Позволяю любить

Катя

За этого человечка Аня жизнь была готова отдать. В буквальном смысле.

Сестренка появилась случайно, нежданно и вне плана. Ане тогда было тринадцать лет. Их мама в свои сорок три года неожиданно решила, что у нее начался климакс. Порода такая, у них в семье рано наступает финал женской функции. И она не волновалась. А когда стало ясно, что это беременность, все сроки подавно истекли. Решать, оставить ребенка или отважиться на аборт, уже не приходилось.

Выход был только один. Так родилась Катя.

Вовсе не вопреки, а благодаря этим обстоятельствам Катюшка оказалась самой желанной, самой любимой дочерью. Аня была уже большая, и весомая часть забот о новорожденной, а затем и подрастающей малышке была возложена на нее. Возможно, именно тогда в ней проснулся природный материнский инстинкт. Попробуй только кто-нибудь обидеть ее сестру — ух, увидишь, что произойдет! Глаза выцарапает, и это еще слабо сказано. На кусочки порвет, и рука не дрогнет.

Взрослые почему-то решили, что сестры по жизни должны соперничать, ревновать друг дружку. Друзья, приходя в гости, неизменно спрашивали Аню:

— Не ревнуешь маму к сестричке?

— Нет. — Она удивленно вскидывала на них свои большие глаза.

— Значит, ревнует, — довольно делали те вывод.

Глупые, думала Аня. Она не хотела быть такой, как они.

Аня наивно полагала, что все сестры любят друг друга так, как любят они. Но жизнь быстро показала ей, что часто это не так. Как-то она стала нечаянной свидетельницей ссоры двух других сестер. Ирина, подружка Кати, ругалась со своей старшей сестрой Натальей.

— Не нужна мне такая сестра, как ты, — визжала Наташа. — Уходи! Лучше моей младшей сестрой будет Катя.

— Вот и замечательно, — отвечала ей Ирина. — А у меня Аня будет старшей сестрой.

Они обе повернулись к Кате и спросили у нее, согласна ли она поменяться.

— Нет, — невежливо отказалась та. — Я свою сестру никому не отдам. Не хочу меняться.

Смешно, глупо и нелепо. Конечно, поменяться сестрами невозможно, но Катя в тот момент этого еще не знала. Она просто на полном серьезе заявила, что не отдаст Аню, ни на кого ее не променяет.

Ане же было непонятно, почему Ирина и Наташа так ссорятся и обижают друг друга. Ведь они сестры! И разница у них не такая большая, всего пять лет. Наоборот, интересы должны быть общие. У Ани с Катей вон целых тринадцать лет, чертова дюжина, а все равно они прекрасно понимают друг друга. Аня и не помнит, когда они в последний раз ссорились. Так, подшучивали друг над другом, но не обидно, без злости, чисто из озорства.

Чаще в этих невинных схватках побеждала Аня. Еще бы, она же старше! И тогда она задорно смеялась — получилось… Катя старалась «отомстить», дать сдачи, и, если удавалось, Аня все равно смеялась: молодец-де, сестренка, ты тоже смогла, как я!

Ревновала Катя лишь однажды — к Сергею, будущему (тогда еще) Аниному мужу. В ее воображении прочно засела мысль, что он коварно отобрал у нее старшую сестру. Сложное было чувство, смешанное. Ревность, сведенная с любовью, пониманием и пожеланием счастья, — так, наверное, можно охарактеризовать весь тот коктейль, что царил в головке юной сестренки. Катя, безусловно, отдавала себе отчет в том, что Аня имеет право на любовь, пусть даже к Сергею. Но…

К тому же мама была против отношений Ани и Сергея. Вот не нравился ей будущий зять, и все тут. А на все встречные вопросы типа «почему не нравится?» ничего внятного и толкового ответить не могла. Твердила только лишь:

— Погоди, ты еще с ним наплачешься.

Так и вышло — попала пальцем в небо.

Но это уже потом.

А в те времена Катя была на стороне Ани. Нет, она не ратовала за Сергея. Но раз уж Аня любит… Любишь — так люби, хочешь — так живи, наконец…

Во время свадьбы она вдруг вскочила неожиданно со своего места и убежала. Странно получилось: на свадьбах, по обыкновению, невесту похищают, а все гости суетятся да ищут ее. А тут — сбились с ног, разыскивая младшую сестру невесты.

Нашла ее, конечно, Аня. Интуитивно, без логики — просто почувствовала, где та прячется. Ничего не спросила — и так знала, что происходит с сестрой. Они же без слов все понимают, им даже в глаза друг другу заглядывать не стоит.

— Что ты, маленькая, — успокаивала Аня зареванную Катю. — Я все ж таки не в другой город уезжаю, в соседнем доме буду жить. Мы будем ходить друг к другу в гости, часто-часто, а на выходные ты будешь у нас ночевать…

Когда Катя узнала, что Аня ждет ребенка, она радовалась, наверное, больше всех. А после аварии, в результате которой Аня потеряла своего маленького, Катя люто возненавидела Сергея. Пожалуй, даже сильнее, чем сама Аня. Ведь Сергей причинил боль самому близкому ее человеку, старшей сестре. Мы, пожалуй, еще можем простить, когда делают больно нам, но три шкуры спустим с тех, кто принес страдания нашим родным и любимым.

Общее горе сплотило сестер, их отношения перешли на качественно новый уровень. Повзрослели обе разом, из сестер-девчонок сразу превратились в сестер-женщин. Резко, без каких-то там плавных переходов и подготовок.

Катя с нетерпением ждала возвращения Ани. Очень нужно было поговорить с ней — срочно необходим был совет.

Катя, кажется, окончательно запуталась в самой себе. Аня поможет разобраться. Или хотя бы укажет, как выпутаться из создавшейся ситуации. А она задерживается…

Да и не набрасываться же сразу на сестру с разговорами. Та, наверное, придет с работы уставшая, все-таки целые сутки дежурила у себя в больнице! Но и поговорить надо, ну очень!

Наконец раздался знакомый скрежет замка.

Аня открывает дверь. Какая-то не такая. Может, на работе произошло что-то?

— Привет, — говорит Аня. — Как дела?

— Нормально, — в тон отвечает Катя.

Да нет, вроде бы все, как обычно. Наверное, просто показалось.

Анна быстро переоделась. Пока на кухне согревался чайник, она зашла к сестре. Катя молчала, не зная, как приступить к разговору. Нет, Аня все же сегодня несколько странная. Странноватая, вернее. Рассеянно разглядывает постеры, что в изобилии развешаны по стенам в комнате сестры, смотрит так, будто впервые на них наткнулась, мягко ступает из угла в угол, трогает руками диски… С чего это вдруг? Аня такой скрежет не приемлет…

— Странно, — задумчиво произнесла Аня, — и тут, и там — Вилле Вало. На одном плакате он совершенно жуткий урод, в страшном сне приснится — испугаться можно… да, а здесь — ничего, очень даже симпатичный…

— Ага… — Катя внимательно присматривалась к сестре. — Ань?

— Что? — обернулась та.

Смотрит как-то непривычно серьезно. Даже слишком. Катя отвернулась, выждала паузу и произнесла — будто просто так, невзначай:

— А как понять, нравится тебе человек или не нравится?

Аня ответила не сразу, напряженно поджала губы, словно некие правильные подбирала слова.

— Если с человеком легко, — тихо заговорила она, — если он тебя не напрягает, то это скорее всего означает, что он нравится. А если, скажем, он должен прийти, в тебе… м-м… не очень хочется его видеть, если… если полагаешь, что лучше бы он в один прекрасный день вообще куда-нибудь исчез и никогда больше не появлялся, то… э-э, ну, короче, пошел он тогда куда подальше!..

— Понятно, — просто сказала Катя, хотя понятного в ответе сестры она услышала маловато, прямо скажем. — А вот если тебе с ним легко, если он, как ты говоришь, не напрягает, то как определить: он просто нравится или это любовь?

— Когда всего лишь легко и ничего больше, то нет, никакая это не любовь. Понимаешь, когда любишь человека, то осознаешь это сразу, без терзаний. Тут два конца: либо да, либо нет — третьего не дано. Нельзя любить слегка, нельзя чуть-чуть, нельзя наполовину… Человеку, которого любишь, прощаешь все, жертвуешь ради него собой и всеми своими интересами, безо всякого сожаления — лишь бы ему было хорошо.

Аня снова о чем-то задумалась, посмотрела на сестру. Ишь, сидит, голову склонила, волосы закрывают лицо, поза напряженная. Определенно у нее что-то стряслось.

— Кать!

— Что?

— Почему спрашиваешь?

— Просто. Просто так.

— Еще что-нибудь не хочешь спросить?

— Нет. То есть да… Скажи, а если встречаешься с человеком и при этом понимаешь, что не любишь его, но он думает, что любишь… вот это как, очень плохо?

— Нет, пожалуй. — Аня снова прошлась по комнате. — Тут ведь все зависит от множества различных обстоятельств. Нельзя говорить о любви, когда точно знаешь, что не любишь. Получается осознанный обман. Но и нельзя отвергать человека, который любит тебя. Это жестоко, потому что… — Аня внезапно запнулась. — Потому что можно спровоцировать его на необдуманный, даже страшный, непоправимый поступок!..

Аня снова помолчала. Тяжело вздохнула. Казалось, она ведет какой-то внутренний диалог сама с собой, некий странный, непонятный и предельно тяжелый спор.

— Но нельзя также и обнадеживать человека, — произнесла наконец Аня. — Не стоит обещать ему что-либо, если знаешь, что не можешь принести себя в жертву. Все это, Как ты понимаешь, очень сложно. В отношениях любви и привязанности границы настолько тонкие, что перейти их легко — в итоге можно просто оступиться и наделать необратимых ошибок.

— А целоваться? — снова принялась допытываться Катя. — Ну, с тем, кого не любишь… Это как? Тоже очень плохо?

Аня улыбнулась:

— Хочешь знать, нарушает ли такой поцелуй ту самую границу?

— Угу.

— Тогда для начала ответь: кто кого поцеловал первый?

— Он…

— Значит, на нем и ответственность! — рассудила Аня и подсела к сестре на тахту, по-девчоночьи поджав ноги. — Приятно хоть было-то?

— Если б не было, то я ничего бы такого и не позволила.

— Тоже верно, — заметила Аня. — А когда вы целовались, тебе хотелось, чтобы вместо него был кто-то другой?

Теперь настал черед вздыхать Кате.

— Да, — сказала она. — Хотелось. И меня это пугает.

— А он, ну, тот, которого тебе хотелось видеть рядом с собой, — он заметил, как ты целуешься с другим?

— Нет, — сказала Катя, что-то прикинув.

— Но ему могут рассказать, верно?

— Пожалуй.

— Выходит, тебе просто хотелось вызвать в нем ревность?

Катя неожиданно разозлилась.

— Отстань! — воскликнула она и резко соскочила с тахты.

— Все? — невозмутимо произнесла Аня. — Больше ты ни о чем не хочешь меня спросить?

— Нет!

— Ладно. Пойду тогда спать. Но, если что, буди, спрашивай.

Аня, посмеиваясь, удалилась.

Стало быть, у Кати сложности в личных отношениях. Любит одного, целуется с другим. И, само собой, крепко из-за этого переживает.

Ох, любовь — такая сложная штука! И ведь любая попытка со стороны Ани прийти сестре на помощь может только навредить. Но и Катя тоже хороша, ничего толком рассказать не может! А с другой стороны, молчать у нее сил тоже не осталось.

Да, трудные наступили деньки. Антон, разговор с его матерью, недомолвки Кати. Аня подозревала, что это только начало. Цветочки. То ли еще будет, когда ягодки пойдут!

И в душу к Кате залезть нельзя. Не такое это место, человеческая душа, чтобы в нем можно было грубо копаться! Себя-то самого не всякий раз туда впускаешь. Не трогай — авось не заболит. Больнее всего делают близкие люди. Они почему-то считают, что им можно вмешиваться без зазрения совести — а что, добра, сволочи, желают…

«Как все просто, — думала Катя. — Значит я — люблю. Люблю…»

Любовь подразумевалась к Дане.

Она поняла это тогда, когда Аня пристала к ней с расспросами.

«Ты хотела целовать другого?» Все встало на свои места. Да. Да! Тысячу раз — да.

В принципе, ей очень хотелось целовать Дениса. Вернее, хотелось, чтобы он целовал ее, потому что так не принято, чтобы девушка сама начинала заводить отношения с парнем — не так поймут. Сразу сочтут развратной, приклеят какой-нибудь дурацкий ярлык типа «девушка легкого поведения», будут смеяться, избегать или, того хуже, просто поразвлекаются — и бросят… А разве может она позволить себе, чтобы Денис так плохо о ней подумал?

Как сделать, чтобы он обратил внимание? Чтобы первый начал?.. Только при таком раскладе никто не усомнится в ее порядочности.

И тут Макс все запутал.

Получилось так, что Иринка и Олег, ее новый парень, как-то решили выбраться на природу. Желательно — в лес. Словно по заказу, в воскресенье выдался отличный солнечный денек. Деревья, воздух, природа, сосиски, зажаренные на костре… Ирина, разумеется, не упустила случая взять с собой за компанию Танюшку и Катю. Там же оказался и Макс, а с ним и Ник — друзья Олега.

Все бы ничего, просто хорошая дружеская компания, но Кате приспичило научиться играть на гитаре, которую захватил с собой Ник. Вот с нее-то, с гитары, и началось все. Очень уж заинтересовала Макса симпатичная девушка с гитарой.

Сначала он объяснял ей аккорды, учил ставить пальцы, а потом… а потом начал обнимать. Катя не отшатнулась. Он поцеловал. Катю впервые поцеловал парень, и она его не оттолкнула. Все-таки глупо прерывать первый в жизни поцелуй. К тому же — любопытно…

Что это такое — поцелуй? Каково? Конечно, поцелуй — это не просто прикосновение, не вульгарная игра сотен лицевых мышц. Нет, это что-то особенное. Правда вот, целоваться полагается с тем, кого вроде как любишь. У Макса-то все было в порядке, он явно запал на Катю, казался очень искренним. Но она-то, она — она ведь Даньку любит, давно уже! Он ей понравился еще тогда, когда она впервые его увидела.

А когда повстречала Макса, ничего похожего в себе не обнаружила. Ну да, с ним легко, но не более. Может, потому и легко, что Катю и Макса связывает уже не просто дружба крепкая, а нечто большее. И тогда получается, что она его элементарно обманывает. Ведь не сказала же она ему, что любит другого! Более того — позволила себя целовать.

«Как все сложно! — мучительно размышляла Катя. — Я встречаюсь с Максом, и он мне не нравится…»

Макс стал к ней захаживать, они вместе отправлялись гулять. Вечером он провожал ее до подъезда, они снова целовались.

Катя изображала, что он ей нравится, и одновременно боялась, что Максим когда-нибудь поймет, что это не так. А он вдруг пришел к ней однажды утром и подарил прикольную игрушку — маленького плюшевого медвежонка. Это совсем смутило Катю.

Что делать? Подруги советуют — остынь! Скоро все само собой разрешится, а покамест оставь все так, как есть, всегда успеете расстаться. А когда всегда?..

Больше всего Катю мучила мысль, что Даня обратил на нее свое внимание; возможно, она ему даже понравилась, но теперь, поскольку Катя уже гуляет с Максом, значит, Макса этого любит. Даня — он что, дурак, что ли — возьмет да и найдет себе какую-нибудь другую девушку, которая будет свободна, и все, привет…

А может, ему расскажет обо всем Иринка! Например, о том, как она в лесу обнималась с Максом. Она может. Ирка — сплетница. Хочешь, чтобы весь мир о чем-то экстренно узнал, — расскажи Ирине по секрету, а вдобавок непременно возьми с нее честное слово, что она никому не расскажет под страхом усыхания языка. И можешь быть спокоен — назавтра все будут в курсе…

…Если честно, то сначала Кате нравился Саня — еще до того, как она познакомилась с Денисом. Все как обычно: постоянно думала о Саше, мечтала, даже ревела по ночам в подушку, считала его своей первой горячей любовью, которая, как известно, не забывается никогда и на всю оставшуюся жизнь остается в памяти… Ерунда, конечно, несусветная — встретился Данька, и Катя моментально забыла обо всей шелухе, что присутствовала в ее жизни прежде. Незадачливый Саня так и не успел узнать, что Катя когда-то страшно его любила.

Кстати, это именно он познакомил ее с Даней — предложил отправиться в какой-то гараж, там, мол, его друзья рок-музыканты репетируют…

Девчонки долго не решались, особенно усердствовала Танюшка:

— Скоро должна подойти Ирина, может, все-таки стоит ее подождать?

— Пошли, — шепнула Катя, дергая ее за рукав.

Саня шел спереди, Таня — чуть приотстав.

— Кать, — тихонько проговорила она, — как думаешь, Иринка нас повесит или расстреляет?

— Это за что же?

— За то, что мы ее не дождались.

— Сама виновата, нечего так долго краситься, — пробурчала Катя. — За это время состариться можно.

Саня привел их в какой-то запущенный ремонтный бокс, маленький, полутемный и весьма нечистый. Музыка орала так, что у девчонок заложило уши. Зато какая это была музыка! Рок! Живые инструменты, натуральная гитара, старательный бас, немного расстроенные, но совершенно настоящие ударные… И играют здорово, нет слов. Супер, класс, отпад!..

— Мне Денис понравился, симпатичный, — шептала замерзшая Таня, когда вечером, спотыкаясь, они шли в потемках домой.

Катя сначала даже расстроилась. Ну почему, почему она не произнесла этих слов первая? А теперь получится, что она отбивает у подруги парня, а это самое подлое дело! Хорошо, что Таня так и не стала встречаться с Денисом, или с Данькой, как по непонятным причинам называли его в компании. Катя не пережила бы такого чужого счастья.

Но так получилось, что и сама она до сих пор молчит о своих чувствах. Да и что тут скажешь, тем более после того, как все так радикально запуталось. А любить — хочется. И не кого-нибудь и как-нибудь, а Даню, так, чтобы и ты его, и он тебя… Тогда это — настоящее счастье…

Возьмем Аню — она ведь такая счастливая была с Сергеем, однако длилось это не очень долго. Он сам все разрушил. И что же, так всегда происходит? Может, любовь у людей не может продолжаться вечно? Или хотя бы долго?

Маяковский изрек: «Любовная лодка разбилась о быт». Наверное, это у Ани и произошло.

Катя услышала звуки, доносящиеся из кухни. Значит, Аня проснулась, готовит обед. Катя зашла на кухню.

— Ну как, еще вопросы появились? — слегка улыбнулась старшая сестра.

— Появились. — Катя зевнула. — А ты знаешь, что такое любовь?

Аня замерла на мгновение. Отрицательно помотала головой, а потом прочитала наизусть стихи:

Классно у нее это получается! Она читает стихи как-то душевно, без формального пафоса, с каким-то особым, неописуемым придыханием и интонациями. Словно акценты расставляет.

А смысл? В самое яблочко!

Как будто мысли подслушала…