Плохой для недотроги. Я тебя испорчу

Глава 2

Ангелина

4 сентября

Второй день в новом университете. Как и вчера, испытываю некоторую долю волнения. Прижав к себе, словно защиту, рюкзак, быстро поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Пока еще всё непривычно. Шагая по коридору, с теплотой вспоминаю университет, где училась первых два курса. Если честно, даже представить не могла, что жизнь сложится подобным образом, что придется переехать в другой город и перевестись в другой университет.

Тот день, когда было принято судьбоносное решение, перед глазами. Словно только сегодня всё случилось.

— Лина, у меня проблемы по-женски, — сообщает без единой эмоции мама, как только переступает порог нашей квартиры.

Всё плывёт передо мной. Будто почву из-под ног выбили.

— Не волнуйся, — моё состояние не остается незамеченным. — Всё поправимо. Пока что. Но нужно хорошее лечение. В нашем городе я его не получу, потому мы переезжаем. Я уже позвонила твоему отцу. Он поможет продать эту квартиру и купить жилье в столице. С него не убудет… Только там медицина на должном уровне.

— Но…

— С учебой тоже решим! До сентября еще два месяца. Всё успеем.

Успели! Мама, как всегда, слов на ветер не бросала. И моего мнения, как всегда, не спрашивала.

В аудитории народа пока практически нет. Здороваюсь, в ответ раздаются не особо приветливые пожелания доброго утра. Не расстраиваюсь. Ни с кем из этих девчонок я дружить не собираюсь. И даже просто общаться, скорее всего, тоже. У нас совершенно нет общих тем для разговоров. Ну, если только учеба. А до неё, как мне кажется, им нет особого дела.

Арина и Нелли. Их имена в памяти отложились хорошо. В принципе, как и некоторых других ребят. Судя по всему, очень близкие подруги. Обе брюнетки с длиннющими искусственными ресницами. А еще очень похоже на то, что у обеих накачанные губы. Не скажу, что их это сильно портит. Наоборот, обе хорошенькие. И знают это. Самооценка на должном уровне.

Я устроилась на третьем ряду, потому, разложив на столе вещи, с интересом продолжаю глазеть по сторонам.

Вот прямо передо мной устраиваются еще две девчонки. Имя одной из них не помню, а вторую точно зовут Евгения. Красивое имя. Красивая сама. Причем без искусственных дополнений. Но самооценка, заметно, еще похлеще, чем у Арины с Нелли.

— Баг сегодня опять не придет, — доносится до меня расстроенный голос Жени.

— Да, он заболел. Я слышала, — также сочувственно произносит её соседка.

Баг? Это парень, видимо? Почему Баг? Вспоминаю, что на техническом языке баг — это ошибка в программе, приводящая к неожиданному поведению программы. Почему кому-то дали такую кличку?

«Любопытство тебя погубит», — вспоминается фраза, которую мне часто повторяет мама, и я стараюсь не слушать того, что дальше говорят девчонки.

— Привет, — в аудиторию заходит группа парней. Один из них тут же подсаживается ко мне.

Богдан… Высокий, атлетически сложенный, симпатичный. Снова же по мнению моей мамы, от таких нужно держаться подальше. Я и держусь обычно. Но коллектив новый, потому придется доносить до некоторых, что мне не нужно общение. Хотя вообще-то… Может, и нужно, но я уже привыкла к одиночеству. Мама добилась своего.

Мама… Мама… Мама… Да, она очень сильно повлияла на мою жизнь. Бесспорно. Особенно после того, как мне стукнуло десять и как, так уж совпало, заболел раком папа. То время тяжело вспоминать. Чтобы собрать деньги на лечение, мама продала все ценные вещи, все свои драгоценности, даже те, что остались ей от ее мамы. Но лечение помогало слабо. И тогда мама пообещала Господу, что, если её муж и по совместительству мой папа поправится, она, в благодарность, отправит меня служить в церковь. Папа поправился. Ожил… Расцвел… Причем расцвел так, что нашел себе другую и ушел к ней навсегда. Мама возненавидела мужчин, и на этом фоне еще сильнее захотела, чтобы свою жизнь её единственная дочь, то бишь я, посвятила богоугодному делу. Так как подруг у мамы постепенно не стало, весь свой негатив к мужскому полу она изливала мне. Она говорила не только о нашей семье, но и о многих других предательствах, которыми пестрил тогда интернет. Не скажу, что я тоже теперь ненавижу парней, но уж точно не вижу ничего хорошего в близких отношениях с ними. А пожив после школы несколько дней в монастыре, окончательно уверилась в том, что стать монахиней не такое уж плохое решение, как казалось мне раньше. Особенно сразу… Когда мама запретила дружить со многими ребятами, когда забрала у меня телефон с доступом в интернет, когда выбросила телевизор и всю художественную литературу из дома, а вместо этого принесла мне библию. Как же я тогда бунтовала… Но, оказалось, всё зря.

— Эй… — привлекает мое внимание одногруппник.

Я так задумалась, что искренне забыла о его существовании. Подыскиваю правильные слова, чтобы мягко отвадить парня, но рядом с нашим столом останавливается Глеб, если не ничего не перепутала, и внимание с меня переключается. Парни схлестываются взглядами между собой.

— Джаз, здарова, — Богдан протягивает руку.

— Доброе утро, — не по-доброму отвечает Глеб. — Баг привет передавал вчера, не забыл?

Эта фраза лично для меня звучит странно, но Богдан будто что-то вспоминает. Он, даже не взглянув на меня, поднимается и направляется дальше.

Снова загадочный Баг… Моё только успокоившееся любопытство вновь разрастается. Правда, начавшаяся пара по экономике быстро заставляет забыть о каком-то призрачном незнакомце.

День проходит без происшествий. Пары сменяют друг друга. Никто не делает больше попытки подойти ко мне. Я соответственно тоже. Давно привыкла быть невидимкой. В перерывах между парами и в столовой, куда иду на большой перемене, прислушиваюсь к разговорам. Я хоть и не планирую дружить здесь с кем-то, но быть в курсе происходящего хочу. Совершенно отгородиться от всего мира банально невозможно. Да и полезно бывает держать руку на пульсе. Вспоминаю, как, оказавшись на первом курсе в родном универе, с удивлением узнала, что одногруппники поспорили на меня. Это было смешно. Я сразу же подошла к ним и сказала, что в курсе происходящего. Вспоминаю их лица и улыбаюсь. Растерялись. Вели себя словно провинившиеся дети. По итогу извинились даже. Да… Всё-таки мама не права иногда… Парни не то, чтобы плохие, они, скорее, глупые. И порой мне их очень даже жалко.

После пар сразу еду домой. Мама уже ждет меня. Знаю, что устроит сейчас допрос. Вчера было точно также. Ей нужно знать о каждом моем одногруппнике и одногруппнице, чтобы оценить риски. Хорошо, что не пошла знакомиться со всеми, как это было на моем первом курсе. Я бы точно сгорела со стыда, хотя обычно излишней стеснительностью не страдаю.

Разговор происходит за перекусом. Рассказываю, как прошел день. Отвечаю на многочисленные вопросы. Описываю ребят, с которыми мне придется учиться дальше. Пока ничто и никто маминых опасений не вызывает.

— А все ходят на занятия? — интересуется вдруг.

— Нет пока одного мальчика. Он болеет, — смотрю на маму, замечая, каким тревожным становится сразу её взгляд.

Когда она стала такой? Ведь когда-то она была совсем иной. Веселой, общительной. Отправной точкой стала, наверное, болезнь отца. А потом всё, как снежный ком, покатилось. Из ухоженного фармацевта, которую обожал, насколько я помню, весь коллектив, мама превратилась в вечно уставшую и подозрительную затворницу. Она закончила какие-то курсы и стала работать удаленно в сфере рекламных услуг. Перестала ходить в салоны красоты, красить волосы, делать макияж, красиво одеваться. Центры её мироздания необратимо сдвинулись. Теперь она всегда была дома… Всегда контролировала меня, не позволяя ни малейшей вольности.

— Болеет? Чем?

— Мам, ну, откуда мне знать? — прихожу в недоумение.

— Действительно. Ладно, потом расскажешь и о нем. Как зовут хоть?

— А́дам.

— Как? Странное имя.

— Почему? Скорее, редкое.

— Ада́м… — почему-то недовольно повторяет мама.

— Нет. А́дам, — поправляю. Если проще, то Баг… Снова мысли о нем вызывают неясное волнение.

— Так, ладно. Бог с ним. Мне нужно поработать. Ты тоже занимайся.

— Мне нужен будет компьютер. Мам, неудобно же… Может, купим мне ноутбук? Для занятий… — в который раз предлагаю, заранее настраиваясь на отказ.

— Всё удобно, не придумывай.

Так всегда… У мамы в комнате компьютер, ноутбук, планшет, а у меня по-прежнему даже телефон кнопочный. Это откровенный перебор, но ничего с этим не могу поделать уже который год. Мама думает, что если я получу бесконтрольный доступ к интернету, то использую это не во благо.

— Но папа ведь деньги мне присылал… — рискую еще раз.

Мама белеет на глазах.

— Он тебе звонил? Вы общались?

— Нет, — и сама пугаюсь, потому что мне запрещено общаться с отцом. По мнению мамы такой человек не может повлиять на меня хорошо. — Ты сама говорила тогда о денежном переводе.

— Да… Забыла. Потратим те деньги на что-то более полезное. К тому же у меня лечение, возможно, придется покупать лекарства.

Опускаю голову. Сдерживаю эмоции, ругая себя при этом. О чем я только думаю? Главное, конечно же, это здоровье мамы. А ноутбук… Действительно, зачем он мне?.. Пройдут оставшиеся годы учебы, не замечу. А после окончания университета, как мы и запланировали, уйду в монастырь. Вернее, планировали мы это сделать раньше, сразу после школы. Но батюшка отговорил маму. Сказал, что не нужно спешить, что к богу прийти я всегда успею, а пока мне стоит получить какую-то профессию. Попутно, посоветовал он, можно готовить себя к монашеству: соблюдать посты, читать молитвы, изучать труды святых отцов, воздерживаться от соблазнов мирской жизни.

Вот и воздерживаюсь. Я, конечно. А мама за этим ревностно следит. Только и на старуху бывает, как известно, проруха. Одни момент мама всё-таки упустила…

Ваня перевелся в нашу группу из параллели на втором курсе. Высокий, худой, с девичьими чертами лица, очень умный. Его не принимали ни парни, ни девчонки. И тогда он от безнадеги прибился ко мне. Мы стали общаться. В университете, конечно. За пределами учебного заведения наши отношения обрывались.

Однажды Ваня пришел на пары и сунул мне в руки какую-то коробку.

— Что это? — мне никогда не делали подарков, если не брать глубокое детство, поэтому на коробку я смотрела как на нечто взрывоопасное.

— Это телефон, — стал объяснять, краснея. — Нет, не подумай… Старый. Мне родители купили новый, вот я и подумал, что отдам этот тебе. Он хороший… Целый… Просто памяти маловато для меня. И это… Если хочешь… Оформим сим-карту на моё имя… Тебе… Ну, чтоб у тебя был доступ в интернет. Странно как-то… В двадцать первом веке жить без доступа в виртуальный мир.

Достала мобильный, ощущая, как он обжигает мне пальцы. Внутри меня всё разрывалось от того, что хотелось оставить его и того, что годами вымуштрованная мамой честность и мораль требовали вернуть его обратно Ване.

Оставила… И теперь прячу в коробке из-под прокладок. Тампонами, кстати, пользоваться мне запрещено.

Даже страшно подумать, что будет, если мама узнает, что у меня есть второй телефон и что я периодически глубокими ночами выхожу в интернет, чтобы почитать художественную литературу.