Позволяю любить

Анна

Аня с трудом открыла глаза и сразу же закрыла.

Голова болит, раскалывается, разламывается, кто-то сидит там, внутри, будто бы пытается выбраться, а снаружи ему еще кто-то помогает. Бред. Пить меньше надо! Она снова открыла глаза, усилием воли заставила себя осмотреться. Комната незнакомая. Она не сразу поняла, где находится и как тут очутилась. Ясно одно — она вовсе не у себя дома.

Тогда где?

Воспоминания не спешили прояснять обстановку, но каким-то шестым чувством она поняла — без Леши тут не обошлось. Точно! Он вчера был. И Маринка с ним. Ну куда он без нее! Она ж его потом наизнанку вывернет и скажет, что так даже лучше!

Стоп. Все по порядку.

Лешка и Маринка вчера пришли к ней… Нет. Стоп. Сначала лучше здесь разобраться, вспоминать потом станет, когда выяснится, что окружающая обстановка безопасна для жизни. И во всем виноват Витя! А кто же еще? Не она же сама!

Аня попыталась встать и только тогда заметила, что рядом с ней, прижавшись, возлежит чья-то голова. Светлые волосы…

Она приподняла простыню, которой была накрыта. Так! Уже что-то проясняется. Рядом — мужчина. Абсолютно голый. Как, впрочем, и она сама. Ничего себе! Чем они тут вчера занимались — это без вопросов, и так все ясно.

Похоже, надо делать ноги.

Аня аккуратно вытащила руку из-под его щеки. Мужчина беспокойно застонал, повернулся на бок, обхватил руками подушку вместо Ани и продолжал спать.

Ба! Да ведь это же Анатолий Барсов!

Аня, узнав его, сразу же протрезвела, даже прошел похмельный синдром. Что называется — не верю глазам своим! Анатолий Барсов — оперный певец, с недавнего времени весьма знаменит. Молодежь валом двинула оперу послушать с одной только целью — на красавчика Барсова посмотреть. Причем вести себя в театре молодые совершенно не умеют, ничуть не задумываются над этим, не парятся, в общем, и соответственно этим не смущаются. Кричат, визжат, посреди спектакля требуют Барсова на бис. Девки на него гроздьями вешаются, менты и охранники снимать их не успевают.

Как-то разразился крупный скандал. Поклонницы стали бросать на сцену театра свои трусики. А в это время шла опера «Борис Годунов»! Совсем не в тему! Его после такого чуть из театра с позором не выгнали. Спонсор заступился.

Коллеги по театру, мягко говоря, Толю недолюбливают. После его выступлений большая часть зала уходит — знают, что он больше не будет петь, и считают, будто нечего там и делать дальше, что, мол, зря время тратить, всякую чушь слушать! Они на это обижаются. Хотя при чем здесь Барсов? Не виноват же он, что таким красивым родился! И голос у него очень даже хорош, весьма приятный тенор. И роли ему дают за это соответственные — романтические. Амплуа героя-любовника очень подходит Толе.

Но в постели у Ани он оказался по совсем другой причине. Его мечта — оказаться на эстраде — так и не смогла сбыться. Хоть и много поклонников в опере, на всю страну имя гремит, а очень хочется всенародной любви, славы и знаменитости! Лишь эстрада может дать ему все это. Но дорожка туда закрыта. Что-то такое произошло у него с Виктором, какой-то глухой конфликт. Аня не знала подробностей, да, собственно, и знать не стремилась. Не интересовало ее, кто и когда с ее мужем поссорился. Если всех перечислять, ни на что времени не останется.

Да и Витя тогда, когда Барсов с ним сцепился, еще не был мужем Ани. История давняя, а, видно, крепко Витюшу прицепила. Он до сих пор ничего и слышать о Барсове не желает. Ну и ладно!

Хотя… Похоже, Барсов к Виктору решил прокрасться теперь с другой стороны. Через жену. А вернее — через ее постель. Ха-ха! И на что он при этом надеется? Не боится, что Витя его голыми руками придушит, как куренка?

Стоп! До Ани стал смутно доходить смысл произошедшего. Нет, он не дурак. Он ставку на другое сделал… Это она, похоже, крепко влипла. И ноги делать поздно. Вчера еще убегать надо было. Или хотя бы головой думать. Голова — она на то и голова, чтобы думать, а не только есть и пить! Ах ты черт!

Лешка, тебе конец!..

Размышления Ани остановил звонок мобильника. Леша звонит. Аня схватила телефон и побежала в ванную, чтобы не разбудить Барсова. Пусть поспит, рано ему. Она пока не придумала, как выпутаться.

— Как дела? Голова не болит? — раздался в трубке бодренький голос Леши.

Вот зараза! Знает, что когда Аня напьется, ее на мужиков тянет. Такая у нее слабость! И он уже не в первый раз пользуется этим. Правда, не сам лично — других подсовывает…

— Леша, а скажи мне, преданный ты мой, сколько заплатил тебе господин Виташ, чтобы ты под меня Барсова подложил? — резко спросила Аня.

— Анют, ты спятила? — Алексей разыгрывал искреннее изумление. — Пить меньше надо, а закусывать — больше!

— Лешик, слушай внимательно. В оба уха, — с угрозой произнесла Аня. — Я замужем за очень влиятельным и очень богатым человеком. Он тебе этого не простит.

— Нюта, я не при делах!

— Не перебивай. Я не так много пила. Хорошо помню, что разливал ты. Что ты там такое намешал в бокальчик? «Ершика» или «Торнадо»?

— Анют!

— Рот закрой! Ты за деньги мать родную продать готов, только ее никто не покупает! А меня уже продал со всеми потрохами.

— Ань, ну правда! Я ничего такого не сделал! Хотел тебе приятное… Ты как, удовольствие получила? Как он в постели? Так же хорош, как и с виду?

— Никак!

— Ты потому и злишься?

— Постарайся как можно дольше не попадаться мне на глаза — до тех пор, пока у меня не пропадет желание убить тебя.

Отбросив телефон, Аня стала приводить себя в порядок. «Думать! — приказала она своему мозгу. — Срочно, у нас цейтнот. Безвыходных ситуаций не бывает. Выход где-то есть, где-то совсем рядом».

Чтобы окончательно прийти в себя, она залезла под душ. Упругие струи воды окатывали ее тело то горячей, то ледяной волной, пробуждая организм к жизни. Четверть часа Аня наслаждалась, потом выключила воду. Растеревшись махровым полотенцем, она снова зашла в комнату. Номер-люкс в гостинице «Россия».

Аня осторожно стала собирать одежду, разбросанную по всему номеру. Оделась, вещи Толи побросала на кресло. Тот продолжал мирно спать. Это хорошо. Значит, время есть. Аня села перед зеркалом, внимательно рассмотрела свое отражение. «Ладно, сойдет», — решила она не пользоваться косметикой, оставшись вполне довольна осмотром. Повернула голову в сторону кровати.

Спит, как младенец. Спокойно, беззаботно. Счастливый! Пока…

Надо успеть, покуда не проснется. Барсов и сам еще не знает, что его ждет.

А Аня уже придумала, что будет делать. Не позавидуешь мальчику. Но пока она подождет. Так даже лучше.

Аню ничуть не мучили угрызения совести. Подумаешь! Да, она изменила мужу, провела с красивым любовником безумную ночь. Сладкую, наверное, волшебную ночь! Любая девушка что угодно бы отдала, лишь бы оказаться на месте Ани. Ну и Аня ничуть не жалеет!

А Виктор… Ничего, стерпит. Ей самой и не такое терпеть приходилось. Он, конечно, придет в бешенство, узнав, с кем она переспала. Ха-ха, Аня это сможет использовать даже в свою пользу! Тем, более она прекрасно понимает, где провел ночку ее муж.

У самого рыльце в пушку. Бросил ее, как обычно, в самый ответственный момент — давай, Аня, выпутывайся как можешь! Так вчера и заявил: «Иди одна на банкет, я очень занят, а там будут важные для нас люди».

«Для нас»… Для него! Так бы и сказал. Это его дела она должна была решать одна, пока он в укромном местечке кувыркается на мягкой постельке со своей Ликой. Тоже мне, секс-мэн, любвеобильный ты наш!..

Вот и она решила расслабиться и получить удовольствие. Трахала Барсова, как хотела. Но Барсов — это так, мелочь, пешка в чужой игре. Господин Виташ — вот кто главный противник, вот с кем один на один ее Витюша оставил. Крутись, как умеешь! Очень ловко Виктор сказался занятым. Ане и пришлось идти вчера на банкет…

Она не хотела туда идти. Виктор уговорил. Понял, что на нее нельзя давить, нельзя заставлять — можно только уговаривать, используя аргументированные доводы, факты, конкретные и логически стройные. Он умеет. Так опишет ситуацию, что одно у него органично станет проистекать из другого, и действовать вроде как остается только таким образом, каким предлагает он, а иначе, мол, полный каюк… Играйте марш, тушите свечи!

Она согласилась.

В конце концов, это ее праздник! Двадцать седьмое июня, день медицинского работника. Вот вам первый повод. Второй — ровно год назад открылась ее собственная клиника «Леля», где она — главный врач, администратор и ведущий хирург в одном лице. Кому не нравится — на фиг! А в-третьих, Маринка согласилась наконец-то работать с ней. Она — классный анестезиолог, цены ей нет, сама даже не знает. Знает только Аня, о чем и сообщила подруге проникновенно.

Лешке же Аня сразу дала от ворот поворот. Нет у нее отделения пластической хирургии (это раз), и пусть вообще работает там, где и раньше (два). Чем дальше находится дорогой товарищ Леша, тем меньше проблем. Он, конечно, парень юморной и веселый, с ним не соскучишься, но насколько эти черты можно отнести к главным его достоинствам, настолько же — и к главным недостаткам. Пришел, развлек, пошутил-повеселил — и до свидания!

Банкет, а к нему, в качестве приложения, концерт, который был посвящен официальному празднованию дня медработника, предназначался, откровенно говоря, только лишь для жены Виктора. Все его компаньоны, партнеры и даже конкуренты расстарались на славу, пытаясь подмазаться к Виктору. С этой целью они и устроили торжество, стараясь — неофициально — угодить Ане, чтобы после она шепнула Вите на ушко: «Мне понравилось…» Что именно должно ей понравиться, не знал никто, но каждый из кожи вон лез, чтобы обратить на себя внимание. Кто понравится — тому будет счастье и большая удача!

Аня эту игру раскусила давно. Сначала ей даже нравилось, вызывало некоторое восторженное головокружение, потом приелось. Теперь же это лизоблюдство стало раздражать. Был бы Виктор на банкете рядом, никто не посмел бы досаждать назойливым старанием и ухаживанием. Аня заранее знала, кто и зачем будет стремиться ей угодить. Скучно! До колик в животе, до банальной аллергии.

При этом нужно еще и улыбаться, изображать приветливость, быть милой, хорошо выглядеть, держать спину прямо, подбородок высоко, но — не слишком. А еще — изящно перемещаться на высоченных шпильках. «Эти модные туфельки с узким носиком и высоким каблуком меня доконают», — тоскливо думала она, собираясь на ненавистный банкет, разглядывая новые, недавно купленные Виктором туфли. На него внезапно обрушился приступ заботливости. Он побросал все дела в офисе. Выдернул ее из клиники и стал объезжать все магазины мод, бутики и прочие заведения. Продавцы при виде таких покупателей чуть ли не с ума сходили. Какая пара, красивые супруги, миллионер со своей не менее бедной женой!.. Такие люди — и оба сразу, хотят что-то купить, а что — и сами толком не знают, хотят, чтобы им помогли, подсказали, наставили на путь истинный, в смысле того, сколько денег потратить, чтобы при этом получить удовольствие…

И продавцы старались — Виктор остался доволен. Аня удостоила мужа своей лаской в ответ на его нежность. Хорошо всем!

Маринка пришла в неописуемый восторг при виде Аниного наряда. Бирюзовое платье в тон Анютиных глаз. Ткань — хамелеон, переменяя оттенок под действием разного освещения, даже угла падения лучей. Так же изменчивы и глаза у Ани. Очень эффектно! Обтягивающий лиф, потрясающе глубокое, но при этом не вульгарное декольте, ниспадающая широкая юбка с высокими разрезами — она во время ходьбы развевалась, словно парила в воздухе, и приоткрывала стройные Анины ноги, обтянутые, как второй кожей, чулками цвета золотистого загара. Туфли — в тон платью, серебристая дамская сумочка; ей даже самой понравилось. Посмотрелась в зеркало, и настроение поднялось. Такое платье достойно быть показанным на дурацком банкете. Она почему-то испытывала некую смутную тревогу, собираясь на эту тусовку, будто чувствовала, что все может закончиться весьма неприятным образом.

Аня поехала в машине Леши. Марина попросила, она не стала сопротивляться. Ее собственная машина с водителем и охраной тронулась следом, рядом пристроились машины сопровождения. На Виктора просто паранойя находила, когда дело касалось безопасности его жены. Он и сам с тех пор, как в ту аварию попал, в одиночку не ездил.

К началу Аня слегка припоздала, специально, чтобы тихо проскользнуть в зал, не привлекая к себе внимания. Если концерт уже будет идти, можно смягчить ажиотаж вокруг своей персоны.

Когда Аня соглашалась выйти за Виктора замуж, она и представить себе не могла, что ее ждет в новой жизни. «Я это заслужила», — говорила она сама себе. И правда, за каких-то пару лет из почти развалившегося и обанкротившегося бизнеса Виктора Аня создала новую империю — крепкую, прочно стоящую на ногах монополию шоу-бизнеса. Она последовала совету Эльзы, которая сказала: «Бери все в свои руки и верти, как хочешь. А будет мешать муж — вышвырни, как надоедливого котенка. Мужиков у тебя еще будет — не пересчитаешь, но ты у себя одна…»

Виктор не мешал, он сразу почувствовал в ней деловую хватку. Все проекты Ани приносили прибыль. Начав практически с нуля, при стартовом капитале, выделенном Эльзой конкретно ей (вот ведь понравилась бабуле!), Аня преумножила его в разы. Виктор и сам теперь не знал, какие последние четыре цифры у них на текущем счете в банке, — да и не важно, четыре первые не менялись бы в минус.

Самым гениальным решением Анны было предложить выкупить все концертные площадки и залы в Подмосковье, что он быстренько и исполнил. Теперь ни один начинающий и ни один известный певец не мог устроить концерт без согласования с Виктором. Он держал всех на крючке. Затем в его собственность поступили почти все коммерческие музыкальные радио- и телестудии.

В общем, Виктор дорожил Аней. Она — его удача, талисман счастья. Не говоря уж об условии, выдвинутом хитрюгой тетей Эльзой.

…После концерта в «России» круг избранных отправился в банкетный зал.

Там тоже устроили небольшой концерт, почти по-домашнему. Первым, кого увидела Аня, войдя в зал, был господин Виташ. Распахнув руки, будто для объятий, он шел на Аню с приветствиями и поздравлениями.

Она обернулась, поискала глазами охранников. Андрей среагировал мгновенно. Виташ даже не понял, как так получилось, что толпа людей отнесла его в одну сторону, а Анну — в другую. Вскоре к ней присоединился Леша. Тот один десятерых охранников стоит — как только принимается клоунничать, люди типа господина Виташа разбегаются кто куда с криками «Полундра!..».

Но полоса невезения сегодня упорно продолжалась. Аня увидела, что ее столик соседствует со столиком, где разместился Виташ. Кроме того, место, где сидела она, оказалось как раз напротив его места — как ни крутись, а постоянно натыкаешься глазами на его глаза. Рядом с господином Виташем сидел его зять и подопечный Анатолий Барсов. Алексей, знавший, что Барсов нравится Ане, знавший, что она неоднократно посещала спектакли с его участием, тут же бурно отреагировал.

— О, Анютик, смотри, — возбужденно дернул он ее за руку. — Тут Барсов, которого ты любишь!..

И сказано это было громко, и жест соответствующий Леша ручкой сделал, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь ненароком не пропустил его выступления. Никто и не пропустил!

Все дружно уставились на Аню и Барсова. Тот покраснел. Аня же, уже привыкшая к пристальному вниманию, сохраняла королевское спокойствие. С достоинством светской львицы, так же четко и демонстративно, она обратилась к Алексею:

— Леша, веди себя прилично, не тыкай пальцем. Да, мне нравится, как Барсов поет. Но люблю я мужа.

Все так же дружно отвели взгляды и, пряча улыбки и сдерживая хихиканье, сделали вид, что ничего не слышали.

После нескольких тостов Аня попросила Марину отойти в дамскую комнату.

— Что-то не так? — спросила Марина. — Лешка настроение испортил, да?

— Нет. Он хотя бы обстановку разряжает, — сказала тихо Аня. — Меня нервирует Виташ. Сидит и гипнотизирует выпученными глазищами. Давай так. Мы сейчас возвратимся, ты дерни Лешку, и он пусть меняется со мной местами. Сделаешь?

— Да запросто! — воскликнула Марина, обрадовавшись, что все можно так легко разрешить.

— И еще, — добавила Аня, — шепни муженьку — незаметно, на ухо, — чтобы он старался не подпускать ко мне слишком близко одного толстого господина, который сидит за соседним столиком. Да-да, я о господине Виташе…

Когда они вернулись, Марина ловко пересадила мужа на то место, где сидела до этого Аня, прошептав ему на ухо нужные наставления, Марина слегка при этом поглаживала плечи Леши, так, чтобы со стороны это смотрелось, будто влюбленные супруги нежно любезничают друг с другом. На новом месте, где сидела Аня, Виташ теперь оказался за ее спиной, зато Барсов восседал совсем рядом, в полуобороте.

Аня разглядывала точеный профиль Анатолия. «Что ни говори, мне нравятся симпатичные блондины!» — с легкой грустью подумала она и вспомнила Антона. Они, пожалуй, в чем-то похожи.

Барсов, почувствовав изучающий взгляд, обернулся и оцепенел от неожиданности. Прямо на него смотрела женщина — та самая, из его снов! И она находилась близко, всего в нескольких метрах. Ему показалось, что он спит, что бредит и видит галлюцинацию.

Она улыбнулась, дернула плечами и… отвернулась. Теперь уже ее рассматривал он. Живая, реальная, сидит с друзьями, веселится, смеется над шутками балагура, находящегося рядом с ней.

Тесть заметил его интерес к соседке и тут же знаком показал: пора, мол, выйти подышать.

— Ты должен с ней познакомиться, — сказал ему Виташ, когда они с Анатолием очутились вне банкетного зала. — Она явно тобой интересуется. Слышал, что сказал ее друг?

— Кто она? — спросил Толя.

— Не знаешь? — развеселился тесть. — Тем лучше для тебя — будешь выглядеть естественно. Ты должен ее обаять, очаровать, влюбить в себя… она должна пойти за тобой на край света!

— Может, нам еще и переспать? — удивился и одновременно разозлился он такому странному напору своего продюсера.

— Понадобится — и это сделаешь! — жестко отрезал Виташ. — Она нужна мне. Запомни! Когда обработаешь ее до нужного состояния, отвезешь ко мне на дачу, а там я уже сам ею займусь. А то тебе ничего важного поручить нельзя.

— Но я же муж Оксаны, — поразился Анатолий. — И вы… А что Оксана скажет?

— Не строй святую невинность! — пришел в ярость тесть. — Это ты Оксане рассказывай, как ни разу не изменял ей, а мне тут языком понапрасну не трынди! Хочешь, чтобы наш уважаемый конкурент подписал с тобой контракт? Хочешь, чтобы разрешил выйти на сцену в одном из его концертов? Тогда делай то, что я сказал.

— А она здесь при чем?

— Не важно, — расхохотался тесть.

— А она замужем?

— Тебя это не должно волновать. Охмури ее, задури голову и — ко мне.

— Но как?!

— Тебя и этому поучить? Сам придумай! Только быстро, сегодня же. Ну, хоть потанцевать пригласи, что ли… Или я сам это сделаю.

Виташ и Барсов вернулись. Аня уже танцевала с другим.

— Как только начнется следующий танец, перехвати ее, — шепнул ему шеф.

К следующему танцу Барсов не успел — второй кавалер взял обитательницу его снов за руку и вел в середину зала. Толя растерялся.

И тут Аня внезапно высвободилась из объятий спутника, подошла к Барсову и как ни в чем не бывало повела его танцевать. Пара закружилась в ритме вальса.

— Меня зовут Анатолий… — Он не договорил, увидев насмешку в ее глазах, понял, что сказал глупость, что она уже давно знает, кто он такой и как его зовут. — А вас? — спросил он, справившись с волнением.

— Что, тебе еще никто не сказал, кто я? — В ее глазах снова заблистали искорки смеха.

По его растерянности Анна поняла, что он ничего о ней не знает. Это ее позабавило.

— Меня зовут Аня, — ответила она, прижимаясь в танце к Барсову. — Почему бы тебе не пересесть за мой столик? У нас есть свободное место, а за твоим столиком сидят одни старики. Тебе там, наверное, скучно?

— Да, у вас, я видел, весело, — согласился Толя, подумав, что Виташ не станет возражать против его перемещения поближе к интересующей его девушке.

Барсов ничего не знал об Ане. Слышал, конечно, что Виктор женился, но то было давно, а Анатолий в тот период как раз уезжал за границу с труппой и потому не видел фото молодоженов в газетах. Потом уже укатил сам Виктор, вместе с женой подался во Францию.

Сказать по чести, и приближаться к Виктору стало весьма затруднительно. Очень уж тот разозлился на Виташа, пытавшегося отобрать у него студию. А заодно и сам Барсов стал для Виктора персоной нон грата. Вот и не интересовало Барсова, на ком там женился Виктор, тем более что к его мечте и желаниям чужая жена не имела никакого отношения. Как-то раз видел возле Виктора женщину в длиннополой светлой шубе — она, помнится, садилась в лимузин… через полгода опять заметил издали, в больших солнцезащитных очках и широкополой шляпе, и также не рассмотрел лица.

Не особо и стремился! Что она ему?

…Руки Ани обвили шею Барсова, ее губы приблизились. Прошептали:

— И Виташ тебе ничего не говорил обо мне?

Он смущенно молчал. Ее глаза всматривались, стараясь разглядеть ответ на лице Барсова. Музыка смолкла, Аня отодвинулась от него, взяла за ладонь, слегка сжала пальцы и повела к своему столику.

— Вот-вот, — прокомментировал его приход Леша. — Правильно сделала, Анютка! Надо брать быка за рога.

— Козла за яйца, — вульгарно прошипела она в сторону Лехи.

Компания за столом пьяно рассмеялась.

Барсов размышлял о том, кто же Аня такая. Наверное, начинающая актриса или певица. Так ему показалось. А кем еще она может быть? У нее красивое лицо и фигура, приятный голос, огромные выразительные глаза необычного цвета, длинные блестящие волосы, красивые ногти с ярким маникюром. Возможно, чья-то знакомая, протеже какого-нибудь продюсера. Весельчак рядом с ней — тот, сразу видно, врач. У него все разговоры и шутки, касающиеся медицины. Ничего удивительного в этом нет — банкет в честь профессионального праздника врачей. Виташ каким-то образом сумел раздобыть пригласительные билеты.

Лешка уже изрядно принял и вовсе вошел в роль клоуна. Он, подняв рюмку, стал произносить тост — пародию на клятву Гиппократа:

— Клянусь Айболитом и доктором Ватсоном, беря их в свидетели, исполнять честно-пречестно следующую присягу! Обязуюсь почитать научившего меня пить спирт наравне с родителями, делиться с ним спиртом и в случае необходимости помогать дойти до кондиции…

— Клянусь, что у меня будет белый халатик и белая шапочка с крестиком и такая штучка на шее… ну, которую еще в уши вставляют и слушают, — со смехом подхватила Марина. — Клянусь никогда не заниматься самолечением, а давать заработать коллегам моим…

— Клянусь, не дам никому абортивного пессария, ибо он у меня кончился, — продолжал Алексей, трагично закатив глаза. — Клянусь, что вообще не дам никому никакого снадобья и не выйду на работу до тех пор, пока мне не повысят зарплату…

— Обязуюсь писать неразборчиво, дабы больной не мог прочесть и употребить мою писанину себе во вред, — вступила снова Марина. — Обязуюсь выслушивать больного с умным видом, кивать и покачивать головой. А похихикивать клянусь, только при наличии марлевой повязки на лице. Разговаривать с больными обязуюсь вежливо, на вы, и не показывать своего истинного отношения к стонущему и ноющему… э-э…

— Сказав «не дышите», обязуюсь потом обязательно сказать «дышите», дабы не нанести больному вред, — подсказала Аня замявшейся подруге. — Использовать медицинский спирт только в медицинских целях…

— Клянусь держать свой белый халат в чистоте, для чего буду носить зеленый. А если выпить и лечь в таком халате на зеленую клеенку, то никто не заметит, — с пафосом перебил ее Алексей. — Обязуюсь не прекращать лечение больного до тех пор, пока у него не кончатся денежные средства…

— Если же я узнаю какую-нибудь людскую тайну, то клянусь не разглашать ее, а изложить в виде юмористического рассказа, — серьезно и строго призналась вдруг Аня.

— Я ни в коем случае не буду делать сечения колбасе или иной пище во время операции или приема больных. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано: счастье в жизни, деньги, женщины и вино на вечные времена! — отчеканивая каждое слово и положив руку на сердце, завершил клятву Алексей и, обведя всех грозным взглядом, залпом выпил свою рюмку.

Барсов развеселился. Он почувствовал себя раскованно в этой дружественной и легкой атмосфере.

— Анекдот о врачах, — громогласно объявил он. — Мужик приходит к хирургу и говорит: «Доктор, помогите, меня жена бросила!» Тот отвечает: «Так это вам, батенька, к психоаналитику». — «К какому, на фиг, психоаналитику?! — возмущается больной. — У меня голова трещит, она меня метров на пять бросила».

— Ого! — воскликнул Леха. — Наш человек. За это надо выпить.

Он снова наполнил бокалы.

— Анюта! — требовательно обратился он. — Твоя очередь рассказывать… на медицинскую тему.

— Ага, — поддержала Маринка. — Как ты это умеешь, коротко и ясно.

Аня повертела в руке бокал, протянула вперед, бокалы звонко чокнулись.

— Вскрытие показало, — задумчиво произнесла она, — что пациент… всего лишь спал.

Барсов заметил, что Виташ подает ему знаки, показывая ключи от машины, что означало — пора увозить Аню. Ему не хотелось заманивать ее в ловушку, он не понимал, чего хочет добиться от нее тесть, но, зная его вспыльчивый характер и манеру добиваться своих целей любыми, не всегда честными и порядочными способами, волновался за Аню. И как этого избежать, тоже не мог придумать. Не выполни он сейчас его волю, на своей карьере можно поставить большой крест, Виташ одним махом перечеркнет все, чего он смог добиться с большим трудом за много лет. Николай Иосифович все настойчивее и выразительнее подзывал его к себе.

— Не хочешь уйти? — тихо прошептал Толя Ане на ухо.

Она согласилась, но, подняв голову, заметила, как Виташ что-то старательно показывает Барсову. Ее это насторожило.

— А твой тесть не станет возражать против того, что мы ушли вместе?

Вопрос Ани застал его врасплох. Как ответить? Не скажешь ведь, что он сам того хочет. Придется многое объяснять, а этого Толя как раз и не может. Аня терпеливо ждала ответа, он, приоткрыв рот от усердия, мучительно придумывал, что же такого сказать.

— Ты ведь женат на его дочери?

— Да.

— Он может ей рассказать о твоих похождениях?

— Наверное.

— Что будем делать?

Последний вопрос и вовсе привел его в ужас. Барсов решил, что она обо всем догадалась. Судорожно глотнув и прикрыв глаза, он ждал теперь самого худшего.

— Нужно уйти незаметно, — предложила она.

Он почувствовал путь к спасению.

— Я подойду к нему, отвлеку, а ты выйдешь и подождешь меня внизу, — быстро прошептал Толя.

Но Виташ уже был рядом.

— Здравствуйте, Анна Сергеевна! — любезно поздоровался он. — Весь вечер пытаюсь к вам подойти, но мне постоянно что-то мешает. Вот — удалось только сейчас…

— Я устала, — сухо ответила Аня. — Сегодня душно. Виташ сунул ключи от машины Толе в ладонь.

— Мой зять отвезет вас, если вы не против, — любезно предложил он.

— Очень великодушно с вашей стороны, — улыбнулась она. — Он тоже мне это предложил, но я, вообразите, начала обсуждать с ним вопросы морали…

— Вот как?

— Да. Меня интересовало, как отнесется к его учтивому поступку ваша дочь.

— С пониманием. И я, и она — мы оба полностью поддерживаем вежливый порыв нашего молодого родственника; уверяю вас, я сумею убедить дочь в том, что в поступке Толи нет ничего, кроме великодушного шага.

— О, да вы заботитесь о воспитании дочери! — заметила Аня.

— Какой у вас великолепный наряд, — сделал комплимент Виташ. — А колье — выше всяких похвал. Агат, если не ошибаюсь?

— Ошибаетесь. Это черный жемчуг.

— Очень редкий жемчуг, — произнес он, подсчитывая в уме, сколько же могло стоить такое колье, в комплект к которому на Ане были надеты еще и серьги, браслет и брошь. — Кажется, вы жаловались на духоту? Толя, принеси, пожалуйста, даме воды.

Барсов встревоженно посмотрел на Аню, боясь покинуть ее. Она лучезарно улыбнулась ему:

— Принеси лучше соку. Ананасового.

— Вы понимаете меня с полуслова, — обрадовался Виташ, когда Толя отошел.

— Чего вы хотите? Хватит рассыпаться в комплиментах, — проговорила она сквозь зубы.

— Обсудить контракт.

— Какой?

— Думаю, вы знаете, что я — владелец предприятия «Биовиталь», которое производит некоторые фармацевтические препараты. А вы — владеете клиникой, которой они нужны…

— Не нужны, — резко отказалась она. — Не хочу, чтобы мои пациенты умирали на операционном столе из-за некачественных лекарств.

— Я не произвожу фальсификаты, еще никто не…

— Прецеденты были, — перебила она его.

Вернулся Барсов со стаканом сока, и Виташ быстро прекратил разговор, перевел его на другую тему.

— Анна Сергеевна, а хотите, Толя для вас споет? — предложил Виташ.

Она усмехнулась:

— Может, вы на пару с ним что-нибудь напоете?

Барсов рассмеялся, пояснил:

— Николаю Иосифовичу медведь на ухо наступил.

— Медведь? На ухо? А может, на всю голову? — смеялась она, сама не понимая почему. — Да еще и потоптался как следует.

— У Толи очень хорошо получается одна вещь, — произнес вдруг Виташ, ничуть не обидевшись на ее выпад, сделал многозначительную паузу. — «Аве Мария».

Аня в этот момент отпила глоток сока и поперхнулась, услышав его слова.

— Скажи, Толя, кто композитор? — спросил у зятя Виташ.

— Шуберт.

Ее рука дрогнула, расплескала сок.

Барсов поддержал ее, ему показалось, что она вот-вот упадет. Виташ взял из ее руки бокал, отвернулся, чтобы поставить его.

— Быстро уходим, — вцепилась в руку Толи она.

— Он все поймет, — пытался Барсов играть по предложенным ею вначале правилам.

— Он уже понял, — досадливо отмахнулась она.

«Откуда он знает о той истории с музыкой Шуберта? — судорожно пыталась понять Аня смысл разговора. — Это не могло быть простым совпадением».

Она так стремительно выбежала в коридор, таща Толю за собой, что охранники не успели среагировать и потеряли Аню из виду. Она тоже не вспомнила о них. Не до того ей было.

Предложение Барсова поехать куда-нибудь она отвергла сразу. Зачем? Они же в гостинице!

Аня подошла к администратору, взяла ключи от номера. Ощущение, что она падает в какую-то бездонную пропасть, не покидало ее с той минуты, как она поняла: Виташ подготовился не на шутку, что-то замыслил, пытается заманить в ловушку, быть может, она уже в ней, не зря же он разузнал о ней так много, даже про «Аве Марию» знает. Эта музыка до сих пор вызывает у нее нервное напряжение. А что это означает? Что нужно выжимать из этой жизни все радости до последней капли! Кто знает, сколько еще осталось радоваться? Значит, надо спешить!

И Аня торопливо затащила Барсова в номер. Такой красавчик — и весь в ее руках! Можно умереть от зависти к самой себе!

— Ты знакома с ним? — спросил Барсов.

Аня не ответила. Ни черта она о Виташе не знает, зато он знает о ней слишком много. Но… потом. У нее найдется способ разобраться. Например, поручить Андрею разузнать для нее и о Виташе что-нибудь этакое — на то он и начальник службы безопасности…

А сейчас есть только она и он, Толя и Аня.

«Да он не умеет целоваться!» — эта мысль ее рассмешила.

Анатолий смутился. Мужчин всегда смущает, когда женщина смеется.

Аня уселась к нему на колени. Медленно стала раздевать. Ее пальцы ловко развязали галстук, он нащупал молнию ее платья, резко дернул.

— Не торопись, — останавливала она. «Как же вы все любите спешить», — подумала Аня. Она зажала в ладонях его лицо, запрокинула его голову и завладела его губами. Он задохнулся, как от сильного удара, и замер, не ощущая ничего, кроме ее губ, властных и незнакомых. Чтобы восстановить дыхание, он должен был в естественном порыве ответить на ее поцелуй, идти навстречу ее губам, ее языку. Они слились в едином поцелуе. Теперь он понял, что такое поцелуй. Оксана его никогда так не целовала, никто его так не целовал. Это был поцелуй страсти, всепоглощающий и жестокий, подчиняющий его себе. Не ожидал он такого от хрупкой и нежной с виду женщины. Она оказалась очень сильной, он был полностью в ее власти.

— Ты снилась мне, — сказал он.

Аня не поверила, снова засмеялась.

Таинственная, загадочная, колдовская — она вся пропитана знанием того, что знают все женщины, Аня… Она — как обжигающий напиток, растекается по его венам, по всему его телу. Влажные ее ладони скользили везде, подчиняли его себе. Кровь стучала в висках, губы болели, язык стал твердым как камень.

Он изнемогал, она вырывала из него наслаждение, забирала себе; Аня словно высасывала его. Все, чем он жил прежде, разбилось сейчас на мелкие осколки, рухнула стена, за которой он прятался от жизни. Есть только Аня, мираж, который растает, едва наступит утро. Она пробудила его к жизни, научила простым радостям любви и наслаждения. Он целовал ее набухшие груди, чувствуя, как ее тело дрожит, отзываясь на его ласки. Она желала его, жаждала большего, взрывалась от восторга, ее тело сотрясалось беспорядочными движениями. Аня плакала и смеялась, цеплялась руками за что-то твердое и влажное и понимала, что это его тело, слитое с ней. Ее ловкие руки, ласкавшие его, усиливали его исступление, его тело горело от ее прикосновений.

— Антон… — раздался вдруг ее голос — как бы издалека, сквозь завесу тумана, она простонала это имя, чужое и незнакомое.

Это разрушило все очарование.

Барсову захотелось встать, бросить все и уйти, но она словно забрала все его силы. Он не смог. Захотелось встряхнуть ее, вырвать из полубредового состояния, заставить выдыхать его имя — а не то…

Но Аня уже погрузилась в сон. Он обессиленно опустился рядом, мечтая, что когда-нибудь добьется своего: она будет любить его, а не свои видения.

Когда он проснулся, Аня сидела напротив в кресле, скрестив руки на груди.

Сквозь пелену сна он вспомнил все. К радости, что она не исчезла, не растворилась в утреннем тумане, не рассеялась, как мираж с первыми лучами солнца, примешивались горечь сожаления и разочарование.

Барсов помнил имя, которое стало ему ненавистно. Антон… Она пыталась им заменить кого-то… А он был всего лишь в качестве суррогата. Обида перехлестывалась со счастьем. Наконец-то он нашел ее, встретил в жизни ту девушку, что снилась ему, доводила до безумия своей нереальностью. Вот она. Сидит рядом. Протяни руку — и дотронешься.

— Проснулся, спящий красавчик. — Ее голос был насмешлив. — Рассказывай.

— Что?

— Все рассказывай. Как докатился до такой жизни?

Он непонимающе смотрел на Аню.

— Что уставился? Думаешь, полная дура, ничего не поняла? Тебя вчера твой тесть подложил под меня. Я правильно выразила его коварный план? Он велел тебе меня соблазнить и трахнуть. Так?

— Не совсем. — Барсов облизал пересохшие губы.

— Что не так?

Барсов молчал. Аня взяла мобильник, набрала какой-то номер.

— Андрей?.. Что значит, где я? Это ты должен знать, ты же меня охраняешь! Если Виктор узнает, что ты такое спрашиваешь, он тебя уволит!.. Потеряли, да? Меня уже можно было раз двадцать украсть, убить и изнасиловать… Хорошо, хорошо, жалею… только ты должен кое-что сделать. Быстро ребят сюда, но, пока не скажу, никто пусть не входит! Диктую: «Россия», люкс, десять… И Виктора найди, но ничего не говори. Жди команды. Это очень важно…

Барсов не пошевелился.

— Тебе лучше сказать все мне, а не этим ребятам, — заявила Аня, показывая на мобильник, зажатый в руке. — Я могу пожалеть, они — вряд ли…

— Виташ хотел, чтобы я привез тебя к нему на дачу, — сознался он.

— Зачем?

— Не знаю.

— Допустим, я поверила, что ты не знаешь, но сам-то догадываешься? — Аня пристально смотрела ему в глаза, пытаясь найти ответы на свои вопросы. — Что ты думаешь об этом?

— Ты ему зачем-то нужна. Он хотел там от тебя добиться согласия на… на что-то такое, что ты вроде как можешь ему дать. Я не знаю, что именно.

— А тебе зачем это было нужно?

— Если бы я отказался, он разрушил бы всю мою жизнь, отнял бы все, что имею.

— А в случае согласия? Что он обещал тебе?

— Контракт. С Виктором Б.

Аня расхохоталась.

— Ты поставил не на ту лошадку! — И поймала его удивленный взгляд. — Ты знаешь, кто я?

Он отрицательно помотал головой. Это вызвало у нее новый приступ смеха.

— Я — жена Виктора.

Она хотела насладиться произведенным эффектом, но в этот момент в номер вошел господин Виташ.

— Может быть, теперь-то вы согласитесь поговорить со мной, Анна Сергеевна? — с порога заговорил Виташ, не обратив ни малейшего внимания на лежащего в постели Толю. — Согласитесь, ваша репутация сейчас — в моих руках.

— Ребят подтяни, никого не выпускать, — быстро сказала Аня в телефон.

Виташ остолбенел, а она почувствовала себя победительницей.

— О чем, собственно, речь? — осведомилась она у Виташа светским голосом. — Что вы хотите?

Он понял: что-то сорвалось, что-то не так, как он задумывал. Ловушка захлопнулась, но в ней оказался он сам.

Виташ взглянул на Барсова. Толя равнодушно посмотрел в ответ.

— Или вы уговариваете мужа подписать контракт с Барсовым и моей продюсерской компанией, — неуверенно начал все-таки Виташ, — или я расскажу вашему мужу об этом маленьком ночном приключении…

— Я очень не люблю, когда меня шантажируют, — медленно, тщательно проговаривая каждое слово, произнесла Аня, потом повернулась к Барсову: — Говорят, ты хорошо «Аве Марию» исполняешь? Может, споешь специально для своего продюсера? Или ты с утра не в голосе?

Виташ занервничал. Расчеты не оправдались, она, похоже, не боится мужа. Или хорошо блефует?

— Пусть Виктор войдет, — снова скомандовала Аня в телефон.

Виташ изменился в лице, но выйти из номера не успел — в дверях стоял Виктор. С непроницаемым спокойствием в лице он огляделся, задержал взгляд на кровати. Барсов натянул простыню до подбородка, жалея, что не успел одеться.

— Что происходит? — Виктор обратился первым делом к Виташу.

Тот счел, что лучше молчать. Пусть Аня объясняется с мужем сама, раз заварила всю эту кашу, а он выждет момент, может, удастся еще все повернуть в его сторону.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Виктор с потемневшим лицом у жены.

— Первую помощь оказываю, — наигранно легко сказала она, указывая на Барсова, — он вчера слишком много выпил, ему дурно стало.

— Ага, и ты делала ему искусственное дыхание, — съязвил он, прекрасно понимая, что произошло.

— И массаж… сердца… — добавила Аня.

— И не только, — вставил Виташ, поняв, что муж все же имеет на нее влияние. — Я тоже недавно вошел. Увидел вот это.

Виташ картинно развел руками.

— А если я убью его? — Виктор махнул в сторону Барсова, обращаясь одновременно и к Ане, и к Виташу.

Не дождавшись ответа, подошел к Толе:

— Мою жену посмел трогать?

— Только она почему-то всю ночь шептала одно и то же имя — Антон… — выпалил Барсов.

Виктор замер на полпути, как подстреленный. Обернулся к Ане.

— Антон, Антошка, Тошик, Тото… — передразнил он все ласкательные имена, которыми она называла своего любимого мальчика. — Своего Ромео вспомнила? Может, мне его убить?

— Давай, — легко согласилась Аня. — А мне кого убить? Вику? Или Лику? Жаль, Ники больше нет, я бы и ее замочила. Тогда у меня было бы целых три трупа, а у тебя только два. Но увы! Ничья получится.

— Не понял, — опешил Виктор.

— Ты двоих убьешь, и я — двоих, — весело пояснила Аня. — Ничья будет.

— И как он в постели? — спросил после небольшой паузы Виктор.

— Очень на Антошку похож, такой же неопытный. А ты как ночь провел? Лика много денег с тебя потребовала на этот раз?

— Не очень. Как обычно. Ты едешь домой?

— Да.

Аня взяла сумочку, победно посмотрела на обалдевших от неожиданного исхода Виташа и Барсова. Она достала из сумочки свою визитку, бросила на постель рядом с Барсовым.

— Позвони мне завтра. Я попробую что-нибудь сделать для тебя, — сказала она ему перед уходом.

Виктор усмехнулся и, обняв жену, вышел, уводя ее с собой.