Плохой для недотроги. Я тебя испорчу

Глава 41

Ангелина

2 октября, четверг

— Я звонила в университет, — начинает мама не своим голосом. Чужим, осуждающим, презирающим. — Мне сказали, что ты прогуливаешь занятия. С ним? — последнее слово вспарывает пространство вокруг нас.

Мама поворачивает телефон ко мне, и на экране вспыхивает наша с Адамом переписка. Каждый зашифрованный текст, каждая фраза, звучащая как шёпот, теперь предстаёт в самом уязвимом свете. Меня пронизывает ужас, и сердце предательски колотится, когда я вижу, как это выглядит со стороны. Но всё это не просто слова — это моя жизнь, моя радость, моя боль.

Мгновением позже внутри меня всё обрывается. Я не могу сдержать потока эмоций. Я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза, но, несмотря на это, я не могу позволить себе плакать. Я должна быть сильной, хоть каждый вздох даётся мне с трудом.

— Ты ничего не понимаешь! — отвечаю я, и в моем голосе слышно отчаяние, которое сплетается с злостью. — Мы с ним… Это что-то важное!

«Было!» — стучит резко в голове. «И не что-то важное, а просто спор на тебя…»

Черная лютая ярость заполняет мою душу. Не ожидаю от самой себя, но подлетаю к матери и пытаюсь вырвать у неё телефон.

— Ты не имеешь права! Хватит! Больше не буду жить по твоей указке.

Мама не отдает телефон. Смотрит на меня с ужасом. Затем ужас сменяется гневом. Её лицо искажено. Чувствую, как внутри меня разрывается что-то, что всегда связывало нас.

— Ты просто глупая девчонка, которая ни черта не понимает! Он попользуется тобой и выбросит! Как ты могла спутаться с ним? Как могла врать мне? Как могла променять святость на вот это? — трясет телефоном.

Не знаю, что сказать. Каждый вопрос матери будто бы погружает меня в холодную бездну. Я просто молчу, её слова свиваются в клубок внутри меня, и я не могу найти сил, чтобы произнести хоть одно слово в ответ.

— Что, не знаешь, что сказать? — в её голосе звучит непреклонная злость. — Сколько ты уже врешь мне? Сколько путаешься с ним? Какое теперь будущее тебя ждет?

Её обвинения отдаются в моей груди, но я глушу их. Я не хочу это слышать. Я не хочу думать о будущем, я хочу только одного — чтобы все оставили меня в покое.

— Ты шлюха! — выпаливает мать, когда я продолжаю молчать.

Это слово словно остриё ножа, вонзающееся в меня. Я закрываю глаза, накатывают слёзы.

— Можно мне хотя бы на минуту побыть одной? — наконец выдыхаю я, моё дыхание прерывается от слёз, но я продолжаю. — Пожалуйста, просто оставьте меня в покое. Все! — хватаю всё-таки телефон и направляюсь в свою спальню.

— Покое? Оставить тебя в покое? А на мой покой тебе наплевать? — мама несется за мной с громкими криками. — Ты возомнила, что это любовь? Любовь? — смеётся горько. — Это не любовь, это просто животное желание! Уверена, ЕГО желание! Почему ты не остановила его? Почему поддалась этому наглецу? Ты ведь знаешь, какие мужчины! Ты ведь видела, как поступил с нами твой отец!

Я не реагирую на её упрёки, всё больше и больше погружаясь в свои мысли. Внутри меня бушует война, как будто всё разрушается. Слёзы текут по моим губам. Я в полном отчаянии останавливаюсь и смотрю в глаза матери. Она смотрит на меня так, будто видит меня впервые — не как свою дочь, а как на чужого человека, который не оправдал её ожиданий.

— Оставь меня! Я буду жить так, как посчитаю нужным! — кричу изо всех сил, выпуская наружу боль. Больнее не от того, что говорит сейчас мама. Больнее от того, что сделала со мной Адам.

Мама отходит назад, её охватывает шок. Я вижу, как она пытается собраться с мыслями, но мне это уже не важно. Я понимаю, что в этот момент не существует ни ответственности, ни правил.

— Ты не имеешь права судить меня! — продолжаю кричать, и мой голос дрожит от эмоций. Я ощущаю, как всё разрушается — и не только между мной и мамой. Я чувствую, как рушатся мои мечты о счастье, о будущем с Адамом.

— Ты предпочитаешь его мне⁉ — выкрикивает мама, её глаза сверкают ненавистью. — Ты же просто отдаёшь себя ради пустой иллюзии, которая в один миг исчезнет!

Слишком сильно. Слишком больно. Я не могу сдерживаться, и в этот момент всё, что я чувствую, вырывается наружу. Моя грудь поднимается и опускается от эмоций. Мама стоит в ступоре, её лицо бледнеет. Взгляд её теряется, и я понимаю, что, может быть, теперь она увидит меня настоящей.

— Я предпочитаю себя! — мой голос становится тише, но каждая буква словно вырывается из самой глубины моей души. — Я не хочу жить ради твоих ожиданий. Я не могу так больше. Я просто хочу быть самой собой!

Мама, судя по всему, не готова принять это. Она начинает упрекать меня, как будто все моё существо вдруг обернулось против неё.

— Ты разрушила не только свою жизнь! — её голос становится громче, а глаза наполняются слезами. — Ты даже не понимаешь, что делаешь со мной! Я потратила годы, стараясь дать тебе всё, что у меня было, а ты просто наплевала на это! Ты знаешь, как много я вложила в тебя⁇!

Её слова проникают в меня, как острые шипы. Мама начинает плакать, и это вызывает во мне чувство вины, но одновременно накаленная ярость полностью поглощает меня. Я просто хочу, чтобы она поняла, что я не её собственность. Я не могу быть той, кем она хочет. Хочу быть лишь сама собой.

— Ты даже не можешь представить, как это больно — видеть, как ты рушишь всё, что я для тебя сделала! Такая жизнь мне больше не нужна! — мама разворачивается и уходит в свою комнату, оставляя меня наконец в одиночестве.

Падаю на кровать и заливаюсь слезами, окончательно осознавая, что случилось то, чего я так боялась. Я одна! Меня предал Адам. От меня отвернулась мама.

Не знаю сколько проходит времени прежде, чем я снова начинаю что-то осознавать, а не просто жалеть себя и душиться слезами. В голове вдруг звучат последние слова мамы о том, что её жизнь больше не имеет смысла. Эти слова словно щелчок в моем сознании.

Срываюсь с кровати и бегу к её комнате.