Поцелуй со вкусом манго

Глава тринадцатая

Накануне похорон Эми Андерсон Тэм и другие студенты-лесоводы вернулись в Эдинбург. Тилли написала письмо матери и сестре Тэма, в котором сообщила им о смерти тети Эми. Флора ответила на ее послание, выразив соболезнование, но при этом выказала удивление: ей было неизвестно о том, что ее брат так близко знаком с их семьей. Тилли передала Софи лишь слова сочувствия. Ее беспокоило то, что ее сестра совсем себя не жалеет. После того как Софи дала в больнице выход своему горю, она глубоко спрятала чувства и принялась готовиться к похоронам и приводить дела тети в порядок. Тилли попросила Мону приехать из Данбара и помочь им.

— Ты должна есть и отдыхать, — назидательно проговорила Мона, принимая на себя хлопоты по хозяйству. — Я не позволю тебе заморить себя голодом. Дела подождут. Уолтер поможет разобраться с документами, всему свое время. Мама ужасно огорчена.

Мисс Горри прислала большой букет цветов от благотворительной организации, в которой работала Софи. Но лишь стук в дверь, раздавшийся в тот вечер, вернул на осунувшееся лицо девушки некое подобие улыбки.

— Тэм! — воскликнула она осипшим голосом и упала к нему в объятия, не сдерживая слез облегчения.

— Бедная моя девочка, — успокаивал он ее, поглаживая по спине, — мне так жаль твою тетю. Я приехал сразу же, как только узнал о случившемся. Ребята просили передать тебе свои соболезнования.

— Не держи гостя в дверях, Софи, — укоризненно сказала подошедшая к ним Мона. — Вы, должно быть, тот самый мистер Тэлфер, о котором мы так много слышали? Проходите! Я кузина Мона, а это — кузина Тилли.

Поднявшись, Тилли поздоровалась с привлекательным лесоводом, с широкой улыбкой крепко пожавшим ей руку. Ей сразу же стало ясно, чем он пленил Софи.

— Я ненадолго, — сообщил он. — Просто хотел дать вам знать, что мы будем здесь завтра, чтобы отдать дань уважения усопшей. Флора видела заметку в «Шотландских ведомостях». И прошу вас, леди, если мы чем-то можем вам помочь, обращайтесь не раздумывая.

Они стали расспрашивать Тэма о поездке, но он не захотел об этом распространяться.

— Я рад вернуться домой, — сказал он. — Лесное хозяйство — интересная штука, но мысленно я часто был в другом месте.

Тэм многозначительно взглянул на Софи. Через десять минут беседы он поднялся, собравшись уходить. Софи заметила на его узком лице усталость. И хотя ей больше всего хотелось, чтобы Тэм остался подольше, она сочла, что задерживать его было бы эгоистично с ее стороны. Она проводила его до дверей.

— Не отчаивайся, — подбодрил ее Тэм. — Я приду, чтобы поддержать тебя.

Быстро поцеловав Софи в щеку, он ушел.

На Мону произвела впечатление его заботливость и то, что он сразу же после долгого железнодорожного переезда примчался к ним.

— Какой добросердечный молодой человек, — произнесла она. — Сразу видно, как он тебя ценит, Софи.

— Ты правда так думаешь?

На душе у Софи стало немного светлее.

— Да, конечно, — ответила Мона. — Тилли, ты согласна со мной?

Тилли кивнула.

— И он действительно симпатичный, как ты и говорила.

Пресвитерианская церковь на Клерк-стрит была заполнена людьми в трауре. Это были знакомые из приходской общины, бывшие суфражистки, постоянные клиенты тети Эми, которым она изготовляла мебель по индивидуальным заказам, владельцы магазинов и бывшие ученики ее класса в воскресной школе. Софи поразило то, как много людей разного возраста, знавших ее тетю, заполнили ряды. Звук их голосов возносился под церковные своды.

Между тем все родственники покойной разместились на одной скамье: дедушка Дениэл (выдержавший путешествие на поезде и теперь не скрывавший своих слез), Уатсоны и Софи. Джейкобина приехала на похороны, но должна была вернуться в Инвернесс вечером того же дня. Джонни с Хеленой прислали из Индии телеграмму. Софи с горечью осознала, как мало у нее осталось родственников, и все они были со стороны матери. Отец был единственным ребенком в семье, который дожил до зрелых лет, а с дальней родней со стороны Логанов связь была утеряна много лет тому назад.

Софи утешала себя мыслью о том, что у нее есть хоть и немногочисленные, зато верные и надежные друзья, поддерживающие ее в горе, — две школьные подруги, ветеран-инвалид майор Макгрегор, мисс Горри, несколько ребят из теннисного клуба и, что для нее было важнее всего, Тэм, стоявший среди своих приятелей в проходе напротив. Он был высокий и плечистый. Его зычный голос заглушал остальные голоса.

Позже, когда они накрыли стол с закусками, Тэм был рядом с Софи. Она ощущала его присутствие, дававшее ей силы и мужество выдерживать разговоры с десятками друзей ее тети, предававшихся воспоминаниям.

Когда все они разошлись по домам, Тэм сказал:

— Я понимаю, что ты сейчас в трауре, но, может, я зайду к тебе через пару дней, чтобы посмотреть, как ты?

— Конечно, заходи. Я буду очень рада, — улыбнулась Софи.

Тэм был потрясен ее красотой: словно омуты на бледном лице, огромные карие глаза, дрожащие розовые губы. Светлые волосы были зачесаны назад, открывая широкое выразительное лицо, и убраны под плотно сидящую черную шляпку. Простое черное платье и чулки подчеркивали стройность и изящество ее фигуры. Софи стала старше. Не было уже той беззаботной, непосредственной девушки, с которой Тэм попрощался всего месяц назад. Его сердце переполнялось жалостью; больше всего ему хотелось сейчас сжать ее в объятиях и утешить.

Подошедшие Боз и Рафи пожали Софи руку на прощание.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — спросил Боз.

— Мы очень уважали твою тетю, — произнес Рафи.

— Спасибо вам, — улыбнулась Софи. — Достаточно уже того, что вы сегодня пришли. Для меня это много значит.

Тэм испытал странный приступ ревности.

— Я провожу Софи, — сказал он. — У нее был очень тяжелый день.

Боз как будто хотел возразить, но потом сдался.

Взяв Софи за руку, Тэм вывел ее из церкви. Следом за ними вышли Уатсоны.

Доведя Софи до дома, Тэм задержался и сказал:

— Я понимаю, что сейчас не время говорить об этом, но когда сочтешь возможным, я бы хотел, чтобы ты пришла к нам в Роузбурн познакомиться с моими матерью и сестрой. Флора очень хочет тебя увидеть.

Софи сжала его ладонь, глядя на него полными благодарности глазами.

— Спасибо, Тэм. Я тоже очень хочу с ними познакомиться.

Следующие несколько дней прошли для Софи словно в тумане. Уатсоны остались, чтобы помочь ей привести в порядок арендованную квартиру, которую нужно было освободить к концу месяца. У самой Софи не было сил оставаться в этом доме, и она переехала в две комнаты, расположенные над офисом мисс Горри, которые та любезно предоставила ей, не потребовав платы. Уолтер вынес пиломатериалы из мастерской Эми, а Тилли с Моной упаковали одежду и книги тети — часть этого они собирались продать, а часть отдать в благотворительные организации. Их мать заявила, что паковать вещи в жилище ее кузины сразу же после того, как она проделала это в собственном доме, для нее слишком. Сидя возле окна в гостиной, миссис Уатсон рыдала в кружевной платок и причитала о несчастной доле, предначертанной их семейству.

— Мой дорогой муж меня покинул, а теперь и сестра Эми, — всхлипывала она. — А Джонни так далеко. Я не доживу до следующей встречи с ним, я знаю!

— Мама, не говори ерунды, — упрекнула ее Мона. — Ты еще всех нас переживешь. И будь благодарна судьбе — мы с Уолтером всегда рядом с тобой, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Софи вон осталась теперь совсем одна, а посмотри, как мужественно она держится.

Нет, Софи вовсе не ощущала в себе мужества. Она чувствовала себя такой же опустошенной и оцепеневшей, как та маленькая девочка, которую на корабле увозили из Индии, — потрясенная от мгновенно переменившейся жизни и испуганная неизвестностью, которая ожидала ее впереди. Она уже позабыла то всеобъемлющее чувство страха и одиночества, и, хотя сейчас ей удавалось его немного приглушить, по ночам оно наваливалось на нее с новой силой, грозя, как в детстве, раздавить ее. Когда же Софи, изможденную, наконец одолевал сон, она вскоре просыпалась от удушья, как будто ее живьем погребли в могиле.

Тилли принималась ее успокаивать:

— Это просто дурной сон. Все в порядке, спи.

Но своим страхом перед одинокой жизнью в двух маленьких комнатах Софи не могла поделиться ни с кем. К ней вернулась терзавшая ее в детстве боязнь замкнутого пространства, а мысль о том, что придется жить в окружении почерневших от сажи зданий, без вида на утесы Королевского парка, приводила Софи в отчаяние. При этом даже думать об этом было неблагодарностью с ее стороны.

И лишь Тэм не дал ей сойти с ума. Оставляя свои занятия в библиотеке, он часто заходил, чтобы отвести ее на прогулку или на пикник. В следующее за похоронами воскресенье Софи отправилась в Роузбурн, домой к Тэлферам — в скромно обставленную квартиру на первом этаже, где ее встретили две высокие длинноносые женщины с таким же прямым взглядом голубых глаз, как у Тэма. Софи поразил их непритязательный внешний вид и аскетическая обстановка их жилища: Тэм всегда носил прекрасную дорогую одежду и щедро тратил деньги. Пока Флора ставила на стол салат и печеный картофель, миссис Тэлфер хлопотала, чтобы Софи не испытывала никаких неудобств.

— Мы вегетарианцы, — объяснила ей Флора, — благодаря чему можем похвастаться прекрасным здоровьем. Причина этого также и в том, что мы практикуем «Христианскую науку». Мы будем молиться за вас. Вы, должно быть, сейчас чувствуете себя очень одинокой.

Софи вздохнула, и ее глаза наполнились слезами. Она не ожидала такой прямоты.

— Флора, — вмешался Тэм, — ты обещала не касаться «Христианской науки» хотя бы первые полчаса. Этим ты только отпугнешь Софи.

— Я вовсе не собиралась никого пугать, — удивленно возразила Флора. — Я же вас не пугаю, моя дорогая?

— Нет, — сказала Софи и всхлипнула.

Так ее называла тетя Эми.

Оббежав стол, Флора сунула Софи белую салфетку.

— Плачьте, моя дорогая, не сдерживайте слез. Ваша душа просит, чтобы вы дали выход своей скорби.

— Вы не потеряли свою тетю, — сказала Флора, приобняв Софи за плечи. — Ее душа все еще здесь и смотрит на вас.

Тэм с беспокойством наблюдал за женщинами, читающими молитвы над плачущей Софи. Уже через несколько минут у девушки словно тяжелый камень упал с души. Она почувствовала себя спокойно и неожиданно ощутила чувство голода — впервые за неделю.

Софи принялась есть все, что перед ней ставили, и без умолку говорить о тете.

— Мне так стыдно, что я ее бросила, — призналась девушка. — Мы повздорили, я была сердита на тетю Эми и не взяла ее с собой в поездку. Если бы только я вернулась раньше или вовсе осталась дома…

— Вас нельзя за это винить, — сказала миссис Тэлфер. — Ваша тетя тоже так решила.

— То же самое и я ей говорил, — вмешался Тэм. — Тетя Эми была достаточно независима в принятии решений. Она поехала бы с вами, если бы действительно этого хотела. Она просто дала вам с Тилли возможность побыть вдвоем.

— А из-за чего вы поссорились? — спросила Флора.

Софи вспыхнула. Она бы ни за что не смогла признаться в том, что предметом их разногласий был Тэм.

— Так, из-за пустяков, — ответила она.

Флора пристально посмотрела на нее.

— В любом случае вы не обретете душевного покоя, пока себя не простите. Нужно попытаться это сделать. А мы будем думать о вас, совершая «Христианскую науку», и наши положительные мысли помогут вам пережить потерю.

Вдруг она широко улыбнулась.

— Еще тушеного ревеня и печенья?

Позже, когда Тэм провожал Софи домой, она сказала, взяв его за руку:

— Какие вы, Тэлферы, добросердечные. Твоя мама так мила, и Флора мне очень понравилась. Она совсем не такая, как все те, кого я знаю. Признаться, я побаивалась знакомства с ней — Боз сказал, что ее одобрение для тебя много значит.

Тэм хмыкнул.

— Итак, мои родственницы тебя не оттолкнули?

— Вовсе нет, — ответила Софи. — Они у тебя замечательные.

— Надо сказать, ты тоже понравилась Флоре.

Улыбнувшись, Тэм поцеловал Софи в лоб.

На следующей неделе Мона увезла свою мать назад в Данбар. Уолтер уехал несколькими днями ранее. Тилли согласилась остаться до тех пор, пока Софи не переедет в свои новые тесные апартаменты.

— Мне так тоскливо без тети, — сказала Софи. — А в ее мастерскую я вообще не могу войти. Как вспомню, как она там лежала…

— Я понимаю тебя, — сказала Тилли. — Я останусь с тобой, пока буду тебе нужна.

Однажды, за несколько дней до того, как Тэму и его товарищам по курсу лесоводства предстояло сесть в поезд и отправиться в Оксфорд сдавать экзамены, Тэм примчался ближе к вечеру.

— Прекрасный вечер! — возбужденно заговорил он. — У меня есть термос с кофе и немного испеченного Флорой печенья. Пойдем, заберемся на утес и полюбуемся закатом. Я уже устал от занятий.

Софи схватила свой жакет. На душе у нее сразу же стало светло.

— Тилли, пойдешь с нами? — спросил Тэм.

Тилли взглянула на Софи и не могла не заметить ее желания остаться с Тэмом наедине.

— Нет, спасибо. Ты же знаешь, я не люблю ходить пешком, если только не по магазинам и не в театр. Мне и тут хорошо — с романами Вальтера Скотта из библиотеки тети Эми.

Софи улыбнулась. Ее забавляло то, что Тилли распаковала почти все романы тети Эми и теперь их перечитывала. Мона возражала против этого, но Софи, не обращая внимания на ее возмущение, позволила Тилли взять любые книги, которые она пожелает себе оставить.

Тэм послал Тилли воздушный поцелуй и, схватив Софи за руку, нетерпеливо потащил ее на улицу.

Через четверть часа Тилли отвлек стук в дверь.

— Забыли что-нибудь, наверное… — начала она, открывая, но, не договорив, смутилась. — Ах, я думала, это вернулась Софи.

На пороге стоял привлекательный широкоплечий индиец, сокурсник Тэма.

— Меня зовут Рафи Хан, — представился он, скорее кивнув, чем поклонившись. — Если мисс Логан нет дома, я могу зайти в другой раз.

— Что вы, заходите, пожалуйста. Я ее кузина, Тилли Уатсон. То есть теперь уже Тилли Робсон. Все никак не привыкну к новой фамилии.

— Да, я так и подумал, — нерешительно проговорил он. — Я лишь хотел вернуть книгу.

— Какую?

— Стихи, — сказал Рафи, протягивая томик. — Сборник шотландских баллад.

— О, я очень люблю баллады. В детстве мы с Софи разыгрывали их в лицах. Она всегда брала себе роль героя, а я была тем, кто тонул в болоте или падал с лошади.

Рафи улыбнулся.

— А мы с братьями изображали битвы Александра Македонского с монгольскими императорами. Я всегда был посыльным или пехотинцем, которого убивали в самом начале.

— Значит, вы такой же простой крестьянин, как и я, — рассмеялась Тилли. — Проходите, прошу вас. Поскольку я состою в браке, не будет ничего предосудительного в том, если вы побудете здесь в отсутствие Софи. Для уставшего посыльного у нас есть холодный чай и лимонад домашнего приготовления.

Рафи попросил лимонаду, и Тилли поставила его на стол у окна. Выпив глоток, индиец отметил:

— Очень вкусно. Мисс Андерсон угощала меня этим напитком, когда я приходил в прошлый раз, и рассказала рецепт.

— Вы приходили сюда раньше? — спросила Тилли. — Софи ничего об этом не говорила.

— Я приходил, когда ее не было дома, — сказал Рафи, глядя в стакан. — Меня приглашала мисс Андерсон. Она и ваша тетя тоже?

— Вообще-то она кузина моей матери, — уточнила Тилли. — Но я всегда относилась к ней как к родной тете.

— Я играл в теннис с вашей тетей против мисс Логан и Боза. Потом я проводил мисс Андерсон до дому и она пригласила меня выпить лимонаду. Мы говорили о поэзии и о музыке. Она была очень эрудированной и дружелюбной и потом приглашала меня еще пару раз.

— Так это тетя Эми, а не Софи, дала вам сборник баллад?

Рафи кивнул.

— Я дал ей книгу переводов персидских поэтов, а она мне — баллады.

Он отхлебнул из стакана.

— Я решил, что должен вернуть книгу — теперь она принадлежит мисс Логан.

— Думаю, вам следует оставить ее себе, — сказала Тилли. — В конце концов, тетя Эми хотела, чтобы она была у вас, а у Софи в ее новом жилище все равно слишком мало места для книг.

— То есть она здесь не останется? — спросил Рафи.

Войдя, он обратил внимание на пустые книжные полки.

— Нет, Софи эта квартира не по карману. Ее работодательница предоставила ей жилье поскромнее. К сожалению, я не могу пригласить Софи к себе, — вздохнула Тилли. — Я сама скоро начну новую жизнь в Ассаме. Софи жила там до шести лет. Вы же слышали, что ее родители умерли от лихорадки на чайных плантациях, так ведь?

Рафи кивнул, подтверждая:

— Да, и мне показалось, что у Софи есть желание однажды вернуться туда. Как-то она говорила о преследующем ее прошлом.

— Правда? Интересно. Бедная Софи!

— Меня это удивило, поскольку я полагал, что ей неприятно все, что связано с Индией.

Он достал мятую пачку сигарет и предложил Тилли.

— Вы не возражаете, если я закурю?

— Спасибо, я не курю. Но вы не стесняйтесь.

Она подала ему маленькую латунную пепельницу.

— Сделано в Бенаресе[33], — сказал Рафи, проведя пальцем по ее граням. — Думаю, ваша тетя не была бы рада такой поездке. Притом что мисс Андерсон восхищалась индийскими политиками, охотно говорила о борьбе за освобождение Индии и эмансипации женщин. Боюсь, я ее сильно разочаровал.

Рафи кисло улыбнулся.

— Я ведь больше разбираюсь в местной политике, чем в индийской. Тогда мы перешли к поэзии.

Тилли засмеялась.

— Дорогая тетушка Эми…

Она налила гостю еще лимонаду.

— А что вы имели в виду, говоря о том, что Софи неприятно все индийское?

Выпустив струю дыма, Рафи задумался над вопросом. Затем он пожал плечами.

— Всего лишь ее манеры. Хотя она жила в Индии до шести лет, тем не менее усвоила привычку смотреть на нас, колониальных жителей, сверху вниз. Мы ведь не ровня им, белым господам.

В его голосе прозвучала ирония.

— Я уверена, что вы ошибаетесь, — вступилась за подругу Тилли. — Софи — самый добросердечный человек, какого я когда-либо встречала. В ней нет ни капли высокомерия. Должно быть, во время вашей встречи она была в плохом настроении.

Рафи рассмеялся.

— Рад это слышать. И рад ошибиться. Конечно же, вы знаете Софи гораздо лучше, чем я.

— Она ушла на прогулку с Тэмом, — сообщила Тилли, показывая на скалы, видневшиеся в окне. — У них там пикник на закате дня. Правда, романтично?

Рафи взглянул на скалистые утесы, залитые лучами заходящего сентябрьского солнца. Зависть холодными пальцами сжала его сердце.

— Очень.

— Как вы полагаете, Тэм сделает ей предложение? — взволнованно спросила Тилли. — Если сделает — значит, мои молитвы будут услышаны. Тогда Софи не придется переселяться в тесные комнатушки и она сможет поехать в Индию и быть рядом со мной. Правда, это было бы великолепно? Вероятно, Тэм посвятил вас в свои планы? Он собирается предложить Софи руку и сердце? Прошу вас, скажите мне, если знаете!

Рафи изумленно округлил глаза.

— Если бы это произошло, я бы очень удивился. Я думаю, Тэм…

Он резко замолчал.

— Что Тэм? — нахмурилась Тилли.

Рафи подумал о ссоре между Тэмом и Бозом по поводу женщины из Франции, которую они оба знали и в которую Тэм был влюблен. Рафи в это не вмешивался, но ему было известно, что на этой почве между друзьями случались трения. Боз считал, что Тэм обманывает Софи и ведет себя с ней непорядочно.

— Тэм скрытный человек, — поспешно сказал Рафи. — Несомненно, он не стал бы говорить со мной об этом.

Потушив сигарету, он тут же закурил следующую, злясь на себя за свои переживания. Совершенно очевидно, что Софи Логан вряд ли вообще замечала его существование, в то время как он не мог не думать о ее веселых карих глазах и о чувственных губах, как ни старался выкинуть ее из головы. Рафи не сомневался, что ее проницательная тетя обо всем догадалась.

— Простите, — тут же сказала Тилли. — Я совсем не хотела поставить вас в неловкое положение.

— Да ладно. Я не знаю, каковы намерения Тэма, но меня ничто не удивит — он чрезвычайно импульсивный человек.

— И Софи такая же, — заметила Тилли. — Импульсивная.

Рафи вдруг рассмеялся.

— Это, должно быть, у вас семейное. Я слышал, миссис Робсон, вы тоже вышли замуж очень быстро?

Тилли хихикнула, зардевшись.

— Да, верно. Жду с нетерпением отъезда в Ассам к мужу. Там так романтично, насколько я могу судить, — охота на тигров, чайные вечера, восхитительные закаты и застолья на веранде. И много новых замечательных марок.

— Марок? — удивленно переспросил Рафи.

— Да, почтовых марок. Видите ли, я их коллекционирую.

— Ах, вон оно что! — кивнул Рафи. — В детстве я их тоже собирал.

— Правда? Так мы можем с вами обменяться?

— Боюсь вас огорчить, но свои марки я выкинул.

— Выкинули! — ошеломленно воскликнула Тилли. — Как вы могли?

— Понимаете, у них от жары высох клей, а альбом заплесневел от высокой влажности, — объяснил Рафи со смущенным видом.

— О боже! — в ужасе промолвила Тилли.

— Но зато я открыл для себя поэзию. Если выучить стихи наизусть, то не важно, сгниет книга или нет.

Тилли рассмеялась, надеясь, что про гниющие книги он пошутил.

— Ну, думаю, в той местности, где буду жить я, такого не случается. Мистер Робсон утверждает, что климат там замечательный. Мистер Хан, вам хочется вернуться домой?

Рафи задумчиво посмотрел на нее. В Эдинбурге он чувствовал себя как дома. Именно сюда он приехал во время войны в увольнение со своим товарищем Макгинти и был принят в его семье как родной. Здесь пробудилось его социальное самосознание и сформировалась политическая позиция под влиянием социалистических взглядов друзей семьи Макгинти. А благодаря их знакомствам в богемной среде Рафи приобщился к джазу и выучился танцевать фокстрот, пить пиво и флиртовать с женщинами. (Правда, первые плотские отношения были у него с дочерью французского фермера в их полупустом доме, где Рафи был расквартирован перед Пашендейлом.[34]) Но объяснять это было бесполезно. У людей вызывало непонимание его утверждение о том, что его родина — Шотландия.

— Мне хочется снова увидеть свою родню, — сказал Рафи и тут же сменил тему разговора. — Скажите, а что вы сейчас читаете? Войдя, я заметил на столе раскрытый роман «Уэверли» Вальтера Скотта.

— Ах, Вальтер Скотт! — с воодушевлением подхватила Тилли. — Не правда ли, это один из самых романтичных писателей?

Тэм с Софи сидели на вершине самой высокой скалы, носящей название «Седло Артура», и, глядя на пылающее у горизонта небо, пытались отдышаться после подъема по крутому склону. Дома окутывал смог, но вдалеке были отчетливо видны залив Ферт-оф-Форт и холмы.

— Никогда не видела такой красоты, — сказала запыхавшаяся Софи, поудобнее усаживаясь на камне.

Тэм налил кофе в два стаканчика и один протянул ей.

— И я тоже, — улыбнулся он.

От его взгляда сердце Софи забилось еще чаще.

Они ели испеченное Флорой песочное печенье, доставая его из помятой жестяной банки. Тэм тем временем увлеченно говорил о приближающихся экзаменах и об ожидавшей его в недалеком будущем работе.

— Я прочел все, что мне попалось, об Индии и о лесоводстве в этой стране. Там очень много работы. Ты знала, что в Индии произрастает более полутора сотен видов деревьев, пригодных для переработки? И это только те, что известны. В Гималаях и за ними до сих пор имеются огромные нетронутые территории. Естественно, главная трудность заключается в доставке леса оттуда, поскольку это очень далеко от цивилизованных мест. Я с нетерпением жду поездок в горы. Думаю, они похожи на швейцарские, но гораздо более внушительные.

Тэм сильно подул на свой кофе и отхлебнул.

— Старик Доунз, мой учитель хиндустани, говорит, что и в Пенджабе у меня будет море работы, нет нужды углубляться в дикие леса, — сказал он. — Но я же не сделаю себе имя, сидя в какой-нибудь пыльной конторе за столбцами чисел, правда? Я поеду в леса и буду учиться всему, чему смогу. К тому же там у меня будет прекрасная возможность поохотиться на птицу и зверя, и я снова сяду в седло.

— Звучит замечательно, — вполголоса заметила Софи.

Она видела, как Тэм начинает светиться, когда речь заходит о его будущей работе, и ощущала тягостно-сладкое томление. Она радовалась, что он нашел свое призвание, и при этом завидовала ему, ведь у нее такой возможности не было. Софи тоже испытывала волнение, когда Тэм говорил об исследовании Гималаев, о верховой езде и об охоте в горах. Но в ее будущем нет ничего, кроме работы в офисе и редких поездок на допотопном мотоцикле по уик-эндам. Вдруг эта мысль стала совершенно невыносимой, а желание вернуться в Индию — неодолимым.

— Ах, Тэм, возьми меня с собой!

Ветер на вершине холма усиливался, а позади, в темнеющем небе, стал виден серп луны. Кофе был выпит. Софи почувствовала себя глупо — молчание Тэма свидетельствовало о том, что его смутила ее неуместная просьба.

Тэм продолжал молчать, убирая пустые стаканчики. Он затеял этот поход, чтобы сообщить Софи о том, что, несмотря на его симпатию к ней, его сердце давно отдано другой. И для Софи будет лучше, если она найдет себе хорошего парня, вроде Боза, который искренне, как она того заслуживает, полюбит ее. Но чем дольше Тэм говорил о будущей жизни, тем больше понимал, насколько Софи Логан подходит ему в качестве жены. Ей близка Индия. Она привлекательна, общительна и, судя по всему, влюблена в него. Это несколько смягчало сердечную боль, которую причинила ему во Франции отказавшая ему прекрасная, но недосягаемая Нэнси.

— Прости меня. — Софи прикусила губу. — Просто мне становится очень тоскливо, когда я думаю о том, что ты уедешь и оставишь меня здесь. Я думала, ты привел меня сюда с особой целью. Я люблю тебя, Тэм!

Он, казалось, был ошарашен таким признанием. На его лице отразилась внутренняя борьба. Софи приготовилась услышать неутешительные слова о том, что они будут писать друг другу, поддерживая связь.

— Ты и вправду сделала бы это ради меня? — спросил Тэм. — Бросила бы все и поехала со мной в Индию?

— Конечно, поехала бы.

Он глядел на нее своими очаровательными голубыми глазами.

— Не стану притворяться, будто это никогда не приходило мне в голову, — признался Тэм. — За последние несколько недель я очень привязался к тебе, Софи.

У нее екнуло сердце.

— Тэм, о чем ты?

Он поднялся сам и поднял на ноги ее.

— Почему бы и нет?

Его вдруг увлекла эта мысль.

— Тебя ведь здесь больше ничего не держит, правда? У нас с тобой могут сложиться прекрасные партнерские отношения. Ты сможешь помогать мне в работе и вообще быть рядом. Ты смелая и жизнерадостная — именно такая девушка может там преуспеть. Это немного неожиданно, но, с другой стороны, если не сейчас, то когда…

— Да, Тэм, да! — перебила его Софи. — Конечно, я поеду с тобой!

— Ах, милая, это замечательно!

Тэм сгреб ее в объятия. Как же он мог не видеть такого прекрасного решения? Софи Логан идеально подходит для того образа жизни, который он себе выбрал. Ее жизнелюбивый нрав прогонит горести прошлого. Он наконец выбросит из головы Нэнси, более зрелую и опытную.

— До моего отъезда у нас не будет времени на то, чтобы пожениться, — с волнением принялся строить планы Тэм. — Но ты приедешь ко мне, как только я немного освоюсь и найду для нас жилье. Холостяк может снимать себе комнату, но нам с тобой понадобится бунгало. Для начала мы поселимся в Лахоре.

— Тэм, — сказала Софи, обхватив его лицо ладонями, — просто поцелуй меня!

Она затрепетала от возбуждения, глядя в его взволнованное лицо, когда он склонился, чтобы поцеловать ее прямо в губы.

У Софи голова пошла кругом от внезапной перемены в ее судьбе.

— Как же я счастлива! — воскликнула она. — Меня ужасала мысль о том, что ты уедешь, оставив меня одну.

— Этого не произойдет, — улыбнулся Тэм.

Закинув рюкзак на плечо, он взял Софи за руку и повел ее вниз по крутой тропе.

Внизу они задержались возле сверкающего под восходящей луной озера и снова поцеловались.

Когда они пришли на Клерк-стрит, совсем стемнело. По пути они обсудили поездку Софи. Она могла бы приехать в ноябре на одном корабле с Тилли.

— Ее будет сопровождать миссис Пэрси-Баррэт, супруга чайного плантатора, — сказала Софи. — То есть Тилли будет ехать не одна. Кроме того, на этом же корабле будут кузен Джеймса, Уэсли Робсон, и его жена Кларри.

— Ну и прекрасно, — подытожил Тэм, подмигивая. — В таком случае моя невеста будет под надежным присмотром. Подобные путешествия печально известны предосудительными интрижками и скоропалительными браками.

— Я, в свою очередь, надеюсь, что за тобой присмотрит Боз, — сказала Софи.

При упоминании имени друга Тэм на мгновение испытал смущение. Боза наверняка изумит его внезапное предложение. С другой стороны, у Боза был шанс, но Софи не проявила интереса к высокорослому фермерскому сыну.

— Я не буду смотреть на женщин в возрасте до восьмидесяти пяти, — пошутил Тэм. — И танцевать с теми, кому меньше девяноста.

— Как жаль, что тетя Эми не увидит моей свадьбы, — проговорила Софи грустно. — Я так по ней скучаю.

— Знаю, — сказал Тэм, целуя ее волосы. — Думаешь, ее обрадовала бы наша помолвка?

Софи задумалась лишь на секунду.

— Я уверена, что обрадовала бы. Больше всего тетя Эми хотела видеть меня счастливой, а я счастлива, Тэм, очень счастлива!

Софи настояла на том, чтобы Тэм, не откладывая, сообщил эту новость Тилли. Кузина хлопнула в ладоши и обняла Софи.

— Я знала! Я знала, что произойдет что-то особенное. Я так рада за вас обоих. Поздравляю!

Она пожала Тэму руку.

Он стоял, широко улыбаясь.

— Спасибо. Для Софи очень важно твое благословение.

— Скажешь тоже! Я же не старая дева, чтобы благословлять, — отшутилась Тилли. — Но если вам нужны благословения, то вы получите их с десяток.

Софи схватила Тилли за руку.

— Будешь моей свидетельницей? Мы собираемся пожениться в декабре в Лахоре, как только я приеду.

— С превеликим удовольствием! — просияла Тилли. — Мы с мистером Роб… э-э… с Джеймсом, наверное, сможем приехать к вам на рождественские праздники.

— Посмотрю, смогу ли я отправить Софи тем же рейсом, которым поплывешь ты и другие Робсоны, — воодушевился Тэм. — Ты могла бы сразу приехать в Лахор.

Тилли почувствовала, что заливается краской. Больше всего ей хотелось как можно скорее увидеться с Джеймсом и возобновить свою супружескую жизнь.

— Я напишу мужу, и мы подумаем, как лучше поступить.

— Ладно, — сказал Тэм. — Думаю, вы, девочки, сами обо всем договоритесь.

— Останешься поесть? — спросила Софи с надеждой.

Тэм отрицательно покачал головой.

— Мне нужно идти, сообщить новость матери и Флоре. Они приготовят ужин.

— Может, хоть чаю выпьешь? Лимонада, к сожалению, уже нет, — сказала Тилли.

— Да? — улыбнулась Софи. — Неужели ты смогла сама столько выпить?

— У меня был гость, — объяснила Тилли. — Твой друг, мистер Хан.

— Правда? — нахмурился Тэм. — А что понадобилось Рафи?

— Он принес книгу шотландских баллад, которую брал у тети Эми. Я сказала, что он может оставить ее себе. Ты не возражаешь, Софи?

Софи почувствовала, что краснеет, хотя никаких причин для этого не было.

— Разумеется, не возражаю. Мне она не нужна.

— Я ему так и сказала, — произнесла Тилли. — Потом мы долго беседовали о литературе. Он симпатичный, не правда ли? Тете Эми он наверняка тоже понравился. Она приглашала его еще пару раз на чай.

— Неужели?

Тэм озадаченно взглянул на Софи.

— А ты мне не говорила, что Рафи у вас постоянный гость.

— Я не знала об этом. Несомненно, он приходил не ко мне.

— Мне трудно в это поверить.

— Но это правда, — сказала Тилли, заметив внезапно возникшую натянутость. — Каждый раз, когда приходил Рафи, Софи не было дома. По его убеждению, она о нем не очень хорошего мнения.

— У меня вообще нет о нем никакого мнения — ни хорошего, ни плохого, — заметила Софи. — Я отношусь к нему хорошо, как к твоему другу, Тэм, не более того.

Ей очень не понравился его взгляд, внезапно ставший ледяным, а также неприятный холодок, прокравшийся в сердце при упоминании о Рафи.

— Просто тетя Эми отнеслась доброжелательно к человеку, оказавшемуся вдали от родины.

Тэма, похоже, эти объяснения убедили.

— Да, конечно.

Он взял руку Софи и поцеловал ее.

— Я ревнивый дурак. Не обращай внимания.

— А я считаю, это так мило, что ты такой собственник, — поддразнила его Тилли. — Надеюсь, мой муж такой же внимательный.

— Тогда мы лучше не будем рассказывать Джеймсу о том, как ты развлекала индийца беседой о поэзии, угощая его лимонадом, — пошутила Софи, радуясь тому, что атмосфера разрядилась.

Тэм рассмеялся.

— Так Рафи любит шотландские баллады? Кто бы мог подумать!

Тэм и его сокурсники, Боз, Рафи, Макгинти и Джимми Скотт, благополучно сдали выпускные экзамены — Тэм и Рафи с отличием, а Джимми едва не провалился. Когда они вернулись из Оксфорда, оставался лишь один вечер для похода во «Дворец танцев» и один день для визита в Роузбурн на ужин, состоявший из пирога с рыбой и тушеной капусты.

— Навещайте нас, моя дорогая, — предложила Флора, — даже когда наш Тэм уедет. Без него здесь станет ужасно пусто.

Софи пообещала приходить, радуясь их дружелюбию.

На этот раз Софи настояла на том, чтобы проводить Тэма на железнодорожный вокзал, пусть даже там и не было возможности для нежного прощания. Остальные четверо выпускников также были здесь и вместе с провожающими их родственниками сгрудились на перроне, пока носильщики заносили их багаж в вагон. Флора и миссис Тэлфер находились возле Тэма до последней минуты, снабжая его многочисленными советами по поддержанию физического здоровья и душевного благополучия. Софи уже начала бояться, что ей не удастся поцеловать его на прощание. Но когда прозвучал первый свисток, Тэм обнял своих родственниц и, обернувшись к Софи, привлек ее к себе.

— Меня утешает только то, что через три месяца я опять буду с тобой, — сказала Софи.

Слезы текли по ее щекам. Тэм вытер их, ласково улыбаясь.

— Не грусти. Время быстро пролетит, а потом нам уже не будет нужды расставаться.

У Софи сжалось сердце от его слов.

— Буду ждать с нетерпением, — прошептала она. — Я так тебя люблю!

Склонив голову, Тэм быстро поцеловал ее в губы, когда уже стали захлопываться двери вагонов.

— Эй, Тэлфер! — крикнул из окна Боз. — Опоздаешь на поезд!

— Точно, — присоединился к нему Джимми. — Ты как будто не позавтракал. Оставь девушку в покое!

Засмеявшись, Тэм высвободился из объятий Софи. Деликатно отстраняя ее, Флора поторопила брата.

— Береги себя, Тэмми. Мы будем за тебя молиться.

Сердце Софи сжималось от жалости. Сколько раз матери и сестре Тэма приходилось провожать его во время войны, боясь, что это в последний раз? И вот теперь они снова с ним расстаются. Пройдет, возможно, три или четыре года, прежде чем ему дадут отпуск, чтобы он мог съездить домой. Чего стоит ее грусть по сравнению с их потерей? И при этом они улыбались, мужественно скрывая тоску, и она безмерно ими восхищалась.

Пока не устали руки, они махали вслед уходящему на юг поезду. Он, гремя и свистя, набирал скорость и наконец скрылся из виду.

Поскольку было еще рано, Софи пошла в сторону холмов — домой возвращаться ей не хотелось. Придя в Королевский парк, она добралась до середины «Седла Артура», глядя на юг, куда уходило железнодорожное полотно, хотя поезд Тэма давно уже скрылся за горизонтом. Софи все бы отдала, чтобы поехать с ним, но Тэм благоразумно настоял на том, что вначале он должен устроиться на работу.

— Не хочу, чтобы мое новое начальство косо смотрело на меня из-за невесты, которую я привез без сопровождения, — твердо заявил он. — Мы все сделаем, как того требуют приличия. Только став миссис Томас Тэлфер, ты переедешь жить ко мне.

Софи послала воздушный поцелуй туда, куда умчался поезд, увозящий Тэма. Она распахнула сердце для любви, а осознание того, что она тоже любима, наполняло ее трепетом. И хотя Тэм ни разу не произнес этих слов — такие мужчины, как он, никогда их не говорят, — Софи точно знала, что это именно так. Ведь он с таким же нетерпением, как и она, ждал того дня, когда они станут мужем и женой. Разве нет?