Плохой для недотроги. Я тебя испорчу

Глава 25

Адам

20 сентября, пятница

Понимаю, что нужно валить домой, когда картинка происходящего перед глазами начинает фокусироваться с большим трудом. Прощаясь, поочередно протягиваю руку парням, с которыми сегодня зависаем в нашем любимом клубешнике.

— Адам, ты уходишь? — вспрыгивает с места… не помню, как зовут.

Не удостоив девчонку ответом, слегка пошатываясь, направляюсь к выходу.

— А я? — приставала несется следом за мной. Орет так, что даже перебивает громкую музыку.

Морщусь от этого визга в самое ухо. Хочу послать её, но моё внимание привлекает сидящая за барной стойкой незнакомка. Вернее, знакомка?!!

— Монашка? — делаю несколько шагов и хватаю тихоню за плечо. Поворачиваю вместе со стулом к себе.

— Рехнулся? Отпусти! — знакомка всё же оказывается незнакомкой.

Отпускаю, презрительно выругавшись, визжащую бабу и продолжаю путь. По венам разливается разочарование. Потому что не увидел… А хотел… Да, черт бы всех сожрал… Хотел увидеть гребаную монашку!!! В клубе… Монашка в клубе. Да она к подобным местам и близко не подходит. Ржу с самого себя. Однозначно перебрал меру.

— Адам, ты на мотоцикле собираешься ехать? — оказывается, прилипала всё еще со мной. Стоит напротив, трясется вся, тыча своими сиськами с острыми сосками чуть ли не в мои руки. Сиськи хорошие… Но за эту неделю уже приелись.

— Отвали, — беру с байка шлем, собираясь надеть его на голову. Сколько раз это спасало мою жизнь, не сосчитать.

— Я не позволю тебе, — девка впивается в меня похлеще пиявки. — Давай вызовем такси. Я боюсь ехать, когда ты в таком состоянии.

— Так я тебя вроде с собой и не звал, — смеюсь.

— Как… — осекается. — А я… Мне за тобой ехать на такси? — накидывает странные идеи.

— Проваливай. Возвращайся туда, — указываю на клуб. — Ищи себе новый член. Мой на тебя больше не реагирует.

Пока девчонка переваривает мои слова, перекидываю ногу через байк и уже через мгновение с визгом срываюсь с места. Ветер и мелкий дождь вкупе с алкоголем мешают концентрироваться на дороге, но не снижаю скорости, стабильно держу сотню. Твою мать… Не успеваю отреагировать на загоревшийся красный на светофоре. Везет, что какой-то упырь, сунувшийся мне наперерез, не спешит. Зато сигналит, урод. Хочется повернуть за ним, чтобы догнать, спросить, чем недоволен так сильно. Успокоить в конце концов! Но не делаю этого. Еще сильнее давлю на газ. Почему? Да потому что, сука… хочется сбежать от собственных мыслей!!! Какого хуя в моей голове зависла эта долбаная монашка??? Постоянно мелькает перед глазами. Даже когда по-настоящему её рядом нет и быть не может! Что за херня? Вообще не появляться на парах? Так отец и так уже грозится перекрыть все финансовые поступления. Конечно же, Репалов уже успел доложить ему о неудовлетворительном поведении сына. Еще и Алиска эта… Нажаловалась в ректорат.

«Ты знаешь, что тебе грозит отчисление из университета?» — орал сегодня в трубку отец.

Да похуй… В последние дни вообще всё до фонаря. Как никогда прежде. Бесит всё по максимуму.

Наконец добираюсь до дома. Дом… Что такое дом? Просто четыре стены и крыша. Ни единой эмоции не вспыхивает внутри, когда обвожу взглядом пространство, где приходится жить. Хотя… Проскакивает. Когда представляю монашку. Когда вспоминаю, как целовал её здесь.

В душе, стоя под горячими струями, долго дрочу. Кончаю несколько раз, но не то… Мне, мать её, нужна тихоня. В её бесформенной одежде. Со спутанными волосами. С потухшим взглядом, где кроме покорности, часто ничего не транслируется. Хотя я знаю, что монашка умеет гореть, умеет чувствовать.

Даже не представляю, какого хера так залип на этой девчонке. Что особенного было в том слюнявом поцелуе? Она и сосаться ведь не умеет. Просто стояла, раскрыв рот и замерев, как статуя. Но нужна… Сейчас прям до бешенства нужна. И от того, что не могу осуществить это дурацкое желание, бешенство растет. Вбиваю кулак в плитку на стене и лишь тогда резкая боль, быстро растекающаяся по всей верхней конечности, заставляет прийти в себя.

Пошло всё на хуй… Спать!

Утром еле отрываю голову от подушки под звон будильника. Какой идиот придумал учиться в субботу? Забить на учебу и не пойти? Алкоголь уже несколько выветрился, потому вспоминаю вчерашний разговор с отцом и понимаю, что нужно всё-таки поднимать задницу с кровати. После чашки убойной дозы кофе окончательно прихожу в себя. Ну, что же… Доброе утро, мать вашу!

На удивление, погода сегодня сносная. Даже выглядывает солнце, когда подъезжаю к универу. Может, и не заметил бы этого, но оно начинает слепить глаза, отражаясь от луж, которые тут и там валяются на дороге.

Паркуюсь, замечая, что рядом паркуется Селицкий. Этого урода только не хватало. Смотрю, как Борик вываливает свою тушу из машины.

— Живой? — растягивает рот в ухмылке.

Показываю фак, посылаю на хер и иду к универу. Не хочется с утра всерьез цеплять это дерьмо. Но, если сейчас скажет что-то еще, всё-таки придется ответить, как он того заслуживает. Не отвечает. Ну, и прекрасно. Сцыкло, бля.

В аудиторию захожу после звонка. Даже здороваюсь. Взглядом тут же ищу монашку. Как всегда, сидит сзади. Рядом никого нет. Отбить бы собственные ноги, когда они идут туда. К ней. Ну, вот нахера???