Я бесцеремонно отстранила Ванхуфа старшего. Кажется, даже его удивила моя смелость и наглость, тем не менее негативных эмоций на его лице не отразилось, лишь чистое беспокойство за мать.
– Как вас зовут? – обратилась я к женщине, чтобы наладить связь доктора и пациента.
– Луиза, – проскрежетала старушка.
– Приятно познакомиться, Луиза. Зовите меня Элиной.
– Хорошо, деточка.
– Можете лечь, как вам удобно?!
Мать генерала застенала от боли, когда выпрямила ноги на постели.
– Вас беспокоит только боль в суставах?
– Деточка, мне восемьдесят два, меня беспокоит всё. Но да… Это самая большая заноза не только в моей заднице… – она залилась хриплым смехом, а затем закашлялась.
Она права, а я тупица! Нашла, что спросить у старушки. Но я должна была знать, ради чего меня привели. Даже в современности болезнь времени не лечат, лишь годами пытаются отложить неизбежное. Такие болезни, которые возникают при старении, что так очевидно разрушают организм, даже лекарям трудно лечить.
Я приступила к осмотру, большим и указательным пальцами охватывая сустав, учитываю все подкожные узелки их количество, размеры и консистенцию. Исследую прилегающие к ним мышцы и болезненные ощущения.
Осмотр суставов проводится не только в горизонтальном положении, но и в вертикальном, и даже в движении, но глядя на Элизу, я не посмела её попросить об этом. Для неё это просто-напросто станет мукой, её стоны и так не замолкали весь осмотр.
– Всё. Вы молодец, Луиза.
Женщина вновь ответила кашляющим смехом.
– Молодец для старушки?!
– Что скажешь? – обеспокоенно подался к нам генерал.
– К сожалению… – рука генерала тут же сжала моё плечо, предостерегая мать от любых негативных новостей.
– Не переживай, девочка. Я знаю, что мне уже ничего не поможет… Это Даур всё никак смириться не может.
– Мама…
– Я хотела сказать, что не смогу сделать много на этой стадии, но попытаюсь облегчить вашу жизнь.
Мать Германа взяла обеими руками мою руку, которой не касался её сын:
– Спасибо, Элина.
Я кивнула, зажатая между двух огней.
Только что я дала надежду маме генерала, и если я разочарую его или её, будет плохо.