Подарок

Глава 2

К паспортистке пришлось выстоять большую очередь. Никаких проблем с оформлением прописки не возникло, так как все необходимые документы были в наличии. Принимавшая их женщина, видимо, неважно себя чувствовала, но быстро оформила все бланки и отдала им на подпись. Жена еще была прописана по его адресу, и паспортистка лишь хмыкнула, бросив взгляд на симпатичного молодого мужчину в компании очаровательной девчонки. Моральные вопросы клиентов ее не интересовали.

— Придете за паспортом через шесть дней, — сказала она Игорю.

— Девушка, а нельзя ли оформить быстрее? — попросил он паспортистку, уменьшив ей возраст самое малое на двадцать лет. — Жена в отъезде, а я взял на работе три дня для прописки племянницы и оформления ее в школу. Если не успею со школой, ей придется целый год ездить в другую, так как в нашей ограничено число мест.

Паспортистка собиралась отказать, но сработала служба магической поддержки. Мучившая ее головная боль внезапно прошла, а клиентам захотелось помочь.

— Попробую, но ничего не обещаю. Придите послезавтра с утра. В очередь становиться не нужно. Если все получится, успеете оформить ребенка в школу.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Игорь, когда они вышли на улицу. — В коридоре так побледнела, я думал, хлопнешься в обморок.

— Надо было. Может быть, поносил бы на руках. Не беспокойся, кратковременно была сильная слабость, но сейчас все уже нормально. У нас образовался свободный день, где его проведем? Может быть, в постели?

— Ты опять за свое? У тебя нет совести. Неужели не видно, что мне и так нелегко?

— В том–то и дело, что видно. И не только видно. Я хоть и слабый, но все–таки маг. Мыслей читать не могу, но вот чувства определяю без проблем. И мне больно смотреть на то, как ты борешься сам с собой. Знаешь, что такое инфаркт? Так вот, ты его себе сейчас нарабатываешь.

— А ты для чего? Мне говорили, что ты должна исцелять одним своим присутствием. Вот и исцеляй.

Она только фыркнула в ответ и взялась за его руку. От паспортного стола до их дома было идти минут десять. Несмотря на будний день, людей на улицах было много, и он постоянно ловил масляные и откровенно завистливые взгляды, которыми их одаривала мужская часть прохожих.

— Надо купить юбку подлиннее, — заметил он. — Тебе не протерли взглядами дырки на заднице?

— Пусть смотрят, — отмахнулась Ольга. — Им приятно, а мне фиолетово.

Когда они подходили к своему подъезду, к дому вырулила иномарка. Водитель не озаботился сбросить скорость и не вписался в поворот, чувствительно стукнув Игоря бортом машины. Не обратив никакого внимания на пострадавшего, он поехал дальше к своему подъезду.

— Подожди меня, — сказала Ольга, помогая Игорю подняться с газона. — Я сейчас.

Она бегом догнала уже медленно движущийся автомобиль и выскочила на дорогу. Водитель затормозил, не доехав до подъезда, распахнул дверцу и полез наружу.

— Ах ты, блядь!

Что он хотел сказать еще, мир так и не узнал. Почти мгновенно очутившись со стороны открытой дверцы, Ольга что было силы захлопнула ее, засветив мордастому мужику в лоб стеклом наполовину открытого окна. Стекло пошло трещинами, а мордастого внесло обратно в машину. Пока он несколько мгновений приходил в себя, Ольга распахнула дверцу, скользнула в салон и ухватила водителя рукой за горло.

— Если еще хоть раз увижу, что ты подогнал свою тачку к подъезду, — прошипела она тщетно пытавшемуся вдохнуть воздух мужчине, — она отправится на свалку, а ты — в морг! И попробуй только обратиться к ментам! Многие жильцы видели, как ты сбил человека!

Отпустив свою почти потерявшую сознание жертву, она вышла из машины и поспешила к Игорю, который бежал ей на помощь, сильно прихрамывая на правую ушибленную ногу.

— Ты как?! — крикнул он Ольге.

— Я, в отличие от тебя, в полном порядке. Зачем ты бежал, да еще с больной ногой? Я этого придурка и без тебя научила уму–разуму. Пойдем домой, буду тебя лечить. Обопрись на меня, будет легче.

Естественно, он отказался от ее помощи и доковылял до квартиры самостоятельно. Когда дома сняли испачканные брюки, на ноге, помимо ушиба, обнаружилась большая ссадина.

— Промой все водой и ложись на тахту, — сказала Ольга, — а я пока расстелю постель. Даже с помощью моей магии такое будет заживать весь день.

Игорь промыл рану, лег на тахту и попытался натянуть на себя одеяло.

— Одеялом прикрой только ступни ног и ложись на левый бок, чтобы рана ни с чем не соприкасалась, — отчитала его Ольга. — Да не стесняйся ты так! Подумаешь — мужик в трусах! Я тебя видела и без них.

— Взялась лечить, так лечи.

— А я, по–твоему, чем занимаюсь? Можно вылечить, просто посидев рядом с тобой часа три–четыре, а можно и за полчаса любви. Она дает сумасшедший выброс энергии, и все затягивается прямо на глазах. Но разве от тебя дождешься? Придется сидеть.

— Меня устроит и первый способ. А ты, пока ничем не заняты, расскажи мне о мире Занги.

— В ее воспоминаниях нет ничего интересного. Обычное племя кочевников, скучная и убогая жизнь. Она сама так, естественно, не считала, по крайней мере, до слияния со мной. Их мир застыл на уровне бронзы и либо не желает развиваться дальше, либо ему не дают.

— Кто не дает? Сакты?

— Скорее всего. Это основной мир, который поставляет им рабов для самых разных нужд. Кроме кочевников, там есть и оседлые народы, у которых много городов.

— А какие они сами внешне?

— Очень похожи на нас, но руки и ноги гораздо длиннее. Я, по мнению Занги, коротконожка. Череп тоже удлиненной формы. Самое главное — это то, что каждый второй обитатель того мира обладает магическими способностями.

— Это не помогает им противостоять сактам.

— И как, по–твоему, дикари могут сопротивляться звездной цивилизации?

— Ты говоришь о Занге как о посторонней. Как все–таки произошло слияние и что ты чувствуешь?

— Сложный вопрос, — задумалась Ольга. — Несомненно, часть ее личности слилась с моей, но чувствую я себя все–таки человеком. Может быть, это оттого, что мои человеческие качества проявляются в привычных для меня обстоятельствах?

— Ты хочешь сказать, что если попадешь в неприятности и не сможешь справиться, то может возобладать ее личность?

— Может, и возобладает, но это не пугает. Она не чужая, а часть меня. Я знаю всю ее жизнь, все ее радости и огорчения, все ее маленькие секреты, вообще все, что обычно помнят о своей жизни люди.

— Так это она меня ночью изнасиловала?

— Она посмотрела мои воспоминания, и ей стало любопытно и захотелось все почувствовать самой, — засмеялась Ольга. — Я на такое не решилась бы. И знаешь, я ей благодарна. С тобой только так и надо!

— Еще одна такая выходка — и мы расстанемся. Отдам тебе документы и все твои деньги — скатертью дорога! С твоими талантами не пропадешь.

— А не загнешься потом от тоски?

— Может быть, и загнусь, но не буду твоей игрушкой.

— Глупый! — Она прижалась головой к его плечу. — Это был первый и последний раз, когда в любви не учитывалось твое мнение. Обещаю, что этого больше не повторится. Но ты все–таки подумай и о моих интересах. Легко ли взрослой женщине, запертой в теле юной девушки, да еще на пару с инопланетной девчонкой, терпеть пренебрежение любимого человека? В Российской Империи девушки выходили замуж в тринадцать лет, а возраст в шестнадцать был введен, если не ошибаюсь, где–то в середине девятнадцатого века. Если наши предки отгрохали такую империю, значит, не такие уж плохие были тогда законы. А если еще учесть акселерацию…

— Опять ты за свое! Я же попросил тебя подождать, неужели это так тяжело?

— Тяжело! — засмеялась Ольга. — Но я, так и быть, подожду. Ты надумал уже, чем будем заниматься завтра?

— Сходим в компьютерный салон и возьмем для тебя офисный комп. Ты никогда не играла в игры, поэтому не будем покупать ничего навороченного. У меня дома оптика, так что возьмем еще маршрутизатор и подключим тебя к интернету. Заодно подумай, что мы с тобой еще не купили.

— Я подумаю. Слушай, а Яковенко у нас по–прежнему работает мэром?

— Откуда я знаю, работает он или нет? Но он последний, кого выбрали на эту должность. А зачем он тебе?

— Ты знаешь моих подруг через одну, а в них числится и его жена. Когда я собиралась отсюда уйти, она серьезно заболела. Я не больше тебя люблю чиновников, но наш мэр из относительно порядочных. Если я помогу выкарабкаться его жене, он будет благодарен и в случае необходимости отработает. Нам с тобой такая поддержка может оказаться полезной.

— Жена говорила, что такое лечение может выйти тебе боком.

— Вообще–то, она тебе не соврала, но разговор шел о ее подарке. После слияния мои возможности стали больше. Лечить по–прежнему тяжело, но отходняк будет легче, особенно если растянуть лечение на два–три дня.

— И как ты собираешься к ним подкатиться?

— Представлюсь племянницей твоей жены, которая попросила оказать помощь ее подруге. Разговор был полгода назад, но я не смогла тогда приехать. Учеба и все такое. В конце концов, я не обязана перед ними отчитываться.

— И когда планируешь нанести визит?

— Да завтра и планирую. Сходим за покупками, а потом ты займешься компом, а я к ним сбегаю.

— Тогда завтра первым делом купим мобильник, чтобы ты всегда смогла меня вызвать. Мне так будет спокойнее. Как–то я за всеми этими шмотками забыл о связи.

— Как твоя нога?

— Ты знаешь, гораздо лучше: уже совсем не болит, а ссадина сверху взялась коркой.

— Не суй пальцы в рану! Она еще не полностью зажила, но процесс пошел. Я прилягу рядом. Не бойся, не буду на тебя посягать, просто обниму и полежу. А можно прижаться к плечу?

— Ольга!

— Что Ольга?

— Сама знаешь что, убери руки!

— Ну что ты, дурак, и себя, и меня мучишь? Как можно быть таким жестоким? — Она начала всхлипывать. — Не смогу я терпеть год. И полгода тоже не смогу! И вообще…

Всхлипывания перешли в рыдания.

— Оленька, милая, не плачь! — Он начал целовать соленые от слез глаза, от глаз как–то незаметно перешел к губам, а когда опомнился, было уже поздно останавливаться.

— Изверг! — сказала довольная Ольга. — Довел, понимаешь, девушку до слез. Мне теперь каждый раз реветь, чтобы ты обратил на меня свое внимание? Или все–таки бросишь придуриваться?

— Игорь Юрьевич! К вам посетительница по личному вопросу, — доложил мэру нанятый недавно телохранитель, который подошел к входной двери на звонок домофона. — По ее словам, она родственница подруги вашей жены.

— Как назвалась?

— Ольгой Дробышевой.

— Сказала имя подруги?

— Да, тоже Ольга, но Славина.

— Помню такую, но она пропала полгода назад. Ладно, Юра, я сейчас сам подойду. — Он отложил книгу и прошел в прихожую к пульту домофона. — Это мэр говорит. Повторите, пожалуйста, кто вы и цель визита.

— Ольга Дробышева, племянница подруги вашей жены. С полгода назад тетя просила оказать помощь своей больной подруге. Тогда у меня не было такой возможности, теперь появилась.

— А вы врач? — с недоверием спросил мэр.

Его недоверие было вызвано тес, что голос собеседницы был слишком юн для врача.

— Я не врач, но могу помочь вашей жене. Вы меня впустите, Игорь Юрьевич, или так и будем переговариваться через домофон? Может, вашей жене больше не нужна помощь?

— Проходите, — после небольшой паузы сказал он, открывая наружную дверь.

В прихожей Ольгу встретил высокий плечистый парень с кобурой на поясе.

— Постойте на месте, — сказал он девушке. — Я должен вас осмотреть.

— Убери грабли, Тарзан, — отрезала та. — Если меня здесь будут лапать, я сразу же разворачиваюсь и иду домой. Моя совесть будет чиста: свое обещание тетке я выполнила, а что не пустили к больной, так в этом нет моей вины!

— Оставь ее, Юра, — сказал мэр, заглянув в прихожую. — Проходите, девушка. Только снимите туфли и обуйте тапочки. А можете и босиком, здесь везде ковры.

Телохранитель посторонился, пропуская гостью, которая сбросила туфли, подмигнула ему и прошла в гостиную.

— Присаживайтесь, — показал мэр на кресло, усаживаясь в точно такое же, — и расскажите, чем вы можете помочь моей жене.

Девушка послушно села в кресло, скромно сдвинув колени, что было совсем не лишним, учитывая символические размеры ее юбки, и сказала:

— Полгода назад позвонила тетя и спросила, могу ли я приехать. Нужно было вылечить ее подругу Светлану Анатольевну Яковенко. Раньше у меня такой возможности не было, но совсем недавно родители уехали работать в Иорданию, а меня сбагрили самому близкому из родственников — мужу тети. Так что не вижу причины, чтобы не помочь. Я не врач и ничего не смыслю в болезнях, только почему–то в моем присутствии все начинают быстро выздоравливать. Достаточно мне посидеть с больными два–три вечера, чтобы они исцелились. Я редко занимаюсь целительством, потому что мне потом самой очень плохо, но обещала тёте. Если пустите к жене, постараюсь ей помочь. Я вижу, что вы мне не верите, но что мешает попробовать?

— Вы похожи на Ольгу Славину, — задумчиво сказал мэр. — Возможно, действительно родственники. Вот только никак не пойму, к чему весь этот розыгрыш. Вам нужны деньги?

— Разве я говорила о деньгах? — спросила Ольга. — Я их не возьму, даже если будете давать. Без врачебного диплома и звания целителя подобная деятельность попадает под статью. Или попадала раньше, а теперь ее отменили? Неужели мои слова трудно проверить, или так неприятно мое общество, что не хотите, чтобы я посидела с женой? Я не собираюсь вас больше уговаривать: не хотите — как хотите.

— Пойдемте, — он поднялся с кресла и, не глядя на гостью, пошел в спальню жены.

Ольга раньше работала в этой школе, поэтому обошлись без расспросов. Она привела Игоря к обитой под кожу двери с бронзовой, сделанной под старину, табличкой, на которой каждый желающий мог прочитать следующее:

Директор школы

Сергей Павлович Бородин

Игорь постучал и сразу же потянул на себя ручку двери, справедливо полагая, что все равно не расслышит ответа, каким бы он ни был.

— Разрешите войти, Сергей Павлович? — спросил он директора, который сидел за массивным столом возле окна и перебирал какие–то бумаги.

— Заходите, раз уж все равно зашли, — пошутил тот, откладывая бумаги в сторону.

Следом за Игорем вошла Ольга, при виде которой с лица директора исчезла улыбка.

— Хотите устроить в нашу школу? — кивнул он на Ольгу.

— Да, хотелось бы. Ваша школа ближе других, и я слышал о ней немало хорошего. А почему вид моей племянницы вызвал у вас такое уныние?

— А что, так заметно? — опять развеселился директор. — Понимаете, я ничего не имею против вашей племянницы, но каждая такая девчонка — это большая проблема, особенно если она новенькая, да еще старшеклассница. Девушка, надеюсь, вы не придете в школу в таком прикиде?

— В школе я предпочитаю носить брючные костюмы, — ответила Ольга, скромно опустив глаза.

— Уже легче. Покажите, пожалуйста, личное дело. Ого, одни пятерки! Нет, ошибся, одна четверка все–таки есть. Интересно за что, или это секрет?

— Проводила воспитательную работу с одним хамом, — пояснила Ольга, по–прежнему не поднимая глаз.

— И какие результаты этой работы, кроме годовой четверки за поведение? Надеюсь, что он остался жив?

— Лишился двух зубов, — ответила девушка. — Когда с нами разбирались, то доказательства с его стороны лежали на столе учительской, а мои слова некому было подтвердить.

— Вот об этом я вам и говорил, — повернулся директор к Игорю. — У нас три десятых класса. В «А» нет свободных мест, а посылать вашу племянницу в «В» нет смысла: там у нас отстой. Остается только класс «Б», а в нем среди парней есть очень неприятные типы, с которыми при характере и внешних данных этого ребенка непременно возникнут конфликты. И выбивать им зубы чревато неприятными конфликтами с их родителями, занимающими высокое положение в нашем городе. Оно вам надо? Может, все же поищите другую школу?

— Я постараюсь больше не доводить дело до мордобоя, — пообещала Ольга. — И нет никаких гарантий, что в другой школе не возникнут конфликты.

— И откуда вы, такие красивые, беретесь на мою голову? — вздохнул директор. — Извините, не скажите свое имя–отчество?

— Игорь Викторович Славин.

— Вот вам, Игорь Викторович, бланк заявления и ручка. Заполните, потом я подпишу, и пойдете в учительскую. Это немного дальше по коридору. Там у вас примут все документы. И вот еще что… Мы в мае собирали со всех учащихся деньги на подготовку к новому учебному году, естественно, только на добровольной основе. Не желаете внести?

— А какая сумма?

— По две тысячи рублей.

— Конечно, заплачу. У меня есть с собой деньги.

— Ну и прекрасно, — довольно сказал директор. — Надеюсь, что нам с вами не придется часто видеться. — Он махнул рукой в сторону Ольги, показывая, что именно имел в виду последней фразой.

— Ну что, программу–минимум выполнили, — сказал Игорь, когда они покинули здание школы. — Все необходимое тебе тоже купили. Ты сегодня идешь к мэру?

— Иду. Сегодня по результатам можно будет определить, сколько мне еще к ним мотаться.

— Я согласился на это лечение, а теперь думаю, что зря. Если ты вылечишь его жену, он тебе, конечно, поможет, но вряд ли откажется использовать при случае твои таланты. А это, знаешь ли, чревато большими неприятностями. Можно заинтересовать таких типов, для которых жизни и судьбы отдельных людей ничего не стоят. И не помогут все твои способности. Какой бы крутой ни был одиночка, он никогда не сможет противостоять организации.

— Ты не знаешь всех моих талантов, а лечить насильно не заставишь. Я ведь вылечиваю не просто своим присутствием, а доброжелательным отношением к пациенту. Тебя я люблю, поэтому, помимо оздоровления, идет еще и процесс омоложения. А если я кого–то возненавижу, скорее всего, эффект будет обратный. Причем у меня вместо потери энергии будет идти ее увеличение.

— Энергетический вампир?

— Что–то в этом роде. Я могу сознательно затормозить этот процесс, но очень ненадолго. Не беспокойся, я поговорю с мэром и внушу к себе симпатию, так что вряд ли от него стоит в дальнейшем ждать неприятностей. А, вообще, у меня не получится жить и не высовываться. Я очень серьезно отнеслась к тому, что сказал директор школы, так что для нас с тобой поддержка мэра не будет лишней.

Они подошли к своему подъезду, и разговор пришлось прервать, потому что сидевший на лавочке мужчина поднялся и целеустремленно направился в их сторону.

— Игорь Викторович? — спросил он у Игоря и, получив утвердительный кивок, продолжил: — Я к вам по поводу одного подарка. В этом мире меня зовут Василий Ханин. Я один из тех, кто специализируется по России. У меня к вам, господин Славин, имеется выгодное предложение. Вы меня впустите в дом, или мы так и будем разговаривать на улице?

— Пожалуйста, проходите, — гостеприимно распахнул входную дверь Игорь. — Странно, что вы при вашей силе еще передо мной расшаркиваетесь, а не диктуете свои условия.

— Не могу я вам ничего диктовать, — усмехнулся сакт. — Можете сказать за это спасибо своей бывшей жене. По ее настоянию вас внесли в особый список. Ваша жизнь отслеживается, а воздействие на вас силовыми методами запрещено. Не знали?

— Не знал. Проходите в квартиру. Можете не разуваться. Садитесь и излагайте свое предложение. Моя жена не помешает?

— Нисколько. Дело в какой–то мере касается и ее. Для начала хочу вас поздравить. Дело в том, что мало кто решается снять с подарка амулет контроля и тем самым подарить ему свободу. Почти в ста процентах случаев такое приводит к помешательству объекта, а учитывая его способности, и к гибели хозяина. Вы просто счастливчик. Как ваша жена относится к сактам?

— Могли бы сами ее спросить. Как ты, золотко, к ним относишься? Ненавидишь?

— Почему я должна их ненавидеть? — пожала плечами Ольга. — Эту жизнь, которая меня вполне устраивает, я получила с их помощью. Но и благодарности можете не ждать, я прекрасно понимаю, какие при этом преследовались цели.

— Совершенно неожиданный финал эксперимента, с какой стороны ни посмотри, — покачал головой сакт. — Ладно, ваша жизнь меня не касается. Предложение у меня такое. Вы сняли с подарка амулет и при этом повредили цепочку, следовательно, уже не сможете им воспользоваться. Я вам предлагаю его продать.

— И сколько вы готовы заплатить? — спросил Игорь.

— Тридцать тысяч. В долларах, естественно.

— Двести тысяч! — заявила Ольга. — Мы в курсе того, сколько он стоит.

— Столько не стоил даже целый амулет, — возразил сакт. — Я не собираюсь платить больше пятидесяти тысяч. Все равно вы не сможете его продать никому, кроме меня.

— Последняя цена — сто пятьдесят тысяч, — сказала Ольга. — Мы сейчас не нуждаемся в деньгах, так что можем и подождать. Вы в этом мире не один.

— Хорошо, сто тысяч, или я ухожу.

— Ладно, — согласился Игорь. — Но вы забираете только амулет, ваши права не распространяются на его бывшего носителя.

— Само собой, — усмехнулся сакт. — Вам перевести деньги на карту или возьмете наличные?

— У меня только рублевая карточка, поэтому давайте наличные. Ольга, принеси крестик. Считайте, что сделка состоялась. Не скажете, на много нас надули?

Сакт совершенно по–человечески расхохотался, бросил на стол несколько пачек долларов и взял из рук Ольги крест с цепочкой, после чего развернулся и направился к выходу.

— Игорь Юрьевич, она пришла.

— Так открывайте быстрее, Юра!

— Я ей, как вы и говорили, сразу открыл. Сейчас, наверное, поднимается в лифте. Я открываю дверь.

— Здравствуйте, Ольга, — встретил ее на пороге мэр. — Проходите, пожалуйста, мы вас уже заждались.

— Здравствуйте, Игорь Юрьевич, привет, Юра! — поздоровалась Ольга, сбрасывая туфли. — Судя по встрече, есть результаты моего вчерашнего визита?

— Пойдемте в комнату, поговорим там.

— Как скажете. — Она прошла следом за мэром в знакомую гостиную и, не дожидаясь приглашения, села в кресло.

— Жене намного лучше, — взволнованно сказал мэр. — Боли совсем прошли, и улучшилось самочувствие. Сегодня утром она даже встала с кровати. Я ведь вам не поверил, пустил потому, что жене было интереснее смотреть на вас, чем на сиделку, которая уже давно осточертела. Я, Ольга, уже смирился с тем, что Светланы скоро не будет. Она болеет восемь месяцев, и, несмотря на все усилия медиков, состояние только ухудшается.

— Я вас понимаю. Если у нее такое улучшение, мне будет достаточно посидеть у вас сегодняшний вечер. После этого Светлана Анатольевна придет в норму сама, только для этого потребуется некоторое время, с месяц, наверное. К вам будет просьба: никому не говорить о моих визитах и о том, что стало причиной выздоровления. Мне нелегко дается лечение, к тому же не хочу привлекать к себе внимание. Вам я дам номер мобильного, чтобы могли при необходимости воспользоваться моими услугами, но только для нужд своей семьи. У вас на лице крупными буквами написано, что хотите мне заплатить, но это лишнее. Вот если я вдруг попаду в затруднительное положение…

— Об этом могли бы не говорить. Возьмите мою визитку. Там номер мобильного, который у меня всегда с собой. Поэтому, что бы ни случилось, звоните в любое время дня и ночи, и я постараюсь сделать все, что только смогу. А теперь пойдемте к жене, она о вас постоянно справляется. Надеюсь, что после лечения вы нас не забудете, здесь вас всегда будут рады видеть.

— Подарок Яковенко, — сказала Ольга, положив на стол визитную карточку. — Теперь мы можем рассчитывать на мэра. Занеси номер его мобильного в свой. Если что–нибудь случится, можешь смело обращаться. Знаешь, мне даже не пришлось на него действовать. Жену действительно любит и ко мне проникся горячей благодарностью. Мне уже не нужно к ним ходить, завтра Светлана будет в полном порядке. А слабость и похудание они за месяц уберут сами. Я там пила чай с пирожными, поэтому не буду ужинать. Устала я сегодня. Эти визиты вытягивают много сил, хоть и переносятся легче, чем я думала. Так что сегодня поспишь холостяком.