Подарок

Глава 3

Оставшиеся две недели до начала занятий в школе пролетели быстро. Отгулов больше не было, и Игорь взял на работе неделю отпуска за свой счет с условием, что если потребуется, то он выйдет на работу. Поэтому днем выезжали в городской парк и проводили там по полдня, гуляя по аллеям. Иногда Ольга по его просьбе рассказывала подробности о мире Занги, чаще просто ходили молча. Они настолько хорошо знали друг друга, что не испытывали потребности в разговорах, им и так было хорошо идти под развесистыми кронами деревьев, держась за руки и обмениваясь взглядами. Для прогулок выбирали самые отдаленные уголки парка, где редко можно было встретить других отдыхающих. В одну из таких прогулок, уже в самом конце августа, они нарвались на компанию подвыпивших парней, не слишком обремененных интеллектом, судя по обилию матерных выражений и манере поведения. Компания в количестве шести лбов преградила им дорогу, обходя с разных сторон, чтобы не дать убежать.

— Это мы удачно сегодня погуляли! — под гогот остальных сказал один из них, видимо, вожак. — Ты, мужик, не бойся, ничего мы вам не сделаем. Просто твоя девка сейчас нас по–быстрому обслужит, а ты пока тихонько постоишь в сторонке. Мы вам даже заплатили бы, но вот беда — не взяли денег!

— Стой на месте и ни во что не вмешивайся, — сказала Ольга Игорю. — Сейчас я их обслужу, и пойдем домой.

Несколько шагов, неуловимо быстрое движение — и главарь заваливается назад с разбитым горлом. Поворот с ударом ногой, и еще один падает навзничь, не в силах втянуть воздух в легкие, пробитые во многих местах обломками ребер. Когда она сломала шею третьему, до остальных дошло, что очаровашка, с которой хотели развлечься, убивает их одного за другим. С громкими криками двое из них, на ходу доставая ножи, бросились к Ольге, а третий напал на Игоря. Три года назад он поступил в секцию бокса, с год походил, а потом бросил. Сейчас это пригодилось. Если бы его противник был трезв, исход схватки мог быть другим: все–таки в руке крепкого на вид парня был не маленький нож. Но выпитая бутылка водки оказала противнику Игоря плохую услугу, и он быстро очутился на земле, потеряв сознание от сильного удара в челюсть.

— Сам справился? — Ольга уже закончила с остальными и подошла к Игорю, который стоял над поверженным противником, не зная, что делать дальше. Она присела на корточки над потерявшим сознание парнем, взяла обеими руками его голову и резким вращательным движением сломала ему шею.

— Все, я с ними закончила, — поднявшись, сказала девушка. — Дело к вечеру, так что вряд ли на эту гоп–компанию наткнутся до утра, а нам лучше всего отсюда быстрее исчезнуть. Подонки, испортили весь отдых. Теперь нам в парке лучше не появляться. Ты что такой бледный? Неужели из–за них?

— Стоило ли убивать? — спросил Игорь, которого мутило после того, как с сухим треском сломалась шея нокаутированного им парня.

— Стоило! — убежденно ответила Ольга. — А если бы здесь были просто парень с девушкой? Парень взялся бы ее защищать и получил бы удар ножом, а девушку они изнасиловали бы, а потом тоже убили. Даже в пьяных мозгах хватило бы ума на то, что нельзя оставлять таких свидетелей. Так что нечего переживать из–за этого человеческого мусора.

Они быстро добрались до выхода из парка и вышли к автобусной остановке, где остановили проезжавшее мимо пустое такси.

— Нам, пожалуйста, на автовокзал, — попросила Ольга.

С вокзала проехали почти до самого дома маршрутным такси, а остаток пути проделали пешком.

— Смотри, — показала Ольга на типа, который несколько дней назад сбил Игоря своей иномаркой. — Все–таки он внял моим советам и больше не прется со своей тачкой к подъезду. Вот что значит правильно проделанная воспитательная работа!

Мордастый действительно поставил свою машину на площадке, где парковались остальные, имевшие автотранспорт жильцы, и теперь в руках нес к подъезду тяжелый баул.

— Тебе все–таки надо быть осторожней и постараться не нарываться по пустякам на конфликты, — сказал Игорь. — С этим кадром тебе повезло: оказался трусом. В следующий раз дело может повернуться совсем по–другому.

— Мне нужно спокойно смотреть, как какое–то хамло сбивает моего мужа машиной и преспокойно едет дальше? — сразу ощетинилась Ольга. — Ты знаешь, что я человек неконфликтный, а раньше вообще на многое закрывала глаза, потому что все равно ничего не могла сделать. Я и сейчас не собираюсь без большой необходимости встревать в чьи–то разборки, но никому не позволю наезжать на нас с тобой!

— Ладно, — примирительно сказал Игорь. — Ты у нас теперь крутая, да еще вдобавок и умная, что редко совмещается, так что поступай как знаешь. Скажи, мы для тебя все купили к школе? Ты все–таки училка, хоть и бывшая, и должна знать, а то через два дня уже начнутся занятия.

— Мы промотали не все деньги?

— Прекрасно знаешь, что потратили всего тысяч триста. А что, нужно купить еще что–то из одежды?

— Нет, одежды достаточно, больше не нужно. Я все равно почти из всего вырасту через полгода. Помню, как в свое время ругалась мать. Я думаю, что нужно купить еще один мобильник, причем такую модель, чтобы его было удобно спрятать и не нашли при беглом осмотре.

— А для чего? — не понял Игорь.

— Если меня кто–нибудь заграбастает, та же полиция, к примеру, они первым делом освободят меня от всего лишнего, в том числе и от мобильного телефона. А так я всегда могу поставить в известность тебя или мэра.

— Я понял. Тогда на всякий случай куплю такой же себе. Что будем делать с баксами? Может быть, открыть валютный счет?

— Думаю, что не стоит. Там мизерные проценты, а если придется быстро сматываться, будет трудно снять всю сумму, к тому же могут заблокировать счет. Пусть уж лежат, как лежали, в тахте.

— Вот и лето закончилось, — грустно сказала Ольга, — и мне пора в школу. Ты знаешь, странно туда идти ученицей, после того как я там пять лет работала учительницей. Мне ведь поначалу нравилась моя профессия, ты должен помнить. В первые годы даже попался класс, где большинство детей действительно учили язык, а в конце моей работы тех, кто всерьез изучал английский, можно было пересчитать по пальцам. Остальные просто валяли дурака, а многие даже не хотели делать вид, что учат.

— У тебя торжественная линейка в девять? Может быть, мне все же отпроситься на работе и прийти? Вроде успеваю.

— Мы уже говорили с тобой на эту тему. Я что, маленькая? А моим одноклассникам лучше не видеть нас вместе. Чем позже о тебе узнают, тем будет лучше.

— Какой костюм наденешь, белый или бежевый?

— Бежевый, белый слишком маркий.

— Ладно, тогда я побежал на работу. Вечером расскажешь, как все прошло.

Ольга надела костюм, взяла в руки букет белых роз для классной и вышла из квартиры, столкнувшись на лестничной площадке с соседкой из седьмой квартиры.

— Чудесно выглядите, Оленька! — залюбовалась девушкой Кузьминых. — На линейку?

— Да, Светлана Владимировна, побежала! Уже немного опаздываю.

До школы она добралась бегом. Времени оставалось всего ничего, а еще нужно было найти свой класс. В большом дворе школы всех учеников построили в виде буквы «П». Ольга сразу же пошла туда, где стояли десятые и одиннадцатые классы, и быстро нашла свой десятый «Б».

— Новенькая? — спросила стоящая рядом девушка. — Меня зовут Леной. Если хочешь, можешь сесть рядом со мной, там свободно.

— Ольга. Да, меня определили в ваш класс. Я вижу, что у вас в классе почти одни мальчишки.

— Девчонки тоже есть, просто сегодня почему–то многие не пришли.

— Зайцева! — окликнул Лену кто–то из парней. — Откуда эта красотка рядом с тобой? Познакомь!

— Отстань, Зверев, — повернулась к мальчишкам Лена. — Сам потом познакомишься. Она будет учиться в нашем классе.

Новость вызвала среди ребят оживление, но тут к группе учителей подошел директор и объявил торжественную линейку открытой. Через двадцать минут, после пробежки первоклашки с колокольчиком, все нестройной толпой пошли по классам.

— У нас кабинетная система, — по дороге просвещала новенькую Зайцева, — а основной класс на втором этаже. Я тебе потом все покажу. Классная ведет русский и литературу. Иной раз придирается, а в остальном терпимо, бывают и хуже.

Ольге было странно идти по коридорам родной школы и знакомиться с учениками, большинство из которых она прекрасно знала. В помещении их класса уже сидели три девушки и один парень, которых не было на линейке.

— Сачки! — высказалась Зайцева.

«Еще бы им ходить на линейку, — подумала Ольга. — Ленка Воронцова — самая красивая девчонка класса, избалованная всеобщим вниманием, и ее рыба–прилипала Ольга Голицина. А о Вовке Самойлове можно вообще не говорить, говно еще то».

В классе Ольгу ожидаемо окружили ребята, с большинством из которых она успела познакомиться до прихода классной. Прозвенел звонок, и все не спеша сели на свои места. В классе было два свободных места: возле Лены Зайцевой, за второй партой у окна, и возле Славки Зверева, в самом конце среднего ряда. Естественно, она села к Лене, хотя и без большой радости, так как каждая вторая сплетня в школе рождалась в голове сидевшей рядом девушки. Но сидеть рядом с парнем, который не интересуется ничем, кроме спорта, хотелось еще меньше. Через две минуты после звонка зашла классная. Нельзя сказать, что Наталья Викторовна Репнина была закадычной подругой Ольги Славиной, но общались они много и с удовольствием.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с классом. — Мне сказали, что у нас пополнение.

В ее взгляде на Ольгу мелькнуло узнавание, которое сменилось недоумением и растерянностью.

— Извини, — сказала Наталья Викторовна, — ты не родственница Ольги Славиной?

— Я ее племянница, — ответила Ольга, и по классу пронесся шум: оказывается, новенькая — родственница их бывшей англичанки!

— Теперь понятно, почему вы так похожи, — сказала классная, и Ольга уловила в ее голосе облегчение. — Я сегодня первый день в школе и еще не успела посмотреть твои документы. Может быть, ты нам сама скажешь, как окончила девятый класс?

— Вставать обязательно? — спросила Ольга.

— У нас сейчас не урок, так что можешь отвечать сидя. Остальных это тоже касается.

— У меня итоговые все пятерки, кроме одной.

— И что же это за предмет, по которому ты не дотянула до пятерки?

— Это не предмет, это четверка за дисциплину.

Класс опять зашумел.

— И что же ты такого натворила? Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать.

— Я не делаю из этого секрета, — пожала плечами Ольга. — Мне нахамили, а я в ответ съездила по морде. Правда, немного перестаралась, и хам лишился двух зубов. По–моему, хватило бы и одного.

— Защита своей чести — это не преступление, — переждав шум в классе, сказала классная, — только лучше ее защищать другими способами, не прибегая к мордобою.

— Других он просто не понял бы, — улыбнулась Ольга. — Вы со мной согласны, но у педсовета оказалось другое мнение. Его зубы в качестве доказательств оказались весомее моих слов.

— Ну что же, — улыбнулась учительница, — будем надеяться, что здесь тебе не придется заниматься боксом. А некоторым из здесь сидящих стоит взять на заметку сказанное, чтобы не лишиться зубов самим и не понизить тебе показатели еще и здесь. Ладно, будем считать, что познакомились. Сегодня у вас не будет уроков. Сейчас поговорим о том, чем учеба в десятом классе будет отличаться от того, что было в прошлом году, и я вас отпущу. На доске объявлений вывешены расписания занятий для всех классов, перепишите каждый себе. Завтра жду вас всех уже со всеми принадлежностями и горячим желанием учиться.

— Значит, классная тебя узнала? — спросил Игорь.

— Ну да. Она ведь уже работала, когда я пришла в школу, а я не так уж сильно изменилась за годы учебы в университете. Только она не поверила в то, что видят глаза. Когда я сказала, что родственница Славиной, она даже вздохнула с облегчением. А в целом все прошло нормально. Правда, я почти не общалась с классом, но прекрасно всех знаю и знаю, чего можно ждать от каждого. От некоторых девчонок можно ожидать мелких пакостей, для большего просто нет причин. А из парней потенциально опасен только Владимир Самохин. Гнилой тип с претензиями на лидерство, наглый и дурной. И его наглость имеет подкрепление в лице папочки, который служит начальником одного из отделов полиции в чине полковника и уже неоднократно прикрывал художества сынка. Остальные — это нормальные ребята. Даже подпевалы Самохина — Ванич, Сердюков и Халеев — сами по себе мало отличаются от остальных. Вот когда соберутся вместе с ним…

— Тебе точно не нужна помощь?

— А чем ты мне можешь помочь? — удивилась она. — Не бери в голову. Эти мальчишки мне не противники. Если дойдет дело до старшего Самохина, то подключим мэра, а вообще, постараюсь справиться без рукоприкладства. Хотя…

— Что, хотя?

— Мне порой трудно удержаться, — призналась она. — Словно кто–то дергает за руку, подталкивая к простым силовым решениям, а иной раз просто хочется удивить окружающих.

— Занга?

— Вряд ли. Скорее всего, молодое тело действует на разум, ослабляя контроль. Помнишь, как я себя иной раз вела в детстве?

— Конечно, помню, — улыбнулся Игорь. — Ты была самой настоящей хулиганкой. Ты мне еще и этим всегда нравилась. Но сейчас такое может быть опасным, так что ты постарайся сдерживать свои порывы и не демонстрировать без необходимости способности. Помнишь Алису Селезневу в фильме?

— Алиса там, по–моему, только и делала, что их демонстрировала. Я ее тогда к тебе жутко ревновала, видела, какими глазами ты смотрел этот фильм. Хотя это идея. Пожалуй, я всех в школе немного разыграю. Не беспокойся, не будет ничего опасного. Учить то, что уже знаешь, — это очень муторное дело, должна же я хоть немного развлечься?

— Привет! — первым поздоровался с ней Сергей Белов, по всей видимости, поджидавший Ольгу в коридоре на подходе к классу. — Классно выглядишь!

— Здравствуй, — отозвалась Ольга. — Спасибо.

Сергей учился в классе лучше всех ребят и вообще был умницей. Отец у него был крутым бизнесменом, поэтому Сергея старались не задевать, несмотря на то что он не обращался к отцу со своими проблемами. На лидерство в классе Сергей не претендовал, так что к нему все относились доброжелательно, даже Самохин.

— Зря ты села с Зайцевой, — продолжил он, вместе с ней идя к классу. — Имей в виду, что она еще та сплетница, и ей ничего нельзя доверять: мигом всем растреплет, да еще и переврет.

— Спасибо, Сергей. Я запомню.

В классе ее, как и вчера, окружила толпа ребят.

— Привет, Дробышева! Это правда, что ты вчера рассказывала про выбитые зубы?

— А зачем мне врать, да еще классной?

— Да мало ли причин? А как именно ты их выбила, боксом?

— У меня черный пояс по карате.

— Врешь!

— Зачем тогда спрашиваешь, если не веришь?

— А ты сама–то откуда?

— С Урала. Есть такой город — Челябинск, слышал, небось?

— Родители переехали?

— Родители умотали на два года в Иорданию, а меня сбагрили родственникам.

— А что ты еще умеешь, кроме выбивания зубов?

— Все, наверное. Фильм «Гостья из будущего» про Алису смотрел? Вот я такая же супергерла и есть, только малость постарше.

— Алиса в окно выпрыгнула со второго этажа. А ты?

— У нее, Слава, под окном было подходящее дерево, а у нас только клумбы. Я не дура, чтобы сигать из окон, но, если хочешь, могу выбросить тебя.

— Так его, Ольга! А как ты играешь в шахматы?

— Знаешь, Сергей, я уже давно не играла. Примерно лет десять.

— А сколько языков ты знаешь?

— Хорошо знаю только три.

— Это какие же?

— Английский, французский и русский.

— Русский я тоже знаю, — рассмеялся Генка Сердюков.

— А какая ты в постели? — провокационный вопрос, как и следовало ожидать, задал Самохин.

— Это очень важный вопрос, — согласилась Ольга, — особенно для женщины. Ответ на него будет знать только мой муж. И им будешь не ты.

— А почему ты думаешь, что не я?

— Я не думаю, а знаю. Мне нравятся умные и скромные ребята. Ты не входишь в их число.

— Ты думай, что говоришь!

— Я, в отличие от тебя, всегда думаю, прежде чем что–то сказать.

Разгоравшийся скандал очень вовремя прервал звонок. Первым уроком был русский, а когда он закончился и классная ушла, Ольгу опять окружили ребята, но Самохин на этот раз не подошел. Снова посыпались вопросы.

— Ольга, а как ты поешь?

— Хорошо пою. Мне самой нравится, да и не только мне. Предваряя следующий вопрос, сообщаю, что умею играть только на гитаре и еще на нервах.

— Насчет черного пояса соврала?

— Почему соврала? Если физкультурник позволит, могу кое–что продемонстрировать. Если не терпится, дай свою руку.

— А сердце в придачу?

— Я не занимаюсь заготовкой мяса, так что мне твое сердце без надобности. Я просто продемонстрирую свою силу рука на руку. Знаешь армрестлинг?

— А что, давай!

Когда Ольга победила пятого парня, к ней подошел Славка Зверев.

— Извини, Слава, — отказалась она, — но ты мне не по зубам. Я еще смогу попробовать завалить тебя за счет скорости и техники, но не побороть голой силой. У тебя мышц на руке раз в пять больше, чем у меня.

Следующим уроком был английский, и вела его учительница, которую Ольга не знала. Видимо, ее приняли после того, как исчезла жена Игоря.

— Зинаида Андреевна! — подал голос Самохин. — Новенькая хвастала, что знает язык лучше вас. А кроме английского еще и французский. Как бы проверить?

— Действительно? — с интересом посмотрела на новенькую англичанка.

— Врет, конечно, — поднялась со своего места Ольга. — Я просто сказала, что хорошо знаю эти языки. Английский лучше, французский немного хуже.

— Французский я проверить не смогу, сама не знаю. У нас вторым языком был немецкий. А английский сейчас проверим.

— Следующие десять минут они увлеченно болтали на языке Шекспира на самые разные темы, после чего англичанка вынесла свой вердикт:

— Учить мне тебя нечему, так как язык ты знаешь не хуже меня. Если хочешь, можешь его сдать за всю среднюю школу и не приходить на мои уроки. А теперь продолжим занятие. Вам на каникулы было задание подготовить рассказ о том, как вы провели лето. Давайте послушаем, кто как подготовился. Самохин, иди к доске!

На большой перемене Ольга сходила в туалет, а когда из него вышла, услышала тихий разговор у дверей мужского туалета. Говорили с внутренней стороны, но долетевшие до девушки слова заставили ее насторожиться и сделать несколько шагов в сторону говоривших.

— Ты только попробуй! — убеждал один голос. — Такой кайф и никакого привыкания, в любой момент можешь бросить. Если бы это было гадостью, как пишут, разве люди платили бы такие деньги?

— Ну не знаю, — еще держался второй. — Мне вроде без надобности, да и деньги большие.

— Хочешь, я дам тебе одну порцию и, если не понравится, не возьму денег? А если…

Ольга распахнула дверь мужского туалета. За ней стояли двое знакомых ей учеников одиннадцатого «А», которые удивленно вытаращились на рвущуюся в мужской туалет девушку.

— Так вот кто распространяет в школе «колеса», — сказала она. — И что с тобой делать, Ахманов? Сдать в полицию?

— Молчи, дура, — окрысился тот, — если не хочешь, чтобы тебя прижали по дороге домой и пописали пером!

— Слова–то какие знаешь! Нет, если кто и дурак, то это твой собеседник. Я от тебя, Руднев, никак не ожидала такой глупости. Этот подонок подсел на наркоту, а денег нет, вот его и подкармливают бесплатно за то, что он подсаживает на нее таких олухов, как ты. Расширяет, так сказать, клиентуру. А ты и уши развесил!

— Ну ты, тварь, сама напросилась! — прошипел Ахманов и выхватил нож. Он нажал на кнопку, выбрасывая лезвие, и шагнул за порог.

Испуганный Руднев не видел, из–за чего его одноклассник выронил нож и упал на пол.

— Иди на занятия! — приказала ему незнакомка, которую он, кажется, видел в одном из десятых классов. — Если вызовет директор, расскажешь все, как было.

Она достала из кармана брюк носовой платок и аккуратно завернула в него рукоятку ножа, стараясь не касаться его руками, потом взяла Ахманова за ворот рубахи и пошла по коридору, волоча за собой здоровенного парня. Еще стояла хорошая погода, и почти все ученики были во дворе школы, поэтому по дороге к кабинету директора ей встретились лишь несколько человек, реакция которых была на удивление одинаковой. Все они застывали на месте, с изумлением провожая взглядом хрупкую девушку в бежевом брючном костюме, которая в одной руке держала нож, а другой волокла за шиворот одного из старшеклассников, явно находившегося в бессознательном состоянии. У двери директора она отпустила свою ношу, распахнула дверь и затащила парня внутрь.

— Извините, Сергей Павлович, за то, что я без стука, — слегка задыхаясь, сказала Ольга удивленно поднявшемуся со своего места директору, — но у вас такая дверь, что стучать бесполезно, а звонка нет. Можно войти?

— Что твой дядя, что ты — оба одинаковые: сначала заходите, а потом спрашиваете разрешение. Что с Ахмановым?

— Жив, просто без сознания. Бросился на меня с этим ножом, так что пришлось успокаивать.

— А были основания бросаться?

— Он обрабатывал одного из учащихся по части приема наркоты, а я случайно услышала и вмешалась.

— И свидетелей, конечно, нет?

— Почему же? Это может подтвердить тот, с кем он говорил. Знаете Алексея Руднева? Я не бралась руками за нож, так что там только его пальчики. Да и в карманах должны быть наркотики, он сам предлагал Рудневу.

— Все не так просто, как ты думаешь, — вздохнул директор. — Кто даст гарантию, что это не ты напихала в его карманы наркоту или вложила нож в руку в бессознательном состоянии? Надавят его дружки на Руднева, и тот откажется от своих показаний. Сказать тебе, кто в этом случае окажется крайним? Ладно, сейчас я вызову полицию, и попробуем все провернуть по горячим следам. Надеюсь, что Ахманов не упрется, а твой Руднев не струсит.

— И чем же все закончилось? — спросил Игорь.

— Ахманов, как и предсказывал директор, уперся. Пришлось мне применить свои способности и внушить ему страх. Наверное, я немного перестаралась, потому что он обделался и пообещал полицейским всех заложить, только бы оказаться подальше от меня. Я вышла, а они зафиксировали показания Ахманова и увезли его с собой. Скорее всего, он даже не сядет, но в нашей школе больше не появится.

— Я понимаю, чем был вызван твой поступок, но боюсь, что это может выйти тебе боком. Теперь тебе нужно быть осторожной, чтобы не получить ножом в бок от случайного прохожего.

— А вот это вряд ли. Не та у них психология, да и нет никакой опасности с моей стороны, поэтому если будет продолжение, то постараются выкрасть или где–нибудь подстеречь и, поиздевавшись, убить. Стандартный ход, неоднократно обыгранный в фильмах и литературе, который отражает правду жизни. Исподтишка убивают тех, кого опасаются, или в спешке из–за недостатка времени.

— Я бы лучше и дальше смотрел о таком в кино или читал в книгах, чем трястись за тебя, не в силах защитить. Ты еще долго думаешь так развлекаться? А то ведь меня не спасет от инфаркта и твое присутствие.

— А я не развлекалась. В глубине души я все–таки осталась учителем, и если всякая шваль пытается посадить на иглу нормальных парней…

— Извини, — он притянул Ольгу к себе и поцеловал в висок. — Сказал, не подумав. Только очень тебя прошу быть осторожной. Если ты исчезнешь второй раз, я этого могу не выдержать. У нас сейчас достаточно денег, а у меня на работе в бюро очень опытные ребята, поэтому я при необходимости смогу взять отпуск за свой счет. Если вокруг тебя начнется нездоровое шевеление, я именно так и сделаю. Буду отводить тебя в школу и приводить домой, и плевать на то, что подумают твои одноклассники.

— Ты прогрессируешь, — Ольга вернула ему поцелуй. — Раньше для тебя это имело значение. Подожди целоваться, я переоденусь, а то потом долго выглаживать костюм. Кстати, ты заметил, что у тебя больше нет седины? Когда я увидела ее у тебя на висках, сразу же захотела убить твою бывшую жену. Сколько горя нужно принести мужчине, чтобы у него в двадцать восемь лет были седые виски?

— Ты специально надела этот халатик?

— А что не так? Я тебе в нем не нравлюсь? Или неудобно целоваться?

— Когда ты в нем, мне трудно ограничиваться поцелуями.

— Я могу снять и его, но зачем чересчур облегчать тебе жизнь? Начинай с поцелуев, а дальше будет видно.