После развода. Не предал, а разлюбил (СИ)

Глава 7

Не открывая глаз, Марк шарит руками по кровати. Находит меня и с ухмылкой притягивает к себе.

— Хочу умыться, — шепчу и вяло отпихиваюсь от него.

— А потом помоемся вместе, — как будто бы соглашается и ныряет с головой под одеяло.

Да и к черту. Расслабляюсь и почти ухожу в нирвану, как вдруг слышу шорох из прихожей.

— Марк, — взволнованно хлопаю его по плечу.

Он сдергивает с себя одеяло, я оборачиваюсь на дверь и с ужасом представляю, как входит дочь, но вижу перекошенное гневом лицо Руслана.

— Какого хрена⁈ — рявкаю громко, прикрывая руками грудь.

— Полагаю, это у нас бывший? — спокойно спрашивает Марк. Недовольно цокает языком и встает с кровати в полный рост и во всей красе. — Марк. Рад знакомству. Пожмем руки?

— Да пошел ты, — цедит Руслан. — Таисия, нужно поговорить. Жду в прихожей.

— О-о-о, — тяну вибрирующим от гнева голосом, — сейчас поговорим… сейчас я тебе все скажу…

Печатая шаг, иду к шкафу. Достаю первое попавшееся платье, натягиваю через голову и, сердито раздувая ноздри, топаю к двери.

— Что ты себе позволяешь? — рычу тихо, закрыв за собой дверь в комнату. Толкаю Руслана в грудь, принуждая сделать шаг к входной двери. — Ключи, — приказываю, раскрыв ладонь. — Сейчас же.

— У дочери тоже заберешь? — подло хмыкает Руслан. — Или он и к ней выйдет знакомиться голым? Очень радостный знакомству.

Слова вдруг заканчиваются. Эмоции перехватывают контроль над осознанностью и телом. Ни мгновения не думая, поднимаю руку и отвешиваю бывшему звонкую пощечину. Не думает и он, в ответ на дерзость захватывая мою голову в тиски ладоней и впиваясь в мои губы с поцелуем.

Упираюсь в его грудь руками и отталкиваю, пытаясь не издать ни звука. Оборачиваюсь на дверь, слышу победный смешок Руслана. Чему радуется, придурок?

— Никогда больше так не делай, — грожу вполголоса.

— Или что?

— Чего ты добиваешься? — хмурюсь и отступаю. — Чего, Рус? Хочешь не только наш брак разрушить, но и жизни?

— Этот — твоя жизнь? — пренебрежительно кивает на дверь.

— Не ты уж точно, — нервно фыркаю и напоминаю: — Ключи и проваливай.

— Не терпится вернуться в постель к своему любовнику?

— Да, я не закончила, — ехидничаю и щелкаю пальцами перед его лицом. — Поторопись.

— Бесишь, — хрипит от вновь вспыхнувшей злости.

— Чем? — высоко вскидываю брови. — Чем, Рус? Тем, что не убиваюсь по тебе? Тебе бы этого хотелось? Чтобы ты жил со своей любовницей, а я топила соседей слезами?

От моих слов он враз теряет и всю спесь, и всю злобу.

— Нет, — морщится и сует руку в карман. Стоит истуканом какое-то время, потом достает связку ключей.

— Может, у тебя хватит мужества порадоваться за меня? — на всякий случай закидываю удочку, воодушевившись перемене в нем.

— Нет, — закатывает глаза, а я прыскаю. — Это сложнее, чем я мог представить. Видеть тебя с другим.

— Гавкать со стога — большой труд, понимаю, — сочувственно киваю в такт своим словам.

— Стерва, — бросает хмуро, но беззлобно. Снимает два ключа и протягивает мне. — Черт знает, что на меня нашло. Представил, что вот так могла зайти Юля и накрыло.

— Зачем ты вообще приехал? — примирительно вздыхаю.

— Ключи отдать, — ехидничает и недовольно растягивает губы, справляясь с раздражением. — Спросить про тот список.

— Надин Мирон не в курсе, но попробует выяснить. Как она себя ведет?

— Как шелковая. Папочка, можно погулять? Папочка, можно в кафе? А денежку на джинсики? А что, говорю, так жопой крутила, что все пять пар стерла? Обиделась, закрылась. Бери пример, кстати. Есть такая штука, дверь называется.

— О, я знаю такую! Вон одна, прямо за твоей спиной! — радостно улыбаюсь и складываю ладошки у груди. Руслан тихо ржет, опустив голову. — Рус, есть телефон, — говорю уже без сарказма. — Давай уважать личное пространство друг друга. Или хотя бы делать вид.

— Он мне не нравится, — говорит вместо прощания и выходит, а я возвращаюсь к Марку.

Уже полностью одетому.

— Прости, — морщусь и раскрываю ладонь, показывая ключи. — Этого больше не повторится.

— Это не твоя вина, не нужно извиняться. — Подходит ближе и обнимает. — Мне пора. Нужно еще заехать домой переодеться и взять кое-какие документы. Только вспомнил.

«Как удобно», — думаю вскользь.

— Ясно. Кофе успеешь выпить?

— Закажу что-нибудь на работу, не парься. Умоюсь и поеду.

«Может, подслушивал? И все понял. Чертов Руслан с его выходкой! Второй раз уже! И сильно сомневаюсь, что в первый это было такой уж случайностью. Эмоции ему мои нравятся… Заявлюсь на его свадьбу, такие ему эмоции покажу, мало не покажется!».

Провожаю Марка, включаю чайник и от нечего делать пялюсь в окно. Девятый этаж, падает редкий снег, но две мужские фигуры рядом с белоснежным седаном, запершим черный внедорожник, видно отчетливо. Открываю рот, без труда узнав и Марка, и Руслана, и только собираюсь набрать одному из них, как вдруг Руслан кидается на Марка. Тот уклоняется, своей левой рукой бьет по его правой, опуская, а потом с правой точно в нос.

Быстро открываю окно нараспашку и ору во все горло:

— Прекратите! Марк! Рус!

Но эти двое уже так увлечены катанием по тротуару, что даже не реагируют. Закрываю окно, несусь в прихожую, заталкиваю ноги в дутики, хватаю ключи и пуховик, накидываю его, пока жду лифт. Когда выбегаю на улицу, вижу Марка, сидящего верхом на Руслане.

— Марк, нет! — успеваю крикнуть, но его кулак все равно достигает цели. — Вы спятили⁈

Марк поднимается, разворачивается ко мне и рявкает, широко разведя руки:

— Да!

Руслан делает ему подсечку, и он падает на спину.

— Гандон! — Рус лягает Марка ногой и хватается за разбитый нос. — У меня свадьба через неделю!

— Значит, не заживет, — громогласно ржет Марк.

Я отворачиваюсь и накидываю капюшон, давясь смехом. Когда справляюсь с собой и разворачиваюсь, Руслан уже садится в машину. Подхожу к Марку, нависнув над ним.

— Лучше бы ты пошел со мной в душ, — говорю с укором.

— Тогда бы я безбожно опоздал на встречу. — Подносит руку к лицу и прикладывает ладонь к подбитому глазу. — Из окна увидел, что он закрыл меня. Разговора было не избежать.

— Кто ж так говорит? — вздыхаю и протягиваю ему руку помощи.

— А как надо? Как вы? — хватает меня за руку и дергает на себя. Падаю сверху, тихо взвизгнув. — Ну? Чего молчишь?

— Ревнуешь?

— Ревнуешь… Я зол, как черт.

— Ничего, что мне приятно? — потупляю взгляд.

— Приятно ей, — ворчит и, обняв потеснее, встает вместе со мной. — В следующий раз ночуем у меня, — сердито ставит перед фактом. Не прекращая хмуриться, целует меня в губы. — Все, топай, полуголая.

— Без трусов я еще ни за кем не бегала, — удрученно вздыхаю, а Марк тихо смеется и целует горячее.

Ближе к обеду Марк присылает селфи, на котором демонстрирует проявившийся синяк и ссадину на скуле.

«Завтра. Ровно в 21:00», — дополняет сообщением.

«Что будет?», — отвечаю и зависаю взглядом на фотографии. Теперь можно бесстыдно разглядывать его в мельчайших деталях столько, сколько захочется.

«Будешь зализывать мои раны», — приходит ответ, а мои щеки вспыхивают.

«На работе не могу», — набираю быстро.

«Тогда, в 22:01. Не отвертишься, девочка».

Нахал какой! Можно подумать, он меня от злоумышленников спас, а не померился с бывшим причиндалами. Но, от интригующих предложений не отказываются.

«И не пыталась».

В ответ получаю короткое видео с наглым подмигиванием. И, на эмоциях от созерцания прекрасного, отправляю воздушный поцелуй. Быстро пересматриваю и начинаю сгорать со стыда. Ощущение, будто волосы вспыхивают, охватывая огнем всю голову. Боже, какая ваниль! Веду себя, как влюбленная малолетка.

Хочу удалить, но, поздно: он сразу же просматривает и ставит реакцию — красное сердце. Что несколько примиряет с действительностью, хотя стыдно быть не перестает.

— Дай угадаю, — жуя, как обычно в перерыв, говорит Надя, — Марк прислал тебе неприличное фото?

— Я — ему, — бурчу. — Видео.

Надя давится печеньем, а я показываю ей свой припадок.

— У-у-у, подруга, — тянет с удивлением, — да ты…

— Молчи! — шикаю, перебивая ее.

— По уши, — заканчивает Надя. — Сколько вы знакомы? Неделю?

— Вроде того, — выдыхаю и запускаю руки в волосы, массируя кожу головы. — Надо притормозить, я слишком увлеклась им.

— Ну, честно говоря, да. Он бесподобен, спору нет, но серьезным не выглядит. Из тех, у которых в глазах бегущая строка «не влюбляйся в меня, детка».

— Он не такой поверхностный, как кажется, — отмечаю задумчиво. — Вообще, думаю, это защитная реакция на не самую сладкую жизнь. Там и с родителями не очень, и вообще с близкими…

— Тебе виднее, конечно, — пожимает плечами Надя. — Но неделя — это очень мало, чтобы узнать человека. Прости, я такая зануда. Не хочу, чтобы тебе опять разбили сердце. Руслан и так из него фарш сделал, еле-еле котлетку вылепила.

— Чудесная метафора, — хлопаю ресницами, пытаясь не рассмеяться. — Котлетка из сердца — очень поэтично.

— Да ну тебя, — ржет Надя, сдавшись первой. — И не слушай меня. Влюбляться — потрясно. Чем бы это не обернулось. Как с Юлей? Не писала?

— Нет. Но язык у нее без костей. Увидела вчера нас с Марком на катке, сегодня утром притащился Руслан, в самый неудачный момент. Уж не знаю, ему ли она рассказала или своей новой подружке. Вот так теперь выглядит Марк, — показываю его фото. — Руслан наверняка еще краше, Марк разбил ему нос, — практически хвастаю и улыбаюсь, не сдерживаясь.

— Есть справедливость в жизни, — едко отмечает Надя. — Не терпится увидеть его свадебные фотографии, — играет бровями и деловито закидывает в рот половину печенья.

Именно поэтому она — моя лучшая подруга. Всегда на моей стороне, в любой жизненной ситуации. Замужем за Русланом? Отличный мужик! Развелась? Козел, мерзавец и прочие нелестные эпитеты. Была бы она этим утром во дворе, сама бы ему накостыляла. Правда, из-за ее категоричности я не рассказываю ей о том, что после слов Марка настроилась на разговор с любовницей бывшего мужа. Жаль, не знала, что он состоится несколько раньше, чем договоренность о встрече. И инициатором буду не я.

К девяти часам уже порядком устаю. Мало того, что весь день на ногах, присела только в обед, так еще и ночь практически без сна. Впрочем, мысли о последнем скорее помогают держаться в строю. Ожидаю последнего клиента у ресепшена, вяло переговариваясь с Олей, как вдруг заходит Сергей Измайлов, один из игроков футбольного клуба, в котором я работала.

— Таисия Михайловна! — приветствует он громогласно, широко расставив руки, в одной из которых держит какой-то замысловатый букет.

— Сереж, не нужно было, — мямлю, покосившись на Олю. Но, не оставлять же его так. Человек от всего сердца. Подхожу, он принимает меня в дружеские объятия, дарит цветы.

— Наконец-то я тебя нашел! Не поверишь, — начинает с запалом, но тут вслед за ним в салон влетает Виктория с пылающим гневом взглядом и, увидев меня, начинает верещать противным скрипучим голоском:

— Ты! Да как ты смеешь⁈ Что ты о себе вообще возомнила⁈ Подлая завистливая дрянь!

— Не понял, — подбоченивается Сергей. — Мадама, Вы явно что-то напутали.

Зря он влез. Полоснув по нему взглядом, Виктория буром прет на меня, вонзаясь тонкими каблуками в кафель. Подходит чуть ли не вплотную, тыкает тонким пальцем с заостренным ногтем мне в грудную клетку. И пока я жалею, что нахожусь на рабочем месте, где не могу позволить себе, ну, не знаю, допустим, тот самый пальчик ей сломать, сунув между рамой и дверцей своей ржавой девятки, Виктория показывает всю свою гнилую душонку.

— Слушай сюда, бывшая. Ты ничто в сравнении со мной, поняла? Пустое место. Можешь хоть наизнанку вывернуться, он никогда не вернется к тебе. Ни ревность не поможет, ни зависть, ни смена прически. Даже твоя собственная дочь не желает иметь с тобой ничего общего, потому что ты — ничтожество. Не ухоженная обрюзгшая старая бабища!

— Так, хватит, — не выдерживает Измайлов, свирепея на глазах. — На выход, — повышает голос. — Пошла вон, тупая курица!

— А прошлый, кажется, был брюнет, — кривит пухлые губы Виктория, окинув брезгливым взглядом Сергея. — Хотя, права была Юля, он наверняка просто нанятый актер. Этот куда как больше тебе подходит. Может, в молодости ты и была получше, или просто Руслан слишком часто выпивал…

— Я ее сейчас вышвырну, — нервно смеется Сергей и трет лоб дрожащими от ярости и негодования пальцами.

— Ты именно та, кого он заслуживает, — произношу степенно, собрав в кулак все свое самообладание и гордость.

— Естественно. Он, как и его ребенок, заслуживают лучшего, — надменно вскидывает подбородок. — Тот, который еще будет, разумеется, — гладит себя по животу. — Первый блин комом. Досвидули. Хотела бы сказать красотуля, но, куда там…

Она разворачивается, а я сжимаю кулаки, боясь вцепиться ей в волосы. Осматриваюсь и вижу у стойки не только Ольгу. Но и Надю, провожающую свою клиентку, Виталия, выбежавшего на шум из комнаты отдыха, и, увы, директора салона, который грозился приехать с трех часов дня. И по его алому лицу становится ясно, выговора не избежать.

— Сергей? — пищит Оля.

— Д-да, — с легким заиканием отвечает Измайлов.

— Прошу Вас…

Когда они уходят, Надя сама встает за стойку, принимая оплату от клиентки, а директор кивает мне в сторону своего кабинета.

— Еще хоть один раз, — хрипит, едва я прохожу вслед за ним и закрываю за собой дверь, — твоя личная жизнь переступит порог моего салона, уволю. Это ясно, Таисия?

— Предельно, Олег Викторович, — смиренно опускаю взор.

— И чтобы я больше этого не видел! — взвивается, поддевая ладонью букет, который я продолжаю держать в руке. — Тут тебе не бордель!

— Я ничего такого…

— Ну разумеется, — ехидничает, перебив меня.

— Не смейте меня в подобном обвинять, — защищаю себя твердо, но негромко. — Этот мужчина — давний знакомый. И в Ваш салон он пришел только потому, что тут работаю я. Уйду я — вместе со мной уйдут все мои постоянные клиенты. Их много, Олег Викторович. Вам прекрасно известно, что я отлично выполняю свою работу.

— Ты что же это, угрожаешь мне? — таращит глаза и давится своим возмущением.

— Увольняете меня? — спрашиваю в лоб, прямо взглянув ему в глаза. Очень ему это не нравится, учитывая, что чтобы ответить взаимностью, ему с его метр с кепкой приходится существенно задрать голову.

— Иди работай, — бросает высокомерно. — Второго предупреждения не будет.

У массажного кабинета останавливаюсь и перевожу дыхание. Букет по-прежнему в руке, я вцепилась в него мертвой хваткой и пока не способна разжать пальцы. Стучу свободной рукой.

— Тась, заходи! — взволнованно отвечает Измайлов. — Ну, зарядились на ночь глядя! Это что вообще такое было⁈

— Любовница моего бывшего мужа, — отвечаю как-то отрешенно.

— А, черт, — морщится Измайлов и замирает со спущенными к коленям брюками. Пригласить-то пригласил, в вот с задачей раздеться не справился. — Марк рассказал. Капец он злой приехал. Аж скидку на сделку выбил. И лед там говно, и шкафчики, и кофе в кофейне. Ну и дальше по списку. Нормально так на вентилятор накинул.

— Кофе в самом деле так себе. Устраивайся, что ли, — вздыхаю. — Шея и правое плечо?

— Ахренеть, да? Вроде футболом занимался, а не баскетболом, — бубнит и заваливается на массажный стол в боксерах, проигнорировав полотенце. — Запомнила, — улыбается с теплом.

— Как и подсечку Онисимова, после которой ты стал моим постоянным клиентом.

— Урод, — снова бубнит. — Ладно, черт с ним. Погнали. Как я ждал этой встречи, ручки твои золотые… — произносит нараспев, растягивая слова. — Жена от радости визжала, наконец-то, говорит, ты ныть перестанешь. Я — ныть. Слышала когда-нибудь такое?

— Сейчас, например, — фыркаю с улыбкой.

Измайлов делает глубокий вдох и медленный выход, расслабляясь.

— Эту долбанутую надо в цирке показывать. Расскажешь?

— Марку-то? — уточняю, приступив к своим обязанностям.

— О, да… прям чувствую, как завтра встану, руку не грызет, шею не клинит… В смысле, да, Марку. Есть еще кому?

— Да как сказать… с бывшим, которого просила исключить свою любовницу из моей жизни, по-человечески, попрошу заметить, просила, поделилась бы. Да и с дочкой, которая боготворит эту наглую… — затыкаю себя на полуслове и скриплю зубами. — Ты понял. В общем, дочке тоже неплохо было бы взглянуть, кем она восхищается.

— Так поделись, — немного удивляется. — Там камера над стойкой. Наверняка и звук пишет.

— Директор меня едва не уволил. Не буду даже пытаться просить.

— Давай я зайду, в чем проблема?

— Не надо, Сереж, как бы хуже не сделать. Я не просто так сюда устроилась, место хорошее. Сейчас не до поисков нового.

— Подумай, если что, я почти в любое время могу заскочить.

— Спасибо.

— Жаль, что контакт потеряли, — говорит с хрипом, выдерживая давление на болезненное место. — Часто тебя вспоминал. Спасибо Марку с его неуемной тягой к женскому полу, — шутит, но мне от такой характеристики что-то не смешно.

— Муж был против, — отвечаю скупо, переваривая услышанное.

Очень хочется расспросить его о Марке, но они бизнес-партнеры и ставить его в неудобное положение неправильно.

— Ясно, — опять хрипит Измайлов и натужно смеется: — Потом поболтаем.

Потом как-то не получается. Он — спешит домой, к семье. Я — в пустую квартиру, к пустому холодильнику и холодной постеле. Принимаю душ, мажусь пахнущим земляникой кремом для тела и надеваю уютную плюшевую пижаму в наивной попытке поднять настроение, а когда выхожу, слышу негромкий непрерывный стук в дверь.

Опасливо крадусь и, мысленно прикидывая, чем бы таким потяжелее огреть бывшего, смотрю в глазок.

А потом сердце от радости подпрыгивает к горлу. Быстро открываю и, забыв о том, что обещала себе притормозить, бросаюсь Марку на шею.