Опасное влечение

17

Когда яркий солнечный свет позднего утра настойчиво пробивался через окна, Кейт взглянула на дверь в гостиную десятый раз за последние полчаса. «Десять, — успокоила она себя, — вполне приемлемое количество взглядов. По крайней мере, пока что, так как, вроде бы, никто из гостей, находящихся в комнате, этого не заметил». Среди этих гостей не было Хантера, поэтому она продолжала то и дело поглядывать на дверь.

У нее не было возможности еще раз поговорить с ним наедине прошлым вечером, и ей не хватало его с завтрака. Уехал в Иберстон на рассвете, со слов Уита. Решив не думать о причине его отъезда, она удалилась в свою комнату, намереваясь сочинять музыку. Через три часа она вышла и направилась в музыкальную комнату, чтобы сыграть первую часть новой сонатины.

Она думала, что ей придется играть стоя, но, к ее удивлению и восторгу, перед инструментом стояла современная новая скамья для фортепиано. Узнав от служанки, что это Хантер купил ее, Кейт пошла прямиком в гостиную, где с тех пор ждала его прихода. Безусловно, мужчина не собирается провести весь день в своей комнате.

— Вы бы хотели сыграть партию в шахматы, леди Кейт?

Кейт оторвала взгляд от своих нот, услышав вопрос лорда Брентворта. Он был очень внимателен к ней прошлым вечером в гостиной и утром за завтраком, а сегодня он решил остаться с джентльменами, дома, вместо того чтобы уйти с ними на целый день. Он явно пытался внести изменения в распорядок дня из-за несчастного случая со скамьей для фортепиано, и у Кейт не хватило смелости сказать ему, что в данный момент ее не очень интересует игра в шахматы и что он сделал бы ей одолжение, если бы увел джентльменов из дома на весь день. Особенно лорда Мартина и мистера Лори, которые наблюдали за ней через всю комнату. Первый с большим интересом, чем полагалось, учитывая, что он разговаривал с мисс Уиллори.

— Партия в шахматы — это чудесно, — вежливо ответила она.

— Прекрасно, мой сын только что выразил желание сыграть, — сказал лорд Брентворт и кивком указал на лорда Мартина. — Мартин, Мартин, мальчик мой, иди сюда и сыграй партию с леди Кейт.

Это застало Кейт врасплох, и она напрягла мозги, подыскивая причину отказаться от игры.

— О, э…

Она осмотрела комнату, как будто кто-нибудь или что-нибудь в ней могло вдохновить ее, но напрасно.

О, проклятье! Ей придется играть. Не было возможности отказаться, не обидев лорда Брентворта, или лорда Мартина, или их обоих.

Ей удалось выдавить из себя то, что, как она надеялась, сойдет за улыбку, но она опасалась, что на самом деле это было больше похоже на гримасу недовольства. Тем временем отец и сын, поставив на столик доску, расставляли на ней шахматные фигуры. Она ненавидела играть в шахматы с лордом Мартином. Этот человек был ужасным противником. Он умудрялся получить шах по крайней мере один раз за игру и, похоже, полагал, что проиграть женщине меньше чем за десять ходов вполне приемлемо, если эти десять ходов делались в течение нескольких часов. Она никогда не встречала человека, которому требовалось такое огромное количество времени, чтобы сделать ход.

Она очень надеялась, что неприятный случай в музыкальной комнате поубавит его интерес к ней. Однако же, если человек не потерял интерес после более чем трех лет явного отсутствия интереса с ее стороны и двух ее отказов, сломанная скамья для фортепиано не могла повлиять на его отношение к ней.

— Это замечательно, не так ли? — заметил лорд Мартин, садясь.

— М-м… — едва удалось ей выдавить.

— Мы мало проводили времени вместе последние несколько дней.

— Полагаю, что да.

Вот это действительно было замечательно.

— Вы были заняты.

Она еле удержалась от того, чтобы поднять бровь в ответ на его капризный тон. Он ревновал. Сильно ревновал — надутые губы были признаком этого. Она обдумала это, для начала сделав ход пешкой. Люди часто ведут себя опрометчиво и безрассудно, когда ревнуют, что уже говорить о лорде Мартине, и без того не блещущем умом.

«Ты этого не сделаешь», — сказала она себе. Ей действительно не следовало этого делать.

О, но это такая идеальная возможность! И она не нарушит обещание, данное Хантеру, и не собирается. Она старалась держаться на расстоянии от лорда Мартина и не пыталась вытянуть из него информацию. Она хотела всего лишь подтолкнуть его, что было совершенно другое дело. При сложившихся обстоятельствах этому невозможно было противостоять.

— Я была сильно обеспокоена, — сказала она, легонько вздохнув. — До дня рождения моего брата осталось только несколько недель, а я еще не нашла подходящего подарка. — Это не было полной неправдой. День рождения Уита действительно приближался, и она еще не решила, что подарит ему. Тот факт, что ее нисколько не беспокоило это, был несущественной деталью.

Губы лорда Мартина растянулись в приятной улыбке.

— Ну, я уверен, вы придумаете что-нибудь. — Он перевел взгляд на шахматную доску. — Попросите вашу матушку купить подарок для него.

Ей хотелось заметить, что тогда подарок будет не от нее, но она знала, что это не направит разговор в нужное для нее русло.

— Возможно, так и сделаю, только я надеялась придумать что-нибудь сама. Может, подарить новую булавку для галстука? Что вы думаете по этому поводу?

— Я уверен, это вполне подходящий вариант. Я только что купил…

— О, подходящее не годится. Не для Уита. Это должно быть что-нибудь особенное. А как насчет новых носовых платков? Я могла бы вышить их. — Она покачала головой и сказала, прежде чем он как-то прореагировал: — Нет, я дарила их ему два года назад. Хороший бренди? О, он оценил бы такой подарок. Жаль, что нельзя найти по разумной цене… — Она замолчала, как будто смущенная тем, что упомянула о деньгах. Она стала вертеть в пальцах свою пешку. — Неважно. Возможно, мне следует попросить мистера Хантера помочь мне выбрать новую шпагу вместо этого.

Лорд Мартин резко вскинул голову:

— Я могу вам помочь.

— М-м? — Она оторвала взгляд от пешки и улыбнулась ему рассеянной и намеренно покровительственной улыбкой. — О да, конечно. Вы можете быть полезны, лорд Мартин, спасибо. Как вы думаете, мистер Хантер знает толк в фехтовании? Новая шпага, конечно, уступает хорошему бренди, но он не сможет достать мне его. Придется остановиться на шпаге. После обеда я…

—Я мог бы достать вам бренди.

Она снова стала вертеть пешку.

— Очень любезно с вашей стороны.

Он расправил плечи, увеличенные подплечиками:

— Я мог бы. По разумной цене.

Она потянулась к нему, чтобы похлопать его по руке:

— Конечно, вы могли бы.

— Завтра утром. Я достану.

— Я… — Она отдернула руку, широко распахнула глаза и часто заморгала. — Вы это серьезно?

— Да.

— Ну, слава богу! — Она заставила себя сменить удивление на радостную улыбку. — Как чудесно! О, как мне повезло! Лорд Мартин, я вам очень признательна.

— Да полно! — Он отмахнулся от ее похвалы с ложной скромностью. — Вы… Вы не будете просить мистера Хантера помочь вам выбрать шпагу?

— Теперь в этом нет необходимости, не так ли?

Конечно же, ее и не было. В прошлом году она сама выбрала шпагу для Уита. То, что у нее хватало ума не пытаться фехтовать самой, вовсе не означало, что она не разбирается в шпагах. Логика, которую, несомненно, лорд Мартин не мог понять.

— Я не могу дождаться реакции Уита, — сказала она ему вместо этого. — Вот он удивится?

— Вы не должны говорить ему, где вы его достали, — сурово сказал лорд Мартин. — Вы не должны никому говорить об этом.

— Конечно нет.

— Хорошо. — Он слегка наклонился над доской. — Это не мой секрет, видите ли.

Ей не нужно было притворяться удивленной на этот раз.

— Вот как?

Он кивнул и сменил тему:

— Завтра утром встретимся на пляже у стены. Вы знаете, где это?

Она тоже кивнула, все еще чувствуя себя немного сбитой с толку его странным объяснением:

— Да, знаю.

— Отлично. Скажем, в пять?

— В пять? Утра?

Он снова кивнул:

— У меня тогда будет как раз достаточно времени. Я принесу ящик бренди, вы принесете…

— Ящик? Как, вы принесете целый ящик бренди?

И что, черт возьми, она будет с ним делать? Спрячет в ридикюль?

— Действительно…

Он нахмурился.

Господи, этот человек иногда вел себя как полный дурак! Она бы ни за что не поверила в то, что он участвует в контрабандой операции, если бы он сам не предложил ей контрабандный товар.

— Действительно, — повторил лорд Мартин. — Тогда просто принесите деньги. Я…

Его прервал голос Хантера:

— Доброе утро, леди Кейт, лорд Мартин.

Кейт отвернулась от лорда Мартина, когда Хантер подошел к столику. Она так увлеклась добычей информации, что не заметила, как он вошел. Он, похоже, не рассердился, найдя ее за партией в шахматы с лордом Мартином. Как хорошо, что он не знал, что это она организовала игру. Жаль, что его хорошее настроение наверняка вскоре испортится.

Его глаза опустились на доску, на одинокую пешку Кейт, выдвинутую с начальной позиции:

— Приношу извинения за то, что прерываю, я уверен в этом, вашу увлекательную игру, но леди Терстон хотела бы переговорить с вами, леди Кейт.

Она пыталась найти способ сообщить, что ей нужно остаться здесь всего лишь на несколько минут, — моргнув, или кивнув, или сделав какой-нибудь жест. Безусловно, что-нибудь можно было придумать. К своему отчаянию, она не смогла придумать ничего лучшего, кроме как спросить:

— Которая?

Он непонимающе уставился на нее:

— Которая?

— Да, которая леди Терстон? Мирабель или моя мать?

Она знала, что обе леди Терстон в данный момент находятся в покоях вдовствующей леди Терстон, там же была и миссис Саммерс. Кейт поставила бы недельное денежное содержание на то, что никто из этих двоих джентльменов не знает об этом.

— Обе, — ответил Хантер, в его тоне чувствовалась холодность. — Они сейчас в покоях вдовствующей леди Терстон.

— О! — Хорошо, что она не стала держать пари. — Ну тогда… Э…

— Они ждут, леди Кейт.

— Да… да, конечно. — Она встала со стула. — Прошу прощения, лорд Мартин.

Кейт и Хантер вышли из гостиной, пересекли фойе и пошли мимо парадной лестницы по коридору — при этом он не произнес ни слова.

Кейт, закусив губу, взглянула на него:

— Я предполагаю, что ни та, ни другая леди Терстон не желает поговорить со мной.

Его ответом был один лишь холодный взгляд, и Кейт решила предпочесть осторожность отваге и держать пока рот закрытым. Хантер привел ее к небольшой гостиной. Когда они вошли, он закрыл дверь, медленно повернулся и остался стоять, глядя на нее — подавляя ее — несколько мучительно долгих секунд. Когда он наконец заговорил, в его голосе звучали и недовольство, и недоверие:

— Которая?

— Я… — О господи! Она прочистила горло. — Мне необходимо было побыть с лордом Мартином еще какое-то врнемя.

— Еще какое-то время, — повторил он.

— Да. — Она глубоко вдохнула и решила все объяснить, чтобы не держать это в себе. Она надеялась, что он будет доволен, даже впечатлен ее находчивостью. — Лорд Мартин согласился продать мне ящик бренди за некую сумму завтра утром. Я должна встретиться с ним на пляже возле стены в пять часов.

По движению его желваков было ясно, что он не был ни доволен, ни впечатлен ее находчивостью.

— Я бы узнала, о какой сумме идет речь, — быстро добавила она — это была отчаянная попытка оттянуть его ответ. — Но ваше появление помешало мне спросить об этом. Я также не успела убедить его встретиться со мной в более подходящем месте и в более подходящее время. Он думал над тем, как это все организовать, ведь он собирался притащить целый ящик бренди. Мы уверены, что он руководит этой операцией? Потому что…

— Ну хватит!

Хантер глубоко вдохнул через нос и попытался расслабить связавшиеся в узел плечевые мышцы и справиться с тошнотой. Он не собирался выходить из себя. Он не собирался отдавать неразумные приказы только потому, что Кейт опять подвергла себя опасности. На этот раз расспрашивая контрабандиста, к которому она когда-то питала tendre и который до сих пор питал tendre к ней, а теперь собирался еще и встретиться с ней на рассвете, чтобы обменять незаконный товар на деньги и…

— О чем, черт возьми, вы думали?

Так-так, он все-таки выйдет из себя.

Она переступила с ноги на ногу и с надеждой улыбнулась ему:

— Что эта информация может быть полезна.

Так оно и было, но дело-то не в этом!

— Я приказал вам избегать лорда Мартина.

— Я и так избегала при каждой возможности, — возразила она. — Просто я никак не могла поступить так в гостиной, не делая вид, что не знаю его, перед таким количеством людей, и я подумала, что лучше не привлекать к себе внимания. Слухи, которые появятся в результате…

— Я также приказал вам не пытаться вытягивать из него информацию.

— Строго говоря, вы сказали, что это было бы чрезмерное участие. Вы никогда однозначно не запрещали мне это.

Узел в спине стал крепче.

— То есть…

— Кроме того, то, что я делала, — это не выуживание информации, а побуждение. — Она снова переступила с ноги на ногу. — Строго говоря.

Он наклонил голову, чтобы поймать и удержать ее взгляд:

— Я приказываю вам, однозначно запрещаю вам делать что-либо и говорить с кем-либо или ходить куда-либо, если это хоть как-то связано с контрабандной операцией и если это противоречит моему приказу. Я ясно выразился?

Это, успокоил он себя, совершенно разумный приказ.

Видимо, Кейт не была с этим согласна:

— Вы ведете себя неразумно.

— Разумно.

— Неразумно.

— Раз… — Он не собирался позволить ей превратить спор в детскую цепочку обвинений и отрицаний. Но, черт возьми, ведь она сделала из себя приманку!.. — Разумно. И, — мгновенно добавил он, — если мы продолжим в том же духе, мы никогда не перейдем к обсуждению того, что делать с информацией, которую вам сообщил лорд Мартин.

Кейт сжала губы, таким образом вынудив себя молчать, и сощурилась. Она глубоко вдохнула через нос. Но все же она не выдержала:

— Неразумно.

Ему захотелось рассмеяться. Несмотря на гнев и страх за нее и то, что требовалось значительное количество энергии, чтобы контролировать свои эмоции, ему захотелось рассмеяться на эту упрямо повторяемую реплику.

— Вы самый упрямый человек из всех, кого я встречал, — сказал он, отметив, что ее губы дрогнули, готовые растянуться в улыбку. — Вы перестанете?

— Это зависит.

— От?

— От того, отдали вы этот приказ лишь потому, что разозлились, — ведь мне удалось за пять минут выведать то, что вам с Уитом не удалось узнать и за несколько дней.

Это не приходило ему в голову, и когда она об этом заговорила, он слегка смутился. Он прекрасно понимал, почему она это сказала: она пыталась перевести стрелки на него. Хантер решил, что не правы они оба.

Взяв ее за руку, он подвел ее к стулу, а потом поставил рядом с ним еще один, так, что их колени почти, но все же не соприкасались. Он хотел быть ближе к ней, но не так близко, чтобы отвлекаться от темы разговора.

— Я отдаю приказы не для того, чтобы позлить или наказать вас, Кейт, — сказал он, садясь. — Мое основное задание, как вы помните, — обеспечивать вашу безопасность. Мои методы могут отличаться от методов других людей, но я, как и Уит, намерен всячески защищать вас.

— Так… так вот что это для вас! Задание!

Хантер не мог справиться с собой, он потянулся к ней, чтобы погладить костяшками пальцев ее нежную щеку:

— Вы сами знаете.

Она слегка кивнула, и он убрал руку.

Она теребила ленту на своих персиковых юбках.

— Вы просто… Вы попросили меня всего лишь следить за прислугой.

— Я намеревался просить вас также обыскать дом, — напомнил он ей.

— Вы бы попросили меня еще раз обыскать дом, — поправила она его. — Вы ведь это сделали сами.

— Надо было всего лишь немного подождать.

— Я знаю. — Она откинулась на спинку стула, тихонько фыркнув. — Я не собиралась вытягивать информацию из лорда Мартина. Но он сам пришел, и это было так просто. И выдержать его компанию, не говоря с ним о том единственном, что мне было от него нужно, — это было выше моих сил…

— Я знаю.

Он вспомнил о долгих часах, проведенных в городе вместе с лордом Мартином.

— Он ничего не подозревает, уверяю вас.

— Вы не можете это знать.

— Могу, — возразила она, явно сожалея об этом. — Я знаю его дольше, чем вы. Он действительно не очень умный.

— С этим я склонен согласиться. — Он протяжно выдохнул. — Целый ящик бренди вспять утра?

Она кивнула:

— О, и он сказал кое-что еще. Он сказал… — Она нахмурилась, вспоминая. — Что я не должна никому рассказывать, потому что это не его секрет. — Ее лицо прояснилось. — Это странно, не так ли?

— Очень.

— Что мы будем делать?

Он сурово посмотрел на нее:

— Я, по-моему, ясно выразился, Кейт. Вы больше никак не участвуете в этом расследовании, или я прямо…

— Могу я, по крайней мере, что-то предложить? — вставила она, закатывая глаза.

— Я был бы этому рад.

— Тогда я предлагаю вам с Уитом обследовать пляж контрабандистов сегодня ночью.

— Спасибо, — протянул он. — Но есть вероятность, что эти контрабандисты используют другой пляж. Маловероятно, поскольку Поллтон-Хаус является базой для операций, невозможно.

— Но вы пойдете на пляж контрабандистов?

— Да.

— Ия предполагаю, что для меня слишком опасно пойти с вами и…

— Да, — это прозвучало категорически. Лишь представив это, он ощутил, что его живот скрутило.

Она вздохнула и кивнула, соглашаясь:

— Жаль.

Он ждал возражений или хотя бы подлизывания, но тщетно. И сразу же он позвоночником ощутил тревогу.

—Что-то вы слишком разумны в данном случае.

Она нахмурилась:

— А чего вы от меня ожидали?

— Что вы будете неразумной.

— Как лестно!

Он посмотрел на нее с подозрением:

— Вы не возражали, потому что планируете последовать за Уитом и мной или в темноте прокрасться на пляж самой?

— На тот пляж? — воскликнула она удивленно. — Конечно нет. Зачем мне делать это?

— А жажда приключений?

— Это было бы не приключение. Это была бы полная катастрофа. — Она снова фыркнула. — Прогулка в полночь по крутому склону на пляж Контрабандистов, и это притом, что я едва могу пройтись по хорошо освещенному залу, не запутавшись в собственных юбках? — Она скривила губы. — Если подумать, иногда я не могу пройтись по хорошо освещенному залу, не…

— Если вы знали, что это глупо, зачем согласились встретиться с ним?

— Я не соглашалась, — возразила она. — Не на пляже. Я надеялась услышать от вас, что для меня будет вполне безопасно пойти с фонарем к обрыву и понаблюдать с безопасного расстояния.

— Понятно… Нет.

— В любом случае, я бы мало что смогла увидеть, — с рассеянным видом произнесла она, изучая его лицо. — Вы правда думали, что я поступлю так глупо?

— Я не помню, чтобы употреблял слово «глупо». Но вы упрямая и импульсивная. Это сочетание беспокоит меня.

— Когда вы перестаете быть очаровательным, вы не мелочитесь, — проворчала она. — Упрямая — с этим я соглашусь. Но я не импульсивная.

— Да ну? — протянул он. — Я помню, как вы явились в Саффолк в прошлом году, промчавшись на лошади через всю страну, чтобы предупредить Эви об опасности…

— Я поехала не одна, — вставила она. — Уит, Алекс и Софи тоже совершили эту поездку.

— Но вы бы поехали и одна, — заметил он, — потому что вы импульсивны.

— Я бы поехала одна, если бы у меня не было другого выбора. Эви угрожала опасность. А вы считаете, что я бы проигнорировала то, что близкому человеку угрожает опасность?

Хантер не сомневался, что она будет сражаться до конца за тех, кого любит. Но хотя он восхищался этим, он не собирался это поощрять.

— Вы самовольно обыскивали Поллтон-Хаус и поместье.

— Это не было импульсивным шагом. Количество времени, которое потребовалось, чтобы уговорить Мирабель, свидетельствует о том, что это было заранее спланировано.

— Вы не более чем двадцать минут назад договорились о встрече с контрабандистом ночью.

— На рассвете, — поправила она его, и он был уверен, С единственной целью — досадить ему. — И отнюдь не импульсивно просто воспользоваться возможностью.

— Импульсивно, если в результате вы навлекаете на себя опасность.

— Исходящую от лорда Мартина, — бросила она, холодно улыбнувшись. — Я думаю, вы, пожалуй, так же склонны к чрезмерной опеке, как и Уит.

Разочарование в ее голосе заставило его почувствовать себя неловко, а нотки гнева вынудили его защищаться, что, в свою очередь, заставило его чувствовать себя еще более неловко:

— Вы не можете рассчитывать на то, что я или кто-нибудь другой, кто заботится о вас, будет рассиживаться, в то время как вы легкомысленно устремляетесь навстречу опасности.

— Устремляюсь? — Она села прямо, ее гнев стал очевиден. — Легкомысленно?

— Есть ограничения, — попытался объяснить он. — Для вас есть ограничения. Вы, возможно, не всегда хотите или можете понять, что существуют границы, но…

— Я не идиотка, — резко оборвала она его. Ее голубые глаза гневно сверкнули. — Я прекрасно знаю свои ограничения. Я знаю, что я неуклюжая. Я принимаю тот факт, что я легко отвлекаюсь и иногда говорю или делаю что-нибудь, прежде чем хорошенько подумать. Я не настолько склонна к авантюрам, чтобы при необходимости игнорировать эти ограничения или даже не принимать их во внимание, когда продумываю какое-нибудь рискованное предприятие, например, обыск дома или вытягивание признания из лорда Мартина. Я могу и провожу различие между обдуманным риском, на который я иду по определенным причинам, и решением подвергать себя опасности без причины.

— Кейт…

— Вы хотите, чтобы я поняла и приняла ваше желание защитить, но вы не прилагаете никаких усилий, чтобы понять и принять мое желание не быть так… так… — Она покачала головой, и ее губы сжались в тонкую линию, пока она, явно разочарованная, искала подходящее слово. — Так чертовски хорошо защищенной.

Он почувствовал, что его брови взлетели вверх. Кейт выругалась. Он слышал ругательства от всех ее друзей в соответствующий момент, но он никогда не слышал, чтобы Кейт произнесла даже слово «проклятье».

— Вы ведь не ругаетесь.

Не самая подходящая фраза, которую он мог придумать, но так уж получилось.

— Я это только что сделала. — Она встала со стула и посмотрела на него холодно, так же, как в первый раз, когда они серьезно поссорились. — Возможно, я не всегда принимаю правильные решения, Хантер, но не следует Думать, что я всегда принимаю неправильные решения и не могу справиться с последствиями, если таковые возникают.

Закончив свою речь, Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Хантер смотрел, как она уходит, в равной степени сбитый с толку, разочарованный и — и он бы вынес муки ада, если бы когда-нибудь признался в этом Кейт, — впечатленный. Эта женщина была благородной до мозга костей.

Но как же она его раздражала! Чего, черт возьми, она ожидала от него? Предложения между делом собственноручно задержать контрабандистов?

Что ж, ей придется научиться разочаровываться. Он ведь мужчина, черт возьми! У него могло быть свое представление о чести, но даже он понимал, что долг мужчины защищать женщину, которая станет его женой.

Она была неразумна. А еще несправедлива. Она ведь не возражала, когда он решил вопрос с вазой!

«Но это было сделано не для того, чтобы защитить ее, — напомнил тонкий голосок в его голове, — это было сделано, чтобы очаровать ее».

Он проигнорировал внутренний голос и стал думать о другом.

Он же не настаивал на том, чтобы полностью контролировать ее жизнь?

«Пока нет», — снова вмешался голос.

— Она слишком упрямая, — проворчал Хантер.

Уж по этому поводу он мог не спорить сам с собой. То, что он спорил сам с собой, заставило его растерянно провести рукой по волосам. Спорить с самим собой, мечтать о ее носике, почти позволить соблазнить себя на полу бального зала — эта женщина скоро сведет его с ума.

Ему нужно было выпить. Всего лишь полдень, а ему нужно было выпить. Он мог внести эту потребность во все увеличивающийся список вредных привычек, которые можно было отнести на счет леди Кейт.

— Следовало выбрать более послушную женщину, — пробормотал он.

Видимо, он мог также добавить в этот список разговоры с самим собой.

Он должен чего-нибудь выпить.

Кейт, несомненно, ушла дуться в свою комнату. Женщины всегда уходят в свою комнату, когда их охватывает ярость.

Нахмурившись, он встал со стула и направился в кабинет.