Послышался топот копыт, резкий выкрик. Наша карета резко остановилась. Отец выглянул в окно, желая узнать, что случилось.
— Именем короля вас приказано задержать.
Мама схватилась за сердце и начала медленно сползать с сиденья. Отец подхватил супругу и бросил взгляд в мою сторону. Я сидела, ни жива ни мертва. Что же опять случилось?
— Это какая-то ошибка! Его Величество сам отпустил нас, даже проводил, можно сказать. Какие обвинения выдвинуты в нашу сторону⁈
Топот копыт, а моё сердце замирает, когда наездник вороного коня спешивается и направляется к карете. Резко открыв дверь, Адриан смотрит на меня пристальным взглядом зелёных глаз.
— Никаких обвинений в вашу сторону нет, — спокойно отвечает злыдень, не отрывая от меня взгляда. — Зачем?
Последнее уже адресовано мне, но слова застревают в горле. Я не могу вымолвить ни слова, лишь сердито сжимаю кулачки. Неожиданно злыдень берёт меня за руку и тянет из кареты. После опускается на колено и, смотря только в мои глаза, произносит:
— Ваша Светлость, я прошу у вас руки и сердца вашей прекрасной дочери.
Мои губы сами растягиваются в нелепой улыбке. Твержу про себя, что стоило бы не верить этому зеленоглазому чудовищу, а сердце же не слушает, то замирает, то бьётся в бешеном ритме, словно хочет само прыгнуть в руки принца. Слышу новый возглас, на этот раз отца, держащегося за сердце.
— Да! — отвечаю вместо застывшего в ступоре отца.
Злыдень вскакивает на ноги, подхватывает меня и кружит. Остановившись, припадает к моим губам своими.
— И больше никаких побегов, — шепчет принц, наконец, оторвавшись от моих губ.
— Тогда держи крепче…
Я сама тянусь к Адриану за поцелуем. Меня не смущают гвардейцы, задержавшие карету и смотрящие на нас с улыбками, удивлённые до сердечного приступа родители, король и королева, прибывшие к месту «задержания» на карете. Весь мир стал неважен. Только бы дышать одним воздухом с этим невозможным, ехидным злыднем.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — удивлённо спросил король. Посмотреть, кто именно я не смогла, — Адриан не позволил мне отстраниться.
— Ваш сын, принц Адриан, попросил руки нашей дочери… — словно до сих пор не веря в произошедшее, ответил отец.
Послышался возглас королевы, скорее радостный, чем удивлённый.
— И что вы ответили?
— Мы в принципе не успели ничего ответить… Она сама дала согласие, теперь вот…
Адриан прервал поцелуй, впрочем, не выпуская меня из объятий.
— Адриан?
— Ваше Величество, отец, я люблю эту девушку и хочу прожить с ней жизнь. Благословите наш брак, прошу вас. Без неё меня нет…
Король перевёл растерянный взгляд на улыбающуюся королеву.
— Да я-то благословлю, но, может, стоит нормально попросить руки Софи у герцога Ароонта, не доводя до смертельного исхода.
Принц просиял и повторил свой выход, встав на одно колено, держа меня за руку, но смотря уже исключительно на моего бедного, побледневшего от переживаний отца.
— Ваша Светлость, я прошу у вас руки и сердца вашей дочери.
Я смотрела на отца, словно боясь отказа. Пальцами я чувствовала, как подрагивают от волнения руки у самого сильного и бесстрашного мага страны. Отец сглотнул и посмотрел на супругу, ища поддержки.
— Благослови уже, видно ведь, что они и без нас все давно решили.
— Да хранят вас и ваш брак боги! — торжественно произнёс отец.
Послышались аплодисменты, а я наклонилась к Адриану и поцеловала, скромно, робко.