Опасное влечение

2

Кейт закрыла дверь в свою комнату со вздохом облегчения. Прокравшись наверх по черной лестнице и украдкой заглянув в одну или две пустые комнаты, она прошла через Хэлдон-холл незамеченной. Она радовалась тому, что ей удалось избежать встречи с кем-либо из ближайших друзей и родственников, которые, вероятно, поняли бы, что она обеспокоена не только жалким состоянием своего платья, прически и почти неузнаваемой пары ботинок в руке.

— Я не обеспокоена, — пробормотала она себе под нос. — Я раздражена.

Она действительно была озабочена тем, что испачкала свое платье. Это можно было исправить, но потребовало бы больших усилий со стороны ее камеристки Лиззи. Кейт могла бы сама заняться этой рутинной работой, поскольку была виновата, но хорошо знала, что Лиззи не послушает ее.

Чувствуя свою вину, она решила, что понадобится меньше всего усилий, если она переоденется сама, не отвлекая Лиззи от того, чем она была занята в данный момент. В течение нескольких долгих минут ей пришлось принимать разные неудобные позы, но наконец она все же выскользнула из своего платья. С облегчением отметив, что сорочка осталась чистой и сухой, она осторожно свернула мокрое и грязное платье и поискала глазами место в комнате, куда могла бы положить его на время, не испортив что-нибудь еще, пока будет снимать мокрые чулки.

Широкий подоконник показался ей подходящим вариантом, хотя ей и пришлось сдвинуть небольшую стопку романов. Она положила платье одной рукой, а другой взяла книгу, которую читала в последнее время. По сути это была сказка, приключения прекрасной девушки и отважного принца. История была слишком нереалистичной, бесспорно, мелодраматичной и ни в коей мере не поучительной. Но она считала ее восхитительной.

Уже принц на скаку подхватил свою любимую с понесшей лошади, спас ее от банды разбойников и дрался на дуэли, защищая ее честь. А ведь Кейт не дочитала книгу и до середины.

Кейт потрогала переплет. Она задумалась. Хотела ли она встретить принца, который будет ее спасать? Это было не совсем так. Безусловно, она жаждала приключений и любви, но она не чувствовала непреодолимого желания быть спасенной. Она фыркнула при мысли, что кому-либо из ее исполненных благих намерений ухажеров когда-нибудь может представиться возможность побыть в роли странствующего рыцаря. Как единственная дочь и самый младший член семьи Коул, она была, мягко говоря, исключительно хорошо опекаема. Особенно ее братом Уитом.

«Это далеко не самое плохое, что может быть, — когда за тобой присматривают», — напомнила она себе и перевернула книгу в руке. Возможно, то, чего она жаждала, читалось между строк, — уверенности, что ее ухажер будет любить ее с такой страстью, что захочет ее спасти.

И если этот ухажер похож на красивого светловолосого принца из книги, ну…

— Это был несчастный случай, леди Кейт?

Кейт подняла глаза на голос Лиззи, которая стояла в проеме двери, соединяющей их комнаты:

— Что ты сказала?

Лиззи указала на нее:

— Вы стоите в нижнем белье.

—Я… — Она посмотрела на себя, потом подняла голову и робко улыбнулась Лиззи. — Мне очень жаль. Я упала в пруд.

— С пристани?

— В этот раз нет. — Она тяжело вздохнула. — Я гуляла вдоль берега.

Лиззи сморщила нос и высунула язык:

— На берегу грязнее.

— Я знаю, — ответила Кейт, смеясь над комическим выражением лица Лиззи. — Мне жаль. Я вычищу платье, если…

— Вы не будете этого делать. — Лиззи пересекла комнату и подошла к шкафу Кейт. — Я упомянула грязь только потому, что уж очень неприятно упасть в нее.

— Так и было.

Пока Кейт снимала чулки, Лиззи подыскивала чистое платье. Это была молодая женщина среднего роста и комплекции, с золотистыми волосами, прелестными карими глазами и круглым лицом. Нос, немного длинноватый, рот, всего лишь чуть широковатый, и подбородок, который был заметно заострен, явно не прибавляли Лиззи красоты. Но необычное сочетание этих обычных черт сделали ее любимицей среди прислуги и членов семьи в Хэлдон-холле. Кейт никогда не встречала женщины с такой богатой мимикой.

— Я не могу понять, почему ваша мать не смогла отговорить вас носить это зеленое платье, — прокомментировала Лиззи откуда-то из шкафа. — В нем вы выглядите так, как будто сбежали с похорон.

Кейт закатила глаза. Лиззи обладала изрядным запасом дерзости — не то качество, которое большинство леди терпели бы у своих камеристок, но Кейт вполне мирилась с этим.

Лиззи отошла от шкафа:

— Это должно подойти, я думаю.

Кейт посмотрела на персиковое платье, которое Лиззи протягивала ей, и снова вздохнула:

— Жаль, что темные цвета не модны для молодых леди. Тогда бы было намного легче выбрать.

— Но не было бы предлога пойти за покупками, — отозвалась Лиззи с ухмылкой, взяв чулки из руки Кейт и сунув их в карман своего передника.

— Это правда.

Она взяла платье и надела его через голову.

Лиззи начала застегивать пуговицы на спине.

— Кто-нибудь был поблизости? — спросила Лиззи минуту спустя.

— У пруда, ты имеешь в виду? Да, к несчастью. — Кейт поморщилась. — Я натолкнулась на мистера Хантера, когда возвращалась.

— Мистер Хантер… — произнесла Лиззи задумчиво. — Мне очень хочется узнать, почему он кажется таким знакомым.

— Мне тоже, но, вполне вероятно, он просто напоминает кого-то, кого мы обе случайно встретили, — владельца магазина в Лондоне, возможно.

—Возможно. Я подозреваю, вы догадаетесь первой. — Лиззи застегнула последнюю пуговицу, обошла Кейт и дерзко улыбнулась ей. — Вы поглядываете на него чаще, чем я.

— Я не делаю ничего…

— И он смотрит на вас очень часто.

— Да, с этим не поспоришь.

— Вы не можете не признать, что вы заинтересованы, — прокомментировала Лиззи и добавила, пожимая плечами: — Здесь нет ничего дурного.

Кейт машинально подняла руку к своей щеке. Она могла поклясться, что еще чувствовала тепло там, где пальцы мистера Хантера прикоснулись к ее коже. Возможно, она таки была немного заинтересована в нем. И Лиззи права — что в этом дурного? Опять же, если ей не изменяет память, в шесть лет ей было интересно, чем закончится ее попытка приручить кузнечика.

Она опустила руку:

— Любопытство может погубить и кошку.

Оно, безусловно, погубило бедного кузнечика.

— Удовлетворение возвращает ее к жизни, — заметила Лиззи. — У них же девять жизней.

Легкий стук в дверь помешал Кейт ответить. Вошла молоденькая служанка, держа в руке письмо:

— Письмо для вас, леди Кейт.

Кейт пересекла комнату в несколько быстрых шагов, в ней боролись волнение и беспокойство. Она уже некоторое время ждала письма от лондонского издателя:

— Спасибо, Элис.

Элис протянула ей письмо, сделала реверанс и вышла.

— Что на этот раз? — спросила Лиззи, подойдя к Кейт, чтобы заглянуть через ее плечо.

Кейт смотрела на запечатанный конверт, кусая губу:

— Вальс, который я сочинила прошлым летом.

Лиззи стала на носочки:

— Ну же, давайте! Откройте его!

— И правда.

Собрав все свое мужество, Кейт сломала печать и развернула письмо. Она прочитала первую строчку, и волнение и беспокойство сразу же превратились в знакомое гнетущее разочарование.

— Я не знаю, почему я позволяю себе надеяться, — проворчала она, складывая письмо. — Ответ всегда отрицательный.

— Они лишены здравого смысла, — сказала преданная Лиззи. — Они никогда не преуспеют в своем бизнесе, проявляя такую недальновидность.

Они преуспевали в своем бизнесе почти полстолетия, но Кейт не видела смысла указывать на это.

— Спасибо, Лиззи, — только и сказала она.

— У вас не было бы таких проблем, если бы они думали, что вы — мужчина, — прокомментировала Лиззи. — Или если бы вы позволили лорду Терстону замолвить за вас словечко. Или вы могли бы заплатить им…

— Я бы могла сделать все это, — согласилась Кейт и пересекла комнату, чтобы положить письмо в ящик стола поверх стопки подобных отказов. — Но я не буду. Я хочу, чтобы мои произведения были оценены по заслугам. И я хочу, чтобы меня уважали за мой успех. — Она бросила сердитый взгляд на стопку писем, прежде чем повернуться к Лиззи. — Это говорит о том, что я ужасно тщеславна?

— Не ужасно, — ответила Лиззи уклончиво. — Хотя вы немного упрямая.

Кейт отвернулась, чтобы закрыть ящик стола.

— Думаю, не помешает быть немного упрямой. Ну что ж, я отправлю еще один запрос завтра.

А потом она отправит еще один запрос, и еще один, и сколько потребуется, пока не получит удовлетворительный ответ. Увидеть свои музыкальные произведения напечатанными и услышать, как их исполняют на публике, было не единственной ее мечтой, но единственной, которую можно было воплотить в жизнь тяжелым трудом и упорством.

Когда солнце зашло, Хантер отправился в укромный уголок обширного сада Хэлдон-холла и сел там на каменную скамью. Он сурово взглянул на мужчину, сидящего на скамье напротив него:

— Неужели мне так необходимо было приезжать сюда в последний день приема?

Конечно, он не имел ничего против посещения Хэлдон-холла. Он просто предпочитал сам выбирать, в какое время и каким образом делать эти визиты.

— Это было необходимо, — ответил Уильям Флетчер. — У меня есть задание для тебя.

— Почему вы не могли отдать мне приказ в Лондоне?

Уильям мило улыбнулся ему:

— Потому что для этого мне потребовалось бы ехать в Лондон, тогда как я предпочитаю оставаться здесь.

Хантер фыркнул и откинулся на спинку скамейки:

— Ну и что за задание?

— Точно. — Уильям кивнул. — Лорд Брентворт устраивает домашний прием в Поллтон-Хаус, который находится на побережье, на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты поехал туда.

— С какой целью?

— Чтобы приглядывать за леди Кейт.

Хантер выпрямился. Должно быть, он неправильно расслышал:

— Прошу прощения?

— Заинтересован теперь, не так ли? — Уильям усмехнулся, затем благоразумно продолжил деловым тоном, прежде чем Хантер успел ответить: — Мне стало известно, что сын Брентворта, лорд Мартин, решил попытать счастья в контрабанде. Я боюсь, что информация, которую мой источник смог раздобыть, весьма неточная, но существует вероятность того, что молодой лорд Мартин использует поместье отца как базу в своих операциях. А хорошо известно, что молодой лорд Мартин питает tendre[2] к леди Кейт.

— Не думаю, что вы говорите это серьезно. Леди Кейт вовлечена в контрабандные операции?

Сама мысль о том, что Кейт может быть замешана в чем-то подобном, была абсурдной при любых обстоятельствах, но то, что вовлек ее в это фат лорд Мартин, было даже смешно.

— Она пока не вовлечена в эти дела, — объяснил Уильям. — Твое задание — убедиться, что все так и останется.

— Не разумнее ли поручить Уиту или Алексу позаботиться о ее безопасности?

Уильям поднял бровь:

— Посоветовать им запереть ее в Хэлдоне?

— Пожалуй, это самое безопасное решение. — Возможно, не то решение, которое принял бы он, но, определенно, самое безопасное.

— В этом случае самое безопасное решение — не самое разумное. — Уильям скривил губы. — Если леди Кейт не явится на домашний прием, вероятно, так же поступит и ее воздыхатель.

— Ну какой контрабандист проигнорирует операцию, чтобы поухаживать за женщиной? — поднял его на смех Хантер.

— Тот, кто полагает, что он влюблен.

— Тогда он идиот. — Хантер опять откинулся на спинку скамьи, презрительно усмехаясь. — Мы поймаем его меньше чем через две недели.

— Не обязательно идиот, — возразил Уильям, почесывая нос. — Он или авантюрист, или сам все это организовал, или и то и другое, но вряд ли он будет пачкать руки, разгружая судно. Я очень сомневаюсь, что он вообще поедет на побережье, если там для него не найдется другого занятия. Он устроит так, что товары ему доставят.

Хантер поджал губы, а потом сказал раздраженно:

— В таком случае мы не поймаем его на горячем.

— Маловероятно, но возможно, он будет использовать дом отца для хранения товаров или встреч со своими пособниками.

— Лорд Брентворт тоже подозреваемый?

Уильям покачал головой:

— Я хорошо знаю Брентворта. Этот человек не имеет ничего общего с такими делами. — Он постучал пальцем по колену. — Его нога причиняет ему массу неудобств с тех пор, как он упал с лошади в прошлом году. По его собственному признанию, он не был в подвале Поллтон-Хаус больше года.

Хантер не мог вообразить, чтобы кто-то осмелился хранить контрабандный товар прямо у отца под носом, но, с другой стороны, когда имеешь дело со знатью, нельзя быть ни в чем уверенным. Эти люди склонны к тщеславию.

— Какого рода товар мы ищем?

Уильяма не интересовала перевозка обычных вещей. Как он часто говорил, он был главой Военного министерства, а не акцизным чиновником. Хантер заметил, что Уильям упоминал об этом, когда под рукой была бутылка хорошего французского бренди.

— Будет обычный контрабандный товар, безусловно, но нас интересует переписка, — ответил Уильям. — Я не могу посвятить тебя в детали.

Хантер хмуро усмехнулся:

— Боитесь, что я вернусь к старым привычкам?

— Если бы я был обеспокоен тем, что ты можешь вернуть к старым привычкам, я бы не поручал тебе входить и выходить через запертые двери, не так ли? Ты был вором дольше, чем контрабандистом.

У него это и лучше получалось.

— У вас нет доказательств.

— Мне они не нужны, не так ли? — бросил Уильям с улыбкой и пренебрежительно махнул рукой. — Я не могу посвятить тебя в детали, потому что и мне они не известны. Как я сказал, информация, которую я получил, неточная. Возможно, мы не найдем ничего, кроме бренди. — Уильям пожал плечами. — В любом случае, тебе не надо искать переписку. Я решил поручить это дело другому агенту. Ему надо отследить связь с Лондоном, а потом он возьмет под контроль расследование в Поллтон-Хаус.

— В то время как я буду играть роль няни.

На самом деле Хантер не собирался ограничиваться ролью няни, но он не считал нужным сообщать об этом Уильяму.

Уильям поднял брови:

— Ты предпочитаешь альтернативу?

Альтернативой, к великому сожалению Хантера, был суд — он предпринял злополучную попытку заняться контрабандой почти семь лет назад. Видимо, в тот раз источник Уильяма точно указывал, какого рода бумаги должны быть найдены среди безобидных ящиков и бочонков.

— Я предпочитаю, чтобы длина моей шеи осталась той же, спасибо.

Уильям ответил ему отвратительно покровительственной улыбкой.

— Взбодрись, Хантер. Еще полгода, и ты выполнишь свои обязательства. И тебе еще не будет тридцати, не правда ли? Не исключено, что принц сочтет возможным даровать тебе что-нибудь за твою службу. Не хотел бы ты стать бароном?

Хантер ухмыльнулся:

— Принни может оставить свои титулы при себе.

— Я думал, ты стремишься быть причисленным к элите.

— Я стремлюсь к богатству, — поправил Хантер Уильяма, — и тому, что оно может принести.

— Оно не принесет счастья, — заметил Уильям.

— Это так, но недостаточное его количество, определенно, делает человека несчастным.

Ему подумалось о холоде, голоде и одиночестве.

Уильям хлопнул руками по бедрам и встал со скамьи:

— Ну, если приобретение звонкой монеты и то, что она может принести, — это то, что тебе нужно, я осмелюсь предположить, что ты достигнешь успеха.

«Так и будет», — подумал Хантер. Осталось только сделать еще одно приобретение.