Опустошение

Глава 19

От: Мак Донован.

Отправлено: Пятница, 18 мая 2012, 7:32.

Кому: Оливия Жермен.

Бренда Донован.

Тема: Девина.

«Уважаемые друзья семьи, как некоторые из вас уже знают, моя дражайшая Девина скончалась вчера вечером. Я приношу извинения, что сообщаю новости таким образом, но это лучшее, на что я сейчас способен. Девина была прекрасной женщиной, не позволившей своей ужасной болезни уничтожить все лучшее в ней. Мы будем проводить службу в понедельник утром, а затем отправимся к нам домой. Детали позже. Вместо цветов, пожалуйста, сделайте пожертвование в „Фонд Девины Б. Донован“, которому исполняется год в следующем месяце.

С уважением, Мак».

Комната закружилась перед глазами, в то время как слова проникали в мое сознание.

Скончалась? Я снова просмотрела электронную почту, читая, но, не понимая ни слова. Как это возможно? Вся эта жизнь, весь этот свет, вся эта любовь. Все ушло? Мое сердце рвалось и рвалось из груди, когда я думала о Маке. Его преклонение перед Девиной было бесконечным. Он, должно быть, разрушен, решила я.

Я побежала в туалетную комнату и, прислонившись к раковине, посмотрела в зеркало. В груди затрепетало, когда я вспомнила свой последний визит к Девине и ее слова, произнесенные на прощание. Жизнь слишком коротка. Ничего не упусти. Люби. Она знала, о чем говорила.

Я жаждала слез. Мне никогда не приходило в голову, что… что… Я сдавила руками раковину, упав на корточки. Мой желудок сжался, казалось, меня сейчас стошнит. Глаза горели от непролитых слез, а ноги угрожали подкоситься, чтобы я смогла, наконец, рухнуть на грязный пол.

Как такое могло произойти? Как может кто-то уйти вот так просто? Как она могла позволить этому случиться, когда мы нуждались в ней здесь? Как, как, как…

Стук в дверь ванной вернул меня в реальность. Я была все в том же состоянии, успокаивая свое рваное дыхание. Костяшки пальцев побелели, став того же цвета, что и раковина, которую я судорожно сжимала. Когда стук в дверь повторился, я осторожно встала. Напряженно сжав губы, я вышла из туалетной комнаты.

В кабинете я достала свой сотовый и набрала Билла. Я хотела поделиться с ним, хотела, чтобы он вернулся домой, где мы вместе смогли бы оплакать Девину. Вдвоем мы сможем сражаться с пустотой, что затягивала меня. Не только ради Девины, но и ради чувств и поступков, которые я очень долго скрывала. Вес всего того, что я не рассказывала ему, внезапно стал тяжелее, чем боль от того, что я держала его на расстоянии. Когда Билл не ответил, я долго еще смотрела на темнеющий экран, прежде чем отложила телефон в сторону.

Я провела несколько следующих часов, словно в оцепенении, однако делая все возможное, чтобы создать впечатление, что я работаю. Мысль о звонке Маку до смерти пугала меня. Снова и снова я прокручивала в голове слова, которые могла бы сказать ему. Каким образом могла бы выразить свои соболезнования.

— Ты выглядишь уставшей. — Я подняла голову, заметив в дверном проеме Лизу. Ее лицо как всегда кривилось. — Затянувшаяся ночь?

— Можно сказать и так.

Лиза покосилась на меня, стараясь рассмотреть мое лицо. Разглядев синяк, она заметно расслабилась, но промолчала.

— Что случилось, Лиза?

— Ничего, — ответила она. — Из офиса я поеду прямо в «Грифон», поэтому можешь не беспокоиться о приготовлениях. Я проверю, чтобы все было сделано.

Она вышла, не дожидаясь моего ответа, оставив меня смотреть ей вслед. Дженни остановилась у моего кабинета, пытаясь выяснить, что случилось, но я отослала ее, сославшись на множество дел, которые мне еще предстоит сделать.

Стены моего кабинета слишком давили на меня, поэтому я сбежала. Отыскав свободное местечко на солнышке, расположенное достаточно далеко от здания офиса, я смогла побыть в одиночестве. Скамейка подо мной была немного влажной, но устойчивой и комфортной. Запахи сырой древесины и влажной почвы витали в воздухе. Тепло солнечных лучей, касавшихся моего бледного лица, дарило мне успокоение.

Как я дошла до этого? Отец был бы разочарован, если бы увидел меня сейчас: опухшие глаза и мысли о супружеской неверности. Похоже, здравый смысл покидал меня, когда я была с Дэвидом, и оставался вне досягаемости, наблюдая за моей кончиной. И я никогда не пыталась мыслить разумно. Даже сейчас, перед лицом смерти, я думала о нем. Я искала кого-то достаточно сильного, чтобы разделить с ним горе, потому что одной пережить это мне было не под силу. Я не могла принять эту смерть. Это было так несправедливо.

Иногда я едва могла сдержать слезы, переживая все внутри. Билл думал, что я холодная, но это было далеко не так. Страх, боль, красота, любовь. Я ощущала все эти эмоции, но не всегда могла выразить словами. Девина просила меня попробовать, но она не знала, как я замирала в страхе от подобной перспективы. Каждый день, я волновалась, что все, что я люблю, может быть вырвано у меня из рук.

Когда я вернулась, обласканная теплом солнечного света, то поймала на себе обеспокоенный взгляд Дженни.

— Лив, могу я для тебя что-нибудь сделать?

— Нет, Дженни, все в порядке.

— Хорошо. Дэвид Дилан хочет, чтобы ты ему перезвонила. Должна…

— Я позабочусь об этом, — перебила я ее, удаляясь. — Спасибо.

По телефону Дэвид торжественно передал, что Купер желает нас видеть. Я тяжело вздохнула, но при этом постаралась, чтобы Дэвид не услышал этого на другом конце провода. Я не была уверена, что смогу держать себя в руках.

— Я могу заехать за тобой, — сказал он, когда от меня не последовало ответа. Я кивнула в телефон.

Я сказала Дженни, что меня не будет оставшуюся часть дня, и что мы увидимся позже, уже на мероприятии. Когда она начала протестовать, рассказывая, что они прекрасно справятся и без меня, я оборвала ее, махнув рукой.

Дэвид ожидал меня внизу, расслабленно прислонившись к «Порше». На нем были джинсы, футболка и очки — авиаторы. За все время, что я его знала, никогда не видела его в подобной повседневной одежде. То есть, если не считать спортивных брюк. Я оттолкнула заманчивые воспоминания о его наряде с нашей «пижамной вечеринки».

— Посмотрите — ка на нас, — сказал он, когда я подошла. — Мы похожи на парочку школьников, прогуливающих в пятницу занятия в классе.

— Было бы неплохо, — ответила я, косясь на него снизу вверх. — Это очень весело звучит.

Когда он открыл для меня дверь, я скользнула в машину. Сиденье было низким, поэтому я одернула юбку, грозившую задраться.

— Ты голодна? — спросил Дэвид, когда мы оказались на дороге.

— Нет, я хотела бы быстрее покончить с этим, — ответила я.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Твой голос звучит так, будто тебе совсем нехорошо. — Он бросился на меня хмурый взгляд.

— Ты принимала лекарства?

— О, нет, это другое. На самом деле не так уж и сильно болит, — ответила я. Действительно все утро меня мучила головная боль, но она была меньшей из моих проблем.

— Что случилось?

— Ничего, — махнула я рукой.

— Расскажи мне, — подталкивал меня Дэвид, не обращая внимания на мой отказ. Такая тактика проходила с Биллом, но не с ним.

Я еще никому не ничего не рассказывала. Вздохнув, я отвернулась к окну. Можно было бы рассказать ему, что у меня случилось. Я могла поделиться с Дэвидом, зная, что он достаточно сильный, чтобы взять на себя часть моей боли.

— Близкий друг семьи скончался вчера ночью. Я узнала сегодня утром.

— Мне очень жаль, — произнес он, не отрывая глаз от дороги.

— Это был рак, — добавила я, рассматривая в окне проносящийся мимо пейзаж.

— Вы были очень близки?

Я смотрела вперед, едва сдерживая слезы. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла кому-то видеть мои слабости, даже Биллу. Временами он подстрекал меня, вынуждая поплакать, потому что отсутствие у меня эмоций беспокоило его. Если бы я расплакалась перед Дэвидом, это было бы несправедливо по отношению к моему мужу. Я ответила срывающимся голосом:

— Да, она была со мной, когда матери не было рядом.

— Ты расстроена. Это нормально.

Я взглянула на него, чувствуя, что пощипывание в носу отступает.

— Конечно. Почему это не должно быть нормальным?

— Я имел ввиду, что это нормально, поплакать. Я никому не скажу.

— Просто потому, что я не плачу, не означает, что я не скорблю, — ответила я тихо.

— Я знаю, — сказал Дэвид. — Знаю, какая ты храбрая. Мне очень жаль, что в такой день мы должны заниматься всем этим.

— Спасибо. — К моему удовольствию он слегка вздрогнул, когда я коснулась его руки. — Ты тоже был очень храбрым.

Он непринужденно посмотрел на меня и выдал:

— Я не собираюсь плакать, если это то, чего ты ожидаешь.

Мне захотелось рассмеяться.

— Нет, конечно. Но дай знать, если это произойдет, ладно?

Купер встретил нас в приемной.

— Хорошая новость состоит в том, что Альварез номер два находится под стражей за нарушение условий его условно — досрочного освобождения. Мало того, что с ним было оружие, но также было изъято достаточное количество кокса. Тупица. Так как он уголовник, все стало еще хуже. — Он перевел взгляд с меня на Дэвида. — Мне по-прежнему нужно от вас заявление, которое вы можете написать вместе или отдельно. Но между нами, он, вероятно, пойдет на сделку с полицией с признанием вины.

Впервые я задалась вопросом, необходимо ли мне присутствие Билла, но что-то в Купере заставляло меня довериться ему. К тому же я знала от мужа, что заявление не представляет опасности, пока ты ни в чем не виноват.

— Я готова, — решилась я.

— Я предпочел бы написать одно заявление, — сказал Дэвид.

— Это решать мисс Жермен, — ответил Купер, и они оба повернулись ко мне. Я согласилась, и мы с Дэвидом последовали за Купером в его кабинет, где он налил каждому из нас по стакану воды.

Купер включил диктофон, дав нам понять, что он будет записывать наше заявление.

— Свидетельские показания Оливии Жермен и Лукаса Дилана, происшествие с участием Марка Б. Альвареза, семнадцатого мая, — сказал он в диктофон. Семнадцатое мая? Практически мое день рождение, о котором я совершенно забыла. Думаю, что и другие забыли, так как никто не упоминал об этом.

— Итак, мисс Жермен, — начал он.

— Оливия, пожалуйста, — поправила я.

— Хорошо, Оливия. Можете вы мне подробно рассказать, что произошло?

— Покинув офис около десяти часов вечера, я заметила мужскую фигуру, наблюдавшую за мной с другой стороны улицы. Когда я поняла, что это может быть Марк Альварез, то развернулась и побежала в противоположном направлении.

— Откуда вы знаете Марка Альвареза?

— Он и раньше угрожал мне.

Купер приподнял брови, глядя на нас с Дэвидом.

— Вы уже обращались в полицию?

— Нет, мой муж решил, что в этом нет необходимости.

Стул Дэвида скрипнул, когда он передвинулся.

— Расскажите мне об этом поподробнее.

— Около месяца назад я возвращалась вечером домой. — Я остановилась, подсчитывая в уме. — Да, примерно месяц назад, он остановил меня возле моего дома. При этом он сообщил мне, что следил за моим мужем, Биллом, и, что он в курсе, как все было. Билл выступал со стороны обвинения в деле против брата Марка, Лу, более года назад.

Купер кивнул.

— Похоже на месть. Билл Жермен? Я не знаком с ним.

— Простите, — извинилась я. — Билл Уилсон.

— Ах, да, я знаю, Билла. — Он переводил взгляд с меня на Дэвида. В этот момент я поняла, почему преступник напал на меня прошлой ночью. Дело, которое вел Билл, было связано с бандами и организованной преступностью. Вполне возможно, что в ходе судебного разбирательства мой муж тесно работал с Департаментом полиции Чикаго. К тому же то, что мы с Дэвидом были вместе прошлым вечером, со стороны казалось несколько двусмысленным, независимо от правды.

— Он напал на нее этой ночью, — сказал Дэвид.

— Это так? — спросил Купер.

— Ну, — сглотнула я. — Он схватил меня, но я не уверена, можно ли это считать нападением.

— Конечно, это нападение, — настаивал Дэвид.

— Хорошо, продолжайте, пожалуйста, — сказал Купер, яростно записывая.

— Я побежала, направляясь к метро. Я не совсем уверена, о чем думала, потому что все случилось так быстро. Почувствовав, что он догоняет меня, я поняла, что почти попалась. Но почему-то повернула в переулок, и когда мой преследователь нагнал меня, неожиданно оказалось, что это был Дэвид.

— Я ехал домой и, когда она бежала через улицу, чуть не сбил ее на своей машине. Я побежал за ней и когда смог догнать, увидел, что Оливия в панике. — Он громко сдвинулся на стуле и, пытаясь расслабиться, запустил руку в волосы, продолжив низким голосом. — Я покинул переулок, чтобы найти того, кто преследовал Оливию.

— Вы двое встречались до этого?

— Да, у нас есть общий друг.

— Как только Дэвид ушел, Марк появился с другого конца переулка. Он, должно быть, догадался, что я могла выйти там. — Я сделала паузу, когда Дэвид снова заерзал на стуле. Могло показаться, что все это он воспринимает намного тяжелее, чем я.

— Продолжайте, — сказал Купер, не отрываясь от своих записей. — Больше подробностей.

— Он тут же толкнул меня на землю, а затем, когда я попыталась встать, в стену. Вот тогда я ударилась головой. Когда мне, наконец, удалось подняться на ноги, я попыталась ударить его. — Дэвид фыркнул. — Я сказала, что не боюсь его и, — я остановилась, чувствуя себя немного неловко. — И плюнула в него.

— Что? — Дэвид вскочил со своего места. — О чем ты думала? — проревел он.

— Успокойся, Дэвид, — пригрозил Купер. — Никогда не знаешь, как отреагируешь в той или иной ситуации.

— Он бы не отпустил меня, — оправдывалась я.

— Где он держал вас? — спросил Купер.

— Когда я попыталась ударить его, он схватил меня за руку, — продолжила я и сделала глоток воды, пытаясь скрыть выражение лица.

— Серьезно? — вскричал Дэвид. Я подавилась водой, громко закашлявшись. — Ты думала о том, что может произойти?

— Что ты имеешь ввиду? — прохрипела я, вытирая рот.

— Только то, что, самой тебе не справиться с мужчиной и уж тем более с вооруженным преступником.

— Дэвид, я вышвырну тебя вон, если ты не будешь держать себя в руках, — предупредил Купер. — Просто не обращай на него внимания, Оливия.

Прежде чем повернуться к Куперу, я сердито посмотрела на Дэвида.

— Вот тогда он и ударил меня. Марк как будто сошел с ума оттого, что я плюнула в него.

— Я не могу это слушать. Он мразь, Куп. Почему его не засадили тогда, в первый раз? — Дэвид снова сел и провел ладонью по лицу, потерев подбородок.

— Да, я заметил синяк, — сказал Купер, игнорируя Дэвида. — Что дальше? — подтолкнул он меня.

Я колебалась, глядя на Дэвида.

— Ты уверен, что хочешь остаться? — спросила я его. — Ты кажешься расстроенным.

Он лишь поджал губы и громко вдохнул через нос.

— Э-э, — продолжила я, вновь возвращая свое внимание к Куперу. — Он сказал, что Билл поимел их семью и поплатится за это. По его словам, Лу был признан виновным по вине моего мужа. Они оба были из одной банды.

— Он сказал банды?

— Да, — подтвердила я.

— Это может быть важно. Что именно он сказал?

Чувствуя давление, я попыталась вспомнить.

— Как я уже говорила, Билл облажался. Он навредил семье, и Лу оказался в тюрьме из-за него. Марк хотел знать, почему брат получил десять лет, а он нет, хотя они входили в одну и ту же банду и вместе сбывали наркотики. Затем что-то о нас, о том, что мы можем повеселиться, и если я, — я прочистила горло, — если буду хорошо себя вести, позже он отошлет меня домой к Биллу.

Краешком глаза я увидела, как побелели костяшки пальцев Дэвида, сжимавшие ручки стула.

— Я сказала, что Билла нет дома. А он ответил, что не говорил, что отправит меня домой сегодня вечером.

Оглушительный треск заполнил комнату, и я чуть не упала со стула от неожиданности.

Дэвид вскочил и выругался.

— Что за… — спросил Купер, поднимаясь.

— Мне очень жаль, — ответил Дэвид. Он бросил часть деревянной ручки в корзину и снова сел, стараясь не касаться расколотой древесины. — Мне жаль, — повторил он, сложив руки и потерев кончик носа. — Я заплачу за стул. Продолжайте.

Купер снова сел и, пробормотав что-то, взглянул в свой блокнот.

— Возмутительно. Извините, Оливия. Он делал еще какие-то намеки… например, держать вас в течение ночи или…?

— Да, он сказал мне расслабиться и что, — я снова прочистила горло, — что мне должно понравиться. Что скоро я буду умолять его продолжить. А если буду сопротивляться, то пожалею об этом. — Я выдохнула, опустив взгляд на свои руки. Я надеялась, что мне не придется переживать это так ярко вновь.

— В какой физической позиции вы находились по отношению к нему?

На мгновение засомневавшись, я задумалась о том, чтобы солгать.

— На тот момент он прижимал меня к стене.

— И он удерживал вас?

— Ну, — остановившись, я отвела взгляд.

— Все хорошо, — настаивал Купер. — Вы ничем не рискуете. Здесь нет неправильных ответов.

— Да, он положил руку на мои плечи и он, своего рода… Я думаю, прижав меня всем телом, он, как бы, сделал это намеренно.

Почему я просто не могу сказать об этом?

— Значит, он проявлял сексуальную агрессию по отношению к вам?

Дэвид резко вздохнул, закрыв лицо ладонями. Он произнес ряд приглушенных ругательств, а я старалась не заплакать. Я должна была попросить его уйти.

— Мне очень жаль, — произнес Купер. — Дэвид, пожалуйста, держи себя в руках, ты расстраиваешь ее.

Смахнув невидимую слезу, я расправила плечи.

— Да. Он проявлял сексуальную агрессию.

— Черт, — печально произнес Дэвид, покачав головой. — Я даже не имел представления.

Почему ты не сказала мне прошлой ночью?

— Все хорошо, Дэвид, — успокоила я его. — В конечном итоге все закончилось хорошо.

— Хорошо? — переспросил он, резко дернув ногой. — Хорошо для тебя, но не для меня. Ты могла серьезно пострадать или… или еще хуже.

Все мы на мгновение замолчали. Судя по выражению лица Купера, можно было сказать, что он был удивлен такой чрезмерной реакции Дэвида. Но и я была поражена. Мы едва знали друг друга. Было невозможно отрицать наше взаимное притяжение, но это не означало, что я под его защитой. Он не нес за меня ответственность, и это не его вина. Так почему же Дэвид был так расстроен?

Купер посмотрел на меня, побуждая продолжить.

— Вот тогда вернулся Дэвид, — я улыбнулась ему, но он упрямо смотрел в пол.

— Марк не знал, что я был поблизости, — медленно начал Дэвид. — Так что на моей стороне был элемент неожиданности. Я бросился на него и после того, как мы боролись в течение минуты, он выронил пистолет и тот отлетел куда-то в сторону. Я схватил его. Затем я прижал Марка к стене, и он сказал, что не хочет никаких проблем. А потом сказал, что у него друзья в полиции. Что он выйдет на следующий день и вернется за нами двумя. Вот почему, Куп, я уже говорил тебе, что хочу, чтобы ты пристально следил за этим делом. Я хочу знать обо всех изменениях.

— Сейчас тебе не стоит об этом волноваться, — успокоил его Купер.

— Он не сказал «друзья», — вставила я. — Он сказал, что у него договоренности с полицией.

Казалось, он вообще не боялся.

— Очень интересно, — кивнул Купер, делая дополнительные пометки.

— Вот тогда вы, парни, и появились, — закончил Дэвид. — Конечно же, как раз вовремя, — проворчал он. — Если бы я…

— Дэвид, — взволнованно заметила я. — Здесь осталось немного воды, выпей.

С мужем — адвокатом я понимала концепцию «не болтай лишнего».

— Что ж, это был очень полезный разговор, — сказал Купер. — Я узнал больше, чем рассчитывал. У вас есть визитка, Оливия?

Я вытащила одну из бумажника, в то время как Купер поднялся, направляя нас.

— Куда мы? — озадаченно спросила я.

— Не переживайте, мэм. Следуйте за мной, мне необходимо получить снимок вашего синяка, и на этом все, вопросов больше не будет.

Я позволила другому офицеру сделать фото, пока Дэвид и Купер о чем-то разговаривали.

Уходя, я поблагодарила его за помощь.

— Мы свяжемся с вами, если еще что-нибудь понадобиться, — сказал мне Купер. — Как я уже говорил, я не думаю, что дело дойдет до суда, но если это все же произойдет, это не займет много времени. В любом случае, я буду держать вас в курсе.

— Еще раз спасибо, Куп, — ответил Дэвид, пожав ему руку. — Дай мне знать на счет стула, — пошутил он, но единственным ответом ему было ворчание.

Пока мы двигались к выходу, я спросила Дэвида, должны ли мы в качестве благодарности отправить Куперу корзину с фруктами, но он лишь рассмеялся.

— Ему может показаться подозрительным, если мы совместно отправим фруктовую корзину.

— О, правда? — спросила я. — Так вот что может вызвать его подозрения. Не то, что ты следовал за мной прошлой ночью. Не твоя сегодняшняя реакция.

— Если уж на то пошло, пока делали снимок, он спросил меня, каким образом мы столкнулись. Купер предупредил, что если мы что-то скрываем, заявление может быть аннулировано.

Я ахнула:

— Но мы сказали правду!

— Знаю, я сообщил ему об этом. Но он отнесся к моим словам с огромной долей скептицизма.

Дэвид замолчал, открыв для меня пассажирскую дверь. А затем обошел машину, направившись к водительскому сиденью.

Я посмотрела на него поверх крыши автомобиля.

— Почему ты был так расстроен?

— Я расстроен и сейчас, Оливия, и на это множество причин. С одной стороны, меня бесит, что твой муж не…

— Подожди, — сказала я, подняв руку. — Все нормально, но я не хочу этого слышать. Давай не будем втягивать в это Билла.

— Немного поздно для этого, не находишь? Фактически, вся эта ситуация выглядит, как его просчет. Что он говорит по этому поводу?

На короткое мгновение я открыла рот, чтобы ответь. Но передумав, сжала губы в тонкую линию — Оливия? — подтолкнул меня Дэвид. Я скользнула на сиденье и, потянув дверь, закрыла ее за собой. Через секунду он сел рядом, но при этом не спешил завести машину. — Он знает?

Я покачала головой.

— Он был на встречах в течение всего дня.

Поджав губы, он осторожно сказал:

— Ты должна поговорить с ним.

— И что я ему скажу? — спросила я, глядя в окно и дергая мочку уха.

Он завел машину, дав задний ход.

— Скажи ему правду.

Я подпрыгнула от звонка, переводя взгляд с Дэвида на телефон и обратно.

— Вперед, — сказал Дэвид, не глядя на меня. — Ответь.

— Привет, Билл.

— Привет. Это дело отнимает у меня намного больше времени, чем я предполагал. Я получил дополнительные свидетельские показания, но вернусь, скорее всего, лишь на следующей неделе.

— Хм, — начала я. — Со мной произошел неприятный инцидент прошлой ночью.

— Инцидент?

Я решила изложить сокращенную версию событий.

— Я поздно ушла с работы, а Марк Альварез поджидал меня на улице.

— О, нет, — это было все, что он сказал.

— Он преследовал меня вниз по Адамсу до переулка. Удивительно, но я столкнулась с другом Эндрю, который работает неподалеку, и вместе мы справились с ним до приезда полиции.

— Святое дерьмо, Лив! Так сейчас Марк Альварез в тюрьме? Я знал, что этот ублюдок не выполнит условия досрочного освобождения. Он не продержался даже три месяца.

Я кивнула, хотя муж не мог меня видеть.

— В общем, я только что покинула полицейский участок, где общалась с детективом Купером.

— Купер? Да, я знаю его. Оливия, все-таки ты не должна разговаривать с полицией без моего присутствия.

— Но в действительности ничего еще не произошло, — ответила я. — Я просто подала заявление.

— Ты в порядке?

— Да, немного переволновалась, но, — я запнулась, взглянув на Дэвида, — со мной все в порядке.

— Хорошо, малышка, я рад. Не знаю, почему он прицепился к тебе. Прости, что не могу вернуться домой прямо сейчас. Можешь попросить кого-нибудь из девчонок переночевать с тобой? Думаю, что смогу быть дома завтра после обеда. Или, может, хочешь приехать сюда?

— Нет, Марк задержан, а у меня сегодня вечером мероприятие, которое я не могу пропустить.

Гретхен и Люси тоже будут там, что возможно я поеду домой с одной из них, — сказала я.

— Я собираюсь поговорить с Купером и убедиться, что он обо всем позаботился. Это должно стать плевым делом. Ты все еще чувствуешь недомогание после поездки?

— Нет.

— Ладно, детка, я должен идти, если все же хочу поесть сегодня.

— Ты еще даже не ел? В Нью-Йорке почти четыре часа.

— Я был серьезно занят.

Мое сердцебиение участилось, и я потерла виски кончиками пальцев.

— Лив?

— Есть еще кое-что, — сказала я, понизив голос. Прерывисто вздохнув, я продолжила. — Билл, Девина скончалась вчера ночью.

Тишина на линии показала, насколько он поражен. Ожидая, я тяжело задышала в окно.

— Лив, дорогая, мне так жаль.

— Это ужасно. Бедный Мак.

— Да, ужасно. Ты знала, что все было так плохо?

— Догадывалась, но в действительности, нет, не знала.

Он застонал.

— Мне так… О, Боже. Ты должно быть просто… должен ли я вернуться домой сегодня вечером?

Я сжала челюсти, продолжая смотреть на проносящиеся мимо машины. Я годами была сильной, переживая страдания внутри, контролируя себя день за днем. Разве я не продержусь еще одну ночь, прежде чем отпущу свои эмоции. Потому что это именно то, что я хотела. Позволить кому-то взять на себя мои переживания.

— Нет, — сказала я наконец. — Я буду в порядке до завтра.

— Когда служба?

— В понедельник.

— Хорошо, я посмотрю, смогу ли отлучиться на несколько часов.

— Я не против пойти одна, если ты не сможешь.

— Малышка, ну конечно, я хочу быть там. Думаю, мы сможем поговорить об этом позже. — Он тяжело вздохнул в трубку. — Оставайся дома сегодня и попроси одну из девочек приехать к тебе.

— Не могу. — Я покачала головой. — Иди на обед. Или на ужин, это уже не имеет значения.

— Мне жаль, что у тебя выдалась такая дерьмовая неделя. Но, возможно, в этот раз произошедшее остановит Марка.

— Будем надеяться, что это так, — ответила я, искоса взглянув на Дэвида. — Позвони мне позже, хорошо?

Я закончила разговор и сидела в тишине, ожидая, когда заговорит Дэвид, но он продолжал хранить молчание. Я задумалась о словах Билла — дерьмовая неделя. Да, это была дерьмовая неделя, изнуряющая и физически, и эмоционально. Но дерьмовая — не совсем правильное слово. Это ощущалось… как что-то неизведанное, неясное. Мы подъехали к моему дому, и Дэвид заглушил машину.

— Он не вернется?

— Билл будет завтра. — Вздохнула я. — У него дел по горло. Но он был рад услышать, что Марк задержан. Похоже, что ему не освободиться в ближайшее время.

Посмотрев на Дэвида, я заметила, как напряжена его челюсть и как крепко его руки сжимают руль.

— А что насчет вечера? С тобой все будет в порядке? — спросил он.

— Да, а с тобой?

Дэвид ухмыльнулся.

— Нет, правда, где ты будешь? Я переживаю. Может, есть кто-нибудь, кто сможет остаться с тобой? — спросила я язвительно. Дэвид отвел взгляд… и покраснел? — Подожди, я права? — переспросила я, когда он не ответил.

— Я обедал кое с кем, — сказал он, глядя сквозь лобовое стекло. — И вероятно я приду с ней на вечеринку.

Сглотнув, я заставила себя улыбнуться.

— Это хорошо, — медленно прокомментировала я. Пока я пыталась подобрать ответ, воздух вдруг стал резко концентрированным. — Ты уверен в том, что ты делаешь? Я имею ввиду, что возможно ей может не понравиться тематика этой вечеринки… Хотя, весьма удобно, что ты живешь прямо наверху.

Он послал мне укоризненный взгляд.

— Кроме того, — продолжила я, — не забудь привести в порядок свою гостевую комнату. — Я подчеркнуто хлопнула себя ладонью по лбу. — Черт, о чем я думаю? Ведь она вам не понадобиться.

Грудная клетка Дэвида тяжело вздымалась, а выражение его лица напоминало лицо брата Гретхен, когда мы, будучи детьми, приставали к нему.

— Я серьезно, Оливия. Что насчет сегодняшней ночи. Ты сможешь остаться с Гретхен или с кем-то еще?

— Я буду в порядке, — ответила я, скрестив руки поверх ремня безопасности.

— Неужели он действительно принял эту чушь под названием «со мной все в порядке»?

— Что?

— Ты всегда говоришь, что все хорошо, даже если это не так. Это хорошо, что на тебя напали прошлой ночью? Или хорошо, что кто-то, кого ты, очевидно, очень любила, умер? Достаточная ли это забота, когда кто-то всего лишь интересуется в порядке ты или нет?

— Ты о чем? — вскричала я удивленно. — Что ты этим хочешь сказать? Что Билл не заботится обо мне?

— Нет, я не это хочу сказать, просто… Я не думаю, что в этом отношении он или твои друзья знают тебя так уж хорошо, как им кажется.

— А ты знаешь? Мы знакомы всего месяц, — ответила я.

— Мне потребовалось не больше секунды, чтобы понять тебя лучше, чем они все вместе взятые, — нанес он ответный удар. — И мы знакомы два месяца. Хотя я увидел все, что мне необходимо, за одно мгновение, там в театре.

Это было впервые, когда один из нас заговорил о нашей первой встрече, от чего напряженность между нами заметно возросла.

— Тебя трудно прочитать, если к тому же не стараться, но это не про меня, Оливия. И пока я не знаю подробностей, но я знаю тебя.

Я была полностью ошеломлена.

— Ха! — выпалила я. — Это означает, что ты серьезно поработал?

— Прекрасно, — Дэвид невозмутимо откинулся на сиденье. — Если ты способна удовлетвориться браком с кем-то, кто не любит тебя так, как ты заслуживаешь, то, пожалуйста. Что я могу поделать? — Он пожал плечами, а я почувствовала, что крепче сжала зубы. Никто никогда не говорил со мной подобным образом и, уж конечно, не о Билле, который, как все знали, обожал меня.

— Удовлетвориться! — вскричала я. — Да, Билл обожает меня! — это все, что я смогла придумать в его защиту. — Я не знаю, что ты, — я запнулась, совершенно растерявшись, — что ты пытаешься доказать, но он — изумительный муж, который относится ко мне…

Наклонившись, Дэвид посмотрел мне прямо в лицо.

— Как? Как он относится к тебе? — спросил он, впиваясь в меня глазами. Его голос опустился почти до шепота. — Ты понятия не имеешь, чтобы я сделал для тебя.

Мои ноги стали потеть, соприкасаясь с клейкой кожей сиденья, и я сместилась, испытывая дискомфорт. Я перенеслась обратно в театр, где красные бархатные сиденья покалывали мои бедра, а в воздухе ощущалось его томительное присутствие. Он находился слишком близко, и от этого было слишком комфортно. Возможно ли, чтобы он знал меня так хорошо? — спросила я себя. Нет.

Он так хорошо знает женщин.

— Я… Я…, — я запнулась, подыскивая нужные слова. То, как он смотрел, пугало меня и я потянулась к ремню безопасности, планируя сбежать.

— Стой, позволь мне, — сказал Дэвид сухо и просунул руку между моим бедром и липким кожаным сиденьем. Его пальцы на мгновение задержались на моей обнаженной коже, и я почувствовала, как ускорился мой пульс, и увлажнились трусики. Мужчина наклонился еще ближе, так, что я почти могла прикоснуться губами к его шее. От его слабого естественного аромата у меня закружилась голова, заставив меня желать большего.

Дэвид слегка касался внешней части моего бедра, пока пытался расстегнуть ремень, и все, что я могла сделать — это попытаться не дрожать от его близости. У меня перехватило дыхание. Не извиваться, не извиваться. Это именно то, чего он добивается. Он нажал кнопку, и ремень безопасности выскочил из моих дрожащих рук. Дэвид вновь откинулся на сиденье. Опираясь подбородком на руку, он смотрел назад через боковое стекло. Фыркнув, я толкнула дверь и поспешно вышла.

Глубоко вздохнув, я наклонилась к машине.

— Может быть, ты был прав вчера. Может быть, между нами действительно невозможен любой тип отношений, — сказала я мягко.

Дэвид посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

— А возможно я пропущу сегодняшний вечер, — парировал он.

Я кивнула.

— Я думаю, это к лучшему.

Вот так, подумала я. Готово. А теперь закрой дверь и уйди.

Что я и сделала.