Одержимость Фенрира

Глава 27

Глава 27

Глядя довольно и сыто, Фенрир встал во весь рост и протянул мне руку. Мы переплели пальцы. Рывком вытащил меня из травы.

Я сделала пару шагов и охнула.

- Ой, нет, я сидеть ещё долго не смогу, кажется.

- Лёжа поедешь, - проворчал бесстыжий Волк, облизывая взглядом моё обнажённое, заласканное тело. Всего и одежды, что ряды тонких браслетов на запястьях. Даже удивительно, как я, такая скромница, нисколько не стеснялась своего мужчины. После того, как его губы изучили каждый уголок моего тела, чего теперь стесняться-то? – И не бойся, зайчоночек, не уроню. Можешь на мне даже поспать.

Предрассветные краски разгорались всё ярче. Небо полыхало пожаром, расцвеченное алым золотом. Первое утро моей новой жизни.

Я сделала ещё шаг и поняла, что натуральным образом прихрамываю, а каждое движение отзывается внутри такой сладкой тянущей болью, что хочется прикусывать губу и плотней сжимать бёдра. Все тело горело и было наполнено томной тяжестью.

Теперь понимаю, для чего люди после свадьбы медовый месяц устраивают.

Сейчас бы в кроватку, и не вставать с мягкого матраса недельку минимум.

Фенрир, посвистывая, выуживал из мокрой травы мятые тряпки, которые когда-то были моей одеждой.

Я приняла из его рук то, что ещё недавно называлось платьем, и вздохнула.

- А бельё мог бы и не рвать!.. – упрекнула своего мужчину, у которого на лице ни капли угрызений совести не отобразилось. По-моему, его великолепное настроение ничто не могло поколебать.

Он оскалился в улыбке.

- Так даже удобнее!

Я покраснела. Но сказать ничего не успела. Меня притянули за талию и запечатали рот крепким поцелуем. От которого голова немедленно закружилась ещё больше.

- Мы вообще едем куда-нибудь? – строго спросила я, когда поцелуй незаметно сместился на шею, а ладонь мужа недвусмысленно сжала мою голую ягодицу, норовя проникнуть ниже.

Он что-то неразборчиво проворчал.

Я поняла, что ещё немного, и можно будет не одеваться.

- Ну, или может, повернём, и попробуем к моему отцу?.. – нерешительно предложила я.

Волк разжал зубы, которыми впивался в нежную кожу на изгибе моей шеи. Поднял голову и посмотрел в глаза серьёзно.

- Можно бы. Но мне что-то не понравился его настрой. Предпочитаю первый разговор провести на своей территории. Доберёмся до Гримгоста, пригласим в гости.

Я с облегчением вздохнула.

- Мне, честно говоря, такой вариант тоже нравится больше. Может, и обойдётся ещё…

Он взял моё лицо за подбородок и твёрдо приподнял.

- Странное у меня ощущение, малыш. Понятно, что отцы вечно трясутся над дочерями. Но почему ты так уверена, что он будет против? Или моя кандидатура недостаточно хороша? - Посмотрел с вызовом мой король.

Я смутилась. И замялась с ответом, пытаясь подобрать правильные слова.

- Есть что-то, о чём я должен знать? – вкрадчиво добавил Фенрир.

Ох уж этот Волк. С его волчьим чутьём.

Но мне категорически не хотелось портить такое чудесное утро воспоминаниями о мраке прошлого, который отступал из моей жизни так же уверенно, как ночная тьма под рассветными лучами разгоравшегося утра.

- Я… болела когда-то. Сильно. Сейчас уже совсем здорова. Отец привык меня беречь, как хрустальную. Обращается вечно, как с ребёнком. А тут… ты. Такой большой и самоуверенный. Со своими хищными замашками. Но он поймёт! Когда увидит, как я счастлива.

Невольно в памяти ожили все те гадкие предсказания. Не смей влюбляться, не смей выходить замуж, и детей тебе ни в коем случае рожать нельзя, чтоб не помереть в родах…

А я хочу.

И рожу.

У меня будет большая, счастливая семья. Чужая злая доля не станет моей.

Иначе что, зря я встретила своего Волка этой лунной ночью, когда оживала магия снов и мечты мешались с реальностью?

Фенрир помолчал, вглядываясь в мои глаза.

А потом так же молча сгрёб меня в охапку и обнял до хруста костей.

- Тогда поспешим.

Лиф платья так толком и не застегнулся, всё время сползал с груди, а сбоку, где крючки, зияла внушительная прореха. Фенрир чертыхался, то и дело залипая на мои округлости, которые норовили выпасть из порванного кружева. В конце концов пришли к тому, что мне пришлось напялить сверху его тунику. Это хоть как-то спасало, да и грело. Особенно грел запах его кожи, которой была пропитана ткань.

Я отрубилась прямо на мохнатой спине своего Волка, распластавшись на нём грудью и животом, едва мы тронулись в путь.

***

Когда проснулась, солнце уже далеко перевалило за зенит, постепенно опускаясь ниже. Я совершенно не узнавала мест, по которым нёс меня мой Волк.

Далеко слева высилась зубчатая цепь синих Таарнских гор. Я поразилась, как мы далеко от них. Справа – несла свои тёмные воды узкая, но бурная река. Фенрир бежал вдоль неё куда-то на запад, мощными прыжками неутомимых лап.

Сколько он уже не спит? К сестре на свадьбу среди ночи прибыл, торопился, значит и до этого бежал, не зная устали… как долго? Я погладила густой мех, зарылась лицом в серебристую шерсть на холке. Волк дёрнул ухом и остановился.

Я кое-как сползла с него, морщась. Моё тело явно не привыкло пока к большим физическим нагрузкам. Особенно такого рода, как этой ночью. Правда, что-то мне подсказывает, меня такими темпами очень скоро натренируют.

Внутри сладко ёкнуло от этой мысли.

Зверь нетерпеливо обернулся человеком. Голый по пояс Фенрир, на груди которого поблескивали тускло старинные амулеты, а поджарая талия затянута широким поясом, подошёл к обрыву. Остановился там и нахмурился, глядя на реку.

- Что такое? Ты заблудился? – обеспокоенно поинтересовалась я. Подошла, обняла его мускулистую руку, прижалась щекой к плечу. Муж коротко поцеловал меня в макушку.

- Обижаешь. Тут другое. Мне эта речушка категорически не нравится. По пути в Таарн едва в ней не утонул. С тобой на спине даже соваться туда не хочу. А нам бы на север. Как-то надо на ту сторону перебираться.

Я задумалась.

- Это не Хрустальная, случайно?

Он насторожился.

- Твой отец сказал, она.

Я хмурилась, пытаясь припомнить карту, которую изучала от нечего делать часами, пока была маленькой. Лёжа на полу на животе, мечтала, что когда-нибудь отправлюсь в путешествие, воображала себя открывателем новых земель, обводила пальцем очертания тоненьких ниточек рек…

- У меня была когда-то карта Таарна с окрестностями, очень большая и подробная. Там… кажется где-то мост нарисован был, на этой реке. Во-он в той стороне.

- К западу? – уточнил Фенрир, остро вглядываясь в указанном мной направлении. Река несла свои бурные воды по камням, собирая талый снег с Таарна, и у меня поджилки тряслись при одной мысли пробовать пересечь её вброд. Даже на спине Волка. Плавать я, разумеется, не умела.

Я кивнула.

- Тогда погнали. Не терпится донести тебя до нормальной постели, - облизнулся Волк. – Срочно нужна какая-нибудь таверна, хоть самая захудалая.

Он прав.

Я не уверена, что в нашем состоянии мы заметим вообще, что вокруг. Главное, горизонтальную поверхность и дверь попрочнее. Голод внутри меня разгорался всё сильнее. Под каждым красноречивым, полным обещания взглядом мужа. От каждого случайного касания, от того, как сжимает мои пальцы в большой ладони, как то и дело тянется невзначай вдохнуть носом запах моей кожи и волос. То, какой пьяный у него взгляд при этом делается, мне самой бьёт в виски пуще всякого хмеля.

Останавливаюсь, как вкопанная, на гребне обрывистого берега, пожирая спину мужа глазами. Все эти перекаты восхитительных мышц. Впадину позвоночника. Выступ лопаток, перечерченных косыми шрамами.

Фенрир отошёл было на пару шагов, чтоб перекинуться обратно в Зверя. Но почуяв мой взгляд, остановился. Обернулся медленно. В серебряном зрачке зажегся хищный огонь.

В один шаг преодолел расстояние между нами.

Тянет ручищи к моей талии, впечатывает в себя.

Миг – и горячий язык властно вторгается в мой рот.

Отвечаю с лихорадочным пылом, обвиваю шею своего мужчины, льну всем телом.

Его ладонь уверенно находит и крепко сжимает грудь. По моему телу проходит сладкая дрожь. Фенрир сдвигает слишком большой для меня вырез собственной туники, дёргает лиф вниз, и теперь уже впивается пальцами в обнажённую плоть. Терзает сосок, посылая молнии по телу. Вторая рука опускается плотно по животу – и ниже. Тяжело дышу, чувствуя, как задирает юбку. Не шевелюсь, терпеливо жду.

Самоуверенная ладонь вторгается меж плотно сведённых бёдер, заставляет раздвинуть их шире.

Дёргаюсь, как от удара, от прикосновения к разбуженным, припухшим складкам. Хищник не пускает, прижимает теснее, рвётся дальше, глубже. Рычит утробно. Томное движение пальцев по влажному телу вырывает из меня глухой хриплый вскрик.

- Я же говорил, так удобнее будет, - довольно ворчит Фенрир. А у меня в голове уже туман. И всё, что понимаю, это что пальцев мне совершенно точно мало. Даже таких умелых и горячих. Я хочу его всего целиком, в себе до конца, это сумасшествие, это настоящая одержимость! За какой-то короткий срок я стала одержима моим мужчиной. Двигаюсь бёдрами навстречу, ловлю ритм. Его тяжёлое дыхание над моим ухом. Стремительно улетающее понимание, где я и что вокруг.

А потом мой муж вдруг останавливается.

Застывает, напрягается камнем.

Я не скоро прихожу в себя, сознание всё ещё плавает в пьяной дымке.

Он резко опускает мою юбку.

- Так. Нет. Прости, зайчоночек. Доберёмся сначала до какого-нибудь безопасного места.

- А здесь… что, небезопасно? – удивляюсь я. Оглядываюсь. Моргаю, пытаюсь сосредоточиться и разглядеть хоть что-то сквозь пелену всё ещё не схлынувшего возбуждения. Кровь толчками бежит по телу, которое никак не желает остывать.

Вокруг никого, сколько хватает взгляда. Бескрайние равнины, поросшие разнотравьем и вереском. Тёмные струи бурлящей реки. Бездонное синее небо над головой с мирно плывущими барашками облаков. Упоительный запах летнего, нагретого солнцем луга, но не душно – свежий ветер обдувает мою разгоряченную кожу.

Муж хмурится. Смотрит неподвижным, задумчивым взглядом, с крутого берега в речные воды. И его пальцы сжимают мои всё крепче.

- Не знаю. Возможно, я перестраховываюсь. Но у меня теперь есть, что терять. Так что лучше перебдеть.

- Что тебя насторожило? – продолжаю допытываться я.

Он впервые отводит глаза от реки, в которой я не вижу ничего странного. Меня удивляет, сколько тревоги в его взгляде.

- Можешь считать меня сумасшедшим, Нари. Но у меня появилось стойкое ощущение, будто река на нас смотрит. Причем, очень недобрым взглядом.