Очарование

Глава 7

— Орфей!

Когда земля треснула и расщелина отделила их от гончих, Скайла потеряла равновесие и рухнула навзничь. Один из крупных монстров, щелкая зубами, ринулся к Мэйлии. Скайла, лежа на спине в мокрой траве, нацелила лук на летящего в воздухе пса.

Его окровавленные клыки впились в руку Мэйлии. Та закричала.

Сирена выстрелила, услышала предсмертный вой гончей, вытащила еще стрелу, нашла новую цель и опять выстрелила. Не успела она встать на ноги, как Орфей оседлал зверя и вонзил кинжал глубоко в его плоть.

Когда затихло землетрясение, с той стороны трещины вновь послышались ворчание и рычание. Оставшиеся четыре пса ходили взад и вперед, ожидая возможности вступить в схватку. Окровавленное мертвое чудовище лежало у ног Орфея.

— Ты заплатишь, аргонавт, — прорычала издалека адская гончая.

Скайла в шоке взглянула на Орфея. Тот спрятал воплощение стихии земли обратно в передний карман джинсов. Зараза. У него уже есть одна из четырех священных реликвий. Неудивительно, что Афина не сказала подчиненной, кто он такой на самом деле.

— Да пошла ты! — крикнул Орфей.

Две гончие протестующе залаяли, щелкая массивными челюстями.

Орфей убрал клинок в заплечные ножны и склонился над Мэйлией.

— Сильно ранена?

Слезы наполнили глаза Мэйлии, но она прижала окровавленную руку к животу и покачала головой.

Орфей подхватил ее на руки, затем посмотрел на Скайлу и поспешил к лодочному сараю.

— Если ты с нами, сирена, то шевелись. Они быстро сообразят, как перебраться через эту трещину.

Скайла быстро глянула на взбешенных врагов и поняла, что в данный момент бегство с Орфеем — ее единственный выход. Не выпуская из рук лук и стрелу, она бросилась следом и догнала его на причале возле сарая.

Аргонавт выбил дверь ногой. В слабом свете, проникающем из заполненного водой проема в дальнем конце дока, он рассмотрел слово «Олимпийский», написанное на боку шестиметровой моторной лодки.

— Подойдет. — Скайла бросила лук в лодку, Орфей усадил Мэйлию и осмотрел ящички.

— Где ключи? — спросил он у Мэйлии.

— Во втором отделении. Там.

Скайла отвязала лодку и бросила веревку внутрь, затем прыгнула на корму и подхватила оружие. Снаружи послышалось рычание бегущих по траве монстров.

— Э… Пора отправляться.

— Проклятие. — Орфей с треском проверял отсек за отсеком.

С улицы донесся стук когтей о причал.

— Орфей? — Скайла нацелилась на дверь.

— Нашел!

Ключи звякнули, и Орфей прыгнул к штурвалу.

Внешняя дверь разлетелась на тысячи кусочков.

— Давай! — закричала Скайла.

Заведя мотор, Орфей нажал на газ. Гончие ворвались в сарай. Сирена выпустила одну стрелу, приготовила следующую, и в этот момент лодка вылетела прочь, разрезая водную гладь.

Скайла упала спиной на сидение. Вода заливала ей лицо. Когда она обрела равновесие и встала, чудовищные псы уже бегали по краю причала, а их горящие красные глаза превратились в крошечные яркие точки на уходящем вдаль берегу.

Беглецы выплыли из Юнион-Бей в озеро Вашингтон. Огни на приборной доске освещали развевающиеся на ветру песочные волосы Орфея. Аргонавт вел лодку по зеркально гладкой воде так, словно делал это уже тысячу раз.

Чтобы не смотреть на него, Скайла решила проверить руку Мэйлии. При взгляде на Орфея она тут же вспоминала о воплощении стихии. Где арголеец раздобыл его и как планировал использовать? И чем еще похож на Кинура?

Мэйлия вырвала руку из пальцев Скайлы. После пятиминутного спора сирена сдалась и села на другую скамейку.

Доплыв до края озера, они замедлили ход.

— Туда, — указала Мэйлия на причал здоровой рукой.

— Это парк.

Орфей заглушил двигатель и протиснулся мимо Скайлы, чтобы пришвартоваться. От соприкосновения сирену окатило жаром, а затем холодом, от которого она покрылась гусиной кожей.

— Как рана? — спросил он, помогая Мэйлии выбраться из лодки.

— Ничего… ничего страшного.

— Дай, я взгляну.

— Нет, все нормально.

Когда он схватил ее руку и поднял рукав, чтобы посмотреть, Мэйлия вновь запротестовала:

— Я не нуждаюсь…

— Что за?..

Она отвела глаза, вырвала руку и вновь прижала ее к животу.

— Я же сказала, что все в порядке.

Орфей стиснул зубы, но не стал спорить, просто повернулся к Скайле и сказал:

— С ней все нормально. Пошли.

Мэйлия отступила на шаг.

— Я никуда с вами не пойду.

Орфей закатил глаза и подхватил ее на руки.

— Отпусти меня!

— Когда начнешь слушаться, мы об этом поговорим.

— Ты су…

— Куда ты ее тащишь? — спросила Скайла, поднимая оружие и спеша за арголейцем, который спускался с причала на берег.

— Где ближайший аэропорт? — обратился тот к Мэйлии.

— Аэропорт? — повторила она удивленно. — Зачем тебе аэропорт?

Орфей сошел с причала и остановился в траве, разглядывая ношу в лунном свете.

— Позволь кое-что тебе объяснить. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если справишься, я подумаю, не ответить ли на некоторые из твоих вопросов. Ясно?

Мэйлия резко закрыла рот и посмотрела мимо Скайлы на темное озеро.

— Аэропорт? — напомнил Орфей.

Упрямица сжала губы. Похоже, она не собиралась отвечать. В тишине Скайла увидела, как закипает теряющий терпение Орфей, и приготовилась к худшему. Сейчас, когда она знала, что он преследует Мэйлию только ради сферы, его порыв защитить беглянку той ночью на концерте обретал смысл. Но здесь не было демонов и гончих.

Наконец Мэйлия пробормотала:

— Аэропорт Сноухоумиша. Но он километрах в пятнадцати отсюда. Мой дом…

— Уже не подлежит восстановлению, — сообщил Орфей, вновь отправляясь в путь. — И к этому времени гончие уже доложили Аиду, что ты со мной. Тебе больше небезопасно оставаться одной.

По лицу Мэйлии скользнуло болезненное выражение, и Скайла стиснула зубы от того, как Орфей нес девушку — прямо Ретт Батлер и Скарлетт из «Унесенных ветром». Забравшись на невысокий холм, аргонавт прибавил скорость.

— Мы поймаем такси и поедем в аэропорт, а там сможем найти чартер.

— Куда? — спросила Мэйлия, стискивая поврежденную руку.

— Это вопрос?

Она вновь захлопнула рот и на этот раз сжала челюсти от едва сдерживаемого гнева.

Орфей с довольным видом продолжил:

— У меня есть друг в Монтане. Он сможет о тебе позаботиться.

— Монтана? Но я живу здесь.

Лицо Орфея окаменело. Скайла замерла — у нее перехватило дыхание от страха за раненую.

Она видела его в схватке. Он способен превратиться в демона одной силой мысли. Сирена не знала, почему ему не удалось трансформироваться в доме Мэйлии, но собиралась вскоре это выяснить. Как и все о воплощении стихии земли, и о планах Орфея.

Скайла ждала, что его глаза поменяют цвет — признак обращения, — но этого не произошло.

— Ты хочешь, чтобы я вернул тебя домой? — спросил воин.

Мэйлия уставилась на него. Сглотнула. Обдумала варианты и медленно покачала головой.

— Вот и ладно, — заключил Орфей, двигаясь между деревьями. — В данный момент тебе остается только сопровождать нас.

Мэйлия нашла Скайлу взглядом. Она явно поверила полукровке, но ситуация ее не устраивала.

«Осторожнее, женщина».

Сквозного шоссе Ботелл-Вэй они достигли в молчании. Фонари освещали четыхполосную магистраль.

— В такое время самолеты не летают, — заметила Скайла. — И если ты не планируешь добраться до Монтаны на метле, нам надо где-то перекантоваться до утра.

— Тогда поедем на поезде, но здесь мы не застрянем. Гарантирую, гончие запомнили наш запах.

— Да, но не бежать же всю дорогу до Монтаны, чтобы от них избавиться.

Орфей проигнорировал ее — в этом он был чертовски хорош, — и взглянул на Мэйлию.

— Как насчет железнодорожной станции?

— Ммм… Есть одна поблизости, — ответила Мэйлия. — Эдмондс. Километрах в двадцати…

— Но так поздно и поезда не ходят, — запротестовала Скайла.

— Ладно, твоя взяла, мисс гуру путешествий. — Орфей двинулся по тротуару. — Найдем машину, поедем на север в Беллингхэм, пересядем на поезд там.

— Машину? — Это понравилось Скайле еще меньше, чем пробежка до Монтаны.

Орфей свернул на парковку, поставил ношу на ноги и заглянул в окно «форда-эксплорер».

— Ты же не собираешься ее угнать? — уточнила Мэйлия.

— Зараза, естественно, собираюсь.

Он разбил локтем заднее стекло. Завыла сигнализация. Через несколько секунд Орфей оказался на переднем сидении, поднырнул под рулевую колонку, выдернул провода. Сигнализация отключилась, загудел мотор.

— Садитесь. Обе.

Скайла удержала Мэйлию за руку.

— Она не в состоянии путешествовать. И нечего здесь приказывать.

Она ждала вспышки зелени в его глазах, почти хотела ее увидеть, ведь это доказало бы, что он не владеет собой и не может думать ясно. Но ошиблась. Вместо этого, Орфей взглянул на нее очень сосредоточенно и упрямо. Глазами того же серого цвета, как у Кинура больше двух тысяч лет назад.

— Поверь мне, сирена, приказы здесь отдаю я. И я мог так же спокойно оставить тебя разбираться с гончими, как и спасти.

— Спасти меня? — фыркнула она. — Ты, что, живешь в альтернативной вселенной?

Но все равно ощутила тревогу. Он ее спас?

Орфей посмотрел мимо Скайлы, словно та не сказала ни слова, и обратился ко второй спутнице:

— Ну так кто кого спас? Тебе решать. Я или барышня Рэмбо?

Глаза Мэйлии расширились. Ей явно не нравилась сложившаяся ситуация.

— Я… Я не…

— Хватит мучить девушку, — рявкнула Скайла.

Ну вот, опять. Раздражение от того, что он, похоже, больше интересуется Мэйлией, чем ею. Что с ней, Аид побери, происходит? Демон-полукровка, напомнила себе Скайла. Предатель Олимпа и всех, живущих на планете.

Орфей выбрался из машины, втиснулся между Скайлой и Мэйлией, легко отвел руку сирены.

— Вампирочка едет со мной. Почему бы тебе не вернуться на Олимп и не сообщить боссу, что не справилась с заданием?

— Вампирочка?

В другой ситуации шокированное выражение лица Мэйлии могло бы вызвать смех, но сейчас Скайле было не до того.

Внезапно ее поразило то, что Орфей предложил ей уйти, а не заставил это сделать. Появившись в доме Мэйлии, Скайла по реакции арголейца четко поняла, что не застала его врасплох. Он искал сферу и знал: сирена пришла его остановить. Почему же, Аид побери, он позволил ей оставаться рядом так долго?

Орфей напряженно смотрел ей в глаза. И сирена тут же вспомнила, как он проверял, не отстала ли она, когда они бежали через сад Мэйлии.

Почему Орфей не оставил Скайлу там? И более того, почему не выспросил необходимую информации у Мэйлии прямо здесь и не бросил ее тоже?

В голове Скайлы теснились тысячи мыслей.

Вопросы о его нынешней виновности или невиновности сплетались с сомнениями из прошлого — в виновности или невиновности Кинура. И в наступившем молчании она понимала, что стоит перед выбором.

Уйти навсегда и предоставить другой сирене разделаться с Орфеем… Или нет.

Уйти означало повернуться спиной к ордену.

«Орден спас тебя», — зазвучали в мозгу слова Афины. Наставница была права. Орден спас Скайлу, когда рухнуло все остальное. Но теперь она знала и то, что ей лгали. Сирена не могла выбросить из головы один вопрос: почему Кинур получил второй шанс?

Она не бросит его, по крайней мере, пока не получит ответы на свои вопросы. И не узнает наверняка, что у него такая черная душа, как утверждали Афина и Зевс.

Хотя сейчас Скайла видела сходство между Орфеем и Кинуром, это не имело значения. Она давно возвела вокруг себя барьеры. И сможет объективно посмотреть на это задание, оставить в стороне эмоции и принять решение на основе фактов.

На основе его последующих действий.

— Демон, если думаешь, что я отпущу эту девушку с тобой, ты обкурился. Куда она, туда и я.

Итак, она объявила себя защитницей Мэйлии. Себя. Сирену. Смертельно опасную воительницу, наученную не защищать, а убивать. Зараза, об обороне она знала столько же, сколько, например, об Орфее.

Скайла решила не обращать внимания на иронию судьбы и сосредоточилась на серых глазах арголейца. Его внезапно шальных глазах и соблазнительных губах, слегка изогнувшихся в улыбке, пока взгляд Орфея спускался от лица сирены к груди и ниже.

— Мне нравится получать удовольствие. И я знаю способ, для которого не нужны наркотики — лишь гормоны.

Ну вот, опять — воин превращается в сексуального хищника. Как ему удается? И почему, Аид побери, ее бросает в жар?

— Садись, сирена, пока я не пришел в себя и не передумал.

Не успела она придумать какой-нибудь содержательный ответ, как взгляд аргонавта вернулся к ее рту и застыл там, пока огонь от его глаз не угнездился в ее животе, посылая электрические разряды по всему телу.

***

Пауки.

Сегодня на него напустили сотни пауков всех форм, цветов и размеров.

Крик звучал в мозгу Грифона, который лежал на плоских обсидиановых скалах и смотрел в четыре гигантских раскрытых глаза волосатого арахнида величиной с грейпфрут. Аргонавт пытался двинуться, но не мог. Пытался крикнуть, но слышал лишь наполнивший влажный воздух стук тысяч лап по камням. И почувствовал, как эти лапы ползут по коже, а острые изогнутые клыки впиваются глубоко в плоть.

Смерть стояла совсем рядом. Когда тварь на груди Грифона подняла две передние лапы и бешено замахала ими в воздухе перед его лицом, у аргонавта все поплыло перед глазами. Клыки блестели в опасной близости.

Еще одна рана где-то на ноге. Приступ невыносимой боли. Яд, прожигающий вены и опаляющий огнем мозг.

— Я должен отсюда выбраться.

«Ты никуда не денешься».

— Я не заслуживаю этого. Это ошибка. Это…

«Все так говорят. Но не все невиновны. И уж конечно, не ты».

— Я больше не могу.

«Тебе предстоит страдать тысячи, миллионы лет. Это лишь начало, проба того, что тебя ждет».

— Пожалуйста…

«Не моли. Это так… непохоже на аргонавтов. Будь мужчиной и прими это как герой, которым ты был».

— Я сделаю что угодно. Что угодно…

«Ничего такого нет. Пора бы тебе уже знать».

Голос стих. Непролитые слезы и безответные молитвы туманили разум аргонавта. Он чувствовал, как его внутренности превращаются в жижу, разливаются и начинают медленно сочиться через проколы. Теперь он больше не ощущал тысячи ползающих лап, не видел пауков. Сгустился белый туман, и Грифон почувствовал, что спускается по течению к черной бесконечной бездне.

— Да, наконец-то…

— Я могу облегчить твою боль, аргонавт.

Глаза Грифона распахнулись. Зрение прояснилось. Сотни разноцветных пауков волнами наползали на обнаженное тело. К коже вернулась чувствительность, а к плоти — боль. Но даже отравленным разумом он распознал новый голос.

Женский и грудной. В воздухе разнесся сладкий конфетный запах, соблазняя, искушая и вытягивая из столь необходимого забвения.

— Да, аргонавт. Ты меня хорошо знаешь. А скоро узнаешь еще лучше.

Аталанта.

Его взгляд заметался в поисках прежней врагини. Неважно. Она настоящая. Он не один в этом забытом богами аду.

— Помоги мне!

— Я могу избавить тебя от этой боли, аргонавт. Ты бы этого хотел?

— Да, да, пожалуйста, да.

Она усмехнулась.

В поле зрения Грифона появилась бледная рука.

Длинные пальцы подцепили гигантского паука с груди Грифона и принялись раскачивать тварь у его лица.

— Ты знал, что и в этом мире есть место, где можно найти облегчение? Где нашли убежище приговоренные задолго до тебя? Где сами древние боги правят землей, дающей больше наслаждения, чем Содом и Гоморра?

Древние боги. Титаны.

Осознав ее предложение, Грифон ощутил, как в затуманенном разуме завертелись мысли.

Зевс сбросил предшественников в Тартар в конце Титаномахии, войны между титанами и олимпийцами. И с тех пор они были заперты на нижнем уровне преисподней, ожидая дня, когда их освободит сфера Кроноса.

— Я могу отвести тебя туда, аргонавт. Я знаю, где оно находится. И спасти тебя от этой бесконечной агонии. Со мной ты навсегда оставишь позади эти муки и вновь обретешь силу. Всю силу. Станешь прежним воином. Тебе нужно лишь присоединиться ко мне. — Ее голос упал до соблазнительного шепота: — Стань моим дуласом.

Рабом.

Что-то в глубине души кричало: «Нет!». Но мысль о мире без боли тут же заглушила этот призыв.

Тот факт, что в мире живых Аталанта была его злейшим врагом, ничего не значил. Грифон больше не являлся аргонавтом. Его прежняя жизнь закончилась. И он хотел сделать что угодно, лишь бы прекратить страдания. Даже пожертвовать всем, во что верил раньше.

— Да, да, да. Все, что пожелаешь. Только убери их.

«Нет!»

В ушах у него зазвучал тихий смешок.

— Я знала, что могу на тебя рассчитывать, аргонавт.

По его обнаженной коже заструился поток воздуха, сбрасывая пауков. Где-то поблизости раздался грохот, темнота закружилась, взорвалась тысячью цветов и угасла, подобно рассеявшемуся туману. Наконец, в дымке появилось лицо: алебастровая кожа, кроваво-красные губы, угольно-черные глаза и водопад длинных прямых ониксовых волос, будто сотканных из шелка.

— Следуй за мной, дулас.

Он пошевелил руками. Аргонавта охватило волнение. Но прежде чем разум отдал приказ конечностям, Грифон почувствовал притяжение в глубине грудной клетки. Оно контролировало его. И тащило вперед, как быка за кольцо в носу. К ней.

Не осталось ничего. Ни звука. Ни боли. Ничего, кроме бесконечной пустоты, расширяющейся во всех направлениях.

***

Мэйлия не знала, что и думать о своих спутниках. Лежа на верхней полке в купе, занятого в Беллингхэме, и притворяясь спящей, она прислушивалась к их спокойному дыханию и размышляла, отключились ли они. И когда она сможет от них сбежать.

Она не решилась на это по дороге в Беллингхэм, не стала рисковать, когда они остановились у «Уолмарта», и Орфей потащил ее за курткой и обувью, чтобы она не бросалась в глаза. И конечно, не рискнула на вокзале, пока громила покупал билеты, а Скайла присматривала за ней, крутя головой во все стороны. Орфей прав. Те гончие явно запомнили их запах, и задержись беглецы на месте, то попались бы в мгновение ока. Но это не мешало ей планировать побег, когда они доберутся до места назначения. Где бы это ни было.

Около полудня они пересели на другой поезд в Эверетте, пообедали и, просидев в вагоне-ресторане, сколько могли, вернулись в купе отдохнуть и, по мнению Мэйлии, избежать любопытных взглядов. Не нужно быть гением, чтобы понять: они трое — не одна компания. Скайла с ее телом модели, огромный Орфей, окруженный аурой опасности, и тихая Мэйлия, которая с трудом смотрела им в глаза и не совсем понимала, что здесь делает.

Потребность бежать накрывала ее, но она успокаивала себя мыслями об альтернативе. Гончие? Нет уж, спасибо. Неохота связываться с Аидом. Поэтому она подождет, посмотрит и сделает ноги, лишь когда будет уверена, что это безопасно. Общество этих двоих не слишком устраивало Мэйлию, но по ее ощущениям спутники не собирались причинить ей вред.

По крайней мере, пока.

По возвращении в купе говорили мало. В воздухе висело напряжение, особенно между Орфеем и Скайлой. Мэйлия заинтересовалась этим, но расспрашивать не решилась. И хотя она попыталась вздремнуть, пока сгущались сумерки, а поезд несся на восток, к Скалистым горам, ее мозг был перегружен образами, звуками и досадой, что Орфей — не тот, кого она должна убить.

Тьма, которую Мэйлия сперва ощутила в нем, ослабела.

Неизвестно как, но за последний час она четко поняла, что его смерть не обеспечит ей желанный доступ на Олимп. И это расстроило ее больше всего остального, поскольку, благодаря ему, она не могла даже вернуться в свое убежище в Сиэттле.

Глупец. И она дура, что отправилась на концерт. Лучше было не высовываться, но даже зная это, Мэйлия, не могла удержаться. Главная проблема — свет толкал ее на поиски тьмы, когда следовало довольствоваться пребыванием в тени.

— Ты на меня пялишься, сирена, — тихо сказал Орфей.

Мэйлия затаилась и прислушалась. Они явно не партнеры. Он отмечен темнотой преисподней, она — светом Зевса. Какая ирония.

— Просто пытаюсь вычислить, какие кости будет легче сломать, когда ты попытаешься забрать отсюда Мэйлию без меня, — ответила Скайла с нижней полки.

Хотела бы Мэйлия посмотреть на эту схватку.

Орфей хмыкнул:

— Защитница. Не ожидал от тебя такого.

— Ты меня не знаешь.

— Не так чтобы сильно, но лучше многих. Ты же сейчас вспоминаешь тот случай, правда? Потому и не можешь отвести от меня глаз.

Скайла затихла. Воздух сгустился, как и тревога Мэйлии от пребывания в одной комнате с этими двумя.

Внезапно охрипший голос Орфея говорил об интимной близости, но как одна из воительниц Зевса опустилась до секса с демоном?

Не то чтобы Мэйлия обладала большим опытом в сексе. Она практически отказалась от этой части жизни, поскольку не видела смысла связываться с людьми, которые со временем умирают. Но и девственницей она не была, как и ханжой. В конце концов, у нее тоже есть кабельное телевидение.

Вернее, было. До того, как Орфей лишил ее крыши над головой.

— Ты слишком много о себе думаешь, демон, — сказала снизу Скайла.

— Нет, — промурлыкал он. — Это ты слишком много обо мне думала. И о том, как это будет в следующий раз. Ты хотела бы попробовать прямо сейчас. Признайся.

Мэйлия покраснела и осознала, что эти двое явно увлечены друг другом. Не успела она остановиться, как в уме закрутились картинки их близости, неистовой и грубой. Оба воины. Сладкие любовные игры не для них. Судя по прежним противоборствам, это будет быстрое, жесткое, животное соитие, в котором пострадают один или оба. И хотя Мэйлия знала, что разговор не предназначен для ее и других ушей, почему-то не могла оторваться и перестать представлять их вместе. И ощутила тоску по чему-то… такому же чувственному.

— Кажется, ты сказал, что секс был не очень, — парировала Скайла.

Сиденье внизу заскрипело, и Мэйлия из-под полуприкрытых век увидела, как Орфей сел, оперся локтями на колени и уставился на сирену.

— Зато тебе было хорошо, не так ли? Ты же царапала мне спину и требовала большего. Я почувствовал, когда ты кончила. Жестко, яростно. Я мог бы вновь довести тебя до оргазма прямо здесь и сейчас.

Не может быть. Они же не собираются… Когда она рядом. Или собираются?

Полка снова скрипнула. Орфей исчез из поля зрения Мэйлии. Теперь заскрежетало место под ней.

— Осторожнее, демон, — прошептала Скайла.

— Ты ведь не любишь осторожно, — ответил он шепотом. — Ты любишь жестко и грубо. В этом мы одинаковы.

— Мы не одинаковы.

— Мы похожи больше, чем ты думаешь. Скажи мне, что ты совсем не хочешь.

Скайла втянула воздух, и это звук разнесся по купе. Мэйлия вспыхнула, представив эту сцену: он трогает сирену, та отвечает. И всего на секунду захотела, чтобы демон говорил именно с ней. Не потому, что ее к нему влекло, просто ей хотелось узнать, каково это — снова стать настолько желанной. Или хотя бы вполовину настолько.

В ушах Мэйлии зазвучал смешок Орфея.

— Я так и думал, сирена. Тебе надо лишь попросить.

— Тебе бы этого хотелось, да? — спросила Скайла. — Чтобы я умоляла. Что ж, ничего подобного. Такого больше не произойдет, демон.

— Вызов. — В хриплом голосе Орфея слышалось веселье. — Предлагаю маленькое пари. Я доведу тебя до экстаза без помощи рук, а ты расскажешь, какие чары на меня наложила.

— Я не накладываю чары.

— Тогда скажешь, что за непонятная связь между нами.

Купе наполнило молчание, смешанное со страстным бурлением в крови Мэйлии. Подобного она годами не чувствовала и не хотела. Какой смысл искать кого-то особенного и вновь остаться с разбитым сердцем?

Нет, спасибо.

Олимп — вот ее спасение. Вот на чем надо сосредоточиться. А не на глупых отношениях, которые не приведут ни к чему важному. Посмотрите, что секс сделал с этими двумя — создал напряжение и недоверие. Мэйлия в подобном больше не нуждалась. Чем скорее она уберется от Орфея и Скайлы и всерьез займется своей целью, тем лучше. Потому что сейчас она больше, чем когда бы то ни было, намеревалась попасть на Олимп, и неважно, какой ценой.

А там… возможно, подумает о сексе, и отношениях, и новых поисках кого-то особенного.

Когда наконец окажется там, где должна быть.

— Как я уже говорила, я не стану больше заниматься с тобой сексом, — сказала Скайла.

— Никакого секса, — ответил Орфей. — Моя одежда останется на месте. Как и твоя, обещаю. Что скажешь? Боишься, что я так хорош?

— Я знаю, что ты не так хорош, демон.

— Тогда прими пари.

— А если я выиграю? — спросила Скайла.

— Тогда я расскажу все, что ты захочешь узнать.

— Ответишь на мои вопросы?

Молчание. Затем он выпалил:

— На три вопроса.

— Любые?

— Уговор есть уговор.

Долю секунды все молчали. И в тишине у Мэйлии возникло подозрение, что они собираются заняться этим прямо здесь. Ее желудок сжался от предвкушения и ужаса.

— Ну? — прошептал Орфей.