Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал

Глава 5

Светлана Ивановна

Столик накрыт бежевой скатертью, на ней распустились по краю тюльпаны, совсем как живые, даже тычинки торчат наружу, с крайнего сорвалось и исчезло несколько лепестков, пчелы перелетают с одного цветка на другой. В вазочке цветок куда проще и тусклее, он выглядит будто лента, нарезанная на множество разных кусков и скрепленная чем-то посередине. У нас в школе такие же делают первоклашки каждый год, вырезают их из чего придется.

Я даже пальцем потыкала этот цветок, нет, вроде живой, но выглядит он действительно странно. Впрочем, как и все в этой комнате: мебель, посуда, одежда. Кажется, эта комната — гардероб милой дамы. А может, гостиная? В моей квартире гостиная куда меньше, но здесь и дом совершенно другой. Одна только лестница на второй этаж чего стоит, каждая ступенька расписана своим особым узором, поверх него нанесена нравоучительная надпись о доброте.

И как-то так странно и неразумно выходит, что хозяева дома попирают эти цитаты каждый день своими ногами. Вроде и нехорошо, а с другой стороны, они же их все же читают, может, и прониклись чем-то добрым.

— Где же это платье, где-то же оно было?

Хозяйка потрошит пятый по счету шкаф, выуживает все новые и новые вещи. А мне на моем диванчике и вздохнуть-то страшно. Кругом такая красота: милые сердцу хозяйки вещи, ручная вышивка, вазы. Будто бы я попала в дамский салон где-нибудь в Англии позапрошлого века. И любопытство сжигает меня просто дотла.

Раз уж я попала сюда, так хочется все рассмотреть и потрогать, но неудобно. Вот и сижу, сложив на коленях руки, чтоб только не провести ими по стене. Она тоже непростая, обита тканью, напоминает тысячи кремовых лепестков, составленных воедино в странном узоре. Может, это и не ткань вовсе?

— Нравится? — женщина заприметила мой интерес.

— Да, очень, — я не стала лукавить.

— Мой покойный муж обожал все эльфийское, вот и обои наши оттуда привезены. Стоили сумасшедших денег. Кто бы мог подумать, что это будет так дорого. Но мужу они нравились, вот он и отделал ими лучшую комнату нашего дома — мой будуар. Странный он был мужчина, себе — ничего, будто бы ему и не нужно, может, и не нужно было. Силком его к портным тащила, представляете, не хотел одеваться как следует.

Зато мне и мальчикам, а у нас двое сыновей, покупал все. Стоило только посмотреть на какую-то вещь или ляпнуть что-то в разговоре некстати, как это тут же появлялось у нас. Шляпки, лошади, экипажи. И зачем столько всего? Я половину своего гардероба мечтаю раздать. Мне просто не нужны эти вещи, их некуда носить. Вот как все эти платья, к примеру, — хозяйка дома положила на кресло еще одно пышное платье. Я думала, она просто складывает на кресло некоторые из вещей, чтоб удобнее было влезть в очередной шкаф.

— Это что, все мне? — я изумилась по-настоящему. Тяжелый бархат, атласный шелк, хлопок какой-то особенной выделки, он будто искрится сам по себе, а еще кружева, их здесь так много.

— И сундучок тоже к ним. Вот этот, видите, с резьбой? Его делали гномы, изнутри он обит тоненькими пластинками нефрита, моль его сильно не любит. А по краю тонкая полосочка меди, чтоб и муравьи не заползли. В ручку вделана серебряная проволока, чарованная. Это от нечисти и вампиров, их, правда, давно всех поизвели, но раньше такие вещи иметь было модно. А еще эти шляпки тоже вам. Их набралась целая коробка, к вашим локонам очень пойдут. Туфель немного, все на каблучке, но вы не беспокойтесь, я подгоню их по вашей ноге.

— Подгоните?

— Да, я еще помню одно заклятие, способное усадить любые туфли на любую дамскую ножку с таким удобством, будто бы это тапочки.

— Спасибо.

— Ах, не за что. Это вам спасибо, что зашли. Мне хоть не так скучно. И потом, делать добрые дела — это так полезно для цвета кожи, вы не находите? И приятно, опять же.

— Нахожу.

С одной стороны, я будто поймала в руки обжигающее ощущение счастья, женского, особенного, когда ты вдруг ощущаешь себя хозяйкой сокровищ. И неважно, что это — полный гардероб вещей или просто очень удобные туфли, купленные в половину цены. А с другой стороны, мне до ужаса неудобно уносить из этого дома такую гору сокровищ. Просто так, бесплатно, потому что женщине они не нужны. Я приложила к груди кулачки и позволила себе секунду полного абсолютного счастья. Да, дома меня потеряли, муж удрал и совершенно не понятно, как я попаду домой. Но в этот миг я буду счастлива.

Женщина улыбнулась мне открыто, как-то совершенно по-особенному и на душе стало сразу светло, я вдруг поверила, что сегодня моя свадьба взаправду, и жить я теперь буду в большом доме вместе с непонятным мне пока подростком и моей Анечкой, а еще у меня…

— Можно на этот вечер я сама подберу вам наряд? Прошу! — дама сложила ладони вместе в умоляющем жесте. Я лишь только кивнула головой, а она тут же бросилась вытаскивать одну за одной крохотные вещички.

— Ах, это все новое, я не надевала ни единого разу. Видите, даже ниточка не разорвана? Ею все новые вещи прошивают у эльфов, чтоб никто не мог ничего примерить, пока не приобретет.

— Вам не жаль с этим расстаться?

— Я дарю вам счастье. И сама купаюсь в его отражении. Разве этого мало? Вы забавная милая ведьма.

Мой костюмчик куда-то исчез. Хозяйка отвела меня за высокую ширму и начала подкладывать на нее одну за другой детали к наряду. Мягкий лиф, отстроченный яркими камушками, они прижимали к основной ткани пышное кружево, точно такого же вида панталончики. Забавные, и неуместные, но красивые! Затем строгий пояс, чулки к нему. Отдельно шли узкие ленты, призванные соединить одну деталь гардероба с другой. Дама помогла мне закрепить их бантами. После этого она подала мне платье на вытянутых руках. Или это не платье?

Я просунула руки, скользнула внутрь странной вещицы. Черное облако из воланов растеклось вокруг меня по полу, само платье узкое, облегает фигуру, в которой я впервые не вижу никаких недостатков. На плечах только лямки, а разрез на спине едва не достигает узкого пояска для чулок. На голову мне села чудная шляпка. Села сама, будто бабочка слетела с полки и зацепилась на волосах. Туфли мне подали на шпильке, высокой, острой, невероятной. И держатся они на ноге при помощи всего нескольких ремешков.

— Я, конечно, не обладаю таким редким даром, как ваш, но все же что-то могу.

Шепоток, лёгкое движение пальцев, болезненная хватка ремешков ослабла, мою ногу словно бы обняли мягкие пальцы. Я попробовала встать, чуть прошлась — невероятно удобно, только подол платья немного шуршит по полу.

— Идемте в карету, вас уже ждут.

— Вот возьмите, они зачарованы на счастье, кажется, — я сунула в невероятно мягкие руки женщины керамические игрушки, согретые моими собственными руками, а кажется, будто душой.

— Я помогу вам все донести, чтоб не помять платье. Оно редкое, очень редкое. Ткань плети ирлинги, я не представляю, как мой муж ее получил. Такую же не продают. Поговаривают, будто она плетется в самую темную летнюю ночь из грозовых облаков.

— Вам будет тяжело нести.

— Ну что вы, уж так-то не оскорбляйте. Чуточка магии способна сделать любую вещь удивительно легкой.

Кучер ахнул, как только мня увидел, мигом подхватил все мои коробки и ящик, приоткрыл дверцу кареты. На сидении, будто в укор мне, так и лежат школьные тетради, мой баул. Пора возвращаться на Землю. Я порывисто обняла хозяйку дома, мою спасительницу.

— Заглядывайте на чай, расскажете потом, как прошло знакомство с сыном.

— С кем?

— С Анджелом, теперь у юноши появится очаровательная мама. Может, хоть это приведет его в чувство.

— Что?

— Парень такой тихоня, — лживым тоном сказала дама и шаловливо мне подмигнула. Я же забралась в карету.

— Куда везти?

— Подколодная, три. Дом с флигелем и горгульями над зеленым фасадом. Да ты увидишь. Езжайте осторожнее, говорят, сын эльтем в городе.

— Чей сын? — не поняла я. Может быть, это какой-то разбойник?

— Знамо дело, уступим дорогу. Уж больно парень ретив, весь в отца.

— Альер в его годы был куда более сдержан.

Дверца кареты захлопнулась, я отдёрнула шторку и принялась жадно рассматривать город. Что, если я больше никогда-никогда не увижу этих каменных домиков, черепичных крыш, пышных садов? Так и вернусь в свою обычную серую рутину? Со зла я толкнула тетради и сумку. Если б не дочь, не Ванька, я бы здесь так и осталась. А может, и нет. Я ведь совсем ничего не знаю об этом городе.

— Дорогу! В сторону! Едет молодой тем! — кричит кто-то на углу площади. Страж? Городовой?

Карета вильнула, прижалась к обочине. На нас летят два всадника, словно два порождения ночи. Блестящие кони, звенящая амуниция, мечи хлопают мужчин по бедрам. Первый всадник приподнял голову, сморщил нос, а затем повернулся ко мне, будто бы он и вправду мог различить меня в глубине темной кареты. И я с ужасом узнала в нем своего ученика. Того самого, в гости к которому вчера заглянула.

— Придушу! — зашипела я.

Парень резко натянул поводья, отчего его лихой конь поднялся на задние ноги, передними чуть не ударил по двери кареты. Испуг в глазах парня мгновенно сменился лукавой улыбкой.

— Я так и знал, что вы, — он прожевал губами воздух, как делал во время контрольных, — редкая ведьма, Светлана Ивановна! Встретимся в школе, там и поговорим.

— Денис!

— Тем Денис. Ведите себя подобающе, иначе мне придется сообщить о вас…

Второй всадник нагнал Дениса, тот резко пришпорил коня, отчего животное встало на все четыре ноги и стремглав бросилось вперед по оживлённой улице. Господи, только б не задавили они никого!

Карета выбралась на дорогу, кучер сурово молчит. Я еле дышу. Если Денис здесь, значит, домой я точно сумею попасть. Ну не бросит же он меня в чужом мире? Стоп! Уже бросил. Впрочем, он как будто решил, что я и сама могу отсюда выбраться, сказал же, что встретимся в школе. Фух. Если мой муж потеряется окончательно я всегда могу найти этого паршивца, Дениса, попросить его о помощи. Ну не откажет же он мне в самом деле! А после двойки по геометрии? А после того, как я его перед всем классом стыдила? А кто пыль в моем кабинете в качестве наказания протирал. Вполне может и отказать.

Оскар

Бродить по улицам в ночной час, когда твой ребенок сходит с ума, не самое ободряющее занятие даже для упыря. Да ещё по какой части города! Всюду трущобы, странные личности блуждают от одного дома к другому. Дороги спросить не у кого, карты с собой, конечно же, нет. В конечном итоге я поскользнулся, бухнулся в грязную лужу и взвыл… Почти так же страшно, как моя супруга тогда, в карете. Хотя нет, до нее мне еще далеко. Хочется плюнуть на все, публично обнажить клыки, пусть только закончится это блуждание по чужим улицам чужого мне города. Если б не Анджел. Как я брошу его одного? Нет, не одного, с мачехой! Что еще хуже! И все из-за моей глупости.

— Парень, ты чего разлегся? А?

— Женился…

— Со всеми бывает. Иди с нами, тут Карл кое-что припас. У тебя монетки случаем не найдется? Нам бы добавить.

— Меня еще никогда не удавалось ограбить, никому.

Вид на звёздное небо из лужи, надо сказать, специфический. С одной стороны, хочется замереть, отречься от всего остального мира, так и лежать, наслаждаясь пугающей вечностью. А с другой? Мокро, сыро и вода затекает под крылья.

— Да не, о каком грабеже речь? — задумчиво произнес мой собеседник, — Так, благотворительный взнос в фонд пропащих душ. А мы тебя до дому доставим. Ну потом, после того, то есть как… Серебрушка есть?

— Только золото.

— За золотой доставим и с почестями. Да, Карл?

— Я буду петь.