этот вопрос со Стиксом?»

Меня пронзила злость. Она была моей гребаной женщиной. Я не должен был разбираться с дерьмом. «Ей не разрешают выходить. Она под домашним арестом. Но я бы все равно не стал ее выводить. Я доверяю нашему отделению, но не уверен, что некоторые другие мудаки здесь не стали бы стрелять в нее, если бы у них был хоть какой-то шанс».

Рука Танка опустилась мне на плечо. «Я отведу Красавицу выпить. Стикс и Кай только что ушли за Ли и Мэй. Она, без сомнения, захочет им помочь, когда они приедут. Поскольку они едва могут двигаться, значит, они беременны». Танк постучал в дверь. Красавица открыла ее через несколько секунд, приложив палец к губам. Она выскочила из комнаты.

«Она спит», — тихо сказала Красавица. Мой желудок скрутило. Я хотел увидеть ее. Я хотел увидеть, как она снова выглядит, когда она будет в покое. Но потом это чертово свадебное платье всплыло у меня в голове, и волна ярости отбросила эти мысли. Красавица положила свою руку мне на плечо. «Она вся вымыта, и я дала ей еду и чистую одежду».

Наклонившись, я поцеловал Бьюти в щеку. «Спасибо. Я ценю это».

Красавица улыбнулась. «Она великолепна, Таннер. Я понимаю, почему ты оставил Ку-клукс-клан ради нее. Я не могла оторвать от нее глаз, когда она вся вымылась. Она такая потрясающая».

Она была. Аделита была самым совершенным созданием, которое я когда-либо видел. И в этом свадебном платье... в белом... Моя грудь сжалась, просто думая об этом. Думая о ней и о том, как она выглядела. Как я всегда мечтал, чтобы она выглядела, когда она пойдет ко мне к алтарю. Отдавшись мне. А не какой-то другой пизде.

«Мы дадим вам всем пространство», — сказал Танк и обнял Бьюти за плечи.

«Кричите, если я вам понадоблюсь», — добавила Бьюти.

Они ушли в клубную суету. Шум из бара был оглушительным, когда дверь открылась. Моя рука лежала на дверной ручке, когда я увидел Викинга, идущего ко мне. Он стоял рядом со мной, прислонившись к стене. Я поднял бровь.

«Теперь я начеку». Он улыбнулся, затем указал на комнату, где была Аделита. «Так... тебе нравятся латиноамериканки, а?» Ублюдок кивнул, словно я только что ответил ему «да». «Эти сучки с красной кровью тоже делают что-то особенное с моим членом, понимаешь? Например, когда они кричат и вопят на этом языке, и с этим акцентом. Черт, брат. Это как личный призыв к спариванию моего члена. Ублюдки! » — сымитировал он с самым дерьмовым мексиканским акцентом, который я когда-либо слышал. Он указал на свою промежность. «Видишь?» Я, блядь, не смотрел на его член в его джинсах. «Как чертов призыв к спариванию».

Медленно и размеренно выдохнув, я повернул ручку и открыл дверь. Викинг схватил меня за руку, прежде чем я успел войти. «Не стесняйся быть громким, брат». Он подмигнул. «Я не застенчивый».

«Ни хрена», — парировал я, затем проскользнул в комнату. Было темно, если не считать лампы в углу. Аделита лежала на кровати. Она была одета в черное платье, как некоторые другие стервы из Палачей — Красавица, должно быть, купила его в своем магазине. Что-то со мной произошло, когда я увидел ее в нем. С тех пор, как я присоединился к Палачам, я представлял ее в чем-то подобном. Я представлял ее в моем облике.

Подойдя к тому месту, где она лежала, я взглянул на нее, и моя грудь сжалась. Она была такой же красивой, какой я ее помнил. Ее волосы были влажными, но все еще такими же длинными и темными, как в тот день, когда я ее встретил. И даже без макияжа, без ее фирменной красной помады, она выглядела так же ошеломляюще, как и всегда. Даже более того.

Усевшись в кресло в углу, я наблюдал за ней. Я не отрывал глаз от ее лица. Я думал обо всем этом. В первый раз, когда я встретил ее, до утра я ушел с моим импровизированным кольцом на ее пальце и ее крестом в моей ладони. Это и еще целая куча нервов по поводу того, смогу ли я уйти от своего отца и Ку-клукс-клана. Смогу ли я найти место, где мы могли бы быть вместе, без того, чтобы ее отец и мое братство Ку-клукс-клана ставили мишени на наши головы.

Она выглядела старше, чем в последний раз, когда я ее видел. Но я не видел ее так давно, что она казалась мне сном. Кем-то, кого я создал в своем мозгу. И вот она, спит передо мной. И я свободен. Я вышел из Ку-клукс-клана, а она в моем клубе. Подальше от ее старика и этого ублюдка Диего, которого я ненавидел больше, чем кого-либо, кого я когда-либо встречал.

Все было в беспорядке. Все должно было пойти к чертям. Но она была здесь со мной, и впервые за много лет я почувствовал, что могу дышать. Петля, которая была туго затянута на моей шее два года, немного ослабла.

Я провел рукой по лицу, голова пульсировала, когда я пытался придумать, куда, черт возьми, идти отсюда. Я рухнул в кресло и ждал, когда она проснется. Шум из бара заглушался звуком ее тихого дыхания. Это помогло мне успокоиться. Она всегда так на меня действовала.

Спокойствие.

По центру.

И даже зная, что она выходит замуж за другого, все внутри меня говорило мне, что она все еще моя.

И пришло время ей напомнить об этом факте.

*****

Я проснулся от звука шуршания на кровати. Мой взгляд остановился на Аделите, когда ее голова покатилась по подушке, и ее глаза начали открываться. Мои руки сжались в кулаки на кресле. Я не знал, как, черт возьми, все это пойдет. Я не знал, смогу ли я сохранить спокойствие.

Когда ее темные глаза открылись и уставились прямо на меня, я понял, что не могу. Я держал рот закрытым. Это был лучший вариант. Аделита медленно вылезала из сна. Бог знает, спала ли она вообще эти несколько дней. Я наблюдал за ней, ожидая любого знака того, к чему приведет это воссоединение. Я получил ответ, когда она резко выпрямилась, ее темные волосы скользнули по плечу, а лицо наполнилось яростью.

«Ты им рассказала», — прошипела она и спустила босые ноги с кровати. Она указала мне в лицо. «Ты им рассказала о туннелях. Ты им рассказала о секретных ходах в гасиенде моего отца!» Ее акцент стал сильнее, чем много лет назад. Но я знала, почему. Ее гнев заставил ее идеальный английский сбиться с пути.

«Ты нарушила свое обещание», — холодно и грубо обвинил я. Кровь закипела в моих венах, вскипая изнутри. «Я, черт возьми, сделала все, что обещала». Я встала на ноги и начала расхаживать, прежде чем сошла с ума и пробила кулаком стену. «Я, черт возьми, ушла из Ку-клукс-клана. Я упорно трудилась, чтобы попасть в Палачей, зарекомендовала себя в этом клубе, чтобы мы были в безопасности — чтобы ты была в безопасности, когда я тебя вытащу». Я рассмеялась, но за этим был гребаный юмор. «И я пришла, чтобы узнать, что ты, черт возьми, женишься. Женишься! После всего, что мы обещали друг другу». Я сорвала воротник своей майки и обнажила ее ожерелье. «Я всегда носила это с собой. Носила, чтобы напоминать, что ты меня любишь. Это то, что ты сказала, верно? Что все, что мне нужно было сделать, это посмотреть на него и понять, что ты меня любишь, даже если тебя не было здесь со мной?» Мой взгляд упал на испорченное свадебное платье, которое теперь висело на двери шкафа. Я замер и уставился на эту хрень. Повернувшись к Аделите, я спросил: «Кто это был?» Аделита моргнула, потом ее лицо покраснело. Она не решалась мне сказать. Был только один человек, который заставил бы ее не захотеть сказать.

Кровь, которая кипела в моих венах, превратилась в чертовски горячую лаву, когда я зарычал: «Скажи мне, что это был не он». Глаза Аделиты на долю секунды опустились. Мое тело сотрясалось от ярости. «Скажи мне!» — потребовал я, мой голос стал слишком громким. «Скажи мне, что это был не тот ублюдок Диего!»

«ДА!» — крикнула Аделита в ответ. Я не мог больше ни секунды находиться в этой комнате с ней. Развернувшись на каблуках, я направился к двери, но Аделита встала передо мной, прежде чем я успел дойти. Ее руки легли мне на грудь, и она оттолкнула меня назад. Она почти ничего не весила. Я отступил назад, когда она снова подошла ко мне.

«Hijo de puta!» — прошипела она. Я понятия не имел, что, черт возьми, она только что сказала, но я знал, что это было нехорошо. Это только разозлило меня еще больше. Ее рука возникла из ниоткуда и полоснула меня по лицу.

Я был чертовски занят.

Когда она снова подошла ко мне, я схватил ее за запястья и толкнул ее назад, пока она не ударилась о заднюю часть двери. Она попыталась сопротивляться, но я поднял ее руки над головой и ударил прямо в ее разъяренное лицо. «Стой, сука!»

«Ты прекрати!» — рявкнула она. Она боролась с моей хваткой, но не могла пошевелиться. Она закричала от раздражения, и я улыбнулся. «Я тебя ненавижу», — выплюнула она. Она забилась в моих объятиях, но я крепко ее держал. «Ты не представляешь, каково это, когда тебя не стало!» — ее голос надломился, и она с трудом дышала. «Я ничего от тебя не слышала. Я не знала, нужна ли я тебе еще, нужна ли я тебе. Мой отец и Диего решили за меня, что я выйду замуж. У меня не было выбора!» — закричала она. «Я была в ловушке, мне некуда было идти и не к кому было обратиться за помощью!»

«Я возвращался за тобой! Мне просто нужно было чертово время! Я был почти готов!»

Грудь Аделиты поднималась и опускалась в зависимости от того, как быстро она дышала. Ее загорелые щеки были красными от гнева, а глаза были широко раскрыты и полны ярости. Она наклонилась вперед и прорычала: «Ты сказал этим людям — врагам моего отца, моим врагам — как найти меня. Ты привел волков прямо к моей двери. Как это защищает меня, Таннер Айерс? Как это помогает мне?»

«Нам сказали, что это какая-то гребаная случайная кузина, которая выходит замуж. Они пришли за ней. Я ни на секунду не поверил, что это можешь быть ты!»

Аделита покачала головой, пока я пытался вернуть себе хоть какое-то здравомыслие, прежде чем я разбил дверь рукой. «Мой отец доверял тебе. Я доверял тебе, а ты присоединяешься к людям, воюющим с моим народом?» Замерев, я рассмеялся. Я, блядь, рассмеялся. Губы Аделиты сжались. «Не смейся надо мной!»

Она выгнула спину от двери, ее сиськи царапали мою твердую грудь, когда она пыталась вырваться из моих объятий. Но я едва заметил это. Я был слишком поглощен тем фактом, что она считала нас — Палачей — плохими. «Ты понятия не имеешь», — прорычал я ей в лицо. «Ты понятия не имеешь, о чем говоришь».

Глаза Аделиты расширились. «Что ты имеешь в виду?»

«Хочешь знать, какую сделку заключали наши отцы, когда мы были в Мексике?»

Аделита замерла. «Наркотики. Папа сказал, что это наркотики». Она сказала это с таким доверием к своему отцу, что часть моего гнева ушла. Он был всем, что у нее было, всем, что у нее когда-либо было... и она понятия не имела, какой он садистский ублюдок.

«Нет», — поправил я, и мой голос прозвучал менее злобно, чем раньше. «Это были не гребаные наркотики, принцесса». Я постарался посмотреть ей прямо в глаза, когда сказал: «Это были женщины».

Аделита ахнула. Ее голова затряслась от недоверия. «Нет», — с убеждением отрицала она. «О чем ты? Папа никогда бы этим не занялся!»

Я придвинулся к ней поближе, прижав ее к двери, чтобы она могла слушать. «Твой папа сделал это. И мой тоже». Ее голова снова затряслась. Она собиралась спорить; я объяснил ей это по буквам, чтобы она поверила. «Они крадут женщин, накачивают их героином твоего папы, отправляют в лагеря, а затем позволяют мужчинам платить за то, чтобы они их трахали. И они зарабатывают на этом неплохие деньги».

«Нет!» — закричала она, и ее глаза наполнились слезами. «Зачем ты это говоришь?» Ее шепот стал резче, когда она подняла подбородок и возразила: «Это из-за этого клуба. Эти люди. Они лгут! Мой отец никогда бы...»

«Он, блядь, продает женщин черт знает кому. Чтобы они стали рабами или что там от них хотят».

«Это неправда!» Слеза скатилась по ее лицу, но она откинула голову, чтобы мятежная слеза упала на пол и не показала ее слабости.

"Это-"

«Я же сказал, что это, черт возьми, не так!»

Все мое тело сотрясалось от ярости из-за ее дерьмового отношения. Не говоря ни слова, я держал ее за запястье и открыл дверь, таща ее по коридору. Мне было все равно, что это запрещено. Сучка должна была знать правду, и я знал нескольких человек, которые сделали бы это так же ясно, как день.

Викинг отошел с нашего пути, медленно хлопая и показывая своей ебаной ухмылкой, что он все услышал. Я ринулся к бару. Когда я распахнул дверь, все братья повернулись, чтобы посмотреть в нашу сторону. Я сосредоточился на Хаше и Ковбое, затем на АК, который сидел за столиком рядом с ними. «Где ваши сучки?»

Хаш и Ковбой встали. «Почему?» — спросил Хаш.

«Где они?!» — закричал я. У меня сейчас не было времени на их дерьмо. Аделита отстранялась от моей руки, и я был в двух секундах от того, чтобы взорваться нахрен.

«Они в туалете для старушек», — сказала Бьюти, проталкиваясь мимо нас. «Я отведу тебя». Я потащил Аделиту за собой, ее ноги впивались в пол, когда она пыталась поставить их на пол. Она дернула меня за руку, но не могла освободиться, пока не услышала это. Она была защищенной сучкой, которой нужна была чертова проверка реальностью.

Красавица привела нас в комнату на противоположном конце клуба. Я увидел Стикса и Кая в офисе Стикса. В ту минуту, когда Стикс увидел, как я тащу Аделиту, он вылетел со своего места и помчался за нами, его лицо было похоже на гребаную громовую молнию. Я не поведу ее обратно в свою комнату, пока она не услышит из уст жертв, что произошло. На что был способен ее драгоценный отец. В чем заключалась вся эта сделка картеля и ку-клукс-клана.

Бьюти открыла дверь, и я втянул Аделиту внутрь. Я увидел Мэй, Лайлу и Грейс на диванах. Фиби, Саффи, Белла и Сия сидели на сиденьях рядом с ними. Они все обернулись, чтобы увидеть нас.

«Таннер?» — спросила Мэй. Стикс вошёл за нами, а за ним и Кай.

«Какого хрена?» — спросил Кай, поворачиваясь ко мне.

Я нашла Сию, игнорируя всех остальных, и потребовала: «Скажи ей». Сия выглядела смущенной, когда ее взгляд упал на Аделиту. Я потянула Аделиту к себе. «Это Аделита Кинтана. Дочь Альфонсо Кинтана и моя невеста».

Сиа сглотнула, широко раскрыв глаза. «Аделита? Из картеля Кинтана?» Ее голос дрожал. Я почувствовал, как Аделита напряглась в моих руках от того, что Сиа услышала о ней.

Я кивнул. «Расскажи ей, чем занимается ее отец». Сиа посмотрела на Фиби, которая крепко сжимала в своих объятиях Саффи. Глаза Саффи были огромными, когда она смотрела на Аделиту, а ее лицо стало мертвенно-бледным. «Расскажи ей, что с вами случилось. Она мне не поверит, и это меня бесит».

«Таннер, прекрати нести чушь». Голос Хаша ударил мне в уши, и он встал рядом с Сией. Ковбой последовал за ним. Они оба встали по бокам от нее.

«Она мне ни хрена не поверит! Она думает, что мы все это выдумываем, чтобы погубить ее отца. Думает, что вся эта хрень с торговлей людьми — просто способ опорочить имя Кинтаны».

Ковбой скрестил руки на груди. «Ну, позволь мне сказать тебе, сучка, мы были там», — сказал он, обращаясь к Аделите. «Мы видели лагеря. Лагеря, которыми управляли люди твоего отца и отца Таннера».

«Ты лжешь», — прошипела Аделита Ковбою, гнев пронизывал каждое слово. Она дрожала от ярости.

«Он не лжет, дорогая». На этот раз заговорила Сиа. Сиа вышла из блокады Хаша и Ковбоя и подошла к Аделите. Аделита затряслась сильнее, когда Сиа остановилась перед ней. Сиа с любопытством посмотрела на Аделиту, затем спросила: «Ты знала человека по имени Гарсия?»

Аделита замерла в моих объятиях, совершенно замерла. Она оглянулась на меня, и по ее бледному лицу я понял, что она это сделала. Я кивнул Сиа, чтобы она продолжала. «Он и я... мы были вместе». Сиа подняла голову, словно пыталась не стыдиться. «Он подобрал меня и моего друга, когда мы были в Мексике». Она глубоко вздохнула. «И он украл моего друга, накачал его наркотиками, а затем продал как шлюху любому, кто был готов заплатить цену».

Аделита резко втянула воздух. Я думала, она будет спорить. Но по ее широким глазам и молчанию я поняла, что она поверила Сии. Или, по крайней мере, она так думала.

Фиби затем поднялась на ноги, шокировав нас всех. Саффи подошла к Лайле, которая протянула к ней руки. Ребенок был таким же робким, как и они. Почти не разговаривала и никогда никому не смотрела в глаза. Она была облажалась из-за того, что с ней случилось в тех лагерях, это точно.

Фиби подошла и встала рядом с Сией. Я почувствовала, как Аделита слабеет в моих руках. «Аделита, да?» Аделита кивнула головой. Фиби вздохнула, затем сказала: «То, что сказала Сия, правда. Я знаю это...» Она закрыла глаза и постояла минуту. Когда они снова открылись, она сказала: «Потому что меня тоже забрали». Я услышала ворчание позади себя. АК был там, в дверях, с Вике. Выражение лица АК было суровым, когда он слушал свою старушку. «Меня забрали из коммуны, в которой я жила, в один из лагерей. Меня забрал лидер лагеря. Лагерями управлял клан, к которому раньше принадлежал Таннер». Фиби посмотрела на меня почти извиняющимся взглядом. Но мне было все равно. Чего бы это ни стоило, чтобы убедить Аделиту. Я знала, что упоминание моего старого клана поможет. Я сказала ей, что это сделка, заключенная нашими отцами, но я представляла, что услышать это из уст выжившего было бы по-другому, чем из моих собственных уст. «Это был лагерь временного содержания. Мы были там, пока нас не перевели в Мексику, где люди Кинтаны захватили контроль над девочками и делали с ними все, что хотели».

«Нет», — запротестовала Аделита, качая головой. Но ее голос был не более чем шепотом. Он дрожал, и я знал, что она верила тому, что ей говорили Сиа и Фиби.

Я ослабил хватку на ее руках, и я начал водить большим пальцем взад-вперед по ее голой коже. Аделите будет трудно это слышать. И еще труднее ей с этим справиться. «Ты, должно быть, ошибаешься», — сказала она и оглянулась на меня. Я увидел, как страх кружится в ее темных глазах. «Мой отец... он не плохой человек. Не в этом смысле. Он бы этого не сделал». Ее голос дрогнул. Но, как идеальная принцесса картеля, которой она была, она наклонила подбородок и добавила: «Я не отнимаю у тебя твой опыт. Твою правду. Но я уверена, что ты ошибаешься относительно того, кто руководил этой операцией». Аделита откинула волосы с лица. «В Мексике много картелей. Картель Кинтана не построен на жертвенности женщин, подвергшихся насилию».

«Мы не ошибаемся, милая», — не согласилась Сиа и попыталась сочувственно улыбнуться Аделите. «Мне жаль. Но всем этим управляла семья Кинтана». Она потянулась погладить Аделиту по руке, но отстранилась и скрестила руки на груди. «Гарсия... Я была его девушкой. Я не была его рабыней. Он рассказывал мне вещи... Он работал на твоего отца. Он иногда говорил мне о тебе». Она выглядела грустной. «И я случайно оказалась в одном из лагерей. Я видела одну из этих адских дыр своими собственными глазами, дорогая. Это все правда».

«Нет», — снова возразила Аделита. «Я не могу в это поверить. Я не поверю! Мой отец не стал бы участвовать в чем-то подобном. Он не должен знать. Кто-то должен делать это у него под носом. Использовать его имя, чтобы продвинуться».

«Принцесса», — нетерпеливо сказал я, — «Они в этом виноваты . Наши отцы в этом заодно. Я чертовски уверен, что мой старик способен на это. Более чем, на самом деле».

«Моего отца не может быть». Я услышал, как ее голос дрогнул. Она замерзала в моих объятиях. «Мне все равно, что говорят другие... Я не поверю, что это правда».

Тишина в комнате становилась все гуще, пока, «Его зовут... Аль... Альфонсо?» Тихий, шепот голоса донесся до нас из глубины комнаты. Аделита напряглась. Фиби оглянулась. На Саффи. Лайла держала Саффи за руку, на ее лице был шок, как я догадался по тому, что она заговорила. Никогда не видела эту рыжеволосую девчонку. Но каждый раз, когда я это делал, она выглядела так, будто не знает, как выглядит добро. Черт, насколько я знал о ней, с ней не случалось ничего хорошего, пока она не пришла сюда. Малышка побывала в Аиде и вернулась, а вернулась гребаной ходячей тенью.

Саффи подошла и встала рядом с Фиби, нервно оглядывая комнату. Я услышал скрип позади себя. Когда я оглянулся, Лил Эш был рядом с АК, его глаза были прикованы к робкому ребенку. Он раскачивался из стороны в сторону, словно собирался вывести ее из комнаты, если бы ему дали хоть полшанса, просто чтобы вытащить ее от всех этих людей. АК держал руку на плече Эша, удерживая перспективу на месте.

Фиби обняла дочь. Саффи посмотрела на Аделиту огромными, измученными глазами. «Его зовут... Альфонсо?» — снова спросила она, на этот раз чуть громче.

«Да», — сказала Аделита дрожащим голосом.

Саффи сглотнула и подняла подбородок. «Он...» Она посмотрела на Фиби, и Фиби улыбнулась. Ее мать кивнула головой в знак поддержки тому, что ее дочь собиралась сказать. Саффи опустила глаза и прошептала: «Он... забрал меня». Я почувствовала, как Аделита резко втянула воздух, и почувствовала, как у меня сжалось сердце. Потому что я никогда не слышала этого дерьма. Никогда не слышала многого о жизни Саффи, кроме того, что знала, что сначала она была культовым ребенком, а потом ее забрал Майстер, чтобы продать Гарсии. Голос Саффи сорвался, но она протолкнулась. «Когда он приходил... в гости, он... ему давали меня... он всегда просил... меня».

Болезненный всхлип вырвался из уст Аделиты, и она закрыла губы рукой. Она отступила ко мне, пока не смогла больше двигаться. Мое сердце колотилось от того, что говорил этот ребенок. Я видел, как сильно убивало Саффи, когда она это говорила. Черт. Убивать Аделиту было больно, когда она это слышала. Ребенок. Саффи была напуганным, ебанутым ребенком.

Аделита покачала головой, но Саффи сказала: «У него было... родимое пятно, вот здесь», — она указала на свою шею. Ее рука опустилась, и, что невозможно, ее лицо еще больше побледнело. «Мне... мне никогда не давали зелье... зелье, которое нам всегда давали, когда приходили мужчины. Он сказал, что хочет... чтобы я присутствовала и бодрствовала». У нее перехватило дыхание. «Он сказал... он хотел, чтобы я его помнила». Она заметно вздрогнула, и я подумала, что ребенок сейчас потеряет сознание. «И я это сделала. Я всегда ... всегда буду помнить дьявольское... пятно на его шее».

«Достаточно». АК протиснулся сквозь нас и посмотрел на меня. «Она больше ничего не говорит». Затем он повернулся к Аделите. «Какие еще доказательства тебе, черт возьми, нужны?»

Дыхание Аделиты было поверхностным. Она была мертвенно неподвижна в моих объятиях. Я не думал, что она заговорит снова. Но затем она сказала: «Она... ей больше ничего не нужно говорить». Аделита посмотрела на Саффи, которая снова сжимала Фиби, выглядя такой измотанной, словно только что пробежала чертов марафон. «Спасибо...» Аделита держала себя в руках. Я был чертовски горд за нее. «Спасибо... за то, что рассказала мне это...»

«Саффи», — предложила Саффи и слабо улыбнулась Аделите.

«Саффи». Аделита заметила, что все глаза обращены на нее. Она повернулась ко мне, и моя грудь, черт возьми, треснула. Она одарила меня дрожащей улыбкой, затем высоко подняла подбородок, сказала: «Я готова вернуться в комнату, Таннер. Я верю, что мне никогда не следовало уходить по приказу твоего президента, да?» Я хотел поднести ее к себе, черт возьми, прижать ее к своей груди, но я знал, что если я это сделаю, она развалится. И это унизит ее. У Аделиты была гордость ее отца. Гордость, которую я никогда не сломаю перед своими братьями. Перед кем бы то ни было.

Взяв ее за руку, я повернулся и протолкнулся сквозь всех. «Я отведу ее в свою комнату», — сказал я Стиксу, проходя мимо президента. Я не стал дожидаться, что он скажет по этому поводу. Я знал, что Аделита была в нескольких минутах от того, чтобы сломаться, если судить по тряске ее руки. Когда мы достигли коридора, я услышал, как участилось ее дыхание. Я толкнул свою дверь, втянул ее внутрь и щелкнул замком.

Когда я повернулся, то увидел, как лицо и тело Аделиты рассыпались в прах. Через несколько секунд я уже держал ее в своих объятиях, не давая ей упасть на пол. Аделита тряслась от мучительных рыданий. Она протянула руку и схватила меня за рубашку, но ее руки так дрожали, что они выскользнули из меня. Подхватив ее на руки, я отнес ее к своей кровати и положил на нее. Я держал ее в своих руках, пока она распадалась на части. Я поцеловал ее в голову. Я, черт возьми, поцеловал каждую ее часть, которую мог. Моя рубашка намокла от ее слез, но мне было все равно. Аделита имела полное право плакать. Она только что узнала, что ее папа не только трахал, но и любил трахать детей.

Словно прочитав мои мысли, Аделита подняла на меня свои налитые кровью глаза и спросила: «Сколько ей лет?» Ее голос был грубым и хриплым от слез. Я знала, что она имела в виду Саффи.

Я попытался подумать. «Не уверен. Пятнадцать, я думаю? Где-то около этого возраста».

Глаза Аделиты зажмурились. «А сколько ей было лет, когда она сюда пришла?»

Я пожал плечами. «Не знаю, принцесса». Я вздохнул. «Если ты спрашиваешь, сколько ей было лет, когда твой старик...» Я оставил это там. Мне не нужно было заканчивать это предложение. Она знала, что он сделал. «Молодой. Она была бы очень молодой».

Лицо Аделиты вытянулось, и по ее лицу потекли новые слезы. «Ты знала о торговле людьми?» Я покачала головой. Аделита вытерла глаза. «Я не знаю своего отца», — прошептала она и уставилась в пустоту в другом конце комнаты. «Я понятия не имею, с кем я жила всю свою жизнь, но он для меня незнакомец. Демон, которого только что обнаружили в мужчине. В мужчине, которого я люблю». Она сглотнула и положила голову на согнутые ноги. «Она ребенок, Таннер. Ребенок » . Нижняя губа Аделиты дрогнула. «Он...» Она поморщилась. «Она маленький ребенок... и просил ее, он...»

«Стой», — приказал я. Я встал на колени на кровати и обхватил ее лицо. «Перестань, мать твою, думать об этом прямо сейчас, иначе ты сойдёшь с ума». Руки Аделиты схватили мои запястья, а глаза зажмурились.

«Я не могу...» — прошептала она. «Я не могу просто стереть эти мысли из своей головы». Ее голова склонилась, словно у нее не осталось сил держать ее прямо. «Выражение лица Саффи...» Ее плечи тоже опустились. Казалось, только мое держание ее лица удерживало ее от падения на кровать. «Лицо ее матери, услышавшей, что ее дочь пережила это... сама мать... и блондинка, у которой были отношения с Гарсией».

Аделита подняла голову, и в ее темных глазах зарождалась чертова буря. «Я знала его, Таннер. Я обедала с ним за столом моего отца. Мы преломляли хлеб и пили вино. Я...» Лицо Аделиты вспыхнуло от чего-то похожего на смущение. «Мне нравилось его общество». Я напрягся. «Не так, детка», — быстро сказала она. Ее глаза немного расслабились, когда она увидела мою ревность. «Просто... в том, что он казался хорошим человеком». Она рассмеялась одиноким смешком. Она уставилась на мониторы, которые стояли в углу моей комнаты. Но я знал, что она на самом деле ни на что не смотрит. «Мой отец был прав. Ты был прав». Она повернулась ко мне. «Когда мы впервые встретились, ты назвал меня наивной, привилегированной принцессой, которая ничего не знает о мире. Застряла в своей башне из слоновой кости, построенной на ударе». Ее нижняя губа задрожала. «И ты была права. Только я была не одна в этой башне». Аделита сжала мое запястье, словно я был ее единственным чертовым якорем. «Я думала, что живу там с рыцарями... оказалось, я заперта среди монстров».

«Детка...» — сказал я и заставил ее посмотреть на меня. Когда она это сделала, я увидел, что ее глаза были ярко-красными и наполненными болью. «Ты сейчас ушла оттуда». Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее. «Ты ушла, и я гарантирую тебе кое-что сейчас. Ты никогда не вернешься».

Глаза Аделиты расширились, и я сглотнул. Как у слабака, во мне загудели нервы. Прочистив горло, я сказал: «Ты выбыл из гасиенды. Я выбыл из Ку-клукс-клана...» Руки Аделиты были сильными, когда она держала мои запястья. «Мы здесь, принцесса. Мы, блядь, здесь. Наконец-то ».

«Таннер», — прошептала она, и ее лицо залили слезы. Аделита опустила взгляд, но когда она подняла голову, на ее лице была улыбка. «Мы здесь».

Я не мог больше сдерживаться. Я знал, что нам еще предстоит обсудить, какого хрена она вышла замуж за этого ублюдка, но сейчас мне было все равно. Я снова держал свою женщину в своих объятиях после слишком долгого времени.

Притянув Аделиту к себе, я поцеловал ее. Сначала она имела привкус слез, но когда она поцеловала меня в ответ, я ощутил ее вкус. Этот притягательный вкус, который когда-либо был только у Аделиты. Я крепче сжал ее щеки и засунул свой язык ей в рот. Аделита застонала, и ее язык боролся с моим. Мои руки скользнули по ее влажным волосам, затем вниз по спине, прослеживая каждый чертов изгиб ее тела. Найдя низ ее платья, я медленно поднял его, пока не остановился на ее сиськах. Оторвавшись ото рта Аделиты, я посмотрел на ее раскрасневшееся лицо, затем опустил взгляд. Мой член затвердел в моих джинсах, когда я увидел ее длинные ноги, ее киску и нижнюю часть ее больших сисек. Два года. Два чертовых года с тех пор, как я трахал ее.

Аделита наклонилась и накрыла мои руки. Ее глаза встретились с моими, и она начала поднимать свое платье, направляя мои руки по ее груди, пока не надела его через голову. Ее длинные волосы упали на одно плечо. Я никогда не видел ее более идеальной. «Ты прекрасна», — прошептал я, проводя большим пальцем по ее щеке и вокруг ее губ. Аделита поймала мою руку своей и поднесла ее к своим губам. Закрыв глаза, она поцеловала мою ладонь. Я не мог в это поверить. Я не мог поверить, черт возьми, что мы здесь. Когда она открыла глаза, она подняла мою рубашку через мою голову. Аделита сделала глубокий вдох, после того как она бросила рубашку на пол, и провела рукой по моей груди. Ее рука двинулась на юг к моим джинсам, и мой член почти пробил молнию. Аделита щелкнула пуговицу, затем потянула молнию вниз. Она стянула мои джинсы вниз, и все, что я мог сделать, это не толкнуть ее на матрас и не погрузиться в нее.

Прошло слишком много времени.

Слишком чертовски долго.

Аделита замерла, и я понял, что она это видела. «Таннер...» — прошептала она, ее мексиканский акцент был густым, когда он обволакивал мое имя. Раньше меня это беспокоило, слышать свое имя, произнесенное таким образом. Теперь это было лучшее, что когда-либо достигало моих ушей. Аделита протянула руку и провела по татуировке своего ожерелья на моей груди. «Эта дата...» — сказала она, поймав цифры под ней.

«Это был день, когда мы встретились».

Губы Аделиты дернулись, прежде чем расплыться в улыбке. «В самый первый день?» Она наклонила голову набок, и я почувствовал, будто меня ударили под дых, насколько она была чертовски ошеломляющей. «Ты возненавидел меня, когда мы впервые встретились. С первого взгляда».

Я ухмыльнулся. «Ты меня уничтожил, черт возьми. Один твой взгляд меня уничтожил».

Аделита поцеловала девушку. Я зашипел. Ее губы были приятны на моей коже. «Я сломала печально известного Белого Принца...» Она посмотрела на меня сквозь свои густые ресницы. «Мое величайшее достижение в жизни». Ее губы дернулись в усмешке.

Рыча и, черт возьми, устав ждать, я оттолкнул Аделиту, положил ее на кровать и стянул с себя джинсы. Я накрыл ее своим телом и врезался губами в ее губы. Аделита застонала подо мной, и это было так чертовски правильно. Ее сиськи прижались к моей груди, ее руки и ноги обвились вокруг меня. Внезапно мне показалось, что не прошло и года. Это было вчера, и я только что попросил ее выйти за меня замуж. Это была она подо мной, я внутри нее, и она сказала мне «да».

«Малыш», — прошептала она мне в губы. Я отстранился и посмотрел на нее, раскинувшуюся подо мной. Что-то сдвинулось в моей груди, и тяжелый груз, который я несла, поднялся.

Она была вдали от своего старика.

Я был вдали от своего.

«Пожалуйста, Таннер», — умоляла Аделита. «Заставь меня забыть. Забери у меня этот день... займись со мной любовью».

Я снова поцеловал ее в губы, затем поцеловал вниз по ее шее и ключице. Достигнув ее сисек, я всосал сосок в рот. Аделита вскрикнула и схватилась за мою голову. Я вспомнил это. Я вспомнил ее огонь, когда мы трахались. Я вспомнил ее ногти, впивающиеся в мою голову, и то, как ее спина выгибалась каждый раз, когда я касался ее сисек. Я застонал и двинулся дальше на юг, пока не достиг ее киски. Я раздвинул ее ноги и провел руками по ее бедрам. Голова Аделиты резко откинулась назад, когда я провел большим пальцем по ее клитору.

«Эта киска моя», — прорычал я и вставил в нее палец.

«Si», — закричала Аделита, и мой член дернулся. Не в силах сдержаться, я наклонился и провел языком по ее клитору. Ее вкус... это было чертовски все. Аделита дергала меня за волосы, пока она металась на кровати. Но я не отстранялся. Я облизывал ее все больше и больше, пока она не развалилась на части. Подползая к тому месту, где она лежала, бездыханная и вспотевшая, я положил руки ей на щеки и убедился, что привлек ее внимание. В ту минуту, когда я это сделал, ее глаза встретились с моими, я ворвался в нее. Губы Аделиты приоткрылись, когда я наполнил ее, и она резко втянула воздух.

«Mi amor...» — прошептала она, и я увидел, как слезы наполнили ее глаза. Обхватив ее руками, я прижал ее так близко, как только мог. Я толкался в нее снова и снова, все быстрее и быстрее, пока Аделита не уткнулась головой в изгиб моего плеча и не закричала мне в шею.

Ее киска сжалась вокруг моего члена, и это ощущение перевернуло меня с ног на голову. Прижавшись губами к губам Аделиты, я застонал, когда кончил. Пальцы Литы впились в мои руки, когда я излился в нее. Я качнулся в нее, пока от меня ничего не осталось. Моя голова упала на матрас рядом с ней, когда я перевел дыхание. Аделита продолжала обнимать меня.

Когда я отстранился, Аделита повернула голову, чтобы видеть меня. «Я никогда не думала...» — сказала она, и слеза скатилась из ее глаз. Это, черт возьми, уничтожило меня. «Я никогда не думала, что у нас будет это». Она провела рукой по моей щеке. «Я надеялась и молилась так сильно, что была уверена, что Бог устанет от моего голоса. Но в глубине души я не думала, что мы когда-нибудь вырвемся из наших жизней. Я не думала, что ты будешь в безопасности, покинув Ку-клукс-клан, и я никогда не мечтала, что действительно покину гасиенду и свой дом».

«Я же говорил тебе, что мы это сделаем», — прохрипел я. «Я обещал тебе, принцесса. Я, блядь, не нарушаю своих обещаний».

«Ты не делаешь этого», — прошептала она и поцеловала меня в щеку там, где только что была моя рука. «Ты сделала это. Ты сдержала свое слово». Аделита отвернулась, и грустная улыбка растянулась на ее губах.

"Что?"

«Ты первый человек, который когда-либо... сдержал свое слово. Сдержал свои обещания. Ты, Таннер Айерс. Мой белый принц... или, может быть, теперь ты должен быть просто моим принцем. Старый титул больше не тот, кто ты есть».

Моя грудь и горло были настолько чертовски переполнены ее словами, что я не мог говорить. Поэтому я поцеловал ее. Я поцеловал ее, подняв ее к изголовью кровати и взяв в свои объятия. Аделита положила голову мне на грудь. Ее рука нашла татуировку ее ожерелья. Я почувствовал ее улыбку на своей груди. «Когда ты это сделал?»

Я провел пальцами по ее темным волосам. «Вскоре после того, как я ушел из Ку-клукс-клана. Я сделал себе татуировку в виде твоего ожерелья, чтобы никогда не забывать, за что я боролся».

Аделита подняла голову, затем поцеловала татуировку золотого ожерелья. Ее глаза переместились на мои другие татуировки, а ее палец начал обводить орла Гитлера, свастику и символ белой силы, который я раньше с гордостью выставлял напоказ.

« Mi amor . Почему, если ты оставила эту жизнь позади, ты все еще носишь эти татуировки?»

Я стиснула челюсти, когда отрывки из моей прошлой жизни промелькнули в моей голове, словно чертова кинолента. «Потому что это напоминает мне о том, что я сделала». Я обхватила лицо Аделиты и убедилась, что она смотрит прямо на меня. «Я делала хреновые вещи, Лита. Ты понимаешь это, да?»

Аделита кивнула головой. Она накрыла мои руки, которые все еще лежали на ее лице, своими. «Но ты ушел от той жизни. Ты ушел от предрассудков, от насилия». Она улыбнулась. «Ты два года работал над тем, чтобы изменить свою жизнь, чтобы быть со мной. Мексиканец. Гордый мексиканец. Это, Таннер Айерс, доказывает, что ты больше не тот человек, которым был раньше». Ее рука снова начала обводить татуировки. «Может, пора изменить их во что-то другое. Может, тебе стоит начать показывать миру, что ты больше не наследник Ку-клукс-клана».

Моя грудь ослабла от веревки, которую я чувствовал натянутой вокруг моих легких. Аделита встала на колени, одеяло упало с нас и показало мне ее обнаженное тело. Черт. Она была прекрасна. Она села на пятки и начала изучать меня. Каждый дюйм моего тела. Сучка собиралась снова сделать меня твердым. Улыбка растянулась на ее губах. Мои руки держали ее тонкую талию. «Что?»

Пальцы Аделиты пробежались по моим волосам. «У тебя есть волосы». Она провела пальцами по коротким прядям. Я не удосужился их сбрить с тех пор, как присоединился к Палачам.

Моя губа дернулась, борясь с улыбкой. «У меня есть волосы».

«Ты выглядишь по-другому». Аделита обвела меня своими темными глазами. «Части в тебе остались прежними, но ты кажешься другим. Это имеет смысл?»

Я кивнул. «Ты выглядишь точно так же. Все так же красива. Все так же идеальна. Все так же ты».

«И все еще твой». Когда эти слова слетели с губ Аделиты, холод пробежал по мне. Она, должно быть, это увидела. Ее улыбка погасла, а лицо потемнело от беспокойства.

« Я все еще твой?»

Аделита замерла, затем опустила глаза. Секунду спустя ее взгляд встретился с моим, и она взяла меня за руку. «Всегда». Она глубоко вздохнула, затем медленно оседлала мои бедра. Ее руки обвились вокруг моей шеи. «Я люблю тебя, Таннер. Я никогда не останавливалась. На самом деле, когда ты ушел, моя любовь к тебе только возросла». Ее голос стал хриплым, затем она обхватила мое лицо. «Я никогда не позволяла ему прикасаться ко мне». Я выдохнул, даже не осознавая, что задерживаю дыхание. «Я всегда занималась любовью только с тобой. Я не могла... Я бы не стала...» Она замолчала.

«Ты собиралась выйти за него замуж».

Аделита покачала головой из стороны в сторону. «Он не был тобой. Никогда бы не стал тобой». Ее хриплый голос сказал мне, что она снова расстраивается. «Мой отец...» Она сморгнула слезы, которые навернулись на глаза. «Он сделал это. Я сопротивлялась его плану для нас с Диего так долго, как могла. Но он все это спланировал. Я не знала, что делать или как из этого выбраться». Аделита опустила голову, чтобы встретиться со мной. «Даже если бы меня заставили выйти за него замуж, я все равно была бы твоей. Ты не можешь отдать свое сердце кому-то, когда оно уже принадлежит другому. Я бы нашла способ, Таннер. Уйти. Сбежать. Добраться до тебя... как-то». Выражение лица Аделиты изменилось на то, что выглядело как беспокойство. «А... ты? Был ли кто-то еще для тебя?»

Я перекатил Аделиту под себя. «Никто. Только ты, принцесса».

Улыбка, которая натянула ее губы, выбила дыхание из моих гребаных легких. Я поцеловал ее. Я целовал ее так долго, что ее губы выглядели в синяках, когда я наконец отстранился.

«Я не хочу возвращаться», — сказала она, и последствия предательства отца были написаны на ее лице. «Я не вернусь к этим мужчинам, Таннер. Потому что если мой папа в этом замешан, то и Диего тоже». Ее темные глаза вспыхнули гневом. «Я не могу смотреть им в глаза после того, как узнала об этом. После того, как увидела Саффи, девушку, которой мой отец причинял боль снова и снова... после того, как услышала от других женщин...» Аделита медленно вдохнула через нос, ее глаза на мгновение закрылись. Когда они открылись, она сказала: «Ты когда-нибудь мечтал, что мы будем здесь такими?»

"Да."

«Я тоже». Она поцеловала меня, а затем прошептала: «Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться теперь, когда мы снова нашли друг друга».

«Ты никуда не пойдешь».

Через несколько минут я снова был внутри нее. Руки Аделиты не отпускали меня всю ночь, а ее губы не переставали касаться моей кожи. Мне было все равно, что говорят другие. Она была здесь, со мной.

И она никуда не денется.

Я скорее умру, чем позволю кому-либо забрать ее из моих рук.