Поцелуй со вкусом манго

Глава двадцать пятая

Каждый день только и говорили о том, когда пойдут дожди. Тилли предупредили, что окрестности Шиллонга — едва ли не самая влажная часть Индии. Женщина с нетерпением ждала прихода дождей, чтобы освежились земля и воздух и чтобы задержаться тут, в горах, подальше от липкой жары чайных плантаций.

Тилли постоянно размышляла над загадкой последних месяцев жизни Логанов и об их скоропостижной смерти где-то неподалеку. С помощью Роз она привела могилу в порядок и сфотографировала ее «Кодаком», чтобы послать снимок Софи.

Почему Джеймс никогда не говорил о том, что Логаны похоронены здесь? Тем более что он знал: она собирается приехать и попытается выведать хоть что-нибудь, что ему известно о них. Или же он не знал о том, что их тела были привезены сюда? Но ведь Джемс взял на себя заботы о Софи и должен был знать, что ее родители покоятся на британском кладбище в Шиллонге. Странным было то, что все старались замалчивать обстоятельства, связанные с семьей Логанов. Может быть, их недолюбливали?

На Рождество, выпив шерри, Мюриэл обмолвилась о том, что мать Софи была слишком кокетлива и это вредило ей.

— Старик Логан ужасно не любил, когда она разговаривала с другими мужчинами. Даже во время очень тяжелых родов он не подпустил к ней врача, прогнав его с крыльца. Но учтите, тот был индийцем, так что в какой-то степени я его понимаю.

Однажды, придя в библиотеку, Тилли разговорилась с одним из библиотекарей.

— Я хочу разузнать побольше о родителях моей подруги, умерших здесь в 1907 году. У вас хранятся газеты тех лет? Интересно, было ли опубликовано сообщение об их смерти или что-нибудь в этом роде. Одновременная смерть двух человек могла бы попасть на страницы газет, как вы полагаете?

Библиотекаря, отставного полицейского, увлекающегося детективными рассказами Артура Конан Дойля, заинтриговали слова Тилли. Он ушел и через десять минут появился с тяжелой подшивкой «Шиллонгской газеты» за май 1907 года. Библиотекарь бросил кипу газет на стойку, затем развернул ее.

— Когда, вы говорите, они умерли?

— На надгробии указано, что в мае.

— Ладно, тогда начнем с первых чисел месяца.

Он навис над Тилли, пока она просматривала первую газету в поисках некролога.

— Тогда вообще были неспокойные времена, — сказал библиотекарь, задумчиво потянув себя за длинный ус.

— Почему?

— Пятидесятилетие восстания[42], май девятьсот седьмого года. Нам, британцам, тогда пришлось понервничать.

Тилли подняла на него удивленный взгляд.

— Но это же было давным-давно, не так ли? Взбунтовавшиеся солдаты ничем вам не угрожали.

— Солдаты — нет, но множество подстрекателей, пользуясь юбилеем как предлогом, попытались учинить беспорядки и настроить индийцев против их хозяев. Нам, полицейским, пришлось как следует поработать, проверяя слухи о заговорах.

Тилли такие доводы показались надуманными.

— О заговорах? — ухмыльнулась она.

— Ничего смешного в этом нет, — возразил библиотекарь. — Плантаторы, в частности, опасались мятежей среди кули. И, знаете ли, для опасений были основания.

Он с заговорщическим видом поднял палец.

— Какие основания?

— Странные круглые знаки из навоза и шерсти на стволах деревьев, которые люди сочли тайным сигналом к мятежу, а также пресные лепешки, передаваемые от одного к другому. Многих плантаторов это испугало — они отослали жен и детей в Британию от греха подальше. Те, кто не мог этого сделать, приняли дополнительные меры для безопасности. В ночь на десятое мая, день начала восстания, многие британцы собрали свои семьи в клубах и по очереди охраняли их.

— И сколько это продолжалось? — спросила Тилли, удивленная тем, что здесь был такой переполох.

Она бы сама испугалась до смерти.

— Пару ночей. Когда плантаторы поняли, что ничего не происходит, они вернулись в свои дома и снова занялись делами. А мы, полицейские, доложу я вам, сбились с ног, обеспечивая им безопасность. Я почти месяц провел в Тезпуре.

— Под «ними» вы имели в виду беженцев? — сухо спросила Тилли.

— Разумеется, — сказал библиотекарь, пожевывая ус. — Возможно, этим объясняется то, что родители вашей подруги прятались в горах.

— Они не прятались, — возразила Тилли. — Они уехали туда, чтобы поправить здоровье. К тому же они не подверглись нападению разъяренных кули. Они умерли от брюшного тифа.

— И все же, — произнес библиотекарь с блестящими от предвкушения таинственной истории глазами, — полагаю, нельзя сбрасывать со счетов возможную связь между их смертью и пятидесятой годовщиной восстания.

Тилли была иного мнения. Ей зловещие домыслы библиотекаря были неприятны. Она лишь хотела выяснить, где жили и умерли родители Софи, чтобы она могла поехать туда сама и все увидеть, отдавая дань прошлому. Она принялась вновь просматривать газеты.

— Посмотрите за одиннадцатое и двенадцатое, — настоятельно посоветовал библиотекарь.

Подавив вздох, Тилли открыла подшивку на этих числах. Если здесь не будет упоминания о Логанах, пусть этот человек уйдет и оставит ее в покое.

Торжествуя, Тилли показала ему, что в этих номерах нужной заметки нет.

— Посмотрите за тринадцатое.

Тилли открыла следующий номер, но прежде чем она увидела некрологи, старый полицейский ткнул пальцем в заголовок почти в самом низу полосы.

«Трагическая смерть плантатора и его жены».

Сердце Тилли замерло. Вынув лупу, библиотекарь отстранил ее и принялся читать.

— «Тела Уильяма и Джесси Логан были обнаружены в воскресенье, одиннадцатого мая, в усадьбе “Белый цветок” плантатором Джеймсом Робсоном и старшим полицейским офицером Бурке». А, Бурке, помню. Хороший человек. Стальной характер.

Тилли бросило в жар при упоминании о Джеймсе, но она решила не сообщать библиотекарю, что это ее муж, дабы не распалять праздное любопытство старика.

— «Супруги предположительно скончались от брюшного тифа, — продолжил он, — в ночь на десятое мая».

Библиотекарь стукнул лупой по газете.

— Вот видите? Что я вам говорил? Пятидесятилетие восстания! Тут что-то нечисто.

— Не вижу ничего такого, — досадливо возразила Тилли. — Просто случайное совпадение. Там больше ничего не говорится?

Библиотекарь снова стал читать:

— «Их осиротевшая шестилетняя дочь Софи взята на попечение правлением “Оксфордской чайной компании”, в которой ушедший из жизни мистер Логан работал менеджером».

— Бедняжка Софи! — сказала Тилли, с новой силой сочувствуя ей.

— «Бунгало в поместье Белгури, принадлежащем “Оксфордской чайной компании”, было продезинфицировано и опечатано».

— Что вы сказали? — изумленно спросила Тилли.

— Продезинфицировано и…

— Нет-нет, перед этим. Вы сказали «Белгури»?

— Да, именно. Это примерно в часе езды в сторону гор Кхаси.

Тилли едва не лишилась сознания.

— Д-да, я знаю.