Подарок

Глава 23

— Забодали эти уколы! — пожаловалась Ольга. — Мало того что всю увешивают датчиками, как новогоднюю елку игрушками, так еще постоянно тянут из меня кровь. Если бы я тут же не затягивала следы уколов, стыдно было бы оголять руки: точно приняли бы за наркоманку. А у тебя как дела? Все так же продолжают измываться?

— Меня укололи только один раз еще в самом начале, а заодно для чего–то взяли анализ спермы. В отличие от укола, это было приятно.

— Кобель! А анализ брала не та рыженькая сексапильная сопля, которая вокруг тебя увивалась? Смотри, я ей все патлы повыдергиваю!

— Да ты меня никак ревнуешь?

— Ладно, пошутили и хватит. Что у тебя с занятиями?

— Вначале было трудно, я же тебе тогда плакался в жилетку, а потом как–то втянулся. Очень помогают медитации. Легче стал усваиваться материал и меньше устаю.

— А сколько брыкался и сачковал?

— Но эти непроизвольные рывки очень неприятны. Когда дергаются ноги — это еще ничего, а сегодня утром так дернулась шея, что чуть не улетела голова.

— Терпи, не так уж это неприятно, как ты расписываешь. Зато завалы всякой дряни в основном канале начали потихоньку рассасываться. Сегодня у тебя что?

— Все как обычно. С утра лекции, потом рукопашный бой. После обеда стрельба из всех положений, кроме положения лежа, которое к этому времени уже хочется принять. И на закуску дадут экстремальное вождение.

— И на чем гоняете?

— Пока на разных легковушках, но в программе еще грузовики и мотоциклы. Говорили, что когда с этим закончим, то дадут еще несколько уроков вольтижировки.

— Господи, а это еще зачем? Вас не собираются учить драться на шпагах?

— На шпагах — вряд ли, но будет курс обращения с холодным оружием. Я смотрел полную программу, так там чего только нет. Мне еще повезло, что учеба всего два месяца. Хотя мой куратор по этому поводу намекнул, чтобы я слишком сильно не радовался, так как в покое меня не оставят и при случае будут доучивать краткосрочными курсами.

— Весело живете, — вздохнула Ольга, — а у меня каждый день одно и то же. Правда, обещали, что сегодня приедут физики. Вчера прибыл целый фургон с их аппаратурой. Сегодня они будут заселяться и разбираться со своей техникой, а завтра должны взяться за меня. Хоть какое–то разнообразие.

— А что, товарищи химики–биологи так ничего и не нашли?

— Все они вроде бы нашли, но вот толку пока никакого. Выделили из моей крови два соединения, одно из которых ускоряет прохождение нервных импульсов, а второе активизирует обмен в тканях. Испытали и то, и другое вначале на крысах, а потом на добровольцах, а в результате — пшик!

— Неужели не действует на других?

— Почему не действует? Все действует, хоть и слабее, чем у меня. Понимаешь, при введении препарата для нервной ткани человек начинает думать и двигаться раза в три быстрее обычного, но длится это всего с полминуты, а при большой мышечной нагрузке — вообще секунды. Организм просто не успевает снабжать кислородом и питанием мозг и мышечную ткань.

— А второй препарат? Разве он не решает эту проблему?

— Не решает. Для того чтобы все работало, он должен оказаться в тканях в тот момент, когда возникает потребность в ускорении обмена. У меня это достигается с помощью магии. В нужный момент в тканях создается это вещество, причем его количество должно соответствовать нагрузкам. А что получится, если его тебе просто вколоть? Оно попадает в кровоток, разноситься по всем тканям и повсеместно ускоряет обмен веществ. При этом организм «считает» это воздействие вредным и пытается очиститься от введенного препарата всеми способами. Его нормальная работа нарушается, растет температура тела, у некоторых добровольцев имели место небольшие кровоизлияния в мышцах. Пробовали в разное время вводить оба препарата, но полученный эффект был гораздо меньше моего, держался не больше минуты, а добровольцы после этого выпадали в осадок часов на десять.

— Значит, ты три недели мучилась напрасно?

— Ну почему напрасно? У полученных препаратов есть перспективы использования в медицине, но быстрых солдат таким способом не получишь.

— А почему раньше молчала?

— Думаешь, там передо мной все отчитываются? Я сама узнала о результатах вчера в конце дня. Подошел Самохин и начал плакаться.

— А когда появится крутой специалист по магии, которого обещал Сергеев? У меня по вечерам сердце кровью обливается смотреть на твои мучения! Видно же, что ты сама не пробьешь этот барьер.

— Не факт! — возразила Ольга. — Барьер был рассчитан на ту, какой я была когда–то. А насчет мага я спрашивала своего куратора, сказал, что только после физиков. Но часть информации их баз данных, которые созданы по магии, обещали сбросить на мой комп.

— А почему только часть?

— Сбросят лишь то, что считает более или менее достоверным этот самый маг. Явную туфту он отсеял.

Первым, кого встретила Ольга, когда зашла в медицинский сектор, был профессор Самохин.

— Здравствуйте, Сергей Викторович! — поздоровалась она. — Чем будете мучить сегодня? Опять прыгать?

— Здравствуйте, Оленька! Нет, прыгать вам сегодня не придется. Мы выполнили свою работу по первой части программы. Есть интересные результаты, но совсем не те, каких от нас ожидали. А для реализации второй части программы нужны месяцы, если не годы. Нам дали понять, что изучением методов и результатов вашего лечения больных можно будет заняться только тогда, когда вы начнете лечить в своей клинике.

— Но мне обещали привозить пациентов и сюда, — возразила Ольга. — Почему бы не начать с них?

— Я уже поднимал этот вопрос, — поморщился профессор. — Мне сказали, что здесь у вас будут такие пациенты, которых нам не то что изучать, вообще видеть не следует.

— Значит, займемся позже, — согласилась девушка. — Неужели вы меня сейчас отпускаете?

— Размечтались! — засмеялся профессор. — У второй группы биологов еще есть отдельные вопросы. Идите сейчас к Ветрову, и пусть он все заканчивает. Думаю, что мы вас сегодня раньше отпустим. Отдохните, прежде чем на вас набросятся технари. По сравнению с ними мы сама гуманность.

— Точно гуманисты! — ехидно согласилась Ольга. — Тысяча и один укол в разные части тела, не говоря уже о том, что я вам на столе по пять часов подряд танцевала, да еще в облегающем трико! Думаете, я не видела вашей реакции? Вы же знаете, что для меня одежда не помеха.

Оставив смущенного Самохина, она прошла к биологам, которые уже заканчивали подготовку своих аппаратов.

— Здравствуй, Валера! — обратилась она к Ветрову. — Какую часть моего бедного тела вы собираетесь насиловать сегодня?

Валерий Сергеевич мучительно покраснел и не нашелся сразу, что ответить.

— Идите к нам, Ольга Александровна! — окликнул ее зам Ветрова Корнеев. — Хватит вам измываться над безответным человеком! Ложитесь на этот стол. Сегодня мы будем коллективно, как вы изволили выразиться, насиловать вашу систему терморегуляции. Всего два опыта часа на полтора, и можете быть свободны.

Как всегда, товарищи ученые не уложились в заявленное время, но через два часа с небольшим ее все–таки отпустили, а сами принялись разбирать и паковать оборудование. Обработку результатов планировалось закончить уже в другом месте.

Когда Ольга вернулась в свой коттедж, у входа ее дожидался курьер.

— Мне сказали, что вы должны вот–вот освободиться, — пояснил он. — Вам, Ольга Александровна, пакет. Примите и распишитесь.

В пакете оказалась обыкновенная флешка, на которой было записано два гигабайта иллюстрированного текста по магии, причем к исходным текстам на иностранных языках и латыни был приложен перевод. Добраться до этой «секретной» информации можно было, лишь введя код доступа, который ей передали отдельно при заселении в центр. Кое–где к фолиантам помимо перевода добавлялись чьи–то замечания в виде пояснительных записок.

Девушка приняла душ, надела теплый халат, заварила себе кофе и села за компьютер посмотреть присланные материалы более подробно.

«К чему засекречивать подобный бред? — думала она, бегло просматривая текст. — И ведь кто–то же все это собирал, переводил и систематизировал. Вон в записках отмечается, что даже пытались воспроизвести ритуал вызова демона. Делать этим кэгэбистам было нечего, что ли? Интересно, как бы они выкручивались, если бы вдруг получилось?»

Мужу сегодня никто поблажки не сделал, и он пришел домой уставший и пропыленный, несмотря на то что на улице была апрельская слякоть.

— Выбей на улице куртку и иди под душ, — сказала ему Ольга. — И где вы только нашли столько пыли? На вашем автодроме только бетон и грязь.

— Места нужно знать, — устало отшутился Игорь, но снял куртку и послушно пошел на крыльцо коттеджа ее выколачивать.

— Поужинаем дома или пойдем в кафе? — спросила Ольга, когда муж, уже помытый и посвежевший, вышел из душевой.

— Если можно по–быстрому сварганить приличный ужин, то я бы никуда не ходил. Я сегодня полностью выложился. Даже медитация не получится, сначала придется отдохнуть. А ты закончила с медиками?

— Биологи со мной закончили, завтра начну танцевать перед технарями. Тех, скорее всего, будет интересовать природа зеленого излучения и манипуляции со временем. Придется тебе по ночам ударно трудиться, чтобы я успевала восстанавливаться. Чувствую, что они вытянут из меня много энергии. Успокаивает только то, что им не нужна моя кровь. А тебе для постельных трудов мало жизненной энергии, нужны еще и калории, поэтому не капризничай, и пойдем в кафе нормально поужинаем. У тебя даже без меня сейчас такие нагрузки, что нужно есть от пуза, а я в холодильнике наберу продукты разве что на легкий перекус.

Физики взялись за дело основательно, но первые опыты не дали никаких результатов, если не считать порчи дорогого оборудования. Стоило Ольге прибегнуть к магии, как сразу же необратимо вышла из строя вся расположенная поблизости полупроводниковая электроника, а поскольку вся техника физиков была на полупроводниках, пришлось убрать подальше уцелевшее оборудование и заняться опытами со срочно доставленными образцами полупроводниковых материалов.

— Странно, — говорила Ольга одному из руководителей научной группы. — Сколько раз использовала магию, а мой мобильный телефон как работал, так и работает.

Вскоре установили, что сопровождающий магические действия выброс энергии создает в полупроводниковых материалах множественные зоны проводимости, вызывающие выгорание переходов. Физики рвали на голове остатки волос и бормотали о каком–то туннелировании и прочей абракадабре, не имеющей для Ольги никакого смысла. А еще через несколько дней на основе этого эффекта был создан первый детектор магии. Как поняла Ольга, его суть была в том, что при магическом действии в датчике возникали микротоки, которые были не в состоянии вывести его из строя, но усиливались экранированным в стеклянный футляр прибором и отражались на индикаторе. Опытным путем выяснили, что сильную магию можно было зарегистрировать даже за два десятка километров.

— Подождите, вот усовершенствуем датчик и схему обработки и увеличим чувствительность раз в десять, — пообещал ей академик Гулевич. — Можно будет даже создать сеть таких устройств и засекать любое проявление М-излучения.

М-излучением он назвал зеленое свечение еще при самом первом опыте. Это были тогда его первые и последние цензурные слова, прежде чем сгорела вся техника в комнате. Потом вся компания общалась исключительно матом, на время забыв о присутствие Ольги.

— Придется мне дома забыть о магии, — пожаловалась она Игорю, — а то спалю ноутбук.

— Слушай, — задумался Игорь, — а почему он вообще еще целый? Когда мы любим друг друга, это сопровождается вспышкой силы. Помнишь, Лена говорила о свете из–под двери? Неужели дело в том, что ноут в кабинете?

— С этим излучением все как–то странно. Физики определили, что оно носит направленный характер, но источником являюсь не я сама, а какая–то область поблизости. При этом их М-излучение меня вообще не достигает. Или это из–за направленности потока в сторону от меня, или, как они говорят, я неосознанно себя экранирую. Поэтому до сих пор жив мой мобильник. Да и Анна в подвале не пострадала, когда я ударила магией. Я создала перед собой волну излучения, направленного вперед, а она находилась у меня за спиной. Каменная кладка очень сильно его ослабляет, а стекло не пропускает совсем. Физики теперь для всех своих приборов будут делать стеклянные футляры. А вот двери являются очень слабой защитой, если они из дерева. В подвале те, кто был в подсобках, погибли от излучения через двери.

— А почему тогда дверь в нашей спальне перекрывала излучение? Лена видела свет только через щель.

— А где ты в той двери видел дерево? Металлический каркас, отделанный пластиком под дерево и матовые стекла. Я рассказала Гулевичу о столкновении с бандитами, а он насел на Рощина. В результате отправили запрос ремонтникам, которым перегнали «тойоту», и опросили жильцов двух подъездов, возле которых я занималась лечением.

— И что выяснили?

— В «тойоте» вышли из строя навигатор, магнитола и все ее собственные электронные блоки. Если бы не высокая стоимость бронированного корпуса, ее проще было бы не ремонтировать, а списать, как списали разбитый «джип». Из жильцов жаловался только один пенсионер. Во время моей магии у него было открыто окно. В результате дед лишился телевизора, мобильного телефона и ручных часов. Хорошо, что в том конце двора не было никаких других машин, кроме наших, а все остальные находились слишком далеко.

— Тебе с этим нужно быть осторожной, — сказал Игорь. — Испорченный телевизор — это неприятно, но если ты применишь магию недалеко от заходящего на посадку самолета, то выведешь из строя его бортовое оборудование, а это верная смерть для всех пассажиров и экипажа.

— Это вряд ли, — подумав, ответила Ольга. — Слишком велико расстояние, да и металлический корпус тоже является защитой. Многое зависит и от вида магического действия. При лечении основная энергия направлена на больного и им же поглощается. Если бы не это, я бы спалила Ленке комп. Правда, я тогда была гораздо слабее. А вот старому хрычу мы телек точно сожгли. Я ведь его не выключала, только прикрутила звук, а теперь вспоминаю, что, когда мы с тобой уходили, экран был темный. Да и у других клиентов часть техники могла отказать, просто это не связали с нашим визитом. А твой самолет… Пожалуй, я могла бы ссадить его с неба, если бы целенаправленно ударила магией при условии, что он на небольшой высоте. Хотя… Физики установили, что энергия М-излучения падает в зависимости от расстояния не в квадратичной, а в линейной зависимости. Так что высота от него — плохая защита.

— А ведь это может стать сильным оружием, — задумался Игорь, — если удастся понять природу излучения и создать генераторы. Сейчас почти все оружие постепенно переводят на электронику. Есть даже проекты создать автоматы, которые по отпечаткам пальцев опознают владельца и стреляют только из его рук. Представляешь картинку? Не убив ни одного солдата, можно разоружить целую армию. Причем чем сложнее и дороже техника, тем больше она будет уязвима. Американцам сразу настанет кирдык. Они скоро будут ставить чипы даже в зубные щетки.

— Ты такие мысли лучше держи при себе.

— Такое само напрашивается, да и нет в этом ничего страшного, наоборот, сплошной гуманизм. Тебе, я вижу, прислали материалы по магии? Что это на дисплее? Пентаграмма?

— Фигня это все. Только зря потратила время. Чем больше читаю, тем больше кажется, что эту галиматью придумали сами сакты, чтобы дурить мозги таким, как я. Если во всей этой ерунде и есть что–то полезное, его нужно будет год искать.

— А к изучению временных вывертов еще не приступали?

— А как ты себе это представляешь — изучать что–то без приборов? Вот защитят они свое оборудование экранами, тогда и приступим. Только я сильно сомневаюсь в том, что они хоть что–нибудь поймут. Не созрела еще наша физика до такого. Вот если бы поймать физика сактов и вдумчиво допросить… Думаю, многое стало бы ясным. Еще и сами бы при нашей жизни полетели к звездам.

— А где же ты найдешь их физика?

— Нет, точно у военных мозги тупеют. Подумай сам, своей головой. К нам ведь прибывают развлекаться представители разных слоев их общества. Это для них не роскошь, а рядовое мероприятие. Так что ученые точно должны быть. А Гулевич обещал чувствительные датчики. Как я поняла, он хочет раз в сто увеличить площадь датчика и ввести компьютерную обработку сигналов, чтобы отсеять проводимость, возникающую в полупроводнике от действия космических лучей. Если получит большую дальность действия, можно создать целую сеть таких датчиков. Причем ставить их нужно только там, где наиболее вероятно появление гостей. В тайге или пустыне мы их вряд ли найдем, там могут развлекаться только люди. Твоя бывшая куда подалась? В океанский круиз! И, наверное, она такая не одна, так что нужно ставить датчики в портовых городах, откуда совершаются такие рейсы. А раз излучение направленное, то датчиков в узле должно быть два. С их помощью будет нетрудно засечь сигнал.

— А брать их как? Их ведь уже пытались захватить. Помнишь, что об этом рассказывал Рогожин? А если даже и получится один раз, где гарантия, что они всех не поставят на уши, чтобы выручить захваченного и не допустить утечки информации?

— А я для чего? Если я полностью овладею магией, можно будет заставить пойманных плясать под нашу дудку, а потом вообще забыть обо всем и продолжать развлекаться.

— Именно поэтому ты так выкладываешься каждый вечер? К чему эта гонка за силой?

— Я боюсь, Игорь.

— Чего, родная? — он сел рядом, обнял жену и прижал ее к себе.

— Меня создавали для твоих, а не для государственных надобностей. При любой системе безопасности всегда остается вероятность утечки, и я боюсь, что в один не самый лучший момент нашей жизни меня у тебя могут забрать точно так же, как когда–то подарили. И ни ты, ни Сергеев с Рощиным ничего не сможете сделать. Не смогу и я, если не прорву блокаду.

— А если прорвешь?

— Я думаю, что их будет ждать очень неприятный сюрприз.

— Тогда пошли медитировать. Жаль, что я взялся за медитации так поздно. Как ты думаешь, сколько мне еще нужно заниматься, чтобы очистить канал?

— Трудно сказать. Минимум два месяца, у всех это очень индивидуально.

С изучением магического управления временем у физиков ничего не вышло.

— Я просто не знаю, за что зацепиться, — признался Ольге Гулевич. — Приборы или ничего не регистрируют, или фиксируют вторичные эффекты. Мы подтвердили факт значительного изменения скорости всех процессов в небольшой сфере, окружающей ваше тело, по сравнению с окружающим пространством, но никакого объяснения этому нет ни у меня, ни у моих коллег. Я просто не вижу смысла в дальнейшем изучении этого явления. Очень мешает и раздражает режим секретности, хотя понятно, чем он вызван. За границей есть очень светлые головы…

Когда разъехались последние из работавших с Ольгой специалистов, к концу подходил второй месяц пребывания Славиных в центре подготовки. На календаре май перевалил за половину, а на улице стояла по–летнему теплая погода. В один из таких теплых вечеров, когда Игорь с Ольгой перед медитацией сидели на скамейке в небольшом палисаднике коттеджа, к дому подошел старик, которого Ольга прежде не видела в центре.

— Ольга Александровна? — спросил он, подойдя к калитке. — Извините, но я не знаю имени вашего мужа.

— Это неважно, — засмеялась Ольга. — Я о вас вообще ничего не знаю. Могу только догадываться по необычно яркой ауре, что вы и есть тот самый маг, которого обещали мне в помощь. А мужа зовут Игорем. Можете к нам обращаться по именам, в вашем возрасте это нормально.

— Какой я маг, так, любитель! Позвольте представиться, Егоршин Сергей Петрович. Только что занял предназначенные мне хоромы и сразу решил найти вас. Можно мне войти?

— Заходите, пожалуйста, Сергей Петрович! Присаживайтесь рядом со мной на скамейку. Или, может, пойдем в дом?

— Нет, лучше здесь. Тепло, тихо, и гнуса еще нет — самое время побыть на воздухе. А вы, я вижу, так и не открыли последнюю чакру?

— Нет, там барьер и у меня пока не получается взломать его изнутри. Как это выглядит извне?

— Как провал в верхней части ауры. У вас основная энергия поступает через сердечную чакру, а у нее возможности намного скромнее. И тем не менее энергии у вас в тонком теле не просто много, а слишком много.

— Я каким–то образом в момент оргазма неизвестно откуда черпаю много энергии, часть которой передаю мужу. Недостаток энергии начинает ощущаться, если только ее почти всю потратишь. Случается такое редко и приводит к магическому истощению. Но энергия — это не главное. Барьер перекрывает мне доступ и к родовой памяти, а там настоящие знания магии, а не то, что мне прислали на флешке. Поможете пробиться?

— С вами еще кто–то занимается, или уже закончили?

— Уже с неделю я никому из них не нужна, а позавчера уехали последние специалисты. Мужу тоже осталось заниматься три дня, потом нужно ехать в столицу.

— А ваши пациенты?

— Обещали прислать, но что–то никого нет. И спросить некого: начальство и кураторы — все разъехались.

— Тогда я, с вашего позволения, зайду к вам завтра часов в одиннадцать. Немного поговорим и, перекрестившись, попробуем.

— А, может быть, лучше вечером, когда я дома? — вмешался Игорь.

— Вы, молодой человек, в таких делах нам не помощь, а помеха, да и не делаются такие дела на ночь глядя. Занимайтесь себе спокойно своими делами: ничего плохого с вашей женой не должно случиться.

— А с вами?

— Это более вероятно, но я уже прожил достаточно длинную жизнь, и потом, если такое случится, вы мне все равно ничем не сможете помочь. Пойду, еще не все вещи распаковал.

— И как он тебе? — спросил Игорь, когда Егоршин ушел.

— У него открыты все чакры, каналы чисты, но я не назвала бы большим уровень внутренней энергии. Видимо, это и есть основная причина его ограниченных возможностей. А поможет он мне или нет, посмотрим завтра.

Егоршин пришел, как и обещал, к одиннадцати. От предложенного чая сразу же отказался.

— Я специально выбрал это время. Вы не плотно завтракали? Вот и хорошо. Не стоит нам с вами нагружать живот, так что чай подождет.

— Бог с ним, с чаем, — улыбнулась Ольга. — Я его и сама не хочу, предложила ради приличия. Сергей Петрович, можно вопрос?

— Хотите увидеть, что я реально умею?

— Конечно!

— Ничего особенного. Обычный телекинез легкими предметами. Вот смотрите, специально взял с собой, предвидя ваш вопрос.

Егоршин вытащил из кармана пиджака обычный пластиковый теннисный мячик и положил его на полированную поверхность журнального столика. Повинуясь его воле, шарик сдвинулся с места и начал выписывать по поверхности стола круги и восьмерки. Под конец маг протянул к шарику руку, и тот сам прыгнул ему в ладонь.

— Могу двигать предметы потяжелее, но тогда я быстро выдохнусь и буду вам не помощник.

— Не надо, я уже поняла, что вы сделали.

Ольга протянула руку, и шарик из ладони старика перелетел в ее.

— Хорошо иметь много силы! — с легкой завистью сказал Сергей Петрович. — Бросайте сюда шарик и давайте начнем. Где вы обычно медитируете?

— В этой комнате, на ковре у стены.

— Устраивайтесь, как вам будет удобно, и посидите спокойно: мне нужно посмотреть, что собой представляет ваш барьер… Странно, — почти сразу же сказал он. — Никогда не видел ничего подобного. У вас вся сахасрара облеплена какой–то черной дрянью, которая активно реагирует даже на простой взгляд.

— И в чем же эта реакция заключается?

— Темная однородная масса начала образовывать гроздь шариков размерами раза в два меньше того, который в моем кармане. И еще я ощутил угрозу.

— Может быть, не стоит рисковать? — спросила Ольга. — А я уж как–нибудь сама?

— Милая Ольга! Эта угроза в первую очередь направлена на вас, а уж потом на меня. И ничего вы здесь сами не сделаете, потому что в вашем случае пробивать барьер нужно снаружи, а лучше с обеих сторон. А риска я уже давно не боюсь, была бы польза. А теперь приготовьтесь ломиться со своей стороны.

Некоторое время ничего не происходило, потом Егоршин вскрикнул и повалился на пол. Ольга невольно вышла из транса и перевела взгляд на старика. Он лежал ничком на полу, а вся его аура была облеплена небольшими черными шариками, которые быстро и внешне хаотично двигались, увеличиваясь в размерах, а аура Сергея Петровича истаивала на глазах.

— Ну что же вы, Ольга! — прохрипел он. — Ломайте барьер! Еще немного, и будет поздно!

Огромным усилием воли ей удалось отстраниться от увиденного, сосредоточиться и нанести удар по преграде сактов, в который она вложила все свои силы. Барьер ощутимо истончился и не выдержал ее удара. Ощущения Ольги можно было сравнить с ощущениями путника, долго бредущего без воды по раскаленной пустыне, и наконец припавшего запекшимися губами к прохладному источнику в давно ожидаемом оазисе. Сначала в нее потоком хлынула сила, а потом пришли знания, а вместе с ними она осознала и природу того, что сейчас пожирало ауру старого мага. Эту дрянь создали не сакты, а сами жрицы, сакты только использовали их разработку в тех же самых целях. Ольга быстро отыскала в своих новых знаниях средство противодействия и нанесла удар. Егоршин был еще жив, но спасти то, что от него осталось, было уже нельзя, поэтому Ольга не стала ждать, пока рой пожирателей оставит старика и бросится на нее, а спалила паразитов вместе с остатками ауры их жертвы.

После этого она долго сидела, просматривая полученные знания, пытаясь осознать то, что пока лежало в мозгу мертвым грузом. Потребуется несколько дней, чтобы хоть немного со всем этим разобраться, и несколько месяцев на то, чтобы понять и применить на практике. Ей раньше предлагали при необходимости задержаться в центре. Теперь такая необходимость возникла. Она должна разобраться со своим наследством, прежде чем выходить в большой мир. Да и муж еще поднаберется знаний и опыта. Для него это будет нелишним. Теперь она знает, как ему помочь, и поможет. Глубоко вздохнув, Ольга поднялась и подошла к телефону.