Одной ногой в могиле

2

Моим домом была маленькая двухэтажка, замыкавшая тупик. Обстановка — по-спартански скудная: единственная кушетка внизу, книжные полки, несколько светильников и мини-бар с джином и тоником. Не будь моя печень наполовину вампирской, я бы давно умерла от цирроза. Тэйт, Хуан и Дэйв никогда не жаловались на излишки спиртного: постоянное наличие выпивки и колоды карт сделало их частыми гостями в моем доме. Жаль только, что все они оказались никудышными игроками в покер даже в трезвом виде, а после первого глотка их картежные таланты таяли на глазах. Смех, да и только!

Почему вдруг человек подписывается на жизнь в подобной «роскоши»? Дон подобрал меня, двадцатидвухлетнюю, после того, как я попала в довольно опасную с точки зрения закона передрягу. Обычные юношеские проказы: убила губернатора Огайо и кое-кого из его обслуги. Эти люди занимались современным вариантом работорговли — продавали женщин неумершим на корм и для развлечений. Право, они заслуживали смерти! Тем более что среди «товара» оказалась я сама. Мы с моим парнем, вампиром Кости, восстановили справедливость, но оставили немало трупов.

После ареста медицинская экспертиза быстро выявила забавные патологии и установила, что я не совсем человек. Дон загнал меня в свой секретный отдел госбезопасности, сделав предложение, от которого я не смогла отказаться. Выбор был прост: смерть или работа на него. Конечно, я стала работать. А что еще оставалось?

Впрочем, несмотря на множество недостатков, Дон действительно заботился о тех, кого не могли защитить обычные органы правопорядка. Я тоже этим занималась и рисковала жизнью, так как была уверена, что для того и родилась наполовину мертвой и наполовину (внешне) человеком. Я могла выступать одновременно в роли наживки и крючка для тех, кто рыщет в ночи. Счастливой такую жизнь не назовешь, но я, по крайней мере, хоть кому-то помогла изменить жизнь к лучшему.

Телефон зазвонил, когда я надевала пижаму. В такое время это могли быть мои парни либо Дениз. Мать так поздно никогда не беспокоила.

— Привет, Кошка. Только вошла?

Дениз знала, чем я занимаюсь и что я такое. Однажды ночью я шла по своим делам и наткнулась на вампира, который норовил превратить ее горло в большую выпивку. Пока я его убивала, она насмотрелась достаточно, чтобы понять: перед ней — не человек. Надо отдать ей должное: она не завизжала, не упала в обморок и не сделала ничего, что полагается делать в таких случаях нормальному хомо сапиенс. Только моргнула и сказала: «Ничего себе! Я должна тебе кружку пива… по меньшей мере».

— Угу, — сказала я в трубку. — Только вкатилась.

— Что, неудачный день? — спросила она.

Она не могла знать, что я провела день, заживляя нанесенную собственной рукой рану с помощью «Брамса» и того сомнительного преимущества, что воткнула себе в кишки нож, вымазанный вампирской кровью. Последнее помогло больше, чем волшебные пилюли Дона. Нет лекарства сильнее вампирской крови!

— Как обычно! А ты? Как прошло свидание?

Она рассмеялась:

— Я у телефона и говорю с тобой. Выводы делай сама. Вообще-то я как раз собиралась разморозить чизкейк. Не хочешь присоединиться?

— С удовольствием, но только в пижаме.

— Не забудь мягкие шлепанцы. — Я словно видела ухмылку Дениз. — Без них туалет будет выглядеть незаконченным.

— Еду…

Я повесила трубку и улыбнулась. Одиночеству придется подождать. Во всяком случае, пока мы доедим чизкейк.

В такое время на дорогах Виргинии почти пусто, но я держала ушки на макушке: ночная жизнь неумерших в самом разгаре. Чаще всего можно было увидеть слегка перекусывающего вампира. Они пользовались властью своего взгляда и галлюциногеном в клыках, чтобы хлебнуть и смыться, оставив «завтрак» с ложными воспоминаниями и низким содержанием гемоглобина. Я узнала об этом от Кости. Как и обо всем остальном, что знаю о вампирах: об их сильных (многочисленных!) сторонах; о немногих слабостях (к которым не относятся аллергия на солнечный свет и осиновые колья); об их вере (что Каин был первым вампиром, превращенным Богом в вечного кровопийцу в наказание за пролитие крови брата); об их обществе, организованном в форме пирамиды, где «старшой» вампир правит всеми созданными им «детьми». Да, Кости научил меня всему!

А я его бросила…

Я вильнула и ударила по тормозам: прямо под колеса бросилась кошка. Выйдя из машины, я нагнулась посмотреть, что с ней. Кошка пыталась удрать, но я ее схватила и внимательно осмотрела. Кровь на носу, несколько царапин. Но стоило мне коснуться ноги, и она заорала. Перелом, точно.

Бормоча что-то утешительное, я достала сотовый:

— Я тут сбила котенка, Дениз. Ты не раздобудешь мне ветеринара? Не оставлять же его так.

Она сочувственно поворковала и пошла за телефонной книгой. Вернулась почти сразу.

— Вот у этого открыто всю ночь, и с тобой рядом. Расскажешь потом, как киска, ладно? Я суну чизкейк обратно в морозилку.

Я набрала номер ветеринара, чтобы спросить, как к нему добраться, и через десять минут подъехала к «Мохнатому Ноеву Ковчегу».

Плащ поверх пижамы я набросила, но на ногах у меня были не сапоги, а — да-да! — голубые пушистые шлепанцы. Наверное, я выглядела как домохозяйка с адской кухни.

Вошла, и человек, сидевший за письменным столом, мне улыбнулся:

— Это вы сейчас звонили? Насчет кошки?

— Я.

— Ваше имя миссис…

— Мисс Кристин Рассел. — Я теперь жила под этим именем: еще одна дань воспоминаниям о Кости.

Когда он был человеком, его звали Криспин Рассел. Проклятая сентиментальность! Дружелюбная улыбка стала шире:

— Я — доктор Ной Роуз.

Ной. Вот откуда остроумное название лечебницы! Он отнес киску на рентген и через несколько минут вернулся.

— Сломана лапа, ссадины и плохое питание. Через неделю-другую поправится. Бродяга?

— Насколько я знаю, доктор Роуз.

— Пожалуйста, называйте меня Ноем. Симпатичный котенок. Вы его возьмете?

От слова «котенок» все во мне сжалось, но я скрыла боль и, не раздумывая, ответила:

— Да.

Котенок круглыми глазами смотрел на меня, словно понимал, что решается его судьба. Тонкая ножка в лубке, мазь на царапинах — жалкий вид.

— Хорошая кормежка плюс покой, и ваш питомец будет как новенький.

— Замечательно! Сколько я вам должна?

Он рассеянно улыбнулся:

— Ничего. Вы сделали доброе дело. Через две недели нужно будет принести его ко мне, чтобы снять лубок. Когда вам удобно?

— В любое время, но лучше попозже. У меня… э-э… необычное рабочее расписание.

— Можно и вечером.

Он снова застенчиво улыбнулся, и что-то подсказало мне, что он не со всеми клиентами так щедр. Зато безобиден. Большая редкость среди народа, с которым я общаюсь.

— Как насчет восьми вечера в четверг, через две недели?

— Прекрасно.

— Спасибо за помощь, Ной. Я у вас в долгу.

Мы с котиком направились к двери.

— Постойте! — Он вышел из-за стола и остановился. — Это совершенно непрофессионально, но, если вы считаете, что вы у меня в долгу… конечно, ничего подобного, но… я недавно в городе и… ну, у меня мало знакомых. Клиентки обычно пожилые или замужем и… я хотел сказать…

Я вопросительно подняла бровь, и он, оборвав эту невнятицу, побагровел до ушей.

— Забудем. Если вы не придете на прием, я пойму. Простите…

Бедняга был очаровашкой. Я оценила его с женской точки зрения. Обычно, впервые сталкиваясь с человеком я определяю, насколько он может быть опасен. Ной был высок, темноволос и по-мальчишески красив.

Может, свести его с Дениз? Она как раз сказала, что свидание вышло не очень.

— Ладно, Ной, ответ положительный. Собственно, мы с моей подружкой Дениз собирались поужинать где-нибудь в понедельник вечером. Добро пожаловать, присоединяйтесь.

Он выдохнул:

— В понедельник, как удачно. Я позвоню вам в воскресенье на всякий случай. Обычно я так себя не веду. Господи, что я несу! Дайте мне ваш номер телефона. Пока не сбежали от моих разговоров.

Я улыбнулась, написала номер сотового. Если Ной с Дениз поладят, незаметно исчезну после десерта. Если же он окажется нахалом, я сумею спровадить его так, чтобы он ее больше не беспокоил. Для чего еще существуют подружки?

— Только, пожалуйста, не передумайте, — попросил он, когда я отдавала ему листок с номером.

Вместо ответа я просто помахала ему на прощание.