Отдам любовь в хорошие руки

МИЛЛИОНЕР

Мне всегда казалось, что деньги не главное, что важно быть хорошим человеком, а остальное приложится. Но ничего не прикладывалось. Однажды наступило время, когда деньги вдруг вышли на первый план. Они стали самыми главными. И те, кто обладал деньгами, тоже стали самыми главными. И больше уже никого не интересовало, какой ты человек — хороший или плохой, главное — есть ли у тебя деньги. Бедный или богатый — вот в чем вопрос.

В то утро я проснулась с мыслью о деньгах. Когда вдруг оказывается, что ты несостоятельный, что не имеешь права владеть недвижимостью, средствами передвижения и драгоценностями и что денежные купюры предпочитают жить не в твоем кармане, то осознаешь, что с тобой что-то не так. Человек с ограниченными физическими возможностями — инвалид. Человек с ограниченными финансовыми возможностями — тоже инвалид. Социальный. Да что там люди, даже химические элементы и те меняют свои качества в зависимости от обогащения. Обычный уран — всего лишь элемент таблицы Менделеева. А обогащенный уран — уже убойная сила.

Новое время требовало новых подходов. Если деньги уходят к другим, значит, надо внимательнее присмотреться к этим другим и понять, чем они отличаются от меня.

…Телефонный звонок прервал мои размышления на самом интересном месте. Звонила подруга Настя.

— Привет, сегодня у нас в гостях будет миллионер, приходи. — Она как будто прочла мои мысли.

— Я смогу только после работы, — сказала я, мысленно составляя список дел на сегодня.

— Женщины от него просто без ума, но у него очень взыскательный вкус. Только юные худышки, — добавила она.

— Обезжиренные красотки, не отягощенные интеллектом? — съязвила я.

— Чем больше ума, тем меньше средств к существованию, — поставила она мне диагноз, но приглашение оставила в силе.

Кажется, сегодня богатых людей в моей жизни будет больше чем достаточно. Надо присмотреться и понять секрет их успеха. Я с гордым видом прошествовала в ванную, словно уже попала в ряды богатых и знаменитых. Внимательно рассмотрела себя в зеркало. Средний рост, средние данные, черты лица правильные, но не выдающиеся, фигура стройная, но не сногсшибательная. Ничего, второй сорт не брак!

Первым делом позвонила своей рекламной заказчице.

— Господа еще спят, — ответил мне женский голос.

— А вы кто?

— Я — горничная.

— Скажите своей госпоже… — Я осеклась и не стала продолжать, а просто повесила трубку.

То же мне, господа! Вчера еще была челночницей, возила калоши через границу, торговала на базаре, грелась на морозе разбавленным спиртом, а сегодня она уже госпожа, прислугу наняла. Да что там прислугу, она и меня заказала. Случайно разбогатевшим людям очень важно, чтобы о них узнало как можно больше народа. Чтобы об их успехах писали и они бы чувствовали себя значительными. Спрос рождает предложение, а потому на потребу дня появилась и особая услуга: заказ статьи вместе с журналистом. И тот обязан брать интервью у выбившейся в люди мишуры, как у выдающейся личности, как у особы голубых кровей, соблюдать все правила игры, а потом еще и согласовать материал с заказчиком… Ладно, «госпожу» отложим на потом. Пусть поспит.

А я пока приведу себя в порядок. Вопрос первый и вечный: что надеть? У меня в шкафу, как в холодильнике после разморозки, пустота. Один деловой костюм и платье с претензией на оригинальность. Что же делать? Придется воспользоваться услугами безотказных джинсов и свитера. А если ногти намазать черным лаком, а глаза подвести черным карандашом — будет вызывающе и стильно. Хотя стоп: как я буду выглядеть перед миллионером с черными ногтями?.. Ладно, надену на себя скромность. Она, как и маленькое черное платье, всегда в моде.

В 11.00 зазвонил телефон — это проснулась «госпожа» и назначает встречу. Еду к ней.

«Госпожа» хороша собой. Это трудно не признать, даже будучи женщиной. Она собранная и властная. Владеет ситуацией и складом с товарами. С каждой коробочки и баночки ей идет копеечка. Эти копеечки стекаются в рублевую речку и переводятся в долларовый эквивалент. Этот самый эквивалент дает хрупкой женщине силу и власть. Но забирает легкость бытия, крепкий сон и подруг. Передо мной сидит шикарная женщина в эксклюзивном наряде, сияя бриллиантами и благоухая лучшими ароматами. Она рассказывает свою жизнь и называет истинную цену эксклюзиву, бриллиантам и парфюму. «Во имя благополучия я пожертвовала жизнью первого ребенка. Он просто не родился. Потому что только я решаю, когда рождаться моим детям. Потом я сделала рокировку мужьями. Могу себе позволить жить с тем, с кем я хочу. Но второй муж ни во что не ставил меня и в открытую изменял. Он мог перешагнуть через меня и отправиться в сауну с девочками. И тогда я поняла, что надо подняться на безопасную высоту, чтобы никто и никогда не мог не только переступить через меня, но даже перелезть. Эту высоту дают только деньги. Все, что было дальше, — просто. Я подчинила всю свою жизнь, все свои интересы, всю себя зарабатыванию денег. Сколотив капитал, я уверенно вошла в класс буржуазии, открыв дверь ногой. Сегодня мой муж рулит, сидя на заднем сиденье, и уже я переступаю через него. Я хочу, чтобы все знали, что я есть и что все лучшее в этой жизни для меня». Она улыбнулась сверкающей улыбкой.

— Любой каприз за ваши деньги. — Я плавно перешла к гонорару.

Послеобеденное время — пора на показы. Модельер устраивает шоу, кстати, и фуршет будет.

На показе скучающие жены преуспевающих мужей (как быстро мужья успели разбогатеть и как быстро жены успели заскучать), жаждущие сенсаций и заработков журналисты (как быстро они научились зарабатывать на сенсациях), манерные модели и модельеры. Каждый презентует себя: свои новые тряпочки, новых бойфрендов и новые имиджи. Все играют в богему. Очень модная игра.

Болезненного вида девочки снуют по подиуму, демонстрируя свои косточки и шедевры отечественной моды. Журналисты обсуждают цены на свои услуги и лениво рассматривают публику. Скучно. Только посреди подиума интригующе стоит ванна, наполненная водой.

— А сейчас — сенсация! — торжественно объявил ведущий и выразительно посмотрел на ванну.

На подиум вышла немолодая уже модель. Облегающее дымчатое платье, белые крашеные волосы аккуратно уложены. Она подошла к ванне и, набрав в легкие побольше воздуха, влезла в нее. Зал затаил дыхание. На улице мороз, в зале довольно прохладно, многие сидят в дубленках и шубах. Натянуто улыбаясь, в мокром, облипшем платье, женщина вылезла из ванны и стала перед публикой, давая рассмотреть себя. Защелкали фотоаппараты. Она выглядела растоптанной, униженной, оплеванной. Вода, словно слезы, ручьями стекала с этой женщины. Ее хотелось схватить, закутать в плед и увести подальше от этого подиума, от этой ванны и от оживившихся журналистов и фотографов. Когда она наконец ушла, подали шампанское и фрукты. Все возбужденно обсуждали «сенсацию», жали руки модельеру, фальшиво убеждая ее в таланте от Бога. «За рождение гламура!» — сказала тощая как скелет и бледная как смерть журналистка. «Лучшее для лучших», — подхватил инициативу ее муж, тоже журналист. Они были на всех фуршетах, показах и приемах, кажется, они там просто жили. Во всех журналах они вели рубрику: модно — не модно, стильно — не стильно. Вся жизнь — репортаж. «За вас — господа!» — сказала модельер, обращаясь к наемникам пера. «Господа» не торопясь пили шампанское и ждали, когда модельер раздаст конверты. Они знали цену своему времени и колонкам в своих журналах.

Есть не хотелось. Я вышла на улицу, засунула конверт поглубже в сумочку, вдохнула морозный воздух и решила зайти к Люсе на кофе. Благо она живет рядом, до встречи с Настиным миллионером еще было время. У меня всего две подруги — Настя и Люся. Настя — красивая и успешная (ей все положено по статусу жены преуспевающего человека), но она играет в игру «я сама», Люся — тоже красивая, желающая стать успешной и готовая преодолеть все препятствия на пути к этому успеху.

Люся сидела на диване по-турецки и повторяла как мантру: «Хочу денег! Денег хочу!»

— Что ты делаешь?

Вся квартира была завешена амулетами для привлечения денег. На столе, словно главные учебники жизни, красовались книги из серии «Как стать богатым». Судя по всему, моя подруга советы «учебных пособий» воспринимала как заповеди и беспрекословно им следовала.

— Все будет так, как мы хотим, лишь стоит захотеть безмерно, — улыбнулась Люся.

— Тебе на хлеб с маслом не хватает?

— А я хочу булочку с икрой. И жемчуга заморские, и шубы соболиные!

— Полный фэн-шуй. — Я устало опустилась на диван и попросила кофе.

— Деньги — это отчеканенная свобода. Будь они у тебя, и не пришлось бы бегать по всему городу за сенсацией и искать богачей для рекламы, — назидательно произнесла Люся, выставляя рядом с кофе шоколадные конфеты, орешки и цукаты.

— Знаешь, и правда, я чего-то в этой жизни не понимаю. Я как бы свободный журналист, но на самом деле такой зависимый. От гонораров, заказчиков, редакторов, рекламных агентств. От всех завишу. С утра настраиваюсь на лакейскую волну: чего изволите? Эдакий приказчик от литературы. Представляешь, вчерашняя торговка нанимает меня писать о ней очерк.

— Но послушай, деньги всех уравняли. Если раньше общество делилось на сословия и дворянство передавалось по наследству, то теперь можно купить и титул, и статус. И разделение идет по принципу, смог или не смог приспособиться к новым условиям. Это нормально. Выживает сильнейший и хитрейший.

— Поэтому ты и медитируешь, чтобы стать сильнейшей?

— Запомни, все в голове. Хочешь стать богатой — будь. Хочешь стать знаменитой — становись. Хочешь замуж за миллионера…

— Кстати, мне пора на встречу. — Я вскочила.

— Какая встреча? С кем встреча?

— С миллионером. — Я торопливо отхлебнула кофе.

— С этого момента подробнее, пожалуйста.

— Да Настя позвала, говорит, приходи — с миллионером познакомлю. Вдруг это окажется полезным…

— Есть такая примета: надо чокаться с богатыми и знаменитыми, тогда деньги и слава придут и к тебе, — напутствовала меня Люся.

— Ладно, буду чокаться за нас двоих. — Я чмокнула подругу в щеку и поспешила на встречу.

По дороге зашла в магазин. Нельзя же с пустыми руками в гости. Магазин оказался не просто магазином, а с претензией. Там, кроме покупателей, было полно зрителей, которые ничего не покупали, а просто смотрели. Я шла мимо стеллажей, заставленных импортными баночками в ярких упаковках, и мучительно выбирала. Что бы такое взять, чтобы недорого и со вкусом? Чтобы прийти не с пустыми руками, но и не остаться с пустым кошельком.

— Мама, купи мне куклу! — услышала я. Девочка лет пяти замерла возле корзины с куклами. Мама развела руками — она была из зрителей, а не из покупателей.

— Мамочка, ну пожалуйста! — Девочка говорила шепотом, с восторгом рассматривая тряпичную куклу.

— Потом, не сейчас. — Мама не знала как ей выйти из ситуации, не привлекая внимания. Она пыталась забрать у девочки игрушку, но та смотрела на нее умоляющими глазами, из которых уже текли слезы.

Проходивший мимо мужчина мельком взглянул на девочку, на маму, взял из корзины такую же куклу и пошел к кассе. Мама присела перед ребенком и стала что-то шептать ей на ухо, я отвернулась и пошла вдоль стеллажей. Почему-то вспомнила Люсю: «Все будет так, как мы хотим, лишь стоит захотеть безмерно». А вот и не будет! Одного желания маловато, нужны еще деньги. Желательно зеленого цвета. Ровно нарезанная бумага с физиономиями американских президентов.

В итоге я купила черный хлеб. Аппетитный, пахучий, с добавлением инжира и орехов. Такой хлеб покруче конфет будет. Возле кассы опять увидела маму с дочкой, они выходили с пустыми руками. И вдруг к ним подошел мужчина и неловко сунул в руку девочки куклу: «Она твоя». Девочка прижала куклу к груди. А мама смутилась, растерялась. Мужчина улыбнулся и торопливо пошел к выходу. «Спасибо», — крикнула вслед женщина. «Спасибо», — закричала девочка. Я была почти счастлива. Как будто это мне подарили куклу. На самом деле этот мужчина подарил мне надежду, что «все будет так, как мы хотим…».

Нажав кнопку звонка, я улыбнулась, глядя туда, где была встроенная камера. Я точно знала, что подружка, прежде чем открыть, внимательно рассмотрит меня в своем маленьком телевизоре.

— Привет, заходи. — Она заговорщически улыбнулась.

— Здравствуйте. — За столом сидел красавец мужчина и рассматривал меня, словно насекомое в микроскоп. Я почувствовала себя одноклеточной.

— Что ты будешь? — спросила Настя, кивая на стол с закусками.

— Черный хлеб.

Миллионер удивленно поднял брови.

— Самая здоровая пища, — сказал он. Голос был такой же красивый, как и он сам. В нем все было безукоризненно: костюм, белоснежная рубашка и запонки на манжетах. Черные, как маслины, глаза, белоснежные, как его рубашка, зубы. Все как будто нарисованное. Словно он только что сошел с рекламного плаката. Интересно, что бы он мог рекламировать?

Миллионера звали Вадимом. Впрочем, с такой внешностью и деньгами ему подошло бы любое имя.

— Я вчера встречалась с успехологом, представляете, появилась такая профессия, — начала я беседу.

— Да, сейчас появилось много новых профессий, — многозначительно сказал Вадим.

— Так вот он проповедует новый подход к жизни. Чтобы быть успешным, надо делать только то, что выгодно тебе. «Кто людям помогает, тот тратит время зря». Он за деньги освобождает людей от совести.

— Это как? — Вадим перестал жевать и опять посмотрел на меня с любопытством.

— Он считает, что совесть — это такой же рудимент, как аппендицит, и если она становится препятствием на пути к счастью и благополучию, то ее лучше удалить.

— Хирургическим путем? — ухмыльнулся Вадим.

— Нет, это происходит без боли и крови и даже без анестезии и реабилитационного периода. Просто по собственному желанию. Человек ставит себя во главу угла, свои интересы превыше всего, свою персону — над всеми. И все. Он не задает себе вопрос: плохо или хорошо, а только — выгодно или не выгодно.

— Интересно. — Вадим задумался и положил руки на стол. Руки были удивительной красоты. Длинные ровные пальцы, кожа настолько гладкая, что казалось, на нем лайковые перчатки. Такие руки могли принадлежать художнику или музыканту. Все-таки интересно, чем он занимается. Этот вопрос не давал мне покоя, и я пыталась представить его то творцом, то дипломатом. Но он не монтировался ни с тем ни с другим.

— Девчонки, давайте выпьем, — сказал Настин муж. Он любил угощать своих гостей всем самым хорошим. Не спеша достал бутылку французского вина, небрежно сообщив, что это передал ему по случаю посол Франции, разлил нам с Настей в бокалы, а себе с Вадимом плеснул виски. — За любовь, — произнес он торжественно, — а кто не может — за дружбу!

Все рассмеялись. Смех у миллионера оказался неприятным. Каким-то визгливо-лающим. Этот смех совершенно не вязался со всем его гламурным обликом. Виски он выпил одним глотком, профессионально. Попросил у Насти кофе. Тщательно перемешал и выпил без сахара тоже одним глотком. Если мужчина не любит сладкое, значит, он не добрый. Есть такая примета. Я взглянула на Вадима не как на миллионера, а как на мужика. Когда миллион был вынесен за скобки, передо мной предстал красивый, холеный манекен в стильном костюме. Он походил на модель из глянцевого журнала, где показаны костюм, рубашка и запонки и только лицо намечено пунктиром.

«Собственно, что я здесь делаю? Пытаюсь произвести впечатление? Зачем?..»

«Надо чокаться с богатыми и знаменитыми», — вспомнила я наставление Аллы и подняла свой бокал с недопитым вином:

— Когда можешь купить все, что хочешь, то хочешь того, что не продается. Еще раз за любовь, господа. За настоящую любовь!

Бокалы зазвенели богемским звоном.

— Разрешите откланяться. К сожалению, еще деловая встреча…

…Я брела по улице и думала о том, как стремительно меняется мир. Другая жизнь и другие ценности. Резко затормозила машина, из нее вышел мужчина и уверенно направился к одиноко стоящей у дороги девушке. Из тех, кто стоит там не случайно. Я узнала его, это был тот самый человек, который подарил куклу девочке в магазине. Кажется, сейчас он покупал куклу для себя…

…Бывают дни, когда все повторяется, словно под копирку. В это утро я снова проснулась с мыслью о деньгах. За последние годы они упрочили свои позиции, и теперь никто уже не сомневался в их главенствующей роли. Они заслонили собой досуг и подчинили себе творчество. Искусство уже не требовало жертв, только спонсоров. Теперь богатые называли себя элитой и богемой, причем не робко, а уверенно, а все остальные им усиленно подыгрывали. Для элиты открылись элитные рестораны и элитные магазины, салоны красоты и фитнес-залы, для них построилось новое жилье и печатались глянцевые журналы. Рыночные отношения победили человеческие. Люди тоже стали товаром, и каждый нес на себе свой ценник. Порядочность удешевляла товар, скромность — почти обесценивала. Черт возьми, зеленая бумага — всего лишь бумага, но нужно знать какой-то секрет, чтобы эта бумага оказалась именно в твоем кармане. Этот секрет по-прежнему оставался для меня за семью печатями.

Я лениво просматриваю список дел на сегодня. Заказное интервью с директором завода, вечером показ моделей. И желательно найти время на встречу с подружками. Дружба — это единственное, что сегодня еще не продается.

Люся разбогатела, арендовала сверкающий офис, купила квартиру в пентхаусе и встретила мужчину, которого заказывала своему фэн-шую. «Все будет так, как надо, даже если будет иначе», — говорила она теперь.

Автоматически иду в ванную, механически завтракаю. Как все надоело, каждый день одно и то же. Люди разные, а интервью одинаковые, как товары в супермаркетах. Одинаковые песни, разговоры, желания… Застой души.

— Привет, приходи сегодня в гости. — Это звонит Настя.

— Сразу после работы, — отвечаю я и понимаю, что все это уже было.

Открываю шкаф, там полно одежды, беру первый попавшийся костюм, надеваю не глядя. Директор завода, вернее, директорша, ждет меня в 11.00. Это та самая «госпожа». Она за это время сделала головокружительную карьеру, а я стала ее личным доверенным журналистом. Тоже повышение. Одно дело писать о директоре склада, и совсем другое — о директоре завода. Она постарела, молодость ведь не удержать ни статусом, ни количеством денег. Муж от нее тоже ушел. Тот, кто переступает через бедную женщину, рано или поздно переступит и через богатую. На столе у директрисы большой отрывной календарь, в котором вся неделя плотно расписана встречами с нужными людьми. Люди давно уже поделены на нужных и ненужных, и никого это не удивляет и не обижает.

— Как твои дела? — начинаю диалог.

— Ты спрашиваешь ради приличия или уже для статьи?

— То есть?

— Ладно, не обижайся, устала я что-то. Выйду иногда после работы, на дворе ночь, на небе звезды горят, я смотрю на них и думаю: вот так жизнь пройдет, а вспомнить нечего. Машины в гараже, деньги в бизнесе, дети при няне, а я вроде никому и не нужна…

— Давай я завтра к тебе приду. — Мне не хочется быть психотерапевтом. В конце концов, мне за это не платят. Она не глядя кивает.

С облегчением покидаю приемную и направляюсь на модные показы. Вот где ярмарка тщеславия! Какие-то безумные тетки с собачками, какие-то мальчики с хохолками, тощие модельки, циничные меценаты. И вся эта масса шумит, целуется, общается, ревниво разглядывает друг друга. Вдруг всеобщее внимание привлекает появившаяся дама с «кошечкой». Белокурая мадам в изысканном туалете ведет на поводке девушку, раскрашенную под кошку. Девушка передвигается на четвереньках. Это настолько шокирует, что народ замирает. Но только на минуту. Журналисты, учуяв добычу, бросаются к ним. Мадам с удовольствием и со знанием дела дает интервью. Да, эта девушка — ее кошка, она донашивает вещи своей хозяйки, ведь у светской львицы много вещей. Эта «львица» напоминает мне гиену. Но деньги даже гиену могут поднять на недосягаемую высоту.

Господи, где я ее видела? Вспомнила! Эта та самая модель, которая когда-то давно на показах ныряла в ванную с холодной водой. Теперь она мстит за свое унижение таким образом. Интересно, что будет делать эта девушка-кошечка со своими жертвами, когда встанет на ноги? Думать об этом не хотелось, и смотреть показы тоже расхотелось. Ну что они могут показать нового? Швы наружу, душа наизнанку?

Выхожу на улицу и полной грудью вдыхаю воздух. Дышать нечем, пахнет бензином, на стоянке сотни автомашин.

К Люсе захожу почти по инерции. Она в домашнем платье и без косметики.

— Привет! Как дела?

— Тебе правда интересно как у меня дела? — усталым голосом ответила Люся.

— Что случилось?

— Представляешь, я вчера была у своего кума. Он показал мне бытовую видеокассету. Там молодые, красивые, счастливые люди. Все они потом разбогатели, кто-то отчаянно, кто-то нечаянно. Но никто не вынес испытания деньгами. Знаешь, так страшно было видеть на экране жизнерадостного человека и слышать историю его гибели. Один спился, другой погиб от передозировки. Кто-то разорился и покончил жизнь самоубийством. Каждый из них очень дорого заплатил за свое неожиданное богатства. Представляешь, а вдруг действительно самое главное — сохранить свою душу, а мы готовы ее продать, заложить, обменять, лишь бы разбогатеть?

Я обвела взглядом ее обитель. Все добротно, стильно, дорого. Достойный дом достойного человека. И среди этого великолепия растерянная хозяйка, которая решила искать смысл жизни.

— Испытание бедностью или богатством — это все равно испытание деньгами… — неуверенно начала я.

Нет, философствовать не хотелось, и я вскоре оставляю подругу в ее изолированном стометровом раю.

По дороге к Насте захожу в супермаркет, где долго брожу между полок. Нет, я не ищу деликатесы и не экономлю деньги, я пытаюсь найти что-то живое. Чтобы яблоко пахло яблоком и вкус у него был кисло-сладкий, а не пластилиновый. Чтобы хлеб был с хрустящей корочкой, а срок годности молока ограничивался сутками, а не месяцами. Увы, на полочках сплошь искусственная еда. Покупателей это не смущает, они забрасывают в свои корзинки крабовые палочки (если это крабы, то почему палочки, если палочки, то при чем тут крабы?), соевое мясо, полуфабрикаты (сейчас все с приставкой «полу»: полуеда, полумуж).

Звоню в дверь и привычно улыбаюсь в видеокамеру. Как ни странно, гостей у Насти нет. Да и сама она какая-то встревоженная.

— А где твой муж?

— Его в милицию вызвали.

— ???

— Представляешь, этот миллионер Вадик оказался киллером и всех, чьи имена были в его записной книжке, теперь таскают, — сказала Настя с раздражением.

— Кем оказался? — Я не поверила своим ушам.

— Киллером…

Вот это да! Так вот как этот глянцевый красавец с изящными руками заработал свой миллион…

Я живо вспомнила его циничный взгляд и противный смех. Я вспомнила его холеные руки и стильные запонки. А вот лицо воспроизвести не смогла.

М-да, сидела, обедала с киллером, даже пыталась ему понравиться… Я почему-то отчетливо вспомнила, как мы с наемным убийцей пили за любовь.

— Настя, я поняла: пить надо не с богатыми и знаменитыми, а со счастливыми! Тащи свое вино, помянем Вадика и его миллион…

Мы выпили, и мне показалось, что деньги утратили свою магическую силу.

На следующее утро я проснулась с мыслью о счастье…