Правда - в молчании призраков

Глава 35

Засыпать на рассвете — не самая лучшая идея. Особенно после бурного дня и не менее бурной ночи. Меня разбудила горничная, принесшая завтрак, но я никак не могла соскрести себя с кровати. Макса рядом не было, а запах кофе просачивался под дверь спальни с такой силой, что не оставалось сомнений — горничная отчаялась разбудить меня робким постукиванием в дверь и применила магию.

Как-то я рассказывала Максу, что мама будила меня таким способом и, похоже, он об этом не забыл, разрешив прислуге использовать запрещенный прием. Мысли о маме заставили окончательно проснуться. Мы ведь так и не помирились. Хорошее настроение улетучилось, зато я, наконец, собралась и вышла в гостиную.

Ожидавшая меня горничная улыбнулась.

— Доброе утро, мисс Амбери. Господин Рэй просил вас дождаться его.

— Спасибо, — поблагодарила я и приступила к завтраку.

Несмотря на все вчерашние переживания, аппетит был просто зверский. Девушка, убедившись, что уходить я не собираюсь, поклонилась и вышла. Я отстраненно подумала, что даже имени ее не знаю, а ведь это она приносила мне еду все то время, что я была в резиденции. Это, конечно, было вполне в моем духе, но все же не помешало бы познакомиться, потому что теперь я, похоже, буду здесь частой гостьей.

Покончив с едой, я переместилась к окну с чашкой кофе в руках. Глядя на небо с небрежными мазками перистых облаков чувствовала умиротворение и наслаждалась этим редким гостем в моей душе. Так меня и застал Макс. Он неслышно подошел, мягко ступая по ковру, обнял и легко поцеловал. Я откинулась ему на плечо и продолжала любоваться видом из окна. Век бы так стояла. Но Макс слегка отстранился и тихо сказал:

— Рад, что ты не ушла.

— Мы, кажется, это уже обсудили, — я повернулась к нему.

— У меня для тебя кое-что есть.

Я вопросительно приподняла брови.

— Ты знаешь, что в Королевской библиотеке хранится много разных книг. Среди них я искал информацию о спиритах и кое-что нашел. Люди с таким даром уже рождались, примерно полторы тысячи лет назад. Не в Эрдейле, на Веранских островах. Назывались они по-другому, но это были люди с такими же способностями, лишенные магии. Древние веранцы отрицали жизнь после смерти, таких людей боялись и детей, в ком открывался дар, ссылали на дальний остров. До тех пор, пока дар не открылся в единственном наследнике правителя. И тогда веранским магам пришлось искать способ избавить мальчика от этого дара. У них получилось.

Макс замолчал, а я затаила дыхание, глядя на него широко раскрытыми глазами и, боясь поверить.

— Я нашел этот ритуал. Сана, я могу избавить тебя от дара спирита.

В официальной истории о спиритах нет никаких сведений. Считалось, что люди стали рождаться без резерва из-за вырождения магии, а призраки — это некий побочный эффект. Конечно, я не раз задумывалась над этим, но сложно анализировать, когда на руках нет никаких исторических данных, и к собственным ощущениям не получается относиться как к побочному эффекту. Неужели и правда есть способ прекратить этот кошмар?

— И больше никаких призраков? — спросила, все еще не веря в это.

— И больше никаких призраков, — кивнул Макс.

На миг меня охватила дикая радость, но потом что-то кольнуло внутри.

— Но магом я все равно не стану.

Макс вздохнул и с видимым сожалением покачал головой. Я отвернулась к окну и сказала:

— Мне надо подумать.

— Хорошо, — мягко сказал он, — ритуал можно провести в любой момент. И, на всякий случай, я приму любой твой выбор.

Это было приятно слышать, но дать четкий ответ прямо сейчас я не могла, и вместо этого попросила:

— Отвези меня домой.

— Отвезу, но сначала мы съездим с тобой в одно место.

Повернувшись к нему, я прищурилась и недоверчиво произнесла:

— В прошлый раз, когда ты так говорил, я познакомилась с Даниэлем и узнала о существовании порталов. Что еще ты хочешь мне показать?

— В этот раз ничего необычного, но поверь, это очень важно.

Сейчас мне хотелось побыть одной, обдумать его слова о существующей возможности избавиться от призраков, о том, что скоро мне предстоит встреча, и скорее всего не одна, с королем и кронпринцем, ведь именно он курирует лаборатории. Понять, что именно им рассказать. У отца была масса идей, и что-то наверняка предназначалось для самостоятельных исследований. Что именно должно было получиться из некоторых задумок, разобраться так сразу я не могла, но стоило понять, что вытаскивать на поверхность в первую очередь. Мне нужно было немного времени, чтобы разложить это все по полочкам.

Но если Макс говорит, что это важно, по крайней мере, стоило узнать, для кого, поэтому уже спустя двадцать минут мы ехали по улицам города.

Знакомые дома за окном автомобиля стали неожиданностью. Я молчала до тех пор, пока Макс не припарковался у дома моих родителей, надеясь и одновременно не желая, чтобы мы проехали мимо. Но когда он заглушил мотор, спросила:

— Зачем мы сюда приехали?

После того, как я «просмотрела» все воспоминания отца, прочувствовала его жизнь, и многое поняла, злость на маму и ее ложь уже не была такой яркой. Да, мне все еще было очень обидно, что все случилось именно так, но ведь ее тоже можно назвать жертвой обстоятельств. А еще я соскучилась по ней, и ссора только усиливала это чувство. Я, может и хотела бы сделать первый шаг, но не знала, как. А главное, я не знала, нужно ли это ей. От этих мыслей становилось больно, но я попыталась спрятать это как можно глубже, а потому вопрос прозвучало слишком резко.

Но Макс развернулся ко мне всем корпусом и мягко улыбнулся.

— Сана, вам надо поговорить. Я понимаю твои чувства, но ей сейчас тоже нелегко.

— Откуда ты знаешь?

— Я разговаривал с ней.

— Когда? — удивилась я.

— На следующий день после того, как ты ушла из резиденции.

— Зачем?

— Не слишком ли много вопросов? Просто сходи и поговори с ней, вам обеим это необходимо.

— Не говори за всех.

Я отвернулась от него, чтобы скрыть набежавшие слезы, но он мягко взял меня за подбородок и повернул к себе. Нежно стер влажные дорожки со щек и сказал:

— Так вот чего ты боишься? Что она не захочет с тобой говорить. Это не так, она тоже очень скучает по тебе. Я сказал, что ты придешь, когда будешь готова. Иди, я подожду здесь.

И я пошла, по пути пытаясь вспомнить, какой сегодня день недели и застану ли я ее дома. Но уже у самой двери выкинула эти мысли из головы, если мы приехали, значит, она действительно меня ждет. И я, не раздумывая больше, быстро нарисовала на двери отпирающий символ. Вошла и остановилась, не решаясь идти дальше. Дверь за моей спиной хлопнула, закрываясь, и на этот звук из гостиной вышла мама.

Мы застыли, глядя друг на друга. Мама всегда выглядела идеально и строго. Прическа, макияж, прямая спина, уверенный взгляд. Она была такой, сколько я себя помню. Нет, она не изменила своим привычкам, все так же держала спину прямо, волосы были убраны в аккуратную прическу, но сейчас на меня смотрела не профессор Элеонор Амбери, а просто мама, которая уже и не надеялась увидеть дочь на пороге своего дома.

И она боялась. Боялась подойти ко мне. Боялась, что я оттолкну.

Спустя бесконечно долгую минуту, я выдохнула:

— Мама.

И бросилась к ней. Она подалась навстречу, крепко обняв, а я больше не сдерживала слез.

— Мамочка, прости меня, мне так стыдно, я столько тебе наговорила.

— Это ты меня прости, детка. Я не должна была тебе лгать.

Она тоже плакала, гладила меня по волосам и говорила:

— Я так виновата перед тобой, я хотела защитить тебя, а вышло наоборот, прости.

Так мы и стояли, пока слезы не закончились. А потом мама с нервным смешком сказала:

— Мы с тобой такие глупые и вообще все это было так неправильно, но я очень постараюсь все исправить. Мы ведь даже ни разу не поговорили нормально, и я так мало знаю о твоей жизни. Этот молодой человек, Макс, он приходил, говорил о тебе с такой теплотой.

— Ты разве не знаешь, что он — помощник младшего принца?

— Знаю, но я никогда не встречалась с ним лично. Расскажи мне о нем, а я испеку булочки с корицей, твои любимые. И останься сегодня дома, Сана, — попросила она.

Ее голос дрогнул, глаза снова стали влажными и я поняла, что сегодня точно никуда не уйду. Мы слишком долго были порознь, хотя должны были держаться вместе. Каждая жила своей жизнью и сейчас это казалось самым неправильным решением из всех возможных. Отгородились, закрылись, спрятались — вот, что мы сделали. Смерть отца должна была сблизить нас, но получилось наоборот. И сейчас самое время это исправить.

— Конечно, я останусь, мама, — сказала, снова обняв ее, — конечно, останусь.

Я позвонила Максу и сказала, чтобы не ждал, что ночевать я останусь у мамы и от нее же поеду утром в бар. Он совсем не удивился, и я буквально увидела его хитрую улыбку.

Но он оказался прав, нам обеим необходимо было поговорить. Открыто, ничего не тая и не умалчивая. И этот вечер будто перевернул страницу жизни, исписанную неровным почерком, с перечеркнутыми событиями и чувствами, оборванными предложениями и недописанными словами. И скрытой между строк правдой, о которой никогда не говорилось вслух.

Мы проговорили весь вечер и половину ночи, я рассказала обо всем, что произошло в моей жизни за последнее время. Рассказала о Крисе, о найденной Сфере, о том, что видела призрак папы, и он передал мне все, что знал сам. О встрече с королем. И о том, что знания эти теперь точно не пропадут, ведь корона все еще в них заинтересована. И, конечно, о Максе.

Мама только качала головой, где-то говорила, что я все сделала правильно, где-то — что мне надо было подумать. Помогла разобраться в идеях отца, относительно новых исследований, ведь она уж точно знала об этом больше, чем я. И пожелала больше не делать глупостей и не сбегать, как я уже однажды поступила.

Потом мы говорили об отце. Долго, вспоминая каждую мелочь, разглядывая те самые фотографии, которые мама принесла из подвала.

И успокоились только в третьем часу ночи. Я поднялась в свою комнату. В ней ничего не изменилось, но сейчас находиться здесь было приятно. Я точно знала, что больше меня не будет преследовать давящее чувство тоски. Я больше не буду оплакивать потерю, я, наконец-то, его отпустила. И сейчас этот дом снова стал родным.

Мы решили, что жить я останусь в съемной квартире, слишком уж привыкла к самостоятельности, да и до бара, с которым тоже не хотелось расставаться, недалеко. Мама поняла и поддержала, и это было именно то, что я всегда от нее ждала.

Я не рассказала ей только об утреннем разговоре с Максом, о ритуале, который может помочь мне избавиться от дара. Но думала об этом. Думала, что похожа на папу гораздо больше, чем казалось. Я не любила свой дар, наверное, так же сильно, как папа любил магию. Но что будет, если дар у меня отобрать? Не то же ли самое, что было бы, если бы у него отобрали возможность заниматься любимым делом?

И эта мысль прочно засела в голове.

Я думала об этом весь следующий день. Когда разливала бренди по бокалам, когда подавала кофе, когда перебрасывалась ничего не значащими фразами с посетителями. Сегодня бар опустел раньше обычного, и мне стоило позвонить Максу сразу после ухода последнего клиента, но я так сильно была погружена в свои мысли, что вспомнила об этом, только когда зал засиял чистотой, и я поняла, что пора уходить.

Поэтому, когда Макс появился в баре, зайдя в оставленную открытой дверь, я сидела за стойкой и лениво крутила пустой стакан, разглядывая, как в его гранях отражается свет магических светлячков.

Я услышала, как он вошел и позвал меня, но отметила это только краем сознания, все еще пребывая в глубоких раздумьях и отстраненно любуясь игрой света на таком простом предмете.

— Сана, — послышалось совсем рядом и я наконец то вернулась в реальность.

— Да, прости, я задумалась.

— Я вижу, — он улыбнулся, — почему не позвонила раньше?

Я пожала плечами.

— Говорю же, задумалась.

Макс удивленно приподнял бровь, но ничего на это не сказал, только спросил:

— Можем ехать?

— Да.

Он кивнул и повернулся к выходу. Я слезла с высокого стула и осталась стоять. Потому что, наконец, приняла решение. Макс успел сделать несколько шагов, когда я остановила его.

— Макс, по поводу ритуала, о котором ты говорил, — он повернулся и показал, что внимательно слушает, — я не хочу избавляться от дара.

Я смотрела на него, пытаясь по глазам понять его реакцию. Мне казалось, что бы он ни говорил, все равно рассчитывал на согласие. Но он помолчал пару секунд, ожидая продолжения, а когда его не последовало, просто кивнул.

— Хорошо.

— И ты даже не спросишь, почему?

— Не хочу, чтобы ты подумала, будто это что-то меняет.

— А это что-то меняет?

— Нет. Но думаю, причина как-то связана с твоим отцом? Я прав?

— И откуда ты такой проницательный взялся? — Буркнула, скрывая облегчение. — Да. Отец не мыслил себя без магии, без исследований и изучения всех ее сторон и возможностей. Все это было частью его существа, в некотором роде, смыслом жизни. Если бы однажды все это у него отобрали, он бы потерял себя. Сложно представить, что тогда было бы с ним, но точно ничего хорошего. Может это и не слишком удачное сравнение, я-то не в восторге от своего дара. Но мне кажется…,- я запнулась, но потом выдохнула и уже твердо продолжила, — я боюсь, что если перестану быть спиритом, то потеряю часть себя. Какую- то очень важную часть. Просто перестану быть собой. А я этого не хочу. Я живу с этим четырнадцать лет и не уверена, что если что-то поменяю, то не пожалею потом.

Я замолчала, а Макс шагнул ко мне и обнял.

— Ты разочарован? — спросила, когда молчание затянулось.

— Нет. Честно говоря, я думал, что ты примешь именно такое решение. Я уже говорил, но повторюсь — я не боюсь призраков. Для меня не имеет значения, видишь ты их или нет. Если ты хочешь остаться спиритом, значит, я буду любить спирита и сделаю все, чтобы ты была счастлива, назло всем призракам на свете. Вообще всем назло.

Он помолчал еще немного, а потом сказал:

— Переезжай ко мне.

— Что? — я слегка отстранилась, чтобы взглянуть на него.

— Съезжай со своей маленькой квартирки под чердаком, и переезжай жить ко мне.

Это, конечно, было не предложение руки и сердца, но все равно довольно неожиданно.

— А знаешь, что? Давай, — согласилась я.

В конце концов, в моей жизни и так произошло слишком много перемен, почему бы не сменить еще и место жительства.