Плохой для недотроги. Я тебя испорчу

Глава 11

Ангелина

6 сентября, пятница

Весь день проходит словно в дымке. Дымке из ненавистных взглядов и издевающихся ухмылок. Я привыкла, что люди ко мне в целом безразличны, но то, что они так сильно презирают меня… С этим я не знаю, как бороться. Это выжигает меня изнутри. Причиняет боль. Я не хочу, чтобы обо мне ходили грязные сплетни! Я не хочу быть посмешищем в глазах других! Никогда не была зависима от мнения окружающих, но отгородиться сейчас от того, что происходит, просто невозможно. Опускаю глаза, когда вижу, что кто-то пялится на меня. Хочется кричать, что я не сделала ничего предосудительного, но не могу. Проще закрыться в себе. Именно так я привыкла справляться с проблемами.

Наконец пары позади, и одногруппники устремляются на улицу. Иду за ними, стараясь не упустить из виду Багаева. Мне везет, когда понимаю, что к машине он направляется один, без своей привычной свиты.

— А́дам, — зову несмело, ускоряя шаг. Жаль, что дождь закончился. Люди спешили бы спрятаться от него, им бы не было сейчас никакого дела до того, что я САМА иду к Багу.

— Тихоня… — парень удивлен. — Чего тебе? — несмотря на удивление, он не останавливается, продолжая идти к своему авто.

Почти бегу за ним следом. Со стороны это выглядит, наверняка, нелепо. Мне кажется, я сейчас делаю только хуже самой себе.

— Ты должен сказать всем, что у нас… — запинаюсь. — Что между нами ничего не было!

Ожидаю любой реакции, но не того, что Баг начнет громко смеяться. Очень громко! Так, что теперь на нас смотрят даже те, кто прежде не замечал, действительно спеша по своим делам.

— Тебе не похер? — он открывает дверь и садится в салон.

Испытываю панику. Как же так?.. Почему Адам так ведет себя? Я же разговариваю с ним! Его вообще не воспитывали? Он вырос в лесу среди диких зверей?

— Конечно, мне не безразлично! Я забочусь о своей репутации.

Баг снова смеется. А я злюсь! Что смешного я говорю?

— Репутация… Придумала же, — заводит двигатель.

— И ты посмеешь вот так вот просто уехать? Не закончив разговор?

— Нечего заканчивать. Заканчивать вообще не по моей части. Кончать, да… Могу помочь и тебе с этим, — похабно улыбается, полностью довольный собой.

— Прекрати! — вспыхиваю. — Неужели у тебя совершенно нет совести?

— Бля… Откуда ты такая дурная приехала? — кажется, не верит своим ушам. — Совесть… Репутация… Очнись, крошка! Времена Онегина давно прошли.

Надо же… Он даже знает, кто такой Онегин.

— Пожалуйста… — прибегаю к способу, который до этого даже не рассматривала. Унижаться перед человеком, подобным Багу, унизительно вдвойне.

— Всё, давай, мелкая, — поднимает руку, собираясь закрыть дверь и уехать. — В другой раз поболтаем. Занимательная хуйня, конечно, но мне некогда сегодня.

Не контролирую себя. Руки сами хватаются за дверцу, не давая Багаеву её закрыть.

— Не верю, что ты такой, каким хочешь казаться, — вырывается из меня в отчаянии. Внутри всё трясется. — Пожалуйста… Скажи им правду! Нельзя, чтобы обо мне говорили такие вещи!

— Почему нельзя? — он будто проявляет интерес к моей персоне. Садится полубоком, ставит одну ногу обратно на асфальт.

— Я планирую связать свою дальнейшую жизнь с церковью. Я не могу позволить, чтобы обо мне говорили такое! — слёзы закипают в душе. Но не разрешаю им выйти наружу.

— С церковью? — брови сходятся на переносице. — В смысле? Монашкой будешь? — вновь смеется, словно это какая-то очень удачная шутка.

— Да, — произношу, ощущая, будто в горле песок.

Баг перестает смеяться. Он понимает, что я не лгу. Но всё равно синие глаза впиваются в меня, словно желая отыскать подвох.

— Монашка… — повторяет еще раз. — Ты?..

— Да! — киваю в подтверждение.

— И чем же обычная жизнь тебя не устраивает? — интересуется с самым серьезным видом.

Я не буду изливать перед Адамом душу. Он всё равно не поймет. Слишком увяз в собственном эгоизме. Жертвенность слишком антонимичное для его сути слово.

— Так расскажешь правду? — возвращаюсь к цели нашего разговора.

Адам смотрит на меня очень странно. Начинаю дрожать под его взглядом. Секунды сливаются в вечность, а он всё не сводит своих глаз.

— Расскажу.

Облегчение катится по телу словно снежная лавина.

— Спасибо!

— Но с одним условием.

Лавина, несмотря на существующую силу тяготения, замирает где-то на середине пути. Задерживаю дыхание от неожиданности.

— Условие? — я слышу, что мой голос дрожит.

— Да. Маленькое одолжение. Я сейчас еду на ужин с родителями. Ты должна поехать со мной и сыграть роль моей… — расплывается в улыбке, которая мне больше напоминает оскал.

Сердце тяжело разгоняется в груди. Ощущаю болезненную резь.

— Моей девушкой! Родители будут в ах… восхищении, — вовремя исправляется, — когда увидят тебя.

— Нет, — вылетает отказ без единого сомнения с моей стороны.

— Всего один раз! И обещаю вести себя… целомудренно, — прячет очередную улыбку. Его веселит эта ситуация. В этом нет сомнений. — Даже дотрагиваться до тебя не буду. Ты ж такая скромница… у меня! И говорить буду сам. Ты просто сиди, вовремя поддакивай.

— Не-ет!

— Давай тогда, монашка, — он в один миг захлопывает за собой дверь и срывает машину с места.

Я настолько не ожидаю подобного поворота, что вскрикиваю от разочарования.

— Адам… — шепчу, вскидывая правую руку вверх, словно желая удержать его.

Не верю глазам, когда машина действительно начинает замедляться. Еще несколько секунд, и он останавливается. Я понимаю, что Баг ждет моего шага.

Делаю его… Совсем крошечный. На негнущихся ногах. Затем второй. Чуть больше предыдущего. Затем еще один. И еще.

Несусь к ненавистной машине, словно подгоняемая ветром.

Я сделаю это! Как раз мамы дома не будет весь вечер.

А потом сделаю вид, что Адама Багаева вообще не существует в моей жизни!!!