Подарок

Глава 21

Появление молодого Игоря добило Лену, и ее в полуобморочном состоянии освободили от зимней одежды и обуви и завели в гостиную.

— Я ничего не понимаю! — плакала она. — Как такое вообще возможно? Ты, когда закончила школу, выглядела старше. И почему вы вдруг здесь? Мы ведь тебя, считай, похоронили.

— А как ты узнала мой адрес?

— Отец дал. К нему кто–то приезжал из Москвы договариваться насчет тебя. Заплатили хорошие деньги, так он еще выцыганил и твой новый адрес. Не подпишу, говорит, ничего, пока не узнаю, где дочь. А если соврете, считайте, что мы ни о чем не договаривались. Ему и сказали. А он мне написал, а в письме спросил, не в курсе ли я, каким ветром тебя занесло в столицу. Представляешь? Я ведь помнила, как ты любила Игоря, и знала, как он убивался, когда ты вдруг исчезла. И что мы должны были подумать? Правильно, так и подумали, что будь ты живая, никогда бы его не бросила. А раз исчезла, значит, уже и нет в живых. А тут это письмо.

— А почему это он вдруг взялся тебе писать? Вы же не общались.

— Общались, — вздохнула Лена. — Я просто тебе об этом не писала. Он написал раз, потом другой, а я не выдержала и ответила. Ведь родной отец, хоть и сволочь, конечно. А потом он попросил присылать ему хоть немного денег. Тяжело им с Зинаидой на одной пенсии. Вот мы с Петром им каждый месяц по тысяче и отправляли.

— Ну и дураки, извини за грубое слово. Он всегда жил только своими интересами. Хоть бы ради приличия немного подождал со своей свадьбой после смерти мамы! А меня он просто предал! Как я его просила хоть немного подождать с отъездом. Нет, сорвался, как будто у него земля под ногами горела! Как же, там же все родственники жены, причем на хлебных должностях, и ему что–то обещали. Знаешь, что он мне тогда сказал? Что у меня своя жизнь, а у него своя! Он ведь набрался наглости и мне написать насчет денег. Я это письмо и мужу не показала, сразу выбросила. А ему в ответе написала только те его слова насчет жизни. И не так уж бедно они там живут. У него большая пенсия, и у Зинаиды тоже не маленькая. А она еще на дом берет переводы, он сам писал. Мать мне говорила, что откладывает деньги на мою свадьбу. Думаешь, я с тех денег получила хоть рубль? И дело даже не в деньгах, а в отношении. Не знаю, как он относился к тебе, а меня терпеть не мог! За что такого любить? За то, что он с матерью поделился спермой?

— Ольга! Нельзя так говорить! А кто тебя одевал–обувал, кто вырастил? Если хочешь знать, могу просветить, почему после смерти мамы между вами пробежала темная кошка. Слишком ты похожа на маму, слишком многое ему напоминала. Он еще и из–за этого уехал.

— Ладно, что теперь об этом говорить. Ты его и раньше всегда защищала. Одевал он меня! Да все его деньги ушли на покупку машины, а семью тянула мать. И где та машина? Молчишь? Вот и дальше молчи.

— Да, это действительно ты. Не скажешь, сестренка, как можно сбросить столько лет? Или это секрет, который охраняют с автоматами?

— Во мне проснулся дар целителя. Могу излечивать почти все, из–за этого и помолодела. А Игорю это передалось из–за нашей с ним близости. Так что вылечить я могу, а дать молодость — уже нет. Было еще кое–что, но это как раз секрет.

— А почему хотя бы не дала знать, что жива? Знаешь, как мы переживали? Свинья ты после этого, а не сестра! Отцу, который для тебя ничего не значит, сообщила только потому, что он должен был подтвердить твою личность, и даже за это заплатила, а о сестре просто забыла! Ну да, молодость, роскошная квартира в Москве, небось еще имеется и машина? Даже охрана вон с автоматами, меня чуть кондрашка не хватила!

— Давай ты не будешь меня огульно обвинять, а просто сядем, и я тебе расскажу все, что смогу. Кое в чем ты права, и поверь, мне за это стыдно. Но до недавнего времени было много причин сделать именно так, как я и сделала. Игорь, мы пойдем в спальню и там поговорим, а ты пока поскучай здесь или поболтай с Александром. Мы не засидимся, мне еще готовить обед.

Обед Ольга готовила вместе с сестрой в четыре руки. После обстоятельного разговора сестры помирились, и было принято решение, что Елена останется у них на несколько дней погостить.

— У меня еще две недели отпуска, — говорила она Игорю, обваливая в муке отбивные. — К вам я ехала поездом. Это намного дешевле самолета, но уж больно долго.

— Отсюда улетишь, — пообещал Игорь. — Оля, вы с Леной занимайтесь обедом, а я все объясню Рощину. Ты завтра хотела ехать к Татьяне, может, сейчас ей позвонишь и согласуешь время, чтобы я сразу же заказал транспорт?

На ночь Лене постелили на диване и, долго проговорив, ушли в спальню.

— Я сейчас кричу? — спросила Ольга мужа, ложась в кровать. — А то она из–за двери услышит. Я сама, если честно, ничего не помню.

— Может, и кричишь, но таких воплей, какие были, когда ты разодрала на мне штаны, я больше не слышал. Да и кого ты стесняешься? Они с мужем специально уходили из дома, чтобы мы могли побыть вдвоем, когда я приезжал к тебе на каникулы. И она прекрасно знала, чем мы тогда с тобой занимались, она мне сама потом говорила. Так что не обращай на это внимания. Мне дед рассказывал, как у них в избе жили сразу три молодые семьи, а вместо стен были матерчатые перегородки. И по ночам из–за каждой одни охи да ахи. Очень, говорил, заводило. Такая у них любовь была, что у избы крыша раскачивалась.

— Ага, это у нас с тобой любовь, а каково Ленке лежать одной на чужом диване и слушать мои сольные выступления!

— Хорошо, я постараюсь себя сдерживать.

— Не надо тебе сдерживаться, я лучше постараюсь сдержаться сама.

— Какой у вас странный ночник, — сказала уже одетая Лена, когда Славины утром вышли из спальни. — Неужели такой может нравиться?

— Какой ночник? — не поняла Ольга. — О чем ты?

— Как какой? — с ехидцей в голосе сказала сестра. — Примерно через полчаса после того, как вы ушли к себе и квартира начала ходить ходуном, из–под двери через щелку прямо ударил яркий и какой–то неприятный зеленый свет.

— Откуда там щель? — удивился Игорь. — Вроде плотно прилегает.

— Щель тонкая, — объяснила Лена, — а образовалась из–за того, что вы постеснялись запереть замок и дверь немного отошла. Это не из–за того света у тебя глаза отсвечивают зеленым?

— Что, опять? — огорчилась Ольга. — Ты заказал Рощину черные очки?

— Нет, — ответил Игорь. — Ты не напомнила, я и забыл. Да и кто носит темные очки в это время года?

— Плевать! Пусть лучше считают чокнутой, чем шарахаются. Может быть, у меня светобоязнь. Ладно, я сама позвоню Алексею. А зеленый свет, Ленок, это побочный эффект целительства. Так, я с вами заболталась, а еще готовить завтрак.

— Не дергайся, — остановила ее сестра. — Я встала раньше и все приготовила. Там пол холодильника полуфабрикатов, так что я обжарила и потушила котлеты, сварила гречку и открыла маринованные грибы. Мы с Сашей уже успели позавтракать.

— И что я бы без тебя делала! — Ольга чмокнула сестру в щеку. — Спасибо. Тогда мы тоже пойдем завтракать, а то скоро намечается поездка в гости, и у меня сильное подозрение, что нас там не будут кормить.

После завтрака немного поболтали, а потом Ольга принесла сестре стопку женских романов, а сама пошла готовиться к поездке. Рощин приехал немного раньше намеченного срока. Его познакомили с Еленой, а потом он вышел на кухню, взглядом попросив Ольгу сделать то же самое.

— Сегодня я решил съездить с вами, — сказал он, отдавая ей темные очки. — Не скажете, зачем они вам нужны? Случайно, не для маскировки?

— Чтобы скрыть один побочный эффект моего дара, — ответила Ольга, посылая в глаза поток энергии.

Она не могла при этом видеть саму себя, но освещенное зеленым светом лицо майора и его расширенные от страха глаза показали, что фокус удался.

— Как это выглядит со стороны? — поинтересовалась Ольга.

— А вы сами не видели?

— Совершенно непонятное явление. Все видят свечение, но немного по–разному, а я ничего не могу разглядеть в зеркале, глаза как глаза. Хотя отблеск света на вашем лице было видно. Кстати, аура тоже не отображается в зеркале.

— Получается, что этот свет отражается от всего, кроме зеркал? Но это же бред, как такое можно объяснить с точки зрения физики?

— Я сама слабо сочетаюсь с физикой. А объяснение у меня пока только одно: этот свет почему–то сильно гасится стеклом. Думаю, что если взять полированную металлическую пластину, то все отразиться нормально. Только ведь и в этом случае часть света должна отражаться от наружной поверхности стекла, а я вообще ничего не вижу. Ладно, пусть об этом болит голова у физиков в вашем центре, а для меня главное, чтобы от меня не шарахались люди.

— Едем на час, как вы планировали вчера? Ничего не изменилось? Тогда я пошел вниз и жду вас у машин через несколько минут.

Спускаться пришлось в сопровождении Александра, который даже не стал прятать свой автомат.

— Слава богу, что не встретили соседей, — невесело усмехнулась Ольга, — а то они живо растрезвонили бы, что жильцов тридцать седьмой квартиры увезли под конвоем.

— А тебе не все равно? — спросил Игорь. — Ты же их никого не знаешь.

— Все равно неприятно. Прикрыл бы ты, Саша, свою пушку хоть полой куртки, что ли? Во дворе и так полно охраны.

Рощин усадил их в «тойоту» и сел рядом. Впереди сидел незнакомый телохранитель — со спины точная копия Александра. Рядом с «тойотой» стоял «джип», в котором находились водитель и трое спецназовцев. Рощин расстегнул куртку, чтобы кобура с пистолетом была под рукой, и положил на колени автомат, взятый из специального крепления в салоне.

— Поехали! — дал он команду шоферу.

— А по внешнему виду незаметно, что автомобиль бронирован, — удивилась Ольга. — Конечно, я не специалист, но он ничем не отличается от обычной «тойоты».

— Отличается, но незначительно, — сказал Рощин. — Я с вами не проводил инструктаж, так что скажу сейчас. Броня броней, но при обстреле ложитесь на пол между сидениями и так лежите. И не вздумайте покидать салон, за исключением того случая, когда он загорится.

Вопреки опасениям Алексея, до дома, в котором жила Татьяна, доехали вовремя и без происшествий. До подъезда шли в сопровождении телохранителя. Дом находился под охраной, и, помимо технических средств наблюдения, каждый подъезд контролировали еще двое вооруженных пистолетами охранников. Пришлось объяснить цель визита, а телохранителю еще предъявить свои документы. После того как Татьяна по коммуникатору подтвердила, что эти посетители действительно к ней, всех троих пропустили к лифту.

— Привет! — Таня сама открыла им дверь и с любопытством посмотрела на увешанного железом бойца. — Проходите и рассказывайте, что там у вас еще стряслось.

— Этого товарища можно у тебя на время пристроить? — спросила Ольга, кивнув в сторону телохранителя.

— Да, конечно! — сказала Таня и крикнула в коридор: — Саша, проведи товарища на кухню и напои чаем. Вы–то сами будете кушать?

— Нет, спасибо, мы недавно из–за стола.

Подошла молодая симпатичная девушка, которая увела бойца на кухню, а Игорь с Ольгой сняли верхнюю одежду, разулись и вслед за хозяйкой вошли в огромную комнату, совмещающую в себе гостиную, спальню и библиотеку.

— Оригинальная планировка, — заметила Ольга, рассматривая в беспорядке расставленную мебель. — Сюда бы еще добавить кухню, и будет студия.

— Нет, — засмеялась Татьяна. — Кухня у меня отдельно. Жить и готовить в одном помещении — это перебор даже для меня. Вижу, что вам не понравилась моя берлога. Отцу с матерью она тоже не нравится, вот Валентин от нее в восторге. А я так привыкла. Много места, и все под рукой. Так что случилось? Звонил отец и предупредил, чтобы я к вам ни ногой. Впали в немилость? Мне он почему–то не стал ничего объяснять.

— Нет, дело совсем в другом, — сказал Игорь, — Ольга отказалась лечить раненого бандита, а тот возьми и умри. А теперь его дружки просто жаждут познакомиться с нами поближе. Их ловят, но это дело не одного дня, поэтому есть опасность для нашего персонала и знакомых. Всех ребят и Анну отправили в отпуск, а сами пока под охраной ФСБ.

— А почему не полиции?

— Слишком ценим свои жизни! — прошептала Ольга Тане на ухо.

— Ну вы даете, ребята! Все у вас чересчур.

— Ладно, пока отставим наши вопросы. Скоро мы вообще уедем на два месяца, нужно лишь дождаться твоего отца и решить с ним кое–какие вопросы. Возможно, придется собираться в спешке, и мы не сможем проститься, поэтому я решила увидеться с тобой сейчас и сказать то, что хочу, пусть даже после этого ты никогда больше не назовешь меня своей подругой.

— Что случилось? — забеспокоилась Таня. — Если вы сюда приехали, подвергая себя опасности, значит, это что–то серьезное!

— Для тебя — да. Помнишь, как я тебе предлагала помочь разобраться с Валентином и ты мне отказала?

— Конечно, помню. А ты не послушала?

— Не в этом дело. После нашего разговора мне удалось сильно увеличить свои возможности. Я стала видеть ауры людей, и по их цветам определять характер и душевные качества людей, а так же легко читать чувства окружающих. Я просто не могу с тобой не поделиться тем, что я рассмотрела в твоем парне. Перво–наперво это очень эгоистичный и завистливый человек. Кроме того, он не чужд лицемерия и жестокости, но самое главное — это то, что он тебя совершенно не любит. Это трудно объяснить тем, кто сам не видел. Когда встречаются любящие люди, у них кратковременно возникает некое подобие в расцветке аур. Такое я замечала, например, у твоих родителей или у Игоря, а вот Валентин на тебя не реагирует вообще.

Таня вся сразу как–то поникла.

— Ты не сообщила мне ничего нового, — печально сказала она, — лишь подтвердила то, о чем я давно догадывалась сама. Я не хочу связывать свою судьбу с человеком, который меня использует, но и порвать с ним у меня нет ни сил, ни желания. Я уже не девочка, и мне нужен мужчина. Если нет любимого, пусть будет хоть такой, он неплохо справляется со своей ролью.

— А будет ли любимый, если не порвешь с этим? — задала вопрос Ольга. — Со временем ты можешь просто махнуть на все рукой. Твои потребности он удовлетворяет, а это никак не стимулирует тебя к поискам другого.

— Тебя бы на мое место! — разозлилась Таня. — У меня нет твоей красоты, зато я наследница огромного по российским меркам состояния. И все вокруг видят во мне не цель, а лишь средство! Я сама никому из них не нужна, а если такой и найдется, как его выбрать из десятков охотников за богатством? Ходить с тобой и вести отбор? Я тоже женщина и хочу счастья! Хочу, чтобы меня любили, хочу любить сама и иметь детей от любимого мужчины! А вот как этого добиться, я уже не знаю. Разве что все бросить и на время уехать туда, где меня никто не знает, так ведь не позволят родители.

— Давай вернемся к этому разговору через два месяца. Возможно, я смогу помочь иначе, чем просто отсевом твоих женихов. Пока я просто хотела предупредить насчет Валентина, чтобы ты знала абсолютно точно, что ты для него как раз средство, а не цель.

— Спасибо, — невесело усмехнулась Таня. — У тебя нет, случайно, в знакомых второго Игоря? Жаль, я бы не отказалась. Вы еще задержитесь?

— Пожалуй, нет. Нас ждет охрана, люди нервничают, так что мы, наверное, поедем.

Они вышли из квартиры, забрав недовольного бойца, который понравился горничной Татьяны и очень неплохо провел время в ее компании.

— Чего такой печальный? — спросила Ольга. — Телефон хоть взял?

— А то! — улыбнулся парень. — Славная девушка!

— Вот и не теряй ее из виду. Ты ей тоже понравился.

Обратный путь проделали так же спокойно.

— Ну что, все сделали, что хотели? — на прощанье спросил Рощин.

— Да, спасибо! — отозвалась Ольга. — Давайте завтра съездим по второму адресу и на этом закончим. Я должна предварительно кое с кем созвониться, а потом перезвоню вам. Пока ориентируйтесь на одиннадцать часов.

— Как съездили? — спросила Лена. — Ну и хорошо, что хорошо. А я хотела прогуляться по Москве, да Саша не пустил. Объяснил, что вам угрожали расправой и могут отыграться даже просто на знакомых.

— Да, сестра, не судьба тебе в этот приезд мотаться по Москве. Мы тебя и к самолету доставим под охраной. Лично я думаю, что кое–кто просто перестраховывается, но береженого бог бережет. Не хватало мне еще, чтобы с тобой что–нибудь случилось. Я тогда себе этого не прощу. А если нужно что–то купить, ты только скажи, и мы закажем.

— Никогда не думала, что ты выбьешься в олигархи! — засмеялась Лена. — Хотя была в тебе всегда какая–то неудовлетворенность.

— Нам до олигархов… — тоже засмеялась Ольга. — Хотя совсем недавно приезжал один с предложениями дружбы и денег.

— И что? — с любопытством спросила сестра.

— А ничего. Как приехал, так и уехал. Не тот человек, чтобы с ним дружить, а деньги и без него заработаем. И вообще не стоит им завидовать: очень уж нервная и хлопотная должность — российский олигарх. Сегодня мы были в гостях у одной девушки. Ее отец — олигарх и наш покровитель. У нее есть все и еще больше, вот только счастье в дефиците. Клеится к ней всякая мразь, привлеченная капиталами отца, у нее уже и руки опускаются. Я думала, что приобрела подругу, да, видно, не судьба!

— Почему?

— А она запала на моего Игоря и вообще со страшной силой мне завидует, какая уж тут дружба!

— Насчет меня ты выдумываешь, — неуверенно отозвался муж.

— Какие же вы, мужики, безнадежно тупые! — обратилась к нему Ольга. — Да она тебе это недавно сказала при мне прямым текстом! В некоторых делах умнее вас не найти, зато в других… А ты вообще как помолодел, так сразу будто растерял часть своего опыта.

— Ладно тебе, — обиделся Игорь. — Сама–то что вытворяла. Дали бы тебе по поведению твои годы? Кто говорил, что молодое тело влияет на мозги? Татьяну вообще нелегко понять, а я не обладаю твоей чувствительностью.

— Заканчивайте вы эти разборки, — предложила Лена, — а то еще поругаетесь. Пойдемте лучше на кухню, подумаем, из чего будем готовить ужин. Обед–то я без вас уже приготовила. Скучно сидеть дома без дела. Телевизор я не люблю, а книги надоели. У вас в доме нет карт? Жаль, сыграли бы в «дурака». Боюсь, что долго я у вас так не высижу, сдохну от скуки. Вам–то вдвоем проще будет.

На следующий день все повторилось: завтрак, сборы, поездка.

— С последними событиями ты совсем забросил медитации, — ворчала Ольга, выходя из машины у дома Лены. — Сегодня же вечером начнем опять. Добиться в них хоть какого–нибудь успеха можно только при непрерывных занятиях.

— Может быть, на этот раз побудете с ребятами? — обратилась она к тому же самому бойцу, который выполнял роль телохранителя и прошлый раз. — В этой семье нет молоденьких горничных. Сами видите, что все опасения напрасны. Сегодня даже Рощин не поехал.

— Не могу, — ответил тот. — Приказ. А горничной мне и одной достаточно. И не слишком расслабляйтесь, еще ничего не закончилось. А у товарища майора была причина сегодня не ехать, хоть он и хотел.

Игорь подошел к домофону и связался с Анной Владимировной, которая открыла им дверь в подъезд. Встретили их как родных. Лена уже могла лежа поднимать и сгибать ноги, но ее вес они пока не держали.

— А ты что хотела? — сказала Ольга. — Это только в сказках все делается сразу, а ты уже очень многого добилась. Я думаю, что через две–три недели сможешь стоять на ногах, а там и пойдешь. К следующему учебному году будешь ходить в нормальную школу.

Пробыли они в гостях недолго, сославшись на то, что во дворе ждут люди.

— Я вижу, что у вас серьезная охрана, — отозвав Игоря в сторону, сказал Виктор Сергеевич. — Есть основания? Может, нужно чем–то помочь?

— Без оснований мы не ездили бы с такой свитой, — ответил Игорь. — Хотя мы с Ольгой думаем, что кое–кто просто перестраховывается. Но помощи не нужно, хотя за предложение спасибо. Все, что можно было сделать, уже сделано.

Тепло простились с хозяевами, сели в лифт и поехали вниз. Спустившись, открыли дверь и пошли к машинам. В этот момент все и началось. Две стоявшие у дальнего подъезда машины рванулись с места, за секунды сократили дистанцию и выехали на детскую площадку. Из открытых окон автомашин по бойцам сопровождения открыли огонь из несколько автоматов и пистолетов. Сидевшие в «джипе» бойцы успели его покинуть и, укрывшись за машиной, открыли ответный огонь. Водителю «тойоты» повезло меньше. Когда произошло нападение, он стоял у своей машины и курил. Он успел распахнуть дверцу и запрыгнуть в салон, но на то, чтобы ее захлопнуть, времени уже не хватило, и одна из пуль влетевшей в машину автоматной очереди попала ему в затылок.

— Бегите! — крикнул Ольге бывший с ними боец.

Он успел выпустить в ближайшую к ним машину короткую очередь, но, находясь на открытом месте, почти сразу же получил несколько пуль и упал, выронив автомат. Игорь бросился к оружию, но запнулся и тоже упал. Возле его головы начала натекать небольшая лужица крови. Ольгу словно парализовало. Куда–то подевались вколоченные навыки мастера боя. Она смотрела на тело мужа, и в душе рождался огненный ком, который рос, пока ему хватало объема тела. А потом случилось что–то непонятное и Ольга оказалась висящей возле подъезда на уровне третьего этажа. Весь окружающий мир разительно изменился. Он был залит ослепительным зеленым светом, и в этом свете девушка могла разглядеть все подробности схватки. Времени здесь не было. Вот застыл какой–то заросший щетиной смуглый мужчина с перекошенным криком лицом, стреляя из автомата по «джипу», и она могла видеть даже застывшую в полете пулю и зависшую в воздухе гильзу. Так же неподвижно висели в воздухе осколки оконных стекол «джипа», разнесенные вдребезги автоматными очередями. Можно было не спешить и внимательно осмотреться. Эмоций в этом мире тоже не было. И она сама была не совсем той, чье тело застыло у подъезда в отчаянном рывке к мужу, она была чем–то большим. Достаточно было беглого взгляда, чтобы получить полную информацию о застывшей перед ней картине. Водитель «Тойоты» был безнадежно мертв. Наверное, это расстроит ту, которая осталась внизу, но здесь не было места горю. Вторым убитым был боец, лежавший у подъезда. Муж Ольги был всего лишь контужен. Пуля вскользь ударила в голову, вырвала клок плоти вместе с волосами и вышибла из него дух. И тем самым спасла ему жизнь, так как несколько других пуль прошли над телом, а по выбывшему из боя больше не стали стрелять, сосредоточившись на «джипе». В Ольгу почему–то никто не стрелял. Хотели взять живой? Глупцы. Среди укрывшихся за «джипом» бойцов убитых пока не было, но все получили ранения, двое — серьезные. Нападавшие относились к одному этносу. Видимо, это и были грузины. Всего их было девять человек. Пять начали стрелять в открытые окна, а четверо покинули машины и вели огонь из–за них. К этому времени трое из них уже были убиты и еще двое получили тяжелые ранения. Пора было возвращаться. Как только сформировалась мысль о возвращении, ее сущность скользнула в тело девушки.

Ольга осмотрелась. Хоть она и была в своем теле, внешне ничего не изменилось. Все тот же застывший мир, заливаемый непонятно откуда берущимся зеленым светом. Она двинулась к машинам нападавших, продавливая плотный пружинящий воздух. Мир стал меняться. Застывшая на вылете из ствола автоматная пуля медленно поползла к цели, постепенно ускоряя свое движение. Когда Ольга была уже рядом с машинами, в мире возникли первые звуки — глухие и тягучие удары выстрелов, в которые вплелся низкий, на грани различения звук. Это что–то орал ближайший к ней автоматчик. Со стороны «джипа» уже никто не стрелял, и она подошла вплотную к грузинам, не рискуя получить пулю от своих. Удар руки — и обезглавленное тело, еще с автоматом в руках, начинает медленно заваливаться назад. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы лишить жизни тех, кто был в сознании и мог нести опасность. Она не тронула двух находившихся без сознания бандитов. Если выживут, ее друзья узнают у них, где скрываются остальные, если эти остальные еще есть. Потом она поспешила к подъезду. Зелень истаивала на глазах, а мир постепенно наполнялся звуками и движением. Она присела над мужем и повернула его голову, чтобы видеть рану. Небольшое усилие — и рана покрывается кожей, через которую начинают прорастать волосы, удлиняясь на глазах. Теперь влить в него немного энергии и можно идти к «джипу». Муж сам очнется через несколько минут. А вот тут дело сложнее. Бронежилеты уберегли часть тела, хотя от ударов пуль кое–где перебиты ребра, но много ранений в конечности, а этому не помог и шлем. Проникающее ранение в голову. К счастью, это не смертельно, сейчас она все восстановит. Умершие щедро поделились энергией, поэтому своих удалось вытащить всех четверых. Удалив пули и заживив все раны, Ольга еще влила в каждого немного энергии и свалилась рядом с ними, потеряв сознание и не успев увидеть, как очнулся муж.

Она пришла в сознание только к вечеру в своей постели. Рядом в кресле сидела Лена, которая сразу вскочила и помогла приподнять голову.

— Ты как? — спросила она, с тревогой глядя на сестру. — Можешь говорить?

— Да вроде пока не разучилась, — слабым голосом ответила Ольга. — А чем все закончилось и где Игорь?

— А ты ничего не помнишь?

— Почему не помню? — удивилась Ольга. — Помню я все, но только до того момента, когда потеряла сознание. Так где Игорь?

— Уехал твой Игорь куда–то с каким–то майором, а я не знаю подробностей, меня в них никто не посвящал. Саша сказал, что на вас было совершено нападение, но удалось отбиться, а твой Игорь уложил тебя на кровать, сказал, что тебе кололи глюкозу и нет никакой опасности. Попросил позвонить, когда очнешься.

— А почему у тебя глаза красные? Плакала?

— А ты как думаешь? У меня всего одна сестра, других нет. Видела бы ты себя! Вся бледная, глаза ввалились, а под ними синяки, как круги вокруг глаз совы. Дыхание было поверхностное, а пульс — слабый, но четкий. Налицо все признаки сильного истощения. А ведь несколько часов назад имела цветущий вид!

— Ты не волнуйся, Лен, я как быстро истощаюсь, так быстро и восстанавливаюсь. Есть одно средство, Игорь знает.

— Это, случайно, не то, которым ты его омолаживала?

— То самое.

— И как же ты будешь в таком состоянии…

— Уже пробовали и не однократно. Оживаю на глазах. Давай мы не будем сейчас меня обсуждать, а ты позвонишь Игорю и скажешь, что все в порядке. Это он перед тобой выпендривался, чтобы меньше волновалась, а сам волнуется и еще как!