***
Элина
– За дурака меня держишь?! – орёт в отдалении родной мужской голос.
Окно открыто, но мне не дотянуться и не ответить ему.
С моих лёгких срывается отрывистый вздох. Всю брюшину заволокло огнём. Дышать трудно, почти невозможно. Каждое движение отдаётся колом в животе. В горле пересохло, адреналин полностью истощил мои силы.
Ну вот, почему он пришёл именно сейчас?! Почему не на полчаса раньше и не на несколько часов позже?! Если он застанет меня в таком состоянии, боюсь представить, что он сделает. Он просто обезумит, а я не смогу его успокоить, не смогу внушить спокойствие. А что с ним будет после этого? Нам это никак не поможет, а его посадят.
Мои зрачки лихорадочно бегали по помещению в поиске ответов и зацепились за один единственный якорь:
– ТЫ!
Хлоя от страха и незнания, как поступить, лишь, сжавшаяся в комок, неподвижно стояла у двери.
– Принеси мне чистое платье, непромокаемую подкладку, нитки и стерильную иглу!
– Ч-что?
Я с натужным рычанием и придыханием повторила:
– Чистое платье, непромокаемую подкладку, нитки и стерильную иглу!
– Г-где же мне взять стерильную иглу?
– Окуни её в кипяток или над огнём подержи. Живо!
Девушка испуганно подпрыгнула на месте и побежала выполнять поручение.
– Пошли прочь! – снова послышался голос Николаса и звуки потасовки.
– Старший унтер-офицер! – на этот раз это неизвестный голос. – Нет причин для мордобоя. Решим всё цивилизованно.
– Вы что не видите?! Он же всех обманывает! Он не отпустит её! Или не расскажет ей о нас!
Тот же неизвестный голос ещё что-то начал говорить, но вспышка неистовой боли ослепила сознание настолько, что все звуки отдалились.
Никогда не думала, что буду надеяться, чтобы у ненавистного мне мужчины получилось отвлечь моего любимого.
Я направила все свои мысли и силы на восстановление, чтобы хотя бы сделать вид перед Николасом, что меня здесь никто не пырнул ножом. Одна только мысль о том, что он может сделать, когда узнает об этом, вселяет в меня неистовый ужас. Возможно, от этого меня не перестаёт бить мандраж.
Как бы я ни пыталась быстрее заживить свою рану, мысли всё равно лихорадочно возвращались к Николасу во дворе. Паника сковывала, также как острая боль в брюшине.
Вдохнуть невозможно, каждая частичка отзывается на это невинное и естественное действие. Я даже задумалась, сколько не смогу дышать, чтобы это стало терпимым.
Из глаз чуть ли искры не летят от боли. Мне стало казаться, что меня ранили не холодным оружием, а жгучим клинком, который остался внутри.
Исцеление – это очень болезненный процесс. Клетки приводятся в тонус, все системы работают на износ. Чувства обостряются, нервные окончания будто оголены. Голова кружится, в глазах пляшут тёмные круги, и рано или поздно так и должно было произойти. Потому я не заметила, когда потеряла связь с реальностью…