Одержимость Фенрира

Глава 17

Глава 17

Нари

В-в каком это смысле «Моя»?!

По нервам бьёт паника.

Да я с парнями не разговаривала даже никогда! За ручки не держалась. О том, чтоб поцеловаться – речи не шло, и мечтать о таком не решалась.

И вот теперь этот великан меня обнимает так, что не вздохнуть, и что-то говорит о том, что я теперь «его»?!.. закрадываются странные подозрения – для чего может мужчина затащить девушку в тёмный уголок.

Меня окатывает жаром от таких мыслей, словно кипятком. Щёки горят.

Пытаюсь дёрнуться всем телом. Он не пускает.

Ох, мамочки… страшно!

У него руки, как из стали сделаны. Жёсткие. И сам он весь жёсткий, большой и дикий.

Разве можно вот так девушек зажимать? Может, он пьяный?

Замираю испуганным зверьком, тяжело дышу. После бега дыхание всё никак не придёт в норму, да и сердечко моё словно свихнулось, так быстро стучит.

Держащий меня сзади мужчина неподвижен и тоже замирает. Мы оба напряжены до предела, до состояния взведённой пружины. Даже воздух вокруг, кажется, вибрирует и потрескивает, словно перед ударом молнии.

- Я встречал такое, - медленно, с расстановкой произносит он. – Это магия невидимости, да? У вас в Таарне многие владеют. Не слышал, чтоб девушки тоже.

Его руки чуть расслабляются. Смещаются ниже, обе ладони уверенно ложатся мне на талию. Закусываю губу. Всё это ужасно странно.

- Покажись мне! – требовательно заявляет мужчина. – Я хочу тебя увидеть.

Ой, нет. Страшно! Такое чувство, что моя невидимость – моё последнее прибежище. Что будет, если я ему покажусь, как он мне велит? Через тонкую ткань платья очень ярко чувствую твёрдость и жар его пальцев. Тяжёлое дыхание шевелит мои волосы. Щекотно и ужасно смущает. Хочу отодвинуться подальше, но он не пускает.

Нет, меня ловили точно не просто так.

Мысли в панике мечутся, но никак не могу сосредоточиться и найти правильный выход из этой странной ситуации.

- Боишься, зайчоночек… - выдыхает мне в волосы Фенрир. – Вот же глупенькая! Тебе меня бояться не надо. Ну, иди сюда!

Аккуратно разворачивает…

Прижимает спиной к стволу дуба. Ощущаю лопатками извивы шершавой коры. Кожа стала болезненно-чувствительной настолько, что мурашки идут по всему телу от этого прикосновения. Или может, в этом виноваты лихорадочно-горячие руки, эти большие ладони, которые продолжают крепко удерживать меня за плечи.

Я впервые смотрю ему в лицо. Так близко.

Фенрир не может меня видеть, он пытливо всматривается в пустоту, сквозь. Пока я, до крови кусая губы, скольжу взглядом по резким чертам лица, погружённым в тени.

Горящие волчьим огнём глаза. Плотно сжатые губы совсем близко… нервно облизываю свои, пересохшие, ощущая солёный привкус на языке. Трепещут ноздри – он принюхивается. Широкие рельефные плечи, мощные руки с перекатами мышц под загорелой кожей – он высокий такой и сильный, что может сломать меня одним небрежным движением… Суровый и дикий мужчина. Такой не будет спрашивать, если чего-то захочет. Он просто возьмёт.

Мы совсем одни здесь.

И я слабая, мне с ним не справиться.

Моя грудь нервно вздымается, шумно дышу, пытаюсь успокоить сердце, но ничего не выходит. По моей шее медленно ползёт капля пота. С каждым биением сердца опасные толчки боли заставляют пугаться и ждать, когда же это станет невыносимым. Иголка, которая всегда внутри меня, и вечное ожидание того, что вот сейчас, сейчас она вонзится ещё глубже…

Отворачиваю лицо, когда тянет ко мне напряжённые пальцы.

Их осторожное прикосновение к моей щеке заставляет меня вздрогнуть.

Кажется, молния всё-таки ударила. И попала.

Такое странное ощущение – медленное движение его изучающих пальцев по моему лицу. Они жёсткие и нежные в одно и то же время – я не понимаю, как такое может быть, я схожу с ума от этого контраста и мне одновременно хочется сбежать на край света в страхе… и стоять на этом самом месте вечность, пока звёзды не упадут и не растрескаются горы.

Его пальцы зарываются в мои волосы, проходят по всей длине… восхищённый выдох.

Снова возвращаются на лицо, проводят костяшками по бархатистой коже.

И абсолютно точным, безошибочным движением находят мои приоткрытые в волнении губы.

- Это просто невозможно выносить, - произносит тихо он.

Рывком подаётся вперёд. Накрывает своим телом – и впивается в мои губы властным поцелуем. Сминает их, рычит, целует, гладит языком, кусает… всё вместе.

Я не ожидала этого настолько, я растерялась до такой степени, этого настолько не могло быть в моей размеренной и пустой жизни, что забыла даже сопротивляться.

Просто стояла, распластанная по острым граням древесной коры, впечатанная в них тяжёлым мужским телом, и в полном шоке отдавала свои губы в безраздельную власть этому человеку. Зачем, почему, для чего он ворвался в мою жизнь, некогда было задумываться, да и не хотелось.

Его рука, сжимающая моё хрупкое плечо. Другая – в волосах, тянет к себе, не даёт дёрнуться, уйти от поцелуя. И жадные, голодные движения его губ, подчиняющих мою волю. Слабеют колени и кружится голова. Всё тело становится мягким и податливым, как глина. На меня обрушивается так много всего – запах его кожи, вкус губ, движения языка, прохладная острота клыков, которые вдруг прикусывают мои губы, чтобы тут же отпустить и зализывать след… что я совершенно теряю себя и всё глубже погружаюсь в дикий хмель этого мгновения.

Которое всё длится, и длится, и длится, и длится…

Низкое рычание голодного хищника мне в рот.

- Какая же сладкая…

На мою грудь ложится горячая ладонь, сжимает.

Трепет по моему телу. Вздрагиваю пойманной птицей, вся, до пальцев на ногах.

Всё слишком быстро, и страшно, и ослепительно-прекрасно до такой степени, что осыпается осколками и исчезает вся Вселенная вокруг, и для меня прекращает существовать всё, кроме присвоившего меня мужчины.

Ощущений так много… что я не сразу замечаю главное. Это непривычно настолько, что не сразу понимаю, что же изменилось. А когда осознаю, удивляюсь так, что даже не сопротивляюсь, когда поцелуй углубляется, а касания руки на моей груди становятся совсем уж дерзкими и нетерпеливыми – то спускаются к рёбрам, то снова ложатся на мягкую округлость и сжимают через платье, заставляя сердце припуститься вскачь, биться громкими и гулкими толчками прямо ему в ладонь.

Я никогда в жизни не ощущала себя так. Словно лопнул железный обруч, сковывавший грудь, и теперь дышится глубже и легче… слаще.

Этого не может, не может быть! Но…

Куда-то исчезла, полностью пропала, растворилась без следа проклятая игла в моём сердце.

- Жизнь моя… - хрипло шепчет Фенрир, впиваясь губами мне в шею. Пока его пальцы с треском кружева тянут вырез моего платья вниз.