Плохой для недотроги. Я тебя испорчу

Глава 29

Адам

20 сентября, пятница

Вниз спускаемся быстро, и, как только оказываемся на безопасной территории возле машины, сжимаю монашку в своих руках. Какого-то хуя они трясутся. Надеюсь, только я ощущаю эту дрожь? Но нет… Не только я.

— Тебе холодно? — тихоня поднимает на меня взгляд, и я тону в блеклой глубине.

Вместо ответа набрасываюсь, как и мечтал последние двадцать минут, на её пухлый рот. Бомбически полные губы. Хочу их целовать. Хочу, чтобы она целовала меня ими. Хочу чувствовать их на каждом сантиметре своего тела. Особенно там, где уже всё стоит колом. Не стесняясь, трусь членом о монашку. Она тут же открывает глаза и пытается отступить от меня.

— Уже ничто тебя не спасет, — заявляю со всей ответственностью. — Даже если сбежишь на другую планету. Ты ведь не собираешься переезжать туда, правда? Не люблю играть в догонялки. Сегодня, кстати, ты вынудила меня это сделать. В следующий раз хорошо подумай прежде, чем бросать трубку и игнорить мои звонки. Таким добрым больше быть не обещаю.

— От чего не спасет?.. — дышит ртом. Ей не хватает воздуха.

Представляю, как она будет задыхаться, когда буду трахать её. Возбуждение накатывает сильнее. Раздирает от желания прямо сейчас затащить её в машину и взять во всех мыслимых и немыслимых позах.

— От меня не спасет. Ты, кстати, девственница? — хочу услышать это.

У меня были целки. Но никогда прежде не обращал на это особого внимания. А вот с монашкой какого-то хера всё по-другому. Представляю, что её мог трахать кто-то другой, и черепушка дымится от бешенства.

— Ты… — тихоня становится цвета свеклы. — Ты… — забывает от смущения все слова.

— Девственница. Я знаю. Хочу тебя, — произношу это и врезаюсь языком в её рот. Трахаю его. Кусаю губы, снова представляя, как они будут смотреться на моем члене.

С неба начинает капать всё активнее, потому открываю машину и заставляю монашку сесть внутрь. Она выгляди напрочь дезориентированной. Готов поспорить, трусики у неё уже давно мокрые. Так и тянет проверить это, но… Нет. Первый раз это произойдет точно не в машине. А если я залезу к ней в трусы, то остановиться сто пудов не смогу. Самоконтроль не самая сильная моя черта, если дело касается именно этой девчонки.

Выезжаю на трассу. Дорога скользкая, но на спидометре сто пятьдесят.

— Адам… — монашка хватается за панель. — Медленнее, пожалуйста.

— Расслабься. Просто отдайся этой энергии, — пытаюсь заразить её своим драйвом.

Не слушается. Зажата. Напряжена.

— Когда-нибудь мы будем ехать вот также… И ты будешь на мне… Сверху… Это будет двойной кайф.

— Перестань. Пожалуйста.

— Тебе понравится. Сегодня ведь говорил, что понравится… И понравилось! Тебя разве не впечатлил вид на город с высоты? Я лучше знаю… Ты совсем неискушенная. Но я научу тебя. Всему научу.

Смешно, когда она стесняется еще сильнее и прячет от меня свой взгляд. Если бы она только понимала, какой соблазнительной выглядит в этот момент.

Всё портит мелодия её телефона.

— Останови, пожалуйста, — монашка становится вмиг белой. Смотрит на экран телефона, зомбируя его, и ждет, когда я остановлюсь. — Молчи. Прошу! — едва не плачет, когда машина замирает на обочине.

Молчу. Хотя странно наблюдать за её реакцией на звонок матери. Однажды уже так было. Почему? Это же не монстр звонит.

Монашка разговаривает недолго. Очень покорным голосом рассказывает, что дома, что решает какие-то упражнения.

— Почему ты так боишься её? — спрашиваю в лоб, когда разговор завершается.

Монашка молчит. Прислонившись затылком к подголовнику, глубоко дышит. По хрен почему… Наклоняюсь над девчонкой и опять её целую. Быстро. Затем медленно. Затем постепенно совсем отдаю инициативу ей. Целуется еще неумело, но сколько в процессе старания… У меня срывает крышу.

— Погладь меня… — прошу, сам затягивая её ладони под свою майку. Куртка уже давно валяется на заднем сидении.

Смотрит мне в глаза, одновременно ведя тонкими пальчиками по прессу. Боязливо, словно боясь совершить непростительную ошибку.

— Охуительно… — выдыхаю. Хочу кончать вместе с ней. Это однозначно будет лучший трах из всего того, что было у меня прежде.

Монашка даже не морщится от матерного слова. Привыкла, наверное. Или не заметила, потому что уже сама охвачена блядским огнем.

— Целуй меня. И гладь одновременно, — откидываюсь на спинку сидения.

Девчонка подается ближе. Пытается сесть поудобнее. Ерзает. Подхватываю её и пересаживаю на свои бедра. Почти на колени. Выше опасно. Могу не сдержаться.

Губами скользит по моим губам. Старательно. Прилежно. Приоткрываю рот. Её язычок осторожно дотрагивается до моего языка. Стону ей в рот. Можно кончить лишь от одного такого поцелуя.

— Пососи мой язык…

Делает то, что прошу. Прикусывает мягко в процессе. Снова сосет.

— Член будешь также ласкать. Так что запоминай.

Бросает на меня ошарашенный взгляд.

— Да, детка. Минет… Надеюсь, ты не в первый раз про него слышишь?

Отрицательно качает головой. Что имеет в виду сейчас? Что слышала про него раньше? Или что не будет делать мне минет?

— Твой рот просто создан для минета, — облизываю её губы.

— Адам… — её голос полон ужаса.

Но, уверен, монашка просто пока не знает, как это будет охуительно, потому и нервничает.

— Я научу. Совсем скоро!