Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал

Глава 3

Жрец

Жрец впервые за свою очень долгую жизнь видел такую пару, а ритуалов он провел не мало. То получая благословение богов, то их скупое недоумение, а изредка и вовсе настоящую скорбь.

Разные браки бывают. Некоторые словно заранее сплетаются на небесах, чтобы потом, когда настанет время, получить подтверждение здесь, в храме. Иные… Лучше не помнить. И ведь знают, что совершают ошибку, чувствуют, но им все равно. И ни остановить таких, ни поспорить. Все сами решают, какую судьбу избрать — ту, что стелется ровно или иную. Таков уж промысел небес. Каждый отвечает за себя сам.

Одно только известно наверняка — против воли в этом храме не было заключено ни одного брака. Этот, как будто бы, должен стать первым.

Жрец ухмыльнулся, вот она — очередная игра богов. Мужчина принудил женщину к свадьбе, а сам вот-вот попадет в ловушку. И ведь не одурманен даже. Но он под личиной, которую ему едва удается сохранить.

Невеста же? Пожалуй, это тоже можно назвать личиной. Урожденная ведьма! Красива, умна, весела, а какая фигурка! И все это умело прикрыто ворохом хлопот, дел, безденежья. Расправь такая женщина прутья на метле — взлетит и взлетит потрясающе высоко. А пока ее словно никто и не видит, спряталась, даже волосы распустить не смеет, носит скромную кичку на голове.

Удивительное дело! Зачем, почему так? Жрецу стало любопытно посмотреть на нее настоящую, на эту странную ведьму. Не знать своей силы, настолько крепко прятать ее в себе. Потрясающе! И совсем не понятно зачем?

— Жрец! Да благословят ваш храм сами боги! — торопливо обратился мужчина, сразу видно — чужак, — Я страстно влюбился и хочу взять эту женщину себе в жены!

Ложь осыпалась под ноги мужчины серебряными монетами, так она была хороша. Вот только жрец давно и сам научился видеть больше, чем все другие. Женщина ахнула, но за деньгами не потянулась. Только потупилась и досадливо сморщилась, будто услышала редкую гадость.

— Что же невеста?

— Она согласна! — улыбнулся вампир.

Сразу сверкнули оба его острых клыка. Нет, под личиной их почти и не видно, если не присматриваться как следует.

— Пусть она скажет об этом сама. Я не вершу судеб, когда нет на то воли двоих.

— Я хочу замуж, — ведьма вскинула голову выше, будто созналась в чем-то постыдном. Жрецу стало ещё любопытней, хотя казалось, куда уж еще?

— Я должен предупредить, в моем храме придется снять личину.

— Одежду? — ноздри женщины затрепетали. Даже сколько лет ей и то не поймёшь.

— Личину. Одежда останется при тебе. В храме тебе придётся предстать настоящей перед женихом и мной. Ты готова к этому, ведьма Ланни? Или? Я даже имени твоего сейчас прочесть не могу.

— И мне тоже придется снять иллюзию?

Кожа вампира пошла рябью, один клык смешно навис над нижней губой, а спрятанные под плащом крылья начали биться. Невеста посмотрела на него с большим подозрением.

— Горбун или карлик? Я поняла — и то, и другое.

— Она тебя видит истинным…

— И все равно согласилась? — жених попятился, нервно сглотнул, чуть помедлил, оскалился в широкой улыбке так, что клыки его засияли, — Что ж. Тогда я вдвойне счастлив жениться на этой ведьме.

— Невеста?

— Я готова снять то, что требуется, если это необходимо. Только я не знаю, как. Покажете?

— Сами сползут твои чары. Против воли, но обнажишься. Так что, идешь в храм?

— Иду!

Светлана Ивановна

Хрустальный свод, трепетание воды под ногами. Там, в глубине, завивается в воронку водоворот, вскипает густой пеной, рассыпается бисером пузырьков, мерцает на стенах. Пол держит крепко, он совершенно прозрачный, и при этом на нем не отражаются тени. То есть совсем, будто бы и нет под ногами никакого пола, а только вода. Ее смертельное обаяние.

Я стараюсь прикрыть грудь руками на всякий случай. Мне кажется, я верно поняла слова жреца? Или нет? Одежду-то он всё-таки обещал мне оставить. Старик лукаво смотрит на нас обоих, ждет чего-то. Чего? Жених переступает ногами по полу, поглядывает на свои каблуки, будто боится ухнуть вниз — туда, в глубину водоворота. Да я и сама этого боюсь.

— Никто не отступит? — жрец улыбнулся, — Сегодня вершится ваша судьба. Выйдете за дверь сейчас — никто не осудит. Потом уже будет поздно.

Соблазн так велик, так хочется взять и удрать, бросить жениха перед алтарем. Нет, нельзя. Как иначе я попаду на Землю? Никак. И в этом все дело. Хотя нет, даже не в этом. Если б не дочь, я бы и вовсе здесь осталась, но замуж пойти точно бы не согласилась. Впрочем, есть еще Ваня. Ему-то я тоже нужна. Да и он мне.

— Я намерена выйти замуж за… — я даже имени его не знаю! Вот где позор и ужас! — За своего жениха.

— Я женюсь на этой… — вот и жених замялся, от нервов я усмехнулась, — на этой ведьме!

— Свидетельствую перед самими богами, вы выразили свою твердую волю. Из пола брызнул вверх фонтан воды и в то же мгновение застыл, только несколько капель, словно льдинки, запрыгали по полу. Старик поставил на верх фонтана небольшую деревянную миску.

— Сплетите свои руки в глине, как если бы сплели вместе судьбы.

— Вы думаете, я совершаю ошибку? — я рискнула заглянуть в глаза жреца, и даже спросила. А судя по тому, как занервничал жених, он и сам бы хотел задать жрецу точно тот же вопрос.

— Каждый вершит свою судьбу сам. Я отвечу, что вам назначили боги после того, как вы переплетете руки в глине.

Давно мне не было так страшно. И все же, ведь я ничего не теряю? Хуже уже точно не будет. Я погрузила руку в мягкую, теплую глину, жених сделал то же самое. Его рука огромная, прохладная, совсем чужая мне и пальцы такие узкие, необычные. Он мягко перебрал мою руку, насильно сплел свои пальцы с моими. В эту секунду мне почудилось, будто я предаю своего Ваню. Но ведь это не так? Соприкосновение рук ничего же не значит. Сколько раз меня касались так же точно в толпе, впрочем, не так настойчиво, да и рук я ни с кем до этого не переплетала даже в шутку. И все же, это же ничего? Не объятия, не поцелуй, так — пустяк.

Тихим голосом жрец начал читать молитву, затем резко открыл глаза. В них на секунду отобразилось изумление, и тут же его зрачок стал серебряным, во все стороны от его глаз хлынули полосы-лучики света. Я перестала дышать. Внутренний голос шепчет — бежать! Но как хочется узнать свою судьбу!

— Свет и тьма слились воедино, чтобы…

— Что это значит? Я темный, и моя жена не может быть светлой. Никак, никогда. Светлых ведьм просто не существует в природе, — опешил жених.

— Темный лорд Оскар, за столько лет вы должны были понять, бывает все и всегда. Светлана — вот настоящее имя вашей жены. Ведьма, что несёт свет.

Глина плотней облепила наши руки, будто бы начала застывать. Внезапно кругом зазвенел хрусталь, вода под нами будто бы закипела, в храм ворвался порыв безумного ветра, такого, какой не в каждую грозу можно почувствовать, потоком он хлынул на меня, стряхнул из прически заколку, следом пол под моими ногами хрустнул, разбился, и мы с мужем нырнули в чертов водоворот. Я едва успела вытащить руку из глиняной ловушки. Муж обхватил меня, каким-то чудом вытолкнул на поверхность, зло выкрикнул прямо в лицо.

— Колдуй! Выпусти свою силу, пока не утопли!

— Как? Я не умею!

И снова меня утянуло вниз, под поверхность воды. Кажется, что на мне неимоверная тяжесть, расплющивает, ложится на плечи, топит, тянет ко дну. И сил никаких нет ей противостоять. Уверена, жрец все предвидел, поэтому будущего и не нагадал.

Я даже не испугалась, нет, просто на секунду представила, что Анька моя останется одна. Ваня точно сдаст ее в приют, сам не справится. И от этого стало так больно, от всей этой любви, которую я не успела додать своей дочери. Да и у моего нового мужа есть сын. Он-то как один останется? Нет уж, спасаться, так вместе.

Кажется, я закричала, изнутри меня наружу хлынула невероятная сила, смешалась с потоком воды, дрогнул хрустальный купол над нами, и я вновь могу сделать вдох, а вода? Ее нет, застыла новыми стенами храма. Жрец под самым потолком, он сидит на небольшом коврике, болтает ногами в воздухе. Не то ребенок, не то старик, как посмотришь, то и увидишь. Муж схватил меня за руку, отпустил, схватил вновь.

— Я так легко не помру, не надейся! Вдовой станешь не скоро!

— Что ты имеешь в виду?

Плащ мужа намок, повис единым полотном сзади. Теперь из-под него в разные стороны торчат небольшие крылья, покрытые каменными пластинками. Мужа… Это так странно. Оказывается, теперь у меня есть собственный муж. Вот уж не ожидала. Смирилась, что этим словом я никого по-настоящему не назову.

— Ты убить меня хотела? Так вот, не выйдет! Так и знай!

— Что ты? Я, наоборот, хотела тебя спасти.

Муж встряхнул головой, и несколько мокрых прядей прилипло ко лбу, кажется, его зовут Оскар. Он вопросительно посмотрел на жреца, тот хмыкнул.

— Светлая ведьма может погубить не со зла, а из самых добрых чувств. Бойся ее добродетелей. Свет бывает смертоносен. В особенности для таких, как ты, — захохотал хранитель этого храма, — Ремонт ничего, капитальный получился. Мне нравится.

— Мой сын. Она не… — вытаращил глаза муж.

— Как будет милость богов. Не серди жену, может, и поживешь сколько отмерено, упырь. Оскар остолбенел на секунду, затем нашел мою руку, поднес к своим губам, осторожно поцеловал.

— Идем, дорогая. Нас ждет кучер.

— Куда я в таком виде?

Я осмотрела свой костюм. Мокрый напрочь, юбка порвана, туфли уплыли. Кажется, они вплавились в одну из этих хрустальных стен. И доставать мне их оттуда почему-то совершенно не хочется.

— Я полагаю, к портному. Выберешь себе любое платье, какое захочешь. И туфельки. Я ведь тебе обещал.

— Да, пожалуй.

Я замялась, денег у меня нет. Но может, хоть юбку удастся починить? Вряд ли портной дорого возьмет за заплатку. Не возвращаться же мне в таком виде. Да юбку я и сама прихватить могу парой швов. Была бы нитка с иголкой. А вот на то, что муж мне что-нибудь купит, я не особо рассчитываю, если честно. Я вообще не слишком понимаю, зачем я ему так понадобилась.

— Вон там, в уголке, есть лесенка вверх. Тебе подняться помочь?

— Спасибо, я сама.

Мы и вправду оказались будто на дне бассейна. Стоим в том самом месте, где кружился водоворот. Брр, а ведь страшно. Я чуть не бегом поднялась по лестнице, выскользнула из ворот храма. А вон и наша карета! Оскар прихватил меня за локоть, остановил, склонился к моей шее, горячо зашептал.

— Прошу, договаривайся с кучером сама. С меня слетела личина. Нельзя, чтоб он понял.

— Понял что?

— Понял, кто перед ним!

Муж оскалил острые клыки прямо у моего горла. Почти напугал. Мой рот приоткрылся до того, как я успела подумать.

— Марш на место! — громко рявкнула я.

Оскар попятился, точно получил пощечину, быстрым шагом дошел до кареты, занял свое место. Кучер только присвистнул.

— Все они так после свадьбы. Были ангелочками, а как брак заключили, так, почитай, всё… — он потер куцую бороду, — И всё одно без них никуда. Куда ехать прикажете?

— К портному.

— Новая прическа вам очень к лицу, госпожа. Хорошо, что умылись. Краска всех портит.

— Если бы!

Я только головой покачала, зажала в пальцах порванный край юбки, чтоб не задралась выше. Осторожно забралась в карету и с ужасом представила, как я сейчас выгляжу. Ни макияжа, ни заколки, ничего нет. Хорошо еще сумку оставила здесь, на диванчике, как знала, что может случиться. Иначе уплыли бы все тетради, моя записная книжка, журнал, телефон. Плохо, что запасной заколки в этом бауле нет. Ну, хоть расчёска есть, уже подарок.

Оскар оперся на свою руку, прикрыл рот ладонью будто бы ненамеренно. Зачем? Его клыки и так кучер не заметит с козел.

— Сейчас мы заедем к портному, потом сразу же к обувщику. Затем я приглашаю тебя на ужин, дорогая жена.

— Надеюсь, не в качестве основного блюда? — я вновь насторожилась.

— Что? Ты опять шутишь? Это так мило. Предлагаю взять несколько блюд на заказ из ресторана и поехать домой. Там я познакомлю тебя с нашим сынишкой.

— А где его настоящая мать?

— Ее нет, — просто ответил Оскар и многозначительно потер свое горло. Загрыз он ее, что ли?

Я раскрыла зеркальце, приготовилась разобрать волосы во что-то хоть сколько-нибудь приличное. Что это? Кто это? Это, вообще, как? Вместо моих густых черных волос лицо обрамили белые кудри. Прямо как у ангелочка. Вот эту метаморфозу имел в виду жрец? Как он там сказал — с меня сойдет личина? Губы искажены в порочной полуулыбке, брови изогнуты, будто бы я их нарисовала. Еще и ресницы отросли и стали пышными.

Из приятной брюнетки, миловидной, я бы даже сказала, я превратилась в фарфоровую куклу. И не сказать, чтобы эта внешность мне шла. Точнее я к такому повороту событий оказалась совсем не готова. Или это не блондинистые кудри, а седина? Лежат-то они как! Ровно, локонами.

— Что не так? — Оскар заметил мое замешательство.

И тут я поняла, что на работу в таком виде я точно не попаду. Меня просто сожрут! Не упырь этот, так директор! И я завизжала так громко, как только могла. Все, это полное фиаско! Карету дернуло, дверца открылась, муж вывалился наружу. А я все кричу и кричу от отчаяния.

— Меня же уволят! На что жить станем?! А-а-а-а!