Последнее дело графа Аминова (СИ)

Глава 5

Долго ещё не мог уснуть Алексей после встречи с друзьями. Вернувшись поздним вечером в спальню, где любимая уже спала, он тихо сел у окна и думал. Мысли мешались… Сначала возвращались к беседе с Архаровым, к тому письму, из которого узнал нечто важное и тайное… Потом — к Софье, которую хотел всё же взять с собой в Москву, но предчувствие чего-то неладного заставляло сомневаться в правильности решения.

Очнувшись, словно кто чуть встряхнул, Софья увидела задумчивого милого. Она чувствовала, как он напряжён и недоволен, как ему трудно… Неслышно поднявшись, она подошла и обвила руками… Нежные руки гладили его плечи и грудь… Ласковые поцелуи дарили тепло щекам…. глазам…

— Алёшенька, — прошептала Софья, взяв его за руку и потянув за собой к постели. — Идём… Тебе стоит отдохнуть.

Он же ничего не говорил. Только подчинился, лёг с нею, укрылся теплом одеяла и обнял… Софья же молча лежала на его груди. Оба уснули под утро, а покидать то блаженство быть вместе никак ещё не хотелось.

Всё же собравшись в путь, собрав детей, они скоро уезжали из усадьбы. Дорога лежала к дому родителей Софьи, которые ждали их, чтобы принять детей…

Ещё один вечер вместе, ещё время на раздумья, но никакого решения Алексей так и не принимал. Малословный, занятый мыслями, он большую часть времени провёл в уединении в саду. Оставшаяся в доме с детьми и родителями Софья замечала его настрой. Она понимала, что что-то происходит, но заставлять милого открыться не смела.

Вновь он вернулся в спальню той последней ночью перед их отъездом в Москву поздно. Вновь сел в раздумьях, которые будто специально не позволяли отдыхать, а прогоняли любой сон…

— Алёшенька? — сквозь тишину еле слышно вопросила встревоженная Софья.

Она приподнялась на постели, уставившись на любимого, и он, выпустив глубокий вздох, лёг рядом:

— Всё хорошо.

— Это не правда.

— Нелёгкое дело предстоит, но ты мне нужна рядом, — обнимал милый, и Софья, одарив его нежным поцелуем, ласково улыбнулась:

— Я буду рядом…

Только ночь лишь на краткое время подарила им успокоение. Разбудившая Софью няня их детей, которую просили всегда будить, если что важное с детьми, сообщила о высокой температуре младенца.

— Спи, милый, я сама, — поспешила Софья успокоить пробуждающегося любимого, и он послушно остался во власти сна.

Ранним утром, не обнаружив её рядом, Алексей поспешил прибыть в детскую. Ещё было темно, когда он вошёл туда и с порога замер. Он смотрел на любимую, укачивающую на руках их младшего сына Дмитрия…

— Значит, я должна остаться, — еле слышно молвила Софья.

Свет свечи рядом освещал сияющую в глазах грусть, и сердце Алексея сжалось от той же печали.

— Детки чувствуют всё… Я должна быть с ними, — пояснила Софья, а любимый сел рядом на диван:

— Ты приедешь, если я задержусь?

— Приеду, — кивнула с уверенностью она.

Будто какое облегчение коснулось его души. С ним же он и покидал через несколько часов родные места. Долгие прощания, обещания и признания в вечной любви… И то были не просто слова: дополнительная сила чувств, которые хранили в себе…

Крепко обняв милую и жарко поцеловав, Алексей уносил в памяти её обеспокоенный взгляд. Хоть и таилась в нём уверенность, что всё будет хорошо, но со странным чувством уезжал он. Благословлённый в путь, он ощущал тепло, только совсем легко не становилось никак…

Под Петербургом, в трактире, где договорился встретиться с друзьями, Алексей появился последним из них. Как только он вошёл в зал, те сразу поняли, что его мысли ещё не здесь. Рассказав о том, что младший сын вдруг заболел, Алексей встретил поддержку друзей, узнав, что и Александра не смогла пока отправиться вместе с супругом в Москву и-за какого-то неотложного дела в благотворительном обществе… Значит, так распорядилась судьба. Значит, так надо. Значит, Бог велел…

За ужином, словно находятся в пути не из-за службы, а просто путешествуя, они беседовали о своей жизни. Вокруг же, кроме них, в зале ужинала молодая пара, старик с юношей и двое офицеров. Всё казалось нормальным, пока не появился в компании четырёх статных молодых поручиков важный господин. Его лицо друзья сразу узнали.

Тут же переглянувшись, они сделали вид, что всё хорошо, и поднялись в приветствие…