Предатель. Секреты прошлого

Глава 23

Спутниковый телефон лежит на кухонном столе между нами с Катей, как граната с выдернутой чекой. Мы смотрим на него уже третий час, ожидая звонка. Катя делает вид, что читает, но страницы не переворачиваются. Я рисую в блокноте бессмысленные узоры, пытаясь успокоить нервы.

— Может, это была случайность? — говорю я вслух, больше самой себе, чем Кате. — Неправильный номер, технический сбой...

— Нет, — качает головой Катя, не поднимая глаз от книги. — Тот человек знал про новости. Знал, кто мы. Это не случайность.

Она права, конечно. Но признать это значит признать, что наша тихая жизнь в Сосновске подходит к концу. Что впереди снова неизвестность, опасность, бегство.

Около десяти вечера Катя наконец сдается.

— Я иду спать, — говорит она, зевая. — Разбуди меня, если что-то случится.

Киваю, обнимаю ее на ночь. Она кажется такой маленькой, хрупкой, несмотря на свои шестнадцать лет. Слишком много испытаний выпало на ее долю.

Остаюсь одна на кухне с телефоном. Включаю чайник, завариваю седьмую за день чашку чая. Кофеин уже не действует, но горячий напиток хоть как-то успокаивает.

В половине двенадцатого телефон молчит. В час ночи — тоже. Начинаю думать, что действительно все это была случайность или чья-то жестокая шутка.

И тут, ровно в два часа ночи, раздается резкий звонок.

Хватаю трубку, чуть не роняя.

— Алло?

— Через час покиньте дом, — говорит тот же искаженный голос без всяких предисловий. — Возьмите только самое необходимое. Документы, деньги, лекарства. Ничего лишнего.

Сердце колотится так громко, что я боюсь, собеседник услышит.

— Почему? Что происходит?

— К вам едут. У вас есть час, не больше.

— Кто едет? Кто вы такой?

Но связь уже прервана.

Сижу с телефоном в руках и пытаюсь сообразить, что делать. Это может быть ловушка. Кто-то хочет выгнать нас из дома, заставить бежать в неизвестность. Но что, если это правда? Что, если через час здесь действительно появятся люди, которые хотят нам навредить?

Решение принимается само собой. Лучше перестраховаться и остаться живыми, чем рискнуть и пожалеть.

Бегу в комнату Кати, тормошу ее за плечо.

— Маша, просыпайся! Нам нужно уезжать!

Она открывает глаза, сразу же понимая по моему лицу, что произошло что-то серьезное.

— Он звонил?

— Да. Сказал, что к нам едут. У нас час.

Катя вскакивает с кровати, полностью проснувшись.

— Что берем?

— Самое необходимое. Документы, деньги, смену одежды.

Следующие сорок минут превращаются в лихорадочную упаковку. Две небольшие сумки на каждую, рюкзак Кати. Я беру спутниковый телефон, записку с координатами, деньги из тайника Максима. Катя складывает фотографии родителей, несколько книг, телефон.

— А куда мы поедем? — спрашивает она, когда мы стоим в прихожей готовые к выходу.

— Не знаю, — честно отвечаю. — Сначала просто подальше отсюда.

Выключаем свет, запираем дверь. На улице темно и тихо, только редкие фонари освещают пустые дорожки. Идем к остановке общественного транспорта, хотя в это время автобусы уже не ходят. Но есть ночное такси.

Через десять минут после нашего ухода к дому подъезжают две темные машины. Мы видим их из-за угла, где прячемся в тени. Из машин выходят четверо мужчин в темной одежде. Они не спешат, ведут себя как профессионалы.

Катя сжимает мою руку так крепко, что больно.

— Кто это? — шепчет она.

— Не знаю. Но хорошо, что мы не стали ждать.

Мужчины скрываются в подъезде нашего дома. Через несколько минут в окнах нашей квартиры загорается свет. Они обыскивают наше жилище.

Тихо отходим от укрытия, идем к ближайшей автостоянке. Здесь несколько такси работают круглосуточно. Садимся в первое попавшееся.

— Куда едем? — спрашивает сонный водитель.

— В аэропорт, — говорю я первое, что приходит в голову.

По дороге пытаюсь сообразить, что делать дальше. В аэропорту много людей, камер, охраны. Если за нами действительно охотятся, там будет безопаснее, чем в пустом городе.

Прибираем в аэропорт около четырех утра. Зал ожидания полупустой, только несколько пассажиров ранних рейсов дремлют в креслах. Садимся в дальний угол, откуда видно все входы.

— Что теперь? — спрашивает Катя.

— Ждем утра. Потом решим.

Но утра дожидаться не приходится. В половине пятого спутниковый телефон звонит снова.

— Вы в безопасном месте? — спрашивает знакомый искаженный голос.

— Да. А вы откуда знаете?

— Неважно. Слушайте внимательно. Через два часа к зданию аэропорта подъедет серый минивэн, номер К-847-АС. Водитель будет в красной кепке. Он отвезет вас в безопасное место.

— Как мы можем вам доверять? Кто вы?

— Человек, который хочет, чтобы вы остались живы. Больше пока знать не нужно.

— А что с нашим куратором? С программой защиты?

— Программа скомпрометирована. Ваш куратор получает деньги от тех же людей, которые сегодня ночью приехали к вашему дому.

Мир снова переворачивается вверх дном. Наталья Викторовна предатель? Женщина, которой мы доверяли, которая должна была нас защищать?

— Откуда вы это знаете?

— У меня свои источники. Главное — вам нельзя больше никому доверять из официальных структур. Только мне.

— Но мы даже не знаем, кто вы!

— Скоро узнаете. А пока просто делайте то, что я говорю, если хотите выжить.

Связь прерывается. Я смотрю на Катю, которая слышала весь разговор.

— Что думаешь? — спрашиваю ее.

— Думаю, что выбора у нас нет, — отвечает она с мудростью не по годам. — Если этот человек хотел нам навредить, он бы не предупредил о ночном визите.

Она права. Тот, кто звонит, спас нас от неизвестной, но явно серьезной опасности.

Следующие два часа тянутся бесконечно долго. Катя дремлет, положив голову мне на плечо. А я сижу и наблюдаю за каждым входящим в зал человеком, пытаясь определить, не угрожает ли он нам.

Ровно в семь утра к зданию аэропорта подъезжает серый минивэн с нужным номером. За рулем мужчина в красной бейсболке. Он не выходит из машины, просто ждет.

— Пора, — говорю я Кате.

Мы берем свои сумки и выходим из здания. Подходим к минивэну. Водитель опускает стекло.

— Елена и Мария? — спрашивает он.

— Да.

— Садитесь сзади. И никаких вопросов в дороге.

Садимся на заднее сиденье. Водитель — мужчина лет пятидесяти, с суровым лицом и внимательными глазами. Похож на военного или полицейского в отставке.

Едем молча около часа. Выезжаем из города, движемся по проселочным дорогам. За окном мелькают поля, перелески, небольшие деревни. Катя снова засыпает у меня на плече.

Наконец останавливаемся у небольшого дома на окраине какой-то деревни. Дом обычный, ничем не примечательный, но я замечаю современную сигнализацию и камеры видеонаблюдения.

— Приехали, — говорит водитель. — Здесь вы будете в безопасности.

Из дома выходит женщина лет сорока, одетая в простые джинсы и свитер. Улыбается нам, но глаза остаются настороженными.

— Проходите, — говорит она. — Я Анна. Покажу, где вы будете жить.

Дом внутри оказывается намного более современным, чем выглядел снаружи. Хорошая мебель, техника, система кондиционирования. И везде камеры, датчики движения, средства связи.

— Это безопасный дом, — объясняет Анна, проводя нас по комнатам. — Здесь вы можете жить столько, сколько потребуется. Еда, одежда, все необходимое есть. Но есть одно условие — никаких контактов с внешним миром без разрешения.

— А кто вы? — спрашиваю я. — Кто за всем этим стоит?

— Люди, которые хотят, чтобы справедливость восторжествовала, — уклончиво отвечает она. — Больше пока знать не нужно.

Показывает нам две смежные комнаты на втором этаже.

— Отдыхайте. Вечером приедет тот, кто ответит на все ваши вопросы.

Когда Анна уходит, мы остаемся одни в этом странном убежище. Катя садится на кровать и смотрит в окно.

— Тетя Лена, — говорит она тихо, — а что если это ловушка? Что если нас заманили сюда, чтобы убить?

— Тогда мы уже мертвы, — отвечаю я. — Но пока я не чувствую угрозы. Скорее наоборот — заботу.

И это правда. В доме чувствуется атмосфера защиты, а не угрозы. Анна ведет себя как хозяйка, которая принимает дорогих гостей.

Около восьми вечера к дому подъезжает еще одна машина. Я смотрю в окно и вижу знакомую фигуру.

Ульяна.

Сердце начинает биться чаще. Что она здесь делает? Неужели это она все организовала?

Через несколько минут Анна зовет нас вниз. В гостиной сидит Ульяна, но выглядит она совсем не так, как в последний раз. Волосы коротко острижены и перекрашены в темный цвет, одета просто, без макияжа. И в глазах усталость, какая-то выстраданная мудрость.

— Привет, Алиса, — говорит она, поднимаясь навстречу. — Привет, Катя.

— Это ты нам звонила? — спрашиваю я.

— Нет. Но я знаю, кто звонил. И я знаю, почему вам пришлось бежать.

Она садится напротив нас, складывает руки на коленях.

— Максим жив, — говорит она без предисловий.

Воздух в комнате становится густым, как кисель. Катя хватает меня за руку.

— Откуда ты знаешь? — шепчу я.

— Потому что я с ним разговаривала три дня назад.

Мир вокруг меня качается. Максим жив. Он разговаривал с Ульяной. Значит, все эти месяцы... вся эта боль, отчаяние, попытки смириться с потерей...

— Где он? — спрашивает Катя, и голос ее дрожит от волнения.

— В безопасном месте. Он тяжело ранен, но жив. И он очень хочет вас увидеть.

— Почему он не связался с нами раньше? — в моем голосе звучит обида. — Мы думали, что он мертв!

Ульяна опускает глаза.

— Потому что так было безопаснее. Для него и для вас. Но теперь ситуация изменилась.