По регламенту – враги

Глава 28

В зале Совета царила напряженная тишина. Казалось, сама атмосфера давила на плечи, тяжело и безжалостно. Члены Совета переглядывались, избегая смотреть на Ра’шель. Мать стояла перед столом, ее лицо оставалось непроницаемым, но я знала, что за этим спокойствием скрывалась буря эмоций и вопросов, на которые ей еще предстояло найти ответы.

Я стояла с Келом, все еще чувствуя тепло его руки, крепко сжимающей мою ладонь. За последние часы его прикосновения стали моей единственной опорой, и я не была уверена, что смогла бы оставаться здесь сейчас, если бы он не был рядом.

Ра’шель первой нарушила молчание, и ее тон был ледяным:

— Диверсанты задержаны. Это люди, приставленные к нам человеческим правительством. Их цель очевидна — сорвать переговоры, разрушить наш союз.

Она медленно обвела взглядом членов Совета, и я видела, как многие из них невольно опускают глаза.

— Это нападение ставит под угрозу все, чего мы добились, — продолжила она. — Мы всегда понимали, что среди людей есть те, кто хочет войны, а не мира, но расслабились, не ожидая, что они окажутся так близко.

— Но мы не можем остановить переговоры, — прервал ее кто-то из Совета, — иначе они добьются именно того, чего хотят.

Ра’шель коротко кивнула, соглашаясь. Ее взгляд снова вернулся к нам, и в этот раз она смотрела прямо на меня.

— Что касается тебя, Мойра… — голос матери стал чуть мягче, но в нем все еще звучала твердость, — я думаю, тебе стоит пока удалиться от этих событий. Ты видела, насколько все нестабильно. Твое присутствие здесь больше не безопасно.

Я почувствовала, как напряжение нарастает, и сделала шаг вперед, отпустив руку Кела. На корабль… Она решила сослать меня на корабль…

— Ты права, — ровно произнесла я, будто всегда и ожидала такого исхода. — Это нападение было знаком. Я получила его. Мое место больше не здесь.

Мать пристально смотрела на меня, словно пытаясь прочитать мысли, но я знала, что сейчас она видит перед собой не ту девочку, которой когда-то управляла. Перед ней стояла женщина, сделавшая свой выбор и готовая отстаивать его до конца.

Кел выступил вперед:

— Она уходит со мной. Вы можете не одобрять, но остановить нас уже не выйдет.

В зале снова повисла звенящая тишина. Члены Совета переводили взгляды с Кела на Ра’шель, ожидая ее реакции. Мое сердце билось быстро, тревожно, но уверенно — я больше не боялась того, что скажет мать.

Ра’шель молчала долго, и это молчание было наполнено несказанными словами. Борьбой, которую она вела внутри себя. Я видела в ее глазах и злость, и боль, и материнское бессилие перед выбором, который был сделан не ею.

— Это конец твоей карьеры здесь, — наконец произнесла она, обращаясь напрямую к Келу. В ее голосе была не угроза, а предупреждение, почти сожаление. — Ты больше не сможешь вернуться.

Я невольно усмехнулась. Она повторила то, что я уже говорила ему. Кел смотрел на нее с таким же спокойствием, что и раньше.

— Я понимаю это. Решение принято. Я сумею ее защитить.

Ра’шель вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. Затем ее лицо превратилось в знакомую равнодушную маску лидера.

— Хорошо, — холодно ответила она. — Если вы выбрали этот путь, я не стану вас останавливать. Но помните, обратной дороги не будет.

— Мы и не собираемся возвращаться, — тихо ответила я, чувствуя, как горечь переплетается с облегчением от того, что я наконец-то смогла сказать это вслух.

Ра’шель отвернулась, словно решив, что разговор окончен. Члены Совета молчали, не решаясь вмешиваться, не желая нарушать странный и болезненный момент. Все понимали, что принятое решение было важное и… окончательное.

Кел снова коснулся моей руки, осторожно переплетая пальцы с моими. Этот простой жест вернул меня к реальности, к нему, к тому, что теперь действительно имело значение.

— Пойдем, — шепнул он, потянув меня к двери.

Я сделала шаг, еще один, и каждый следующий становился легче. Мы шли к выходу из зала, мимо застывших членов Совета, оставляя за спиной прошлое, мать, переговоры и все то, что больше не было частью моей жизни.

Оглянувшись, я увидела, как Ра’шель смотрит нам вслед. В ее глазах были гордость и грусть.

Когда двери за нами закрылись, я сделала глубокий вдох, чувствуя, как Кел крепче сжимает мою руку. Он задал мне лишь один вопрос:

— Ты не пожалеешь?

Я посмотрела ему прямо в глаза, уверенно улыбаясь:

— Никогда. Ты сумеешь нас защитить.