Песня любви

35

—Уж не думаешь ли ты, Джорджи, что это опять у тебя сработает?

Джорджина подняла голову над столом Клинтона. Попытка открыть запертый ящик стола не удалась. Напротив стоял Дрю, покачивая своей головой, покрытой темно-золотистыми волосами. Рядом с ним был Бойд, с явным недоумением услышавший вопрос Дрю.

Джорджина медленно распрямилась, раздосадованная тем, что ее застукали. Проклятие, она так была уверена, что все они уже улеглись. Дрю же оказался достаточно проницательным, чтобы сообразить, что она может предпринять. Она решила идти ва-банк.

—Не понимаю, что ты имеешь в виду.

—Ну, понимаешь ты, дорогая, все прекрасно, — усмехнулся Дрю. — Даже если бы ты до нее добралась, ваза — это ерунда, в сравнении с тем, как с тобой поступил англичанин.

Уоррен бы скорее пожертвовал вазой, чем согласился бы выпустить из рук капитана Хока.

—Мне хотелось бы, чтобы ты так его не называл, — проговорила она, устало опускаясь на стул возле стола.

— Я верно расслышал? — требовательно произнес Бойд. — Ты хочешь, Джорджи, чтобы этого мерзавца отпустили на все четыре стороны?

Она слегка задрала подбородок.

— А что если хочу? Все вы игнорируете тот факт, что Джеймс здесь появился из-за меня. Не сделай он этого, его бы не узнали вы с Томасом и не сидеть бы ему сейчас под замком в погребе. Думаете, моя совесть сможет вынести, если его отдадут под суд и приговорят к виселице?

—На суде его могут и оправдать, от Томаса многое зависит.

—Не желаю рисковать.

В задумчивости Дрю сдвинул брови к переносице.

—Ты его любишь, Джорджи?

—Что за чушь, — отмахнулась она.

—Благодарение Богу. — Он громко вздохнул. — Я уж решил, что ты потеряла голову.

—Если и потеряла, — резко парировала она, — то, к счастью, теперь вновь обрела. И все же я не допущу, чтобы Уоррен с Клинтоном добились своего.

—Клинтону глубоко безразлично, что он и есть тот самый проклятый Хок, — сказал Дрю. — Просто он хочет, чтобы тот никогда впредь не переступал порога нашего дома. Он все переживает, что не смог верх над ним взять.

—Да и вам обоим не удалось, хотя я и не слышала, чтобы вы звали на помощь.

Бойд хмыкнул.

—Все шутишь, Джорджи. Ты что, не видела, каков он в деле? Он настолько нас превосходил в классе, что связываться с ним можно было только в шутку. Не позорно уступить тому, кто искуснее тебя работает кулаками.

Дрю лишь улыбнулся.

—Бойд прав. В этом человеке много есть такого, чем можно восхищаться. Вот только если бы он не был таким... таким...

—Враждебным? Если бы не оскорблял других? Не третировал? — Джорджина едва не расхохоталась. — Неприятно, что именно мне приходится вам об этом говорить, но таков он всегда, даже со своими приятелями.

—Меня бы с ума свело, — воскликнул Бойд. — А тебя не сводило?

Джорджина пожала плечами.

—Когда к этому притерпишься, это даже забавляет. Но, в общем-то, опасностей тут хватает, ведь он в расчет не принимает, насколько больно он может задеть... Как сегодня и произошло. Но вне зависимости от его привычек, его прошлых преступлений или еще чего-то не думаю, что мы сегодня с ним обошлись по справедливости.

—Именно по справедливости, — с настойчивостью проговорил Бойд. — Особенно учитывая, что он с тобой сделал.

—Ну, меня приплетать не надо. Мужчину не отправляют на виселицу за то, что он женщину соблазнил. Иначе вам бы и самим пришлось несладко, а? — У Бойда хватило совести зардеться, Дрю же лишь свирепо осклабился. — Посмотрим на это с другой стороны, — продолжала Джорджина, метнув на Дрю взгляд, полный отвращения. — Мне плевать, если он был пиратом, я просто не желаю, чтобы его повесили. И никак уж не следовало заводить разговор о его команде. Здесь он совершенно был прав.

—Может, и так, да я не вижу, что ты можешь с этим всем поделать, — ответил Бойд. — То, что ты сейчас говорила, для Уоррена пустой звук.

—Он прав, — добавил Дрю. — С тем же успехом ты можешь отправляться в постель и надеяться на лучшее.

—Не в силах этого сделать, — с этими словами она рухнула на стул.

Она вновь ощутила, как внутри неё начинает бушевать некая буря, что и привело ее сюда, готовую на самые отчаянные шаги. Она почувствовала, как ее охватывает паника, и постаралась погасить это ощущение. От паники никакого проку нет. Ей надо все обдумать. А затем, провожая глазами двух своих братьев, двинувшихся к шкафу за спиртным, она поняла, что именно за этим и пришли они в эту комнату. Ее не удивило, что для нормального сна сегодня им потребовалась небольшая выпивка — им здорово досталось в потасовке. Она гнала от себя мысль о том, что Джеймс пострадал несравненно сильнее.

Она начала с перечисления фактов:

—Джеймс теперь ваш зять. Об этом вы сами позаботились. Станете ли вы двое помогать?

—Ты хочешь, чтобы мы силой отняли ключ у Уоррена? — усмехнулся Дрю. — Я всей душой за это.

Бойд, потягивающий бренди, поперхнулся.

—И не думай об этом!

—Это вовсе не то, что у меня на уме, — внесла ясность Джорджина. — Ни одному из вас нет необходимости вступать в открытое столкновение с Уорреном, нет никакого резона, чтобы он узнал, что мы что-то в этом плане затеяли.

—Думается, мы без труда справимся со старым замком на двери погреба, — высказался Дрю.

—Нет, это тоже не пойдет, — сказала Джорджина. — Джеймс не покинет этих мест без своей команды и своего судна, а сейчас он не в том состоянии, чтобы преуспеть в их освобождении. Возможно, он считает, что способен на это, но...

—Так ты хочешь, чтобы мы ему и в этом помогли?

—Вот именно. Он сейчас так разъярен, что, честно говоря, не думаю, что примет от вас помощь. Он попытается все сделать сам, и кончится тем, что его снова изловят. Но если мы вначале вызволим его команду вместе с судном, то его людям будет несложно освободить самого Джеймса и доставить затем на корабль. А утром уж и их след простынет. Уоррену же придется смириться с мыслью, что одного-двух матросов Джеймса упустили из виду, а те и освободили остальных.

—А как насчет часовых, оставленных Уорреном на «Мэйден Энн», которые доложат ему, кто именно поднимался на борт?

—Они не смогут доложить, если не узнают тех, кто там появится, — без тени сомнения произнесла Джорджина. — Объясню по пути. Дайте мне только несколько минут, чтобы переодеться.

Когда, обогнув стол, она проходила мимо, Дрю поймал ее за руку и тихо спросил:

—Ты поедешь с ним?

В ее ответных словах не чувствовалось колебаний, да и вообще каких-либо эмоций:

—Нет, он не хочет меня.

—Мне кажется, я слышал несколько иное.

Она напряглась при напоминании о словах Джеймса, что из нее бы вышла восхитительная любовница. Слова эти слышал каждый.

—Хорошо, скажу иначе. Он не хочет иметь супругу.

—Ну, спорить здесь не о чем. В любом случае, ни Клинтон, ни Уоррен не допустили бы твоего отъезда. Они, конечно, выдали тебя за него замуж, но, говоря искренне, и не собирались позволять тебе жить вместе с ним.

Противиться этому она не могла, да и самой ей не хотелось жить с Джеймсом. Это она и имела в виду, заявив, что не любит его. Она его больше не любит, нет, не любит. И если станет повторять это достаточно часто, то это станет чистейшей правдой.