Подарок

Глава 15

— Можешь сказать, что это было? — простонал Игорь, пытаясь отползти подальше от девушки. — Ты меня буквально вывернула наизнанку. Если это любовь, то мне такой любви не нужно. Я теперь несколько дней смогу ходить только враскорячку.

— Извини, дорогой, — ответила Ольга, которая в отличие от него после всего произошедшего чувствовала себя просто замечательно, — сейчас подлечим, дай мне его в руки. Да не нужно от меня так шарахаться, я больше не претендую на твое внимание. Ну вот и все. Теперь болит?

— Теперь нет, но зато я тебя так хочу, что сил нет терпеть! — охрипшим голосом ответил Игорь. — Сейчас просто сдохну!

— Подожди минутку, я чуть перестаралась с энергией. А сейчас?

— Сейчас вроде ничего. Только убери от меня свои руки, дай прийти в себя.

— Боже мой, милый! Да у тебя все тело в синяках, неужели это я их понаставила?

— А кто же еще, я сам? Добавь еще следы укусов, а на подушке клок волос, по цвету вроде мой. Следующий раз, если вздумаешь заниматься медитацией, предупреди заранее, и я куда–нибудь слиняю. И как ты умудрилась порвать байковую рубашку? У тебя остались от нее одни рукава!

— Извини, пожалуйста! Пока я медитировала, все было нормально. Я за один раз открыла сразу три чакры! А когда вышла из медитации, поняла, что просто умру, если сейчас же не сброшу большую часть энергии. А сбрасывать я пока могу или лечением, или отдавая ее тебе. Больных поблизости не наблюдалось, так что оставался только ты. А я тогда не могла даже нормально соображать.

— Ну и где та энергия, если у меня после всего нет сил шевелить ни рукой, ни ногой? Два часа сплошного безумства! Могу представить, что слышали из–за двери Анна с Сергеем. Время ужина давно прошло, а ты орала как резаная!

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но из всего помню только то, что мне было очень хорошо.

— Еще бы тебе что–то помнить! Я сам запомнил только то, как ты идешь ко мне, разбрасывая клочья рубашки, зрачки почти на все глаза и говоришь таким тембром, что я от желания чуть сам не выпрыгнул из штанов!

— А что я говорила, не помнишь?

— Кажется, что тебе нужна помощь. А какого рода помощь, было и так ясно, без слов.

— А где твои брюки? — спросила Ольга.

— Их остатки вместе с трусами валяются на полу за кроватью, ты их тоже порвала в клочья.

— Я думаю, что все повреждения, кроме порванной одежды, должны скоро пройти. Я тебе действительно отдала очень много энергии. Только это все–таки особый вид энергии, ею не снимешь физическую усталость тела, по крайней мере, сразу. Мне жаль, что тебе так досталось, но зато теперь мои возможности в исцелении возросли многократно! Мало того что я смогу лечить сразу многих, я и времени на это буду тратить меньше. И это при том, что у меня закрыты еще две чакры. А я еще удивлялась, как это дед ухитрился во время красной лихорадки за один вечер вылечить половину племени, да еще после этого ходил свеженький, как огурчик! Надо будет завтра, после больного, которого нам подсунут от Рогожина, созвониться с Горским и опробовать у него в центре, на сколько пациентов у меня хватит сил.

— Ты только не надорвись!

— Нет, буду работать только до первой усталости. Слушай, а как я сейчас выйду в коридор? Мне стыдно. Может быть, первым выйдешь ты?

— В порванных брюках?

— Ну, Игорь, не вредничай! Надень халат. Никто тебя не заставлял валяться на кровати в брюках.

— Я еще, оказывается, и виноват! Завтра обязательно куплю джинсы, на них даже твоей силы не хватит. Ладно, сейчас выйду в коридор, а ты пока хоть немного приведи себя в порядок.

— У тебя начали исчезать синяки, смотри, остались только самые крупные, а скоро и их не будет.

— Тебя теперь только в кольчуге любить, — проворчал он, надевая другие трусы. — Не забудь расчесаться: все волосы дыбом.

Он надел халат и сходил на кухню за графином.

— После всего напал сушняк, — пояснил он, наливая себе воды в чашку на столике. — Анна ушла час назад. Сергей торопливо сказал, что ужин на столе и быстро смылся в свою комнату. Похоже, что парень после твоих воплей жутко стесняется.

— Дай сюда! — Она отобрала у Игоря графин и присосалась к горлышку, выпив половину находившейся в нем воды. — Что сделано, то сделано. Я пошла сначала помоюсь, а потом ужинать. Еще только восемь часов, так что для ужина не очень поздно.

Утром Анна вела себя как ни в чем не бывало, а Сергей делал вид, что вчера ничего не слышал, но на Ольгу старался не смотреть, а случайно встретившись с ней взглядом, покраснел.

«Это что же я вчера вытворяла, если краснеет такой мужчина, как Сергей, — думала Ольга, уткнувшись в тарелку. — Нужно научиться сбрасывать силу как–то иначе. Должен же быть способ, потому что я не помню, чтобы дед развлекался с женщинами, наоборот, он их в последнее время избегал, хотя был еще куда как крепок».

— И кто у меня назначен на сегодня? — спросила Ольга Виталия.

— Один из замов министра регионального развития Российской Федерации Демкин Сергей Иванович, — ответил Рыбин. — Предупреждая следующий вопрос, сразу отвечу, что лечить нужно его самого, а не кого–то из близких.

— И что же с вашим замом такого случилось?

— Катался в прошлом году на горнолыжном курорте в Альпах, упал и сильно повредил спину. После этого лечился и за границей, и у нас, получил некоторое улучшение состояния и смог приступить к работе. Но у него периодически бывают обострения. Кроме того, повреждение позвоночника вызвало ряд других заболеваний, которые отравляют ему жизнь, а частые перерывы в работе привели к тому, что стали поговаривать о его замене. Представляете его положение? Еще его сильно напрягает то, что он из–за травмы стал несостоятелен как мужчина.

— Подробнее, если можно.

— Травма не позволяет ему совершать необходимые усилия, а у него жена на десять лет моложе. Для Рогожина он важен в первую очередь тем, что курирует департамент инвестиционных проектов.

— Едем к нему домой?

— Нет, на дачу. Он не хочет, чтобы кто–нибудь знал, что он опять обратился за медицинской помощью, да еще и к целителю.

— Это далеко?

— Не очень. Если не застрянем, за час обернемся. Сейчас забросим Игоря на стрельбу и поедем. На борьбу его потом заберут другой машиной из того же охранного агентства, в котором работают наши сопровождающие.

Они нигде не задержались, поэтому приехали минут за десять до назначенного срока. Дача Демкиных представляла собой большой двухэтажный особняк, огороженный со всех сторон глухой двухметровой оградой. На глаз дом и небольшой сад занимали соток двадцать. Они остановили машину перед раздвижными воротами, и Рыбин пошел к калитке, возле которой виднелся пульт коммуникатора. Он поговорил с хозяином, и ворота медленно отворились, пропуская машину. По узкой асфальтированной дороге подъехали прямо к крыльцу, вышли из машины и были встречены самим хозяином, который провел всех в обширный холл первого этажа.

— Раздевайтесь, — предложил Сергей Иванович, после того как все наскоро познакомились. — В доме тепло. Одежду положите прямо на диван. Мы ведь не будем лечиться полдня?

— Обычно я обхожусь двумя часами, — ответила Ольга, — а точно можно будет сказать только в процессе лечения. Раздевайтесь до пояса, я должна посмотреть вашу спину.

Клиент молча снял вельветовую рубашку, потом майку, обнажив до пояса свое когда–то неплохо развитое, но уже начавшее заплывать жиром тело.

— Ложитесь на другой диван животом вниз, — скомандовала Ольга. — Вас именно сейчас что–нибудь беспокоит? Боли есть?

— Они у меня почти все время есть, — буркнул Сергей Иванович. — Конкретно сейчас болит низ спины и отдает в ногу.

— Вам ставили имплантанты? — спросила Ольга. — Похоже, что несколько позвонков серьезно повреждены.

— Предлагали несколько раз, но я отказался. Вероятность осложнений после операции не очень велика, но, если не повезет, я буду завидовать своему теперешнему состоянию.

— Это хорошо, что вы не меняли позвонки, — сказала Ольга. — В противном случае, я вряд ли взялась бы вам помочь. Мое лечение приводит к быстрой регенерации тканей, в том числе костной и нервной, и я не знаю, как при этом себя поведет организм в отношении чужеродной ткани. Теперь вам нужно только спокойно лежать. Если вдруг возникнет боль, ее нужно будет перетерпеть.

Она поднесла к дивану один из стульев и села на него, положив руки ладонями вниз на участок позвоночника, на который когда–то пришелся удар.

«А если войти в медитацию и попробовать направить больше энергии через руки? — подумала девушка. — Что я теряю? Все равно нужно экспериментировать со своими способностями, так почему не сейчас?»

— Ребята, не болтайте, мешаете сосредоточиться, — сказала она сидевшим в другом конце холла и тихо переговаривающимся парням. — Или помолчите, или выйдите подышать свежим воздухом. Я думаю, что долго не задержусь.

Обежав внутренним взором свой позвоночный столб, она усилием воли постаралась ускорить красноватый мерцающий поток, струящийся от грудной чакры к ладоням. В центре каждой ладони была область, которая ярко светилась красным, слегка мерцающим светом. Попытка задержать поток энергии приводила к угасанию этого света, а когда скорость потока увеличивалась, зоны на ладонях разгорались ярче обычного. Сосредоточившись, она стала вливать энергию в больной участок позвоночника, стараясь максимально ускорить ее поток. Некоторое время ничего не происходило, потом мужчина под ее руками слабо задергался и застонал, и его стон сразу вывел ее из медитативного состояния.

— Что вы чувствуете? — спросила она, не убирая рук.

— Что может чувствовать мужик, когда он стонет, — недовольно сказал Сергей Иванович. — Боль, конечно. Поначалу всякая боль прошла, а теперь болит еще сильнее прежнего.

— Придется все–таки немного потерпеть, — решительно сказала Ольга. — У вас очень тяжелое повреждение, к тому же не слишком свежее, а сеанс идет всего пятнадцать минут. Скажете мне, если почувствуете какие–нибудь изменения.

— Они движутся, — тут же сказал он. — Позвонки под вашими руками шевелятся, отсюда и боль.

Теперь она и сама ощущала, как позвонки под ее ладонями словно еле–еле ерзали взад–вперед, а рукам стало горячо.

— Печет довольно сильно, — сообщил Сергей Иванович, — а боль немного стихла.

Прошел час с начала сеанса, прежде чем боль у клиента полностью прошла вместе со жжением, а дрожь позвонков прекратилась. Посидев еще немного, она убрала руки и велела больному подняться.

— Походите немного, только не слишком резво. Постарайтесь несколько дней ничего не поднимать и не наклоняться вперед, особенно резко. Вряд ли я вам за час убрала все повреждения, но лечение будет продолжаться еще несколько дней без моего участия. Если почувствуете себя неважно, вызовите меня через Рогожина. Но, думаю, у вас все должно быть хорошо.

— Чувствую себя нормально, нигде ничего не болит — даже непривычно. А отпечатки ваших ладоней на спине так и остались.

Она посмотрела на клиента, который рассматривал свою спину в большом, во весь рост, зеркале, и увидела в нижней части спины два красных отпечатка узких женских ладоней.

— Теперь придется объясняться с женой, — с досадой сказал Сергей Иванович. — Эти автографы надолго?

— Не знаю, — честно ответила Ольга. — Думаю, что к вечеру должны исчезнуть. Не стали бы заниматься конспирацией с лечением, не пришлось бы оправдываться перед женой, а нам не пришлось бы столько ехать. У меня уже лечилось много влиятельных клиентов, и никто, кроме вас, не стеснялся моих услуг.

— Учту на будущее, — коротко сказал он. — Я вам что–то должен?

— Нет, ничего. Все расчеты только с Рогожиным. До свидания. Одевайтесь, ребята, я уже закончила.

— Это хорошо, что вы быстро управились, — заметил Рыбин. — С учетом времени на обратную дорогу успеваем к окончанию тренировок Игоря.

— Послушайте, Виталий, я планировала после всего не ехать на обед, а на час–другой съездить в медицинский центр к Горскому. Я могу на вас рассчитывать, или они вызовут свой транспорт?

— Конечно, можете. Вам лучше не ездить другим транспортом хотя бы потому, что у вас из всей охраны будет один Сергей. В котором часу туда поедем? Мне нужно предупредить сопровождение.

— Я сейчас позвоню и все уточню, — она набрала номер Горского. — Сергей Алексеевич? У меня выпала возможность посетить ваш центр и провести несколько лечебных сеансов. По времени они будут короче, и лечить буду по несколько человек. Я кое–что раскопала, и теперь это нужно проверить на практике. Да, где–то через час или немного позже, если нигде не застрянем. Да, и вам тоже.

— Они готовы принять нас в любое время, — сказала она Рыбину, — поэтому берем Игоря, и сразу едем к ним, а уже от Горского поедем домой, его центр от нас совсем недалеко.

Они без задержек доехали до «Викинга», забрали Игоря и поехали в медицинский центр, отпустив одну из двух нанятых машин с охраной.

— Ну и что вы такого раскопали, что вас потянуло на эксперименты? — спросил Сергей Алексеевич. — И как думаете проводить лечение?

— Если совсем коротко, то очень сильно подняла свою энергетику, — сказала Ольга. — А лечение будем проводить по следующей схеме. Вы меня приводите в палату и говорите, что я представитель фонда, который может взять на себя часть расходов на их лечение. У вас же часть услуг платная? А потом я сажусь возле самых тяжелых, которые не могут вставать, а остальных рассаживаю вокруг себя и развлекаю их болтовней, щедро сдобренной обещанием помощи. Думаю, что минут на пятнадцать меня хватит. Потом то же самое повторяем в другой палате и так до тех пор, пока я не почувствую, что выдохлась.

— Думаете, пятнадцати минут хватит?

— Вот и посмотрим. Я сегодня одной шишке восстановила позвоночник за какой–то час. Сомневаюсь, чтобы мне раньше на него хватило трех сеансов по три часа. Можно было бы сейчас заняться медитацией и добрать ту энергию, которую я на него потратила, но не хочется сильно задерживать своих ребят, да и время к обеду. Так что решайте, с кого начнем.

— Давайте с кардиологии. Пойдемте, вам выдадут халат, и не помешает надеть бахилы. Или вы предпочитаете тапочки?

Выдохлась она только на четвертой палате, обработав в общей сложности два десятка больных.

— Не знаю, что получится с последней палатой, — устало сказала она Горскому. — Я с ними была меньше десяти минут. Но, может быть, это и к лучшему: будет возможность сравнить с остальными. Сильно устала, особенно язык, так что мы поехали домой. К вам будет просьба: завтра, как только будут результаты, позвоните мне на мобильный.

— Все, ребята, — сказала она своим. — На сегодня я закончила, поехали домой.

— Так мы сегодня и не заехали за одеждой, — с досадой вспомнил Игорь, когда уже зашли в квартиру. — У меня на этой борьбе всю память отшибает, а потом еще эта незапланированная поездка в центр.

— Ничего, пока обойдемся. Штаны у тебя еще есть, а медитацией я сегодня заниматься не буду.

— А почему?

— Кундалини люди занимаются годами, а когда хочется всего и сразу, да еще начинает получаться, могут быть неприятности. Например, как у меня вчера. Ведь если бы не ты, мне было бы совсем плохо, могла бы и умереть. Энергии получила в десятки, если не в сотни раз больше обычного, причем моментально, а тело оказалось к этому не готово. Важны ведь не только чакры, но и система распределения энергии по организму, а она развивается в процессе длительных тренировок и постепенного увеличения силы.

— А как будешь восстанавливать потраченное на лечение в центре? Опять со мной?

— Успокойся, — засмеялась Ольга. — Ведь тебе пока не хочется? Ну и я обойдусь. Когда открываются чакры, в медитациях уже нет такой необходимости, набор энергии идет через них сам собой. Медитацией его можно при необходимости ускорить, но я не вижу такой необходимости: за ночь все восстановится само. Мне важно открыть оставшиеся две высших чакры. Именно с ними связывают магические способности человека. У меня они реализованы как–то иначе, но очень неполноценно. Думаю, что после их открытия, особенно последней, у меня появится шанс добраться до родовой памяти Занги. Недаром дед тратился, ставя мне барьер. Значит, я на верном пути. Но двигаться дальше без учителя не рекомендуют: это довольно опасно для психики. Не будем спешить, а то стану дурочкой, а ты тогда откажешься от брака. И кому я такая буду нужна?

— Значит, сначала ЗАГС, а потом можно и поглупеть?

— А ты думал! — опять засмеялась Ольга. — Я помню себя после ЗАГСа. Мое состояние тогда можно было охарактеризовать двумя словами: счастливая и глупая.

— Я был не лучше. Ладно, пошли обедать. Мы сегодня сильно задержались, у меня уже живот подвело.

— Бедный! Надеюсь, что твои мучения были не напрасны, и завтра Горский сообщит нам немало интересного.

После обеда они вернулись в спальню.

— С этим нужно что–то делать, — заявила Ольга. — Меня такая жизнь не устраивает. Полдня мы с тобой занимаемся делом, а остальную половину должны сидеть дома под замком. Ты хоть книжек себе набрал, а чем заняться мне?

— Погуляй по просторам Интернета, — предложил муж.

— Ты же знаешь, что я не люблю по нему гулять. Я сейчас с большим удовольствием сходила бы с тобой за обручальным кольцом или купить тебе костюм поприличнее для ЗАГСА. Тот, который у тебя есть, смотрится так себе, а тот, который сшили по заказу Рогожина, наоборот, чересчур шикарный. Да и вообще нам с тобой уже много чего нужно докупить по мелочи, те же рубашки.

— Давай завтра перед обедом задержим ребят и все купим.

— Я не против, просто не люблю откладывать то, что все равно придется делать. Мало ли что случится завтра. Давай я позвоню Рыбину, и пусть он заказывает сопровождение на стороне, чтобы нам лишний раз не дергать Гену. Сергею–то все равно, скучать дома или работать на выезде.

Рыбин отнесся к просьбе Ольги с пониманием и попросил немного подождать, пока он договорится с агентством. Почти сразу же за этим Ольге позвонила Леночка.

— Привет! — донесся из трубки радостный голос девчонки. — С тобой сейчас можно говорить?

— Собираюсь уезжать и жду звонка. Но минут пять у тебя есть, а если хочешь поговорить дольше, давай я тебе сама вечером позвоню.

— Да нет, я ненадолго. Хотела похвастаться, что могу уже сгибать ноги в коленях. К нам приезжал дед. Знаешь, как он за меня радовался! И очень жалел, что не смог с тобой познакомиться. Сказал, что обязательно сделает это через… этого… как его? Выскочила у меня из головы его фамилия!

— Рогожина?

— Ага, его. Только сначала он хочет купить тебе подарок и для этого у меня о тебе расспрашивал. А я и сама мало знаю!

— Бог с ним, с подарком, тебе массаж регулярно делают?

— Каждый день. А вчера приходил мой врач, ну тот, который лечил до тебя, так он прямо обалдел! Тоже хотел с тобой познакомиться, но папа сказал, что не знает адреса. А я о телефоне никому не говорю. Ладно, не буду больше болтать, а то до тебя не дозвонятся. Приезжай, когда сможешь, ты обещала! Целую!

— Ленка звонила? — спросил Игорь. — Как она там?

— Уже сгибает ноги. Позвонила поделиться радостью и сообщить, что ее дед готовит мне подарок.

— Это тот самый, который приятель Абрамовича? Тогда готовь гараж для крутой тачки.

— Я бы не отказалась от машины, — вздохнула Ольга, — тем более что умею водить. Только правила все равно нужно учить, а потом еще сдавать на права.

— А не угрохаешь машину и нас заодно?

— Если хочешь знать, женщины — самые аккуратные водители, а с моей реакцией можно выкрутиться из большинства ситуаций. Рыбин звонит.

Виталий сообщил, что минут через двадцать за ними приедет машина.

— Услуги агентства оплачены на два часа, — сказал он, — но, если вы не успеете с покупками, они могут задержаться.

— Спасибо, Виталий, — поблагодарила Ольга. — Думаю, уложимся. Игорь, предупреди Сергея. О поездке я ему уже говорила, так что он должен быть готов.

Посетив несколько магазинов мужской и женской одежды, пару универсамов и ювелирный салон, они купили все необходимое, а на обратном пути Ольга еще попросила остановиться у книжного магазина и купила себе несколько женских романов.

— Не твою же фантастику мне читать, — сказала она, игнорируя насмешливый взгляд мужа. — Сегодня ляжем вдвоем с книгами, как когда–то мои родители еще в советские времена.

Прибыв домой, они простились с ребятами охраны, которые помогли внести в лифт купленные вещи, и в два приема перенесли все в квартиру.

— Вот теперь у меня душа спокойна! — заявила Ольга. — Купили все, что планировали, и даже больше. Хорошо, что у тебя прекрасная фигура и подобрать шмотки не проблема. У купленного нами костюма почти нет разницы с пошитым на заказ. Теперь не будет проблем с регистрацией. Как ты думаешь, может, нам на этот день взять выходной?

— Думаю, что это хорошая мысль. У нас в этот день еще встреча с Рощиным, так что запас времени не помешает.

— А ты Рогожина о ней предупредил, как собирался?

— Конечно. Как только ты пошла болтать с Татьяной, я ему все и выложил.

— Ну и как он отреагировал? Наверное, был недоволен?

— А ты как думаешь? Выразился не совсем лицеприятно о некоторых барышнях, у которых шило в одном месте, и предупредил, что на встрече обязательно должен присутствовать Виталий.

— Ты об этом Рощину сказал?

— Естественно, сказал, но он это воспринял как должное. Спросил, как мы смотрим на то, что с его стороны будет еще один человек, а когда я сказал, что не возражаю даже против целой группы захвата, если только мне не придется самому их кормить и поить, предложил не морочить голову с рестораном и встретиться в клубном кафе за его счет.

— Я думаю принять такое щедрое предложение. Только при следующей встрече поставь ему условие о недопустимости записи и прослушивания. Он не знает всех моих способностей, так что заодно проверим степень его искренности.

Некоторое время Ольга разбирала и укладывала купленные вещи, а потом легла на кровать рядом с Игорем, взяв с собой одну из купленных книг.

— А знаешь, — неожиданно сказала она, откладывая книгу, — я здесь скучаю по нашей старой квартире. Пусть она по площади в три раза меньше этой, и у меня там не было горничной, но там мне было гораздо уютнее. Здесь все новое и шикарное, по крайней мере, по моим понятиям, но все это чужое. И дело не в том, что Рогожин обещал нам с тобой эту квартиру только через год. Она и тогда будет чужой. Вспомни нашу квартиру. Больше половины вещей остались от твоих родителей, некоторые я помню еще с тех пор, когда ходила в садик. А остальные вещи мы с тобой покупали вдвоем. У каждой вещи своя история, каждая для меня что–нибудь значит. Знаешь, как мне было больно, когда пришлось выбросить старое кресло родителей? Оно было громоздким, занимало много места и совершенно не вписывалось в интерьер, но мы с тобой сидели в нем, обнявшись, когда была очередь твоей мамы забирать нас обоих из садика, и я коротала у вас время, слушая ее сказки.

— Не замечал за тобой раньше такой сентиментальности, — сказал Игорь, обнимая девушку.

— Я просто старалась не показывать слабость, — призналась она, уткнувшись ему лицом в грудь. — Ты всегда гордился тем, какая у тебя сильная и боевая подруга, и я старалась соответствовать. А на самом деле даже самые сильные из нас внутри очень слабы. Мужчины ищут в нас эту слабость, чтобы показать свою силу, защитить и уберечь. Это заложено в каждом из вас, в некоторых, к сожалению, слишком глубоко. А мы в вас, наоборот, ищем силу и надежность. При всех моих способностях, к которым можно добавить приставку «супер», без тебя я всего лишь слабая женщина. Ты для меня — это все. И дело совсем не в сексе, потому что его можно получить со многими. Вот сейчас я просто лежу рядом с тобой, прижавшись к твоей груди, и счастлива! А обложи меня со всех сторон десятком Аленов Делонов…

— И что бы ты с ними делала? — рассмеялся Игорь. — Не поделишься?

— Да ну тебя! Я к нему со всей душой…

— Маленькая моя! — еще крепче прижал к себе Игорь Ольгу. — Все, что ты сейчас говорила в отношении меня, а точно так же могу сказать и о тебе. Конечно, вещи — это память, часто они греют сердце своей причастностью к судьбам людей. Но для меня всегда главными были сами люди. Когда–то самыми дорогими и близкими были родители. Я приходил в ужас от одной только мысли о том, что их когда–нибудь не станет. А потом появилась ты и постепенно оттеснила их на второе место. Это чудо, о котором мало кто думает. Появляется абсолютно чужой человек, который западает в сердце и становится роднее всех родных, единственным на всю жизнь. Я никогда не мог понять тех, кто менял жен как перчатки в поисках какого–то идеала. То же самое относится и к женщинам. Бедные, ущербные люди, не узнавшие настоящей любви и перебивающиеся сексом. Говорят, медики доказали, что любовь — это болезнь. Я в такое не верю, но если даже это болезнь, то выздоровление от нее меня просто убьет. Если человек никогда по–настоящему не любил, он просто не осознает своей ущербности. Но если ты вкусил от этого плода, то уже никогда не будешь смотреть на мир по–прежнему. Всю свою историю люди воспевают не секс, а именно любовь! С ней тесно связана красота, которую тоже воспевают, но это только то, что желательно видеть в человеке. Ты очень красива, но я любил бы тебя и без твоей красоты только за то, что ты — это ты. Кто–то скажет, что глупость, а я говорю — судьба!

— Как ты красиво сказал! — всхлипнула Ольга. — Почему ты почти все время молчишь и прячешь свои чувства? Знаешь, как женщине приятно слышать, что она одна единственная и на всю жизнь? Мой отец матери такое если и говорил, то еще, наверное, до свадьбы. Я ничего такого не помню. А вот твой свою жену и ласкал, и хорошие слова говорил, и совсем этого не стеснялся. Вот и бери с него пример!

— А у Занги в племени как было с любовью?

— Никак. Не было у кочевников никакой любви. Мужчина брал в жены приглянувшуюся ему женщину или двух и занимался с ней сексом с целью получения потомства. Причем удовольствие от этого доставалось в основном женщине, а мужчины относились к этому, как к работе. Со временем в некоторых семьях между супругами возникала привязанность, но она была обусловлена не близостью, а совместной жизнью и главным образом детьми. Вот детей там любили по–настоящему.

— Это как–то странно. Ведь должны быть и другие побудительные причины к спариванию, кроме чувства долга.

— Говорят, что когда–то в племенах с этим было так же, как и у нас, а потом, когда мужчины захватили власть и перебили жриц, они что–то сделали, чтобы женщины никогда больше не правили Кругом. А потеря чувственности в любви якобы стала платой за власть. Так это, или причина в другом, я не знаю. Но я слышала, что на побережье мужчины любят женщин, как это прежде было у нас.

— Бедная девочка!

— Приятно, когда тебя жалеют, но ты смотри, что гладишь! А то заведусь с пол–оборота, будет тебе тогда чтение!