Отблески света

Часть 2. Глава 6. О союзниках и врагах, о том, как все запуталось

Похоже, осень решает всерьез взяться за природу и потеснить ленивое лето, никак не желающее сдавать свои права. Небо заволакивают синие тучи, как будто над головою разливаются густые чернила. Временами начинает капать дождь, то усиливаясь, то вновь стихая до едва заметной, но раздражающей мороси. Воздух резко холодает, заставляя кутаться в мрачные плащи с капюшонами. Как жаль, что куртки здесь еще не изобретены!

Мы едем по широкому тракту, рассекающему лес на две неровные половины. Интересно, а в этом мире «зелень» желтеет? Если зеленые листья, постепенно высыхая, приобретают желтый или болезненно-коричневый оттенок, то какими цветами сменяется здешний фиолетовый?

Равнодушные мысли блуждают от одной темы к другой, вместе с каплями дождя стекают по поверхности плаща под ноги фоару, с запахом холодной сырости вливаются в легкие и с порывами ветра разлетаются в разные стороны. Но неизменно мысли возвращаются к одной теме, заставляющей с силой стискивать зубы, чтобы только не выть в голос.

Тэан. Неужели он уходил во Тьму, зная, что сможет вернуться? Не просто вернуться – вывернуть Вселенную наизнанку, пролить в миры Первозданную Тьму, лишая жизни всех, кто попадется на ее пути.

Зачем Тэан это делает? Неужели ненавидит меня так сильно, что готов уничтожить все, что сейчас существует? Или, быть может, ему наплевать на меня? Или это бесконтрольная ярость, в которой он готов разрушать целые миры? Почему? Зачем?

Вопросы разрывают сознание, хищно вгрызаются в душу, причиняя боль одной лишь мыслью, что Тэан разрушает Вселенную. Хочется кричать, но я молчу, загоняя крик внутрь себя, туда, где уже давно плещется нечто непонятное, сводящее с ума бесконечной пляской противоречивых эмоций.

А ведь Вольхфар прав. Зря я считала его сумасшедшим. Его, конечно, одолевают навязчивые идеи, но, как выясняется, вполне осуществимые.

Я снова и снова прокручиваю в голове его слова: «В том виде, в каком я получу Первозданную Тьму, она будет со мной сотрудничать. Тьма заточена в сосуде, но я дам ей возможность вырваться оттуда». О да, он прав! Он знает то, чего не знают остальные. То, чего не знал даже сам Тэан.

Кровавые обряды призывают не только Первозданную Тьму – они обращаются к ее Душе, о чем свидетельствует надпись, на языке Высших взывающая к Тэану.

Тьма смогла прорваться в этот мир вместе с Тэаном, как раз тогда, когда он вернулся к ней. Все просто. «Тьма будет со мной сотрудничать». Конечно будет. Первозданная Тьма, ведомая Тэаном, будет сотрудничать с аллиром. Не Вольхфар управляет этой силой – ею управляет Тэан, до поры до времени пользуясь услугами Повелителя Огня.

Все-таки аллир – простая пешка. А Высшие просчитались. Кроме, пожалуй, одного из них – того, кто наделил Вольхфара необходимыми знаниями. Интересно, чего именно он добивается? Погружения миров во Тьму?

– Алиса! – нетерпеливый голос Вивиллы вырывает меня из размышлений. Видимо, она зовет не в первый раз.

– Да? – Я с трудом возвращаюсь к реальности.

– Альрайен посоветовал обратиться к тебе с вопросом, как у них там, в Аль’ерхане.

– Ко мне? Почему ко мне? – удивляюсь я. – Кто из нас аллир?

– Но ребята тоже не аллиры, – замечает Альрайен. – В рассказе о своем мире я буду пристрастен, а ты, Алиса, можешь быть более объективной. Ты достаточно много мест повидала, чтобы делать определенные выводы, и сможешь высказать мнение со стороны человека.

– А ты не боишься, что после моего мнения в Аль’ерхан ребят и силой будет не затащить? – интересуюсь с сарказмом.

– Надеюсь на твою объективность, – беспечно улыбается Альрайен. Замечая впереди полянку, объявляет: – Привал.

Основную часть работы по обустройству места нашей остановки приходится взять на себя. Из-за дождя, что никак не желает прекращаться, земля раскисла, в небольших ямках встречаются самые настоящие лужи с мутной холодной водой. Трава скользкая и с каждым шагом хлюпает под ногами.

Встаю на краю поляны и тонким слоем разливаю магию света по небольшому клочку земли, высушивая, убирая с него последствия дождя. Пока свет стелется по земле, Альрайен вместе с Шеем ставят палатку, внутри которой предстоит обедать. А Виль приносит ворох тонких веток и бросает в золотистое сияние, где, подчиняясь моей воле, все мгновенно высыхает. Из плащевой ткани Альрайен сооружает навес над будущим костром, после чего огонь радостно разгорается, теплом зазывая к себе.

Надо заметить, я больше не мерзну. Стоит почувствовать холод, как я без каких-либо усилий пробуждаю в себе свет, и он, не покидая пределов тела, согревает изнутри. Поскольку простуженные дети нам ни к чему, я оставляю тонкий слой золотистого свечения покрывать землю во время обеда. Такую неэкономную растрату сил Альрайен не одобряет, но, по крайней мере, вслух не возражает. Мне не жалко.

Контролировать свет становится все легче, каждое его использование дарит наслаждение, наполняя душу спокойствием и теплом. Конечно, это несравнимо с ощущением, которое появляется вместе с потоками Первозданного Света, приносящими с собой умиротворение и незыблемое осознание собственной правоты, но тоже весьма приятно и почти не утомляет. По крайней мере, до тех пор, пока я не пытаюсь воспользоваться еще и ветром.

– Так ты расскажешь нам об Аль’ерхане? – спрашивает Виль во время обеда.

– Ну, если ты хочешь, – я пожимаю плечами, раздумывая, что можно рассказать об этом мире. Альрайен неправ, я видела слишком мало. – Поскольку в Аль’ерхане живут аллиры из разных кланов и подстраивают отведенные им территории под себя, то весь мир пестрит разнообразными, неповторимыми пейзажами. Я побывала на землях всего нескольких кланов, но уверена – там можно найти место на любой вкус. Например, есть земли, где постоянно сверкают фиолетовые молнии, у воды их почему-то больше всего. Аллирам наплевать на законы природы, с помощью магии они создают то, что считают нужным. Поэтому не важно, есть на небе тучи или оно идеально ясное, молнии там сверкают всегда. Как вы уже, наверное, догадались, это на территориях Повелителей Молний.

Даже не знаю, почему в первую очередь мне вспоминается именно этот пейзаж.

У Повелителей Молний мне нравилось. Не важно, что большую часть пути я старалась заглушить тоску по Тэану, не важно, что постоянно приходилось бороться с поселившейся в душе Тьмой – фиолетовые всполохи, разрывавшие небо с разных сторон, приносили странную, стихийную радость.

– Есть земли, – я продолжаю, – где воздух постоянно наполняет туман. Честно говоря, там мне не понравилось – сыро, холодно, противно. У Повелителей Дождей часто идут дожди, но иногда все же прекращаются. На их территориях есть прекрасный город, в небе над которым сияет множество радуг. Радуги эти, конечно же, волшебные – по ним можно гулять. Это захватывающее, ни с чем не сравнимое ощущение.

Ребята слушают, затаив дыхание и забыв о еде. Сидят, чуть подавшись вперед, с недоверчивым удивлением смотрят на меня.

– Но если хотите там жить и даже просто путешествовать, необходимо смотреть не только на красоту измененной магией природы, ведь Аль’ерханом управляют аллиры, – строго добавляю я, сменяя мечтательный тон на серьезный. – Не все они любят людей и не все заботятся о благополучии подданных. Чего только стоят пустынные земли Повелителей Огня, где утомительную жару сменяют жестокие пожары, уносящие сотни жизней, а Повелители Дождя предпочитают видеть людей в качестве рабов.

Предвкушение, восторг, недоверие, недовольство, отвращение, бурное возмущение – все эти эмоции на лицах близнецов быстро сменяют друг друга, вызывая улыбку.

– Люди не могут быть рабами! – восклицает Виль. – И уж тем более нельзя губить земли, на которых живут доверившиеся тебе подданные!

– А разве аллиров это волнует? – невесело усмехаюсь я и с вызовом смотрю на Альрайена. Он сидит, впившись напряженным взглядом в мое лицо. Поджатые губы превратились в тонкую полоску, пальцы настолько крепко стискивают ложку, что костяшки белеют. Однако он молчит, с трудом сдерживая возражения и предоставляя мне право рассказывать самой. – Некоторым плевать, что станет с их подданными. Однажды я стала свидетельницей того, как аллир поджег целый город ради собственного развлечения. Но не все аллиры такие. Некоторые действительно заботятся о своих людях. К сожалению, я видела слишком мало, но с уверенностью могу назвать как минимум двух аллиров, ставших справедливыми правителями, которые всегда думают, что будет лучше для их народа. Один из них – Дербиан, Повелитель Ночи. – Я улыбаюсь при воспоминании об этом аллире. – У него очень красиво. Вечная ночь, но такая волшебная! Солнца, конечно, порой не хватает, зато половину суток в черном небе сияет россыпь ярких звезд, их там действительно очень много.

Чем глубже я погружаюсь в воспоминания, тем яснее становится понимание, что мир аллиров мне нравится. Несмотря на нерадостные обстоятельства, забросившие меня в Аль’ерхан, несмотря на те события, что пришлось пережить, стоит признать, что сам мир обладает некоторым очарованием и странным образом привлекает.

Пожалуй, я бы не отказалась когда-нибудь провести там каникулы, путешествуя и останавливаясь в экзотически-прекрасных местах – оживших фантазиях аллиров. Кто бы мог подумать, что не будет ненависти, что останутся такие противоречивые впечатления.

– А с другим аллиром вы знакомы лично, – я киваю на Альрайена. – Помните городок магов? На его землях так везде. Уютные аккуратные домики, чистые улочки, довольные люди, жизни которых полны достатка и благополучия. Особых природных аномалий у Повелителей Ветров я не заметила, разве что парящие в воздухе замки, но там живут только аллиры.

Встречаясь глазами с Альрайеном, я невольно вздрагиваю. Куда как проще видеть на его лице маску невозмутимости и спокойствия, раздражение и даже злость, но не эту улыбку. Не издевательскую, не насмешливую, как бывает обычно – мягкую, теплую, наполняющую лицо ореолом света, а глаза – яркими искрами в бездонной синеве.

Аллир смотрит на меня и улыбается, довольный рассказом, в котором я показала свое отношение к Аль’ерхану. Не скрылось от него то, каким мечтательным был мой голос. Альрайен видел и чувствовал мои эмоции.

Да, если не обращать внимания на некоторых обнаглевших аллиров, их мир мне нравится. Сначала я теряюсь, чувствуя несвойственное для меня смущение, но потом приходит мысль: «А что это меняет? Это не меняет совершенно ничего». Беру себя в руки, коварно улыбаюсь и добавляю, заканчивая рассказ:

– Впрочем, если очень попросите Альрайена, думаю, он пустит вас погостить в свой летающий замок.

– Думаю, ты тоже имеешь право позвать гостей в НАШ замок, – не отрывая взгляда от моего лица, говорит аллир. Его улыбка наконец приобретает знакомый ироничный оттенок, но высказывание вызывает закономерное раздражение.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить нечто, способное выдать мои планы. Ему незачем знать, что в тот самый момент, когда близнецы окажутся в аллирском мире, Высшие разорвут брачные узы и я перестану быть женой Альрайена. Трудно предсказать, как он к подобному отнесется. В отличие от меня, ему Высшие не ставили никаких ультиматумов, значит, исход нашего дела для него не представляет особой ценности. Он наверняка найдет способ удержать меня, а так… пусть пребывает в счастливом неведении, считая, будто я теперь никуда не денусь.

– Уверена, ты еще пожалеешь о своих словах, – я многообещающе улыбаюсь.

– Что же такого ужасного ты можешь сделать? – весело интересуется Альрайен.

– Ну… – протягиваю задумчиво. – Например, позову к тебе на тусовку весь свой курс из универа!

– Ты не посмеешь! – неискренне ужасается аллир. Глаза сияют смехом, Альрайен буквально излучает хорошее настроение, освещая день вместо скрытого тучами солнца. Что ж, пусть радуется. Недолго ему осталось радоваться. Я его переиграю!

Мы еще немного говорим об Аль’ерхане – близнецы уточняют подробности, задавая вопросы, аллир на них отвечает – и вскоре двигаемся в путь. Дождь к тому времени успевает несколько раз утихнуть и снова начаться. Польза от него только одна – не приходится тратить запасы на мытье посуды. Хватает подставить под ливень тарелку – и дождь сам все делает за тебя.

Вылезать из большой, уютной палатки, подогретой зажженным возле входа костром и магией света, не хочется, но, к сожалению, выбора нет. Дожди могут беспрерывно лить целыми неделями. Пережидать их не имеет смысла, если мы не желаем застрять в этом мире надолго. А мы не желаем. Как ни странно, теперь и близнецы горят идеей побывать в Аль’ерхане.

Спустя пару дней мы добираемся до большой, богатой деревни, которую можно было бы принять за город, если бы не деревянные дома и дороги, представляющие собой хорошо утоптанную землю, изрытую колесами многочисленных повозок. Что неожиданно, так это бдительная охрана на въезде в деревню. Внимательно нас осматривая, особенно задерживают внимание на оружии, но умиляются при виде маленького Ахши и пропускают внутрь без вопросов.

– Хорошо, что путешественники нынче ездят с мечами, – раздается за спиной голос одного из стражников. – Неспокойное время, никакого спасу от проклятых служителей культа.

– Получается, наконец появилась охрана от сектантов? – удивляюсь я, когда мы отъезжаем от ворот на достаточное расстояние.

– Давно пора, – хмыкает Альрайен. – Я все ждал, когда до властей дойдет, что с этим что-то нужно делать. – Немного помолчав, с кривой усмешкой добавляет: – Только поздно спохватились. От Тэана их ничто не спасет.

– Не говори так! – восклицаю прежде, чем успеваю взять себя в руки.

– Так – это как? – насмешливо приподнимает бровь Альрайен.

– Так… будто Тэан – чудовище, способное уничтожить миры, – заканчиваю фразу почти шепотом, но Повелитель Ветров слышит.

– Разве это не так, Алиса?

– Нет, он не сделает этого. Мы не можем знать, чего Тэан добивается, но Вселенную он не уничтожит, – твердым голосом заявляю я, будучи совсем не уверенной в собственных словах. Тэан может. Он может все что угодно. Признавать это больно и… страшно.

Нас принимают на постоялом дворе за несколько монет. Уставшие с дороги близнецы быстро проглатывают ужин и спешат разойтись по комнатам.

– Проводишь меня? – спрашивает Ахши, глядя снизу вверх большими глазами.

– Да, конечно, – соглашаюсь я, поднимаясь из-за стола. С сожалением перевожу взгляд на оставшийся в чашке травяной чай, который оказался неожиданно вкусным, и подаю руку мальчику.

– Я покараулю, – обещает Альрайен, перехватывая взгляд.

Почему Ахши не пошел вместе с Шеем или не дождался Альрайена, я не знаю. Наверное, потому что ему не нравится ничье общество, кроме моего, как, впрочем, и остальным не нравится возиться с ним.

На самом деле, мальчик очень странный и внимания почти не требует. Он не жалуется, совсем не хнычет, а ведь постоянная езда на фоаре, по меньшей мере, утомительна, тем более для семилетнего ребенка! Ахши всегда спокоен и молчалив. Предпочитает просто смотреть на мир необыкновенными глазами, в которых мелькают такие удивительные оранжевые искорки.

– Мне обязательно идти в комнату к ним? – спрашивает мальчик по дороге на второй этаж, где располагаются два наших номера.

– Я думаю, в мужской компании тебе должно понравиться, – улыбаюсь я и подмигиваю: – У вас будет возможность поговорить на такие темы, которые при девочках не обсуждают.

– Я предпочел бы остаться с тобой, – упрямо повторяет мальчик, однако не сопротивляется, когда я провожу его мимо нашей с Виль комнаты к той, где должны ночевать Шей и Альрайен. Ахши никогда не вредничает, не устраивает истерик, не прекословит.

Порой неестественная серьезность мальчика настораживает. Дети не должны быть такими! С другой стороны, он так и не рассказал, с кем жил. А ведь он единственный, кто выжил из того сгоревшего дома.

– Я успею тебе надоесть во время поездки, – неловко улыбаюсь я, начиная чувствовать себя неуютно. – Не расстраивайся, это только на одну ночь.

Пожелав ребенку хороших снов, я вталкиваю его в комнату и спешу вернуться в трапезный зал. Альрайен в самом деле стережет для меня чашку с чаем, несмотря на то, что со своей едой уже закончил и теперь сидит без дела, равнодушно разглядывая исцарапанную и чем-то заляпанную столешницу.

– Спасибо. – Я возвращаюсь на свое место.

Аллир кивает. Поднимает на меня взгляд, словно невзначай интересуется:

– Ахши не кажется тебе странным?

– Странным? – переспрашиваю я, делая глоток остывшего, но не менее вкусного чая. После него остается приятное ягодное послевкусие, навевающее ассоциации с вишней. – Ну да, наверное, мальчик слишком замкнут и серьезен для своего возраста, но в этом нет его вины. Вспомни, в каких условиях состоялась наша встреча. Он пережил пожар в родной деревне!

– Именно, пожар, – согласно кивает Альрайен. – Ты сама рассказывала, что, войдя в комнату, увидела только Шея. Мальчик появился позже, когда дверной проем застилала пелена огня.

– Ахши мог где-то прятаться, или я просто его не заметила, – хмурюсь я. С началом разговора вкус чая перестает казаться таким уж приятным. – К чему ты клонишь?

– Давай рассуждать вместе, – предлагает аллир, в задумчивости покручивая на столе свою чашку из стороны в сторону. – Ты заходишь в комнату, видишь Шея, тащишь его к окну. При этом ты не видишь, что происходит у тебя за спиной. Далее ты выталкиваешь Шея из окна, а на тебя неожиданно падает карниз. С чего бы ему падать, если огонь до него не добрался? Затем ты на пару секунд теряешь сознание, а дольше быть не могло, иначе бы ты сгорела. Когда приходишь в себя, ты обнаруживаешь рядом мальчика, который неизвестно откуда взялся. Тебе не кажется все это странным?

– Не хочешь ли ты сказать…

– Вполне вероятно, Ахши помог карнизу упасть.

Я аж чаем захлебываюсь.

– Семилетний ребенок пытался меня убить?! Альрайен, ты вообще соображаешь, что говоришь?! Да он даже до карниза не дотянется, не считая того, что вся эта идея в целом бредовая.

– Мы ничего о нем не знаем. Ахши ведет себя не как семилетний ребенок.

– Ну да, он ведет себя как семилетний ребенок, недавно переживший трагедию.

– И много ты детей видела, чтобы делать подобные выводы? – скептически интересуется Альрайен.

– А много их видел ты?

Некоторое время мы буравим друг друга упрямыми взглядами. Наконец, не находя необходимой задумчивости в моих глазах, Альрайен делает еще одну попытку убедить меня прислушаться к своему мнению:

– И все же. Ты не замечала, что вокруг Ахши витает что-то странное, как будто… – он морщится, пытаясь подобрать подходящие слова, – будто предостережение от необдуманных поступков. Я не знаю, как это объяснить. Что-то отталкивающее и даже подавляющее?

– Неужели что-то может действовать подавляюще на аллира, великого и могучего? – не удержавшись, едко подкалываю.

– Это и странно, – серьезно кивает Альрайен.

Я вздыхаю. Залпом допиваю чай и поднимаюсь из-за стола.

– Да, я тоже иногда чувствую что-то непонятное, но не думаю, будто семилетний мальчик может представлять для нас угрозу. Даже если он не совсем обычный ребенок, мы вполне можем за себя постоять.

Поднявшись в нашу с Вивиллой комнату, я стараюсь двигаться тихо, чтобы не разбудить, но оказывается, что девушка не спит. Стоит мне с золотистым огоньком в руках подкрасться к своей кровати, стоящей напротив кровати Виль, как она поворачивается ко мне лицом и щурит глаза от яркого с непривычки света.

– Алиса, знаешь, я хотела с тобой поговорить, – начинает она, недоброжелательно глядя на меня. Видимо, Виль тоже приготовила не очень приятную тему для разговора.

– О чем? – спрашиваю я, прямо в одежде забираясь в постель. Простыню и одеяло потом постирают, а если и не постирают, меня это уже волновать не будет. Зато не окажусь в одном нижнем белье, если вдруг на деревню нападут сектанты. Почему-то мне постоянно везет – в какое поселение ни прихожу, везде появляются сумасшедшие служители культа с навязчивой идеей принести в жертву как можно больше народу.

– Ты совершенно не ценишь Альрайена! – вдруг с обвинением заявляет Виль. – Он так о тебе заботится, а ты постоянно грубишь ему, издеваешься, противоречишь во всем!

– Виль, это тебя не касается, – раздраженно говорю я. В надежде, что на этом разговор заканчивается, ложусь на спину и натягиваю одеяло.

– Не понимаю, что он в тебе нашел… – недовольно бурчит Виль, разбивая наивные надежды.

– Я тоже не понимаю.

– Что?! – Виль резко садится в кровати и потрясенно смотрит на меня. – Ты его не любишь! Точно! Ты его не любишь…

Я с трудом подавляю стон разочарования и переворачиваюсь на бок, в противоположную сторону от приставучей соседки.

– Виль, давай спать!

– Но тогда я не понимаю, – не унимается она. – Ты ведь его жена. Почему? Это все из-за того, что ты Хранительница Света?

Так и хочется сказать: «Да! Становись Хранительницей – Альрайена получишь в подарок!»

Со вздохом перекатываюсь обратно на спину, сажусь и внимательно смотрю Виль в глаза, кажущиеся совсем темными в свете застывшего между кроватями огонька. Наверное, со стороны действительно кажется странным, как можно не любить такого красивого и необыкновенного мужчину, будучи его женой.

Рассказывать всю нашу историю не хочу. Не привыкла делиться своими эмоциями и проблемами с другими людьми. Если друзьям – Лине и Стасу – я могу поведать о многом, потому как знала, что они всегда готовы поддержать, то в объяснении ситуации Вивилле я не вижу смысла.

Зачем что-либо ей рассказывать? Поплакаться о своей тяжелой судьбе? Так она не поймет. Просто доверить свои чувства? Или, может, рассказать обо всем, чтобы она больше не задавала вопросов и была в курсе дела? А зачем? Я ведь не обязана перед ней отчитываться, тем более, когда речь идет о столь личной проблеме. А заводить дружбу я с ней все равно не собираюсь, да и дружбу начинают определенно не с ничтожных жалоб на мужчин.

– Нет, конечно же, дело не в силе Хранителя Света. Но почему тебя так волнует все, что касается Альрайена? Может, ты в него влюбилась? – обличительным тоном предполагаю я, для пущего эффекта пронзая Вивиллу пристальным, изучающим взглядом.

– Я?.. – лопочет она, разом теряя запал. – Нет, что ты такое говоришь! Ни в кого я не влюбилась. – Укладываясь обратно в кровати, Виль спешит отвернуться от меня в другую сторону и совсем тихо бормочет: – Я всего лишь побеспокоилась…

Хм, теперь буду знать, как отделаться от неудобных разговоров.

Утро радует ясной погодой.

Дождь шел всю ночь и прекратился совсем недавно, поэтому на улицах еще остаются лужи, но под горячими лучами солнца быстро высыхают, наполняя воздух влажными парами. Приятно отправляться в путь, впервые за несколько дней не кутаясь в плащи и не опасаясь насквозь промокнуть. Проезжая по главной деревенской дороге, я с интересом озираюсь по сторонам, смотрю на жителей, занятых своими делами, провожаю взглядом стражника, патрулирующего улицы. Похоже, эта деревня стала первым людским поселением, где во время нашего посещения не появились сектанты! Солнечная погода, отсутствие сумасшедших поджигателей – определенно хороший знак.

Дорога вновь лежит сквозь лес и ярко-фиолетовые деревья. Глядя на них, остается только гадать, в какие же цвета раскрасит природу осенняя кисть. Обнаружив, что земля больше не расплывается под ногами, фоары оживляются и охотно поддерживают быстрый темп езды.

Ветер обдувает лицо, треплет волосы, обтекает тело, вплотную прижимая к нему ткань рубашки, на этот раз более плотной в связи с окончанием лета. Ветер еще не пропитался холодом, нет в нем и запаха осени, но не стоит забывать, насколько погода бывает обманчивой, когда солнце, пусть незаметно, однако уже начинает остывать.

Ближе к полудню мы делаем привал. На этот раз, благодаря отсутствию дождя, я оставляю все дела по устройству лагеря на других, сама же предпочитаю потренироваться.

С моим выбором никто не спорит – в последние дни я и так слишком много сил вкладывала в улучшение условий отдыха и повышение их комфортабельности. Даже Альрайен не проявляет никакого недовольства. Ранее возложенные на меня обязанности по просушке и подогреву земли, конечно, можно счесть за развитие навыков в управлении магией, но настоящая тренировка незаменима. Тот факт, что теперь я не обязана справляться со всеми проблемами самостоятельно и аллир готов оказать поддержку, важности тренировок нисколько не принижает.

Я пытаюсь вызвать не просто свет – хочу научиться использовать Первозданный элемент, хотя сама по себе возможность к нему обращаться кажется чем-то невероятным. Как Высшие смогли такое провернуть? Каким образом я умудряюсь до него дотягиваться? Пусть в моменты сильных эмоциональных потрясений, но ведь получаю доступ к Первозданному Свету, заточенному в гетитовом сосуде! И, главное, чего этим хотят добиться Высшие?

Для того чтобы вновь воспользоваться Первозданным Светом, я пытаюсь вызвать в душе чувства, которые испытываю во время его появления. Мысленно наполняю себя неестественным спокойствием и уверенностью в собственной правоте, но отчетливо ощущаю, насколько эти эмоции надуманы, искусственны.

Я не чувствую этого по-настоящему, снова и снова создавая шары и лучи с помощью силы Хранителя. Может быть, я что-то делаю неправильно? Ведь не эти чувства – залог появления Первозданного Света, все как раз наоборот. Изначально я испытываю ярость, боль, растерянность, и только после появления во мне Света всепоглощающей волной в душе поднимаются столь удивительные ощущения.

С другой стороны, сами Высшие сказали – я должна вспомнить, что чувствовала во время использования света «особым образом» (интриганы проклятые, не могли сразу признаться), для того чтобы это повторить.

Сколько ни стараюсь, создаваемый мною свет остается самым обычным, а необходимые эмоции – лживыми, неестественными. Наверное, в моей душе слишком неспокойно от чувств настоящих и от противоречивых мыслей, чтобы в действительности наполнить себя Первозданным Светом. В отличие от Тьмы, он болью не питается. Я вообще его не понимаю.

Однажды, пытаясь отыскать путь на свободу из Первозданной Тьмы, я обнаружила в себе маленький огонек света. Не Первозданного, нет, но способного вывести из мира Тэана. С тех пор я никогда не вспоминала о свете внутри себя.

Сила Хранителя действует иначе. Это обыкновенная магия, требующая простого умения, в чем хорошо могут помочь тренировки. Первозданный Свет – это нечто другое и, к сожалению, совершенно непонятное.

– Пытаешься призвать Первозданный Свет? – спрашивает Альрайен прямо на ухо, подкрадываясь ко мне со спины.

Вздрагивая, я закидываю руку назад. С пальцев срывается луч света. Угодив аллиру в грудь, отбрасывает его с достаточной силой, чтобы аллир потерял равновесие и опрокинулся на землю. Увы, Альрайен вовремя использует ветер, обрывая падение на самом интересном месте. Резко разворачиваюсь к нему лицом и вижу, как аллир, не долетая до земли, останавливается на полпути и с помощью ветра возвращается в прежнее вертикальное положение.

– Не очень хорошо с твоей стороны подкрадываться ко мне во время тренировки. – Я разглядываю, как всегда, ни капли не пострадавшего аллира. К сожалению.

– Боишься случайно покалечить? – насмешливо усмехается Альрайен. – Приятно осознавать, что ты беспокоишься обо мне, но волноваться не о чем. – Его улыбка приобретает издевательский оттенок, аллир снисходительно добавляет: – У тебя слишком мало опыта, чтобы причинить мне какой-либо вред.

– А не слишком ли ты самоуверен? – Я зло щурю глаза. Помня о предыдущем позорном поражении, стараюсь сдерживаться, но раздражение внутри нарастает слишком интенсивно.

– В самый раз, – усмехается Альрайен и разводит руками в приглашающем жесте: – Однако ты можешь попробовать меня победить.

– Хочешь опять выставить меня дурой? – спрашиваю с подозрением, медленно приближаясь к нему. Хочется выглядеть угрожающе, но искрящийся в моей ладони золотистый шар вызывает у аллира лишь привычную насмешку.

– Зачем? – Альрайен приподнимает бровь в неискреннем удивлении. – Ты и сама прекрасно справляешься с этой задачей.

– Вот значит, какого ты обо мне мнения? Глупая, ни на что не годная человеческая девка, которой можно вертеть по своему желанию?! – Вместе с яростью в груди разгорается жгучий свет, вскипая, наполняя собой.

– Поверь, ты еще не готова к тому, чтобы узнать мое мнение о тебе, – говорит Альрайен, с интересом наблюдая за моей реакцией. В этот момент я вдруг осознаю. Он просто издевается! Дразнит, выводит из себя. Специально! Может быть, хочет внести свой вклад в тренировку и помочь воспользоваться Первозданным Светом… Хм, пожалуй, ему это удается.

Нет, Первозданный Свет не питается ни болью, ни злостью, но к эмоциям не равнодушен. Кто знает, каким образом Высшие связали его со мной, если, в отличие от Тьмы, он не присутствует постоянно.

Однако сейчас я отчетливо чувствую Первозданный Свет. Он клокочет внутри меня, затопляет до краев, завладевает каждой клеточкой тела и каждым миллиметром души, освещая теплой волной уверенности, чтобы в любой момент выплеснуться наружу. Такой яркий, будоражащий кровь, нетерпеливый и чуткий, он стремится на свободу, но в то же время невероятно послушен. Способен принести смерть или согреть своим теплом, а может, даже исцелить. Не только тело, но и душу. Он ликует, отзываясь на бурю моих эмоций, он дарит уверенность, убеждая, что я права. Я обязательно все сделаю правильно. Свет, он со мной, я больше не одинока. И если решу выступить против Альрайена, Свет пойдет вместе со мной, поддержит, поможет.

Конечно, я не собираюсь убивать. Однако мне надоело быть кем-то, на кого бессмертный аллир всегда смотрит со снисхождением. Я тоже чего-то стою и не могу позволить так нагло надо мной издеваться!

Я уже собираюсь проучить Альрайена, наградив его чем-нибудь унизительным, наподобие золотистых наручников, когда неожиданное поведение аллира вдруг настораживает. Вместо того чтобы готовиться к моей атаке, он резко поворачивается в сторону и призывает ветер.

Поглощенная удивительными эмоциями, которые сопровождают появление Первозданного Света, я не сразу ориентируюсь в происходящем. Слева, со стороны дороги, отгороженной от поляны кустами и узким рядом деревьев, прямо на меня несется волна огня. Ветер не может ее остановить и рассыпается о непреодолимую преграду – истинную аллирскую мощь.

Выхватывая клинок, Альрайен собирается полоснуть им по руке, но я точно знаю – он не успевает. Повелитель Ветра и сам это знает. Его лицо искажается от ужасного понимания, а я выплескиваю свет навстречу ревущему пламени.

Да, сила Хранителя не может справиться даже с простым огнем, не говоря уже о послушном воле аллира, но ведь это уже не сила Хранителя! Мысль, что, не разозли меня Альрайен, я была бы уже мертва, мелькает в потрясенном мозгу и так же быстро ретируется прочь.

Первозданный Свет сияющим потоком врывается в жаркий огонь, сметая его на своем пути и прорываясь к растерянному Вольхфару, едва шагнувшему на поляну. Победная улыбка сменяется изумлением, а потом и беспокойством. Повелитель Огня, как и любой аллир, не может не опознать мою силу.

Пламя бесследно растворяется. Не обращая внимания на столь жалкое препятствие, Свет устремляется вперед, настигая аллира, в последний момент резко рванувшего вбок. Бросаясь в сторону и одновременно с тем падая на землю, Вольхфар перекатывается по траве и пропускает волну света в нескольких сантиметрах от себя. После чего вновь вскакивает на ноги.

– Похоже, я не вовремя зашел, – замечает он, глядя на меня, пылающую светом и еще не остывшей яростью. Но если буквально пару секунд назад я готова была прибить Альрайена, то теперь испытываемая мною ярость переходит в другую стадию, находя более подходящий объект. Этого аллира я в действительности ненавижу. За то, что он творит, за кровавые ритуалы и беспощадные убийства.

Альрайен без дела тоже не стоит. Оставляя чуть повыше запястья глубокий порез вдоль руки, атакует ветром невиданной для этого мира силы. Вольхваф прикрывается пламенем, одновременно делая пасс руками. Огненно-оранжевая арка начинает быстро разрастаться перед ним, открывая дорогу к спасению. Видимо, Вольхфар умеет верно оценить свои шансы, а потому готовится сбежать. Только кто ж ему позволит!

Я чувствую – Первозданный Свет по-прежнему рядом. По тонкой нити он вливается в меня откуда-то из невидимого сосуда, по капле вновь наполняя. На руке искрится небольшая золотистая сфера и, срываясь с ладони, попадает прямиком в начавший было открываться портал. Никаких вспышек или хлопков – все происходит на удивление прозаично. Мгновение назад оранжевая арка набирала силу, увеличиваясь в размерах и разрывая все большую площадь пространства, чтобы впустить в себя аллира, как вдруг при встрече с Первозданным Светом распадается на мелкие волокна и тягучими каплями осыпается на землю.

Вольхфар пораженно смотрит на пустое место перед собой, совсем недавно бывшее порталом. Переводит на меня недоверчивый взгляд. С усмешкой я вскидываю руки. На кончиках пальцев сверкают золотистые искры Первозданного Света. Вокруг, управляемый Альрайеном, поднимается ветер, закручивается тугими потоками воздуха, отрезая пути к отступлению. Вольхфар в ловушке.

Воспользоваться огнем? Да, он может. Его огонь сравним с ветром Альрайена, однако от меня спасения нет. Второй портал не создать, пока не провести очередной ритуал. От удара не увернуться – ветер не позволит, а на его нейтрализацию нужно время, которого я не дам, готовая в любой момент атаковать. Аллир действительно в ловушке.

– Алиса, у тебя есть к нему вопросы? – интересуется Альрайен, поигрывая потоками воздуха вокруг нашего пленника.

– Нет, с таким уродом даже разговаривать не хочется, – с отвращением говорю я и запускаю тонкие лучи света в Повелителя Огня. Тот пытается защититься: вспыхивает пламя, сжигая оковы из ветра, но свет слишком стремителен. Пусть это лишь несколько тонких лучей, я знаю, что они смертельны. И ни капли не сожалею о своем поступке. Это правильно – обезвредить того, кто погубил множество людей и в погоне за властью готов уничтожать миры, если его не остановить.

Неожиданно за спиной аллира возникает черная вспышка, клубом тьмы из ниоткуда врываясь в пространство. А ведь я знаю, откуда она взялась.

Время словно замедляется. Ранее казавшиеся стремительными лучи света теперь двигаются медленно, словно увязая в загустевшем воздухе, а Тьма, наоборот, разрастается слишком быстро. Вот она образует знакомый силуэт, сверкают янтарные глаза. Мгновение, тонущее во времени, мы смотрим друг на друга. Хищный взгляд, вызывающая улыбка. Тэан протягивает к Вольхфару руки, хватает за плечи и тянет на себя. Поток Тьмы окутывает их обоих и вместе с ними ускользает в черный провал.

Спустя еще одно мгновение не остается ничего, словно и вовсе не стояли на этом месте двое мужчин. Не сохраняется никакого напоминания даже о Тьме. Лучи Света, не встречая цели, летят мимо, к деревьям, но, касаясь их, бесследно рассеиваются.

Я потрясенно смотрю в точку, где только что стоял Тэан, и не могу поверить в произошедшее. Ноги подкашиваются. Кажется, я оседаю на траву, но не замечаю этого, пребывая в странном состоянии, когда все вокруг выцветает, в голове пропадают мысли, а сознание цепенеет.

Нет, это невозможно! Наверное, я сошла с ума.