Последняя надежда, или Злыдень в помощь

Глава 33

Старуха ухмыльнулась, подошла вплотную к огненным плетям и, злобно глядя на меня, произнесла:

— Ещё бы минута, и ты больше никогда не открыла своего рта. Радуйся. А лучше нужно было использовать тебя для ритуала, тогда ты бы уже давно кормила червей своим телом.

Послышались возмущённые возгласы, толпа зароптала. Адриан в мгновение оказался рядом, сжимая мою руку, поддерживая. Вивиана бросила печальный, полный боли взгляд на старшего принца.

— Всех участников заговора признать виновными. Наказание — смертная казнь.

Лицо Дэмиена побледнело, принц что-то кричал отцу, но я уже не могла разобрать слов из-за криков толпы. Адриан поспешил увести меня из тронного зала.

— Ты в порядке? — заботливо спросил злыдень, обнимая меня за плечи.

Пальцы дрожали, но я всё же кивнула.

— Мне не страшно, пока ты рядом.

Принц улыбнулся и погладил меня по щеке. Дверь тронного зала отворилась, вышли родители. Мама и папа стиснули меня в объятиях, заливаясь слезами. По моим щекам тоже бежали слёзы. Так, странно, я думала, вчерашний водопад иссушил меня полностью.

— Скоро мы вернёмся домой, и всё наладится, — улыбнулся отец, беря себя в руки.

— Домой? — эхом повторила я, бросая взгляд на Адриана.

Родители взяли меня под руки и увели в сторону от выходящей из зала толпы. В безлюдном коридоре отец продолжил:

— Конечно. Ты сможешь теперь выйти замуж за кого захочешь. Лучше пусть это будет кто-то выбранный сердцем, чем титулованный эгоист, строящий с помощью тебя тёмные планы.

Я стояла растерянная. Вроде и тёмная туча уже пронеслась, больше нет опасности, но мне стало грустно. Домой почему-то не хотелось.

— Корона приносит вам свои извинения, герцог Ароонт, — прервал нашу беседу властный голос короля.

Мы всем семейством поклонились подошедшим королю и королеве.

— Леди София, вашу помощь я не забуду никогда.

— Жаль, что всё так получилось, и вы не стали членом нашей семьи. Мне было бы очень приятно называть вас дочерью, — добавила королева ласково.

Я слушала речи, словно под толщей воды, совершенно не вникая в суть разговора. Взглядом я старалась найти Адриана.

— Вы погостите во дворце? — обратилась королева к герцогине.

Мама покачала головой.

— Простите, моя королева, но мы очень хотим вернуться домой.

— Понимаю. Когда же вы хотите отбыть?

— Вещи уже подготовлены. Мы отбываем немедленно, если, конечно, вы позволите, — ответил отец.

Сегодня? Но… Как же, Адриан? Злыдень ведь любит меня. Я знаю точно, ведь в противном случае поцелуй не подействовал. Да где же есть этот противный принц⁈ Меня ведь сейчас увезут. И тогда, возможно, мы больше никогда не увидимся…

Дальше время помчалось со скоростью света. Я в каком-то оцепенении наблюдаю, как грузят наши вещи в карету. Словно издалека доносится голос мамы:

— Мы только до ближайшего телепорта. Я так хочу домой, что готова даже перетерпеть такое неудобство, как магический переход.

Отец что-то отвечает, но я уже не разбираю слов. Ну как же так? Неужели Адриан вновь позволит меня увезти? Мы садимся в карету, дворец в окне удаляется под мерный стук копыт. На глазах наворачиваются слёзы. Мама сжимает мою руку.

— Всё будет хорошо, моя дорогая. Теперь ты в безопасности.

Я киваю, но успокоится: не могу. Поцелуй был неискренним? Как и все слова, произнесённые Адрианом. Печаль и обида терзают душу. Мы уже подъехали железным вратам, за ними дорога, ведущая прочь от замка. Мелькали деревья, наряженные в зелёные платья. Солнце заливало округу своим ярким светом. Но мне было безразлично.

— Что будет, если я не захочу выходи́ть замуж уже никогда? — неожиданно для само́й себя, спросила у родителей.

Родители переглянулись.

— Первый неудачный опыт ещё не повод ставить на себе крест, — тихо пробормотал отец, — ты ещё встретишь человека, что будет дышать только тобой. Поверь мне.

Мне так хотелось закричать, что таких не существует. Что любовь — просто глупое чувство, причиняющее только страдания. Но я смолчала, утирая последние слёзы. Может, родители и правы. Кто знает, что ждёт меня дальше. Наверное, и к лучшему, что мы покинули замок. Лучше сразу отрезать, чем всю жизнь мучить себя надеждами.