Одной ногой в могиле

8

— Приятно снова тебя видеть, Кошка!

Слова Дона были приветливы, но в голосе чувствовалась скрытая насмешка. Я первый день вышла на работу после принудительного двухнедельного отпуска и действительно радовалась возвращению. Все это время я провела, вынося себе приговор за смерть Дэйва, либо тоскуя о Кости. Почему-то мне казалось, что он так и живет в пещере, ожидая моего возвращения. Нелогичное, необоснованное и, как выяснилось позднее, ложное представление. Его запах даже для моего усовершенствованного чутья был так слаб, что, можно сказать, отсутствовал, — Кости давно ушел из пещеры.

Итак, обратно к жизни, полной опасностей? Да, мне это нравилось!

— Ты кое-чего не знаешь, — продолжал Дон. — Было решено не говорить все сразу, но теперь пора.

— О чем? — В короткой фразе звенел лед. — Что «ваше хитроумие» решило скрыть от меня?

Он нахмурился:

— Не язви. Я принимал решение, основываясь на информации, которая в то время была актуальной. Поскольку ты сама страдала от чувства вины, не стоит осуждать других.

Ого! Он оправдывался, а это не сулило ничего хорошего.

— О'кей! Оставим это. Чего же я не знаю?

— После гибели Дэйва ты, понятное дело, была в растрепанных чувствах, и я дал тебе отдохнуть. На четвертый день твоего отпуска мне позвонили из службы защиты свидетелей и сказали, что Дэнни Мильтон пропал.

— Что-что?! — Я подскочила и ударила кулаком по столу. Все бумаги и вещи шефа подпрыгнули. — Как вы могли не сообщить мне? Из-за этого сопляка я не убила Лазауруса и приняла решение, погубившее Дэйва!

Дон спокойно разглядывал меня:

— Именно потому, как ты реагируешь сейчас, я тебе и не сообщал. Дэйв был солдатом и до встречи с тобой, Кэт. Он знал, на что идет. Отрицая это, ты принижаешь его.

— Оставьте проповедь на воскресенье, пастор! — огрызнулась я. — Известия о нем были? Тело или что? Как он вообще умудрился пропасть через четыре дня после нашего отлета из Огайо? Он что, не перебрался в безопасное место, которое ему указали?

— Мы отправили его самолетом в Чикаго и поместили в больницу под охраной. Честно говоря, мы не знаем, как это случилось. Тэйт потом лично побывал на месте происшествия и ничего не раскопал. С тех пор Дэнни Мильтона не видно и не слышно.

— Это вампир, — мгновенно решила я. — Только вампир мог с такой легкостью войти и выйти, не потревожив охрану. Возможно, задурил им мозги, и они забыли, что видели. Но что-то должно было остаться! Вампиры всегда оставляют ключ — для них это как визитная карточка. Я еду в больницу!

— Нет, не едешь! Мы все обыскали и сфотографировали. Дело сейчас не в этом, а в том, что, если Дэнни еще жив, он представляет риск для нашей системы безопасности. Ты говорила при нем хоть что-то, что можно использовать против тебя? Даже учитывая его «подправленные» воспоминания?

Мои мысли сосредоточились на способе похищения Дэнни. Должен быть ключ, Тэйт его просто не нашел.

— Дайте мне просмотреть снимки. Затем я подумаю и на эту тему.

Дон раздраженно буркнул:

— Снимки я тебе дам и даже больше. У нас собрано все, что было на месте, вплоть до пластыря. Я прикажу доставить материалы в твой кабинет. Можешь копаться в них, сколько влезет. Но когда закончишь, скажи мне, знает ли Дэнни что-то важное или опасное.

Я грубо фыркнула:

— Будет сделано, шеф!

Через полчаса я перебирала снимки больничной палаты. Дон оказался прав: все выглядело чисто. Даже игла капельницы, выдернутой из руки Дэнни, невинно лежала на постели, словно дожидаясь новой вены. Ни следов ног, ни отпечатков пальцев, ни крови, ни влажных пятен; даже простыня не помята. Молекулярная транспортация оставила бы не больше беспорядка. Может, так оно и было. Или Дэнни превратили в энергетический луч и излучили оттуда. Пожалуй, надо сказать об этом Дону, чтобы полюбоваться на выражение его лица.

Потратив час на фотографии, я перешла к небольшой коробке, где были сложены вещи персонала и медицинские принадлежности. Пара ботинок, даже шнурки не потерты. Одежда, белье, носки, крем для бритья (я выдавила немного на стол — крем как крем), ватные шарики, бинты и иглы шприцов, аккуратно накрытые колпачками, смятые бумажные полотенца, часы…

Перед глазами пошли круги. Рука, протянутая к часам, так тряслась, что я дважды промахнулась, прежде чем сумела их взять. Сердце колотилось; полуобморочное состояние. Я знала эти часы. Еще бы! Когда-то они были моими.

Любой другой человек увидел бы обычные старые наручные часы, недорогие и без украшений. Их мог носить кто угодно — и мужчина, и женщина. Никакого блеска, чтобы не привлекать внимание. Зато имелось одно нестандартное приспособление: стоило нажать сбоку едва заметную кнопочку, и включался пейджер, действующий на небольшом расстоянии и передающий только гудок. Однажды эта кнопочка спасла мне жизнь, а часы я в последний раз видела, когда сняла их с руки и положила на записку, которую оставила Кости.

Если бы Дон не снял меня с работы именно в этот раз, в Чикаго поехала бы я, а не Тэйт. Кости, считай, оставил мне свой телефонный номер: пейджер действовал в радиусе всего пяти миль. Он был так близко и ждал, что я приду и нажму кнопку.

Я так стиснула часики, что они врезались мне в ладонь. Как Кости узнал о Дэнни и что произошло? В любом случае он действовал быстро и столько лет спустя дотянулся до меня. Жаль, что сообщение дошло поздно.

Горькая ирония заставила меня расхохотаться. Так Дон меня и застал: на полу, задыхающуюся от горького смеха. Он осторожно разглядывал меня, остановившись поближе к двери:

— Что тебя так рассмешило?

— О, вы были правы, — выдавила я. — Здесь ничего нет. Никакого ключа. Но о Дэнни Мильтоне можете больше не беспокоиться. Поверьте, этот человек мертв.

— О каком вампире идет речь? — спросила я, забираясь в фургон.

Обычно парни не заезжали ко мне домой, если у меня кто-то был. Когда Тэйт позвонил и сказал, что они уже выехали, пришлось извиниться перед Ноем, с которым мы планировали вместе поужинать. Еще один вечер пропал. Я не понимала, почему он до сих пор меня не бросил.

— Вероятно, молодой, если их не двое, — ответил Тэйт.

Он держался со мной натянуто с того времени, как появился Ной. Я не знала, что вызвало такую перемену, но холодность можно и перетерпеть.

Мы больше не разговаривали, пока не остановились у клуба. Даже сквозь ритм музыки я слышала внутри биение сердец. Многих.

— Почему посетителей не эвакуировали?

— Трупов нет, командир, — сказал Купер. — Говорят, будто видели отбивающуюся женщину с кровью на шее. Потом она исчезла. Дон не хочет спугнуть вампира, если тот еще здесь.

Купер превзошел мои ожидания. С того страшного дня в пещере он больше ни разу не оспаривал моих приказов, хотя в лицо по-прежнему называл ошибкой природы. Но теперь это звучало скорее так: «Ну, ты и чудо, командир! Давайте парни, слышали, что сказала эта сука? Выполнять, выполнять!» Пока он вел себя подобным образом, я позволяла называть себя как угодно.

— А остальных из команды подняли?

До сих пор мы ни разу не реагировали на потенциальное убийство столь равнодушно. Парни даже не были в полном снаряжении. Видно, они решили, что все это чушь: позвонивший в службу 911 явно был пьян. Нас не в первый раз поднимали по ложной тревоге и даже не в пятнадцатый.

— Керида, давай войдем внутрь и проверим, — нетерпеливо предложил Хуан. — Если пустое, выпивка за мой счет.

Принято! Я натянула плащ, и мы пошли к двери (майский вечер был теплым, но плащ-тренч скрывал мое оружие). Парни, как всегда, впустили меня первой. Едва перешагнув порог, я поняла, что это ловушка.

— Сюрприз! — завопила Дениз.

Ее крик подхватили другие ребята из моей команды и две дюжины мужчин из персонала заведения — несомненно, стрип-клуба.

Я недоуменно моргнула:

— День рождения у меня был на прошлой неделе.

Она рассмеялась:

— Я знаю, Кошка. Потому и сюрприз. Скажи спасибо Тэйту: это он придумал вытащить тебя сюда под предлогом рабочего задания.

Я еще не опомнилась:

— И Ной здесь?

Дениз фыркнула:

— В стрип-клубе? Нет уж! Представь себе, твою матушку я тоже не пригласила.

Я вообразила свою мать в мужском стрип-клубе и рассмеялась: она бы с воплями бросилась прочь. Тэйт подошел сзади и легонько поцеловал меня в щеку.

— С днем рождения, Кошка! — тихо сказал он.

Я обняла его и лишь тогда поняла, как меня задевала его отчужденность в последнее время. Они с Хуаном были мне вроде братьев; родных у меня никогда не было.

Хуан обнял меня сзади:

— Дениз наняла меня твоим жиголо на этот вечер. Скажи, сколько оргазмов тебе нужно, и я их обеспечу. Я внушу тебе совершенно новое понятие «изощренного преступника», керида. Мм, задок у тебя как круглое… уф!..

Локоть Тэйта, врезавшись ему в ребра, прервал выступление. Я закатила глаза:

— Я при оружии, Хуан! А у тебя еще есть время смыться от срока за порчу машин. Может, ты позабыл?

Тут я заметила еще одно знакомое лицо:

— Это что, Дон? Как вы умудрились заманить его в такое местечко?

Дон подошел ко мне. Судя по лицу, он чувствовал себя здесь не лучше, чем было бы моей матери.

— Прими запоздалые поздравления, Кошка, — сказал он с виноватой улыбкой. — Ты рада, что заведение подбирал Хуан, а не я? Не то вместо спиртного и мальчиков в стрингах мы бы получили кофе-латте и закуски. Кстати, кто-нибудь уже взял джин?

— Вот, — чирикнула Дениз, подавая мне высокий стакан, и улыбнулась Дону. — Вы, верно, ее босс? Я вас точно таким себе и представляла.

— А вы, должно быть, Дениз? Меня зовут Дон, но забудьте об этом — вам этого знать не положено.

Она легкомысленно взмахнула рукой:

— Если вам от этого будет легче, я так напьюсь, что к концу вечеринки и собственное имя забуду. Это обеспечит секретность?

Он холодно улыбнулся:

— Вижу, почему вы с ней поладили.

— Где новорожденная? — промурлыкал, подходя, мускулистый юноша в леопардовой набедренной повязке.

— Вот она, — мгновенно отозвалась Дениз. — И ей нужен страстный танец, парень.

— Не волнуйтесь, папаша, я позабочусь о вашей дочурке, — улыбнулся Дону стриптизер.

Я чуть не подавилась джином и поправила:

— Он мне не отец!

— Да? А вы похожи, моя сладкая. Такие же жесткие плечи и острый взгляд. Тебя я расшевелю, о прекрасная! А вами, — он подмигнул Дону, — займется Чип.

Дениз засмеялась, а Дон стал выглядеть еще хуже, чем когда его приняли за моего отца.

— Если понадоблюсь, Кэт, — проскрежетал он зубами, — ищи меня в углу. Пойду спрячусь!

Клуб закрывался в три ночи. Дон любезно обеспечил развозку для всей команды. Мне даже бочонок джина, который я выхлестала, не помешал остаться вполне трезвой, чтобы проводить по домам Дениз, Хуана и Тэйта.

Тэйт жил ближе всех ко мне и доехал до последней остановки. Он пытался сам прошагать к дверям, но ноги не слушались. Мне было и смешно, и досадно наблюдать за этим представлением. В конце концов, пришлось внести его в дом. Слава богу, Тэйт вытащил ключи — обшаривать не понадобилось.

Он столько раз гостил у меня, а я ни разу не была у него дома. В одноэтажном здании царила такая чистота, что даже сержант команды новобранцев не нашел бы к чему придраться. У Тэйта не было животных, даже золотых рыбок, и на стенах — ни одной картины. В спальне то же самое, да еще в квадрате. Никаких украшений, кроме телевизора, и я могла бы пройтись колесом по всему периметру от кровати. Увы, после того как взвалила на нее Тэйта и сняла с него ботинки, настроения разминаться не было.

На тумбочке стояла фотография — единственная, какую удалось приметить в доме. Меня разобрало любопытство. Невероятно, но я увидела на снимке себя, стоящую вполуоборот к камере, на месте преступления. Надо же было такое выбрать! Наверное, Тэйт щелкнул незаметно, пока фотографировал тела.

— Зачем она тебе? — спросила я, не особенно рассчитывая на ответ.

Тэйт промычал что-то похожее на мое имя и с внезапностью, какой я не ожидала от него в подобном состоянии, обхватил меня и повалил.

Я так опешила, что не шевельнулась. Тэйт целовал меня теплыми влажными губами, отдававшими алкоголем, шарил по моим губам. Пробился за губы и прошелся внутри языком. Когда он потянулся к застежке на моих брюках, я, наконец, среагировала.

— Прекратить! — рявкнула и оттолкнула его с такой силой, что он ударился затылком об изголовье.

Тэйт тяжело дышал, его синие глаза остекленели, и не только от спиртного.

— Тебе когда-нибудь хотелось чего-нибудь, что ты не могла получить? — хрипло спросил он.

Я онемела. Четыре года чисто платонических отношений, и вот теперь Тэйт смотрит на меня так, что самая похотливая ухмылка Хуана была бы посрамлена.

Он невесело хмыкнул и провел ладонью по своим коротким каштановым волосам:

— Удивлена? А зря! Я хотел тебя с первой минуты, когда увидел в больничной постели. Ты была чертовски похожа на ангела со своими рыжими волосами и огромными серыми глазами. Да, я пьян, но все равно это правда. Может, утром забуду обо всем. Не волнуйся — я справлюсь с собой, но сегодня ночью я должен был тебя поцеловать. Будь что будет!

— Тэйт, я… мне жаль… — Что еще сказать?

Как видно, и я слишком много выпила, потому что он никогда не был так хорош, как сейчас, с этим опасным блеском в глазах. Дениз всегда говорила, что он так и просится на роль Брэда Пита в «Мистер и миссис Смит».

Он сухо улыбнулся:

— Ты ведь слышишь, как у меня сердце бьется, да? Когда я напился крови там, в Огайо, я слышал твое. Я чувствовал твой запах на своих ладонях.

— Ты — мой друг. — Голос мой дрожал, потому что диковатый взгляд Тэйта тревожил и, на более примитивном уровне, возбуждал меня. — Но мы работаем вместе. Ничего другого я тебе дать не могу.

Он выдохнул и коротко кивнул:

— Я знаю, что ты не чувствуешь того же ко мне. Пока!

Это последнее слово заставило меня отстраниться и повернуться к двери. Это слишком многое напоминало, чтобы оставаться здесь хотя бы минуту.

— Ответь мне на один вопрос, пока не ушла. И говори правду! Ты когда-нибудь любила?

Я споткнулась и отвечала сбивчиво:

— Тэйт, я… не думаю, что нам стоит это обсуждать.

— Чушь! — оборвал он. — Я тебе открылся. Отвечай на вопрос!

Вероятно, я решила, что он забудет этот разговор к утру, или дело было в его откровенности. Так или иначе, я сказала правду:

— Однажды. Давно, до встречи с тобой.

Тэйт не мигал, впившись своими глазами в мои.

— Кто он был? И чем все закончилось?

Я отвернулась, потому что теперь собиралась лгать, и ответила уже почти за порогом:

— Ты знаешь его. Это вампир, с которым я спала и который разбил вашу машину в день нашего знакомства. Я его убила.