Одержимость Фенрира

Глава 20

Глава 20

Для меня тоже много чего впервые.

Чтоб вот так сильно колотилось сердце – и при этом не было больно. И удивительно, как быстро я привыкла к тому, что больше не надо волноваться за то, чтоб игла не вонзилась сильнее… её не стало, вот и всё. Как будто так было всегда – вот эта лёгкость во всём теле и чувство, словно стало чуть светлее вокруг.

Но к чему никак не могу привыкнуть, это вихрь новых и пугающих меня своей силой эмоций, которые поселились в моей душе с появлением этого мужчины.

Я не успеваю прийти в себя от одного, как он меня тут же выводит из равновесия чем-то новым. Едва хоть как-то соберу себя снова воедино – и опять этот шторм выбивает почву у меня из-под ног.

Обхватываю себя руками, потому что по телу гуляет нервная дрожь. Но это всё, что угодно, только не страх.

Жадно ловлю происходящее, боюсь пропустить хоть миг.

Когда очертания могучего мужского тела в полумраке начинают неуловимо меняться. Почему-то кажется, он умеет намного быстрее. Но ради меня пытается медленно. Чтобы не напугать.

И без того хищные черты лица плывут, заостряются, у него удлиняются клыки, я сглатываю при воспоминании о том, как они кусали мои губы. Становится выше, раздвигаются плечи, мускулы вздуваются буграми, одежда прорастает серебристым мехом… утробное рычание рвётся из пасти – больше не человека, а зверя. Но он быстро обрывает его.

Опускается на все четыре лапы. Тяжело и шумно дышит.

Огромный белый волк, шерсть которого в ночной тьме словно светится слабо. Лунный свет заблудился в мохнатой волчьей шкуре. А глаза…

Глаза у него остались человеческие.

И в них столько тревоги…

Зверь ведёт чёрным носом, тянет воздух, беспокойно принюхивается.

Я здесь, Волк! Я рядом. Я никуда не ушла.

Как я могу? Ведь я оторваться не могу от этого волшебства, которое ты мне показал. Совершенно завораживающее зрелище. Ощущение таинства, которое со мной разделили. Этот зверь… он потрясающе красив. А ещё…

Я его знаю.

Я тебя знаю! Это тебя я видела во сне. Тебя рисовала.

Догадка обрушивается на меня, как откровение. И снова переворачивает мой мир с ног на голову, и я понятия не имею, что с этим делать.

Звериное тело дрогнуло на мощных лапах.

Почему-то я думала, он подойдёт ближе. Если даже человеком меня обнюхивал… теперь, кстати, понятно, почему. И как меня нашёл в невидимости, тоже. К тому же, судя по всему, мне точно не показалось там, на представлении – Фенрир действительно унюхал мой запах, и шёл целенаправленно за ним.

Если даже человеком этот оборотень постоянно тянулся за моим запахом, с видимым наслаждением утыкался мне в волосы, в шею… если ему настолько понравилось, как я пахну, то уж Волк точно захочет обнюхать. Так мне казалось. Но Зверь подрагивает, нервничает… и не двигается с места.

А потом тяжело плюхается на брюхо. Кладёт голову на передние лапы – совсем, как пёс.

В умных глазах – беспокойство, и какая-то странная боль. Он смотрит туда, где я стою. И ничего не делает.

Чем дольше я смотрю, тем глубже тревога в серебряном волчьем взгляде.

И я слышу, как он тихо поскуливает.

Этот звук, который настолько я не ожидала услышать от большого, страшного и без сомнения, смертельно опасного для любого, кто встанет ему поперёк пути, зверя, делает со мной что-то странное.

Я чуть было не нарушаю свой обет молчания. Так хочется сказать, чтоб не тревожился так сильно – я совсем его не боюсь. И не собираюсь бежать.

Меня срывает с места.

Подхожу к нему, падаю на колени рядом – и крепко обхватываю волчью голову обеими руками. Зарываюсь лицом в пушистый мех и вдыхаю всей грудью терпкий лесной запах.

Волк перестаёт дрожать и замирает.

Я несмело провожу руками по шерсти, пропускаю меж пальцев. Какое же невероятное ощущение… Мне приходилось гладить снежных барсов. У Волка шерсть жёстче, плотнее, с длинной остью и густым мягким подшёрстком. Чистое наслаждение.

Зверь глубоко и совершенно по-человечески вздыхает.

А потом поворачивает ко мне огромную морду – и протяжно, мокро облизывает шею, щёку и ухо разом. Я беззвучно смеюсь и отпихиваю его, он шумно дышит, вывалив язык и улыбаясь какой-то совершенно собачьей улыбкой.

На мою душу опускается странное умиротворение. В зверином облике мне с ним как-то наоборот спокойнее. Нет того особенного, женского волнения. И я бы, честно, могла бы до утра так с ним сидеть в росной траве под деревьями… но Волк решил иначе.

Тычется мне влажным носом под локоть. Напоминает.

Закусываю губу.

Надо решаться.

Самое безумное, что я делала в своей жизни – после решения выпить зелье невидимости и пойти на праздник. В голове вихрем проносятся все самые разумные доводы и аргументы, особенно про то, что если нас здесь найдёт кто-то из моей семьи, то вот этот умиротворённый пушистый зверь может мигом превратиться в оскаленное ревнивое чудовище. Увидеть драку между моими близкими и этим зверем – мой самый страшный сон, и я не хочу, чтобы это когда-либо произошло. Разум говорит, что лучше послушаться и как можно быстрее уйти подальше.

Но в конце концов побеждает другая, совершенно иррациональная и глупая причина.

Мне до ужаса сильно хочется прокатиться на нём верхом.

У меня никогда не было своего собственного ездового барса, а хотелось.

Но свой ездовой Волк – намного, намного круче! Интересно, и много кого он так катал? Эта мысль приходит бесконтрольно и внезапно, и почему-то расстраивает. Встряхиваю головой, чтоб её прогнать. Если он так за чужими девушками бегает, стоит запаху понравится, наверняка не меня одну.

Поднимаюсь на ноги.

И взбираюсь на лохматую спину.

Ой…

Он поднимается на все четыре лапы так резко, что я от испуга крепко цепляюсь пальцами в шерсть. И ногами сжимаю. Платье приходится задрать до колен, чтоб получилось сидеть на нём – такой огромный. Чувствую, как под шкурой перекатываются мощные мышцы. Мамочки, хоть бы не свалиться…

Это была первая мысль, когда Волк сорвался с места и помчал бесшумной тенью под деревьями в сторону гор.

Мысль эта очень быстро исчезла.

Остался только всепоглощающий восторг и упоение скоростью и прохладой ночного ветра на разгорячённом лице.

Волк, словно чуя мои эмоции, а может сам охваченный нетерпением, разгонялся всё быстрее. Бешеные толчки крови в моём теле, стук сердца, эйфория свободы…

Я, кажется, никогда в жизни не была такой свободной, как теперь, когда меня похитил и сделал своей пленницей этот зверь.

Горы приблизились и обступили нас со всех сторон так быстро, что я даже растерялась. Вот в этих краях я никогда не бывала, только смотрела из окна на каменные громады. А вот теперь справа и слева вырастают чёрные стены ущелья. Кручу головой, жадно впитывая новые впечатления.

Волк замедлился, его поступь стала осторожной. Он напряжённо принюхивался. Мне невольно передалась его тревога. Хотелось поскорее преодолеть перевал – я не знала, что там, за ним, но мне уже не хватало ощущения полёта, когда он бежал, и я хотела этого снова. Мне хотелось узнать – что ждёт меня там, в неясном и туманном, но таком волнующем будущем? А здесь, на границе Таарна, я словно была во власти прошлого… которое не хотело так просто меня отпускать.

- Наш гость уже уходит? Так рано? Могу ли я поинтересоваться о причинах? Возможно, таарнское гостеприимство вам пришлось не по вкусу?

Мрачный, сдержанно-спокойный, до боли знакомый голос далеко позади, усиленный горным эхом, заставил меня вздрогнуть и обернуться. Я крепче вцепилась в волчью шерсть на загривке, которая под моими пальцами ощутимо вставала дыбом.

Волк осторожно обернулся тоже. Его напряжение я ощущала всей кожей.

В ущелье позади нас медленно входил, не скрывая угрожающего оскала, Гром, снежный барс моего отца.

В отличие от своего кота, вождь Таарна владел собой намного лучше. Но папин тяжёлый прищуренный взгляд, в ночном полумраке внимательно оглядывающий Волка, заставил меня всю сжаться и инстинктивно приникнуть к своему зверю.

Едва различимый шорох падающих мелких камушков высоко, где-то над головой вынудил меня пугливо вскинуть взгляд.

По кромке скал упругой гибкой походкой скользил ещё один барс, заходя нам в тыл. По другой стороне ущелья – третий.

Кусая губы, я узнала Клыка и Когтя, барсов своих старших братьев. Бьёрн и Мэлвин тоже здесь.