Предатель. Замуж за бывшего

Глава 12

Я сижу на террасе, чувствуя, как теплый ветер ласкает кожу, и наблюдаю за Алисой и Элей. Они в бассейне, весело плескаются, и с каждым хихиканьем Эли внутри меня что-то тает. Я обожаю свою дочь, моя любовь к ней бесконечна, но как бы я не пытался быть всем, что ей нужно, я осознаю, что мать ей дать я не смогу, просто потому что не в моих силах заставить Настю хотеть быть ею. Именно поэтому, видеть, как Эля взаимодействует с Алисой режет, словно ножом по сердцу. Моя дочь пока слишком мала, она может потянуться к любой женщине, хотя и не каждая женщина будет искренна и терпелива с ней, но стоит ей немного подрасти, как она начнет более ясно осознавать, что в ее жизни ее мама не принимает совершенно никакого значимого участия.

Я давно не испытываю никаких чувств к Насте, да и физическое влечение, которое когда-то держало нас вместе, испарилось, как дым, но, если бы она вела себя, как мать, по отношению к Эле, я готов был дать ей все, что она захочет.

«По крайней мере она не пытается отнять ее», — мелькает успокаивающая мысль.

Наблюдая за веселящимися девочками, я постепенно отвлекаюсь от своих сожалений, но мое внимание все больше скользит с малышки на Алису. Она смеется, катая Элю по поверхности воды, как мини-кораблик, от чего та весело хихикает, и ее светлые волосы переливаются на солнце, а вода струится по обнаженным плечам и спине.

Я чувствую, как внутри что-то скручивается, когда мой взгляд задерживается на ней. Она в ярко-красном купальнике, который подчеркивает ее слегка загоревшую кожу, и каждый ее жест, каждый поворот тела вызывает во мне всплеск желаний, которые я не имею права чувствовать.

Алиса выглядит… поразительно. Капельки воды стекают по ее шее и ключицам, исчезая за тканью лифа, что заставляет меня сжать зубы от напряжения. Она, кажется, не замечает, как мой взгляд скользит по ее телу, слишком увлечена тем, как Эля радостно плюхается в воду, но я чувствую, как постепенно теряю контроль над собой. Мои мысли в этот момент становятся слишком опасными, слишком откровенными. Я быстро встаю с шезлонга, решив, что лучше уйти, пока не сделал глупость. Силы все еще не полностью вернулись ко мне после болезни, и я не могу позволить себе еще одну слабость. Я возвращаюсь в дом, чувствуя, как жар разливается по моему телу, но на этот раз это точно не от температуры.

Вечером, когда мы ужинаем, атмосфера становится легче, но напряжение между нами все равно остается. Алиса расслаблена, смеется над чем-то, что бормочет Эля, и, на удивление, я тоже чувствую себя легче. Мне уже лучше, я могу двигаться свободно, но мои мысли все еще заняты тем, как она выглядела в бассейне. Как ее мокрые волосы сверкали на солнце, как вода струилась по ее телу.

— Теперь я узнаю ту жизнерадостную Алису, с которой познакомился, — говорю я, поддавшись искушению поддразнить ее. — А то в последние недели я начал думать, что в нее вселилась какая-то сварливая грубиянка.

— Какой же ты нахал! — возмущенно округляет она глаза. — Ни стыда, ни совести, Булат! С какой стати я должна вести себя так, словно ты не тот самый козел, который разбил мне сердце и унизил перед всеми знакомыми?

— Хотел бы я, чтобы был другой вариант, Лисенок, — говорю искренне. — Ты можешь мне не верить, но в последнюю очередь я хотел сломать жизнь другому человеку, тем более тебе. Я не настолько эгоистичный.

— Дай-ка угадаю, у тебя не было другого выбора, да? — язвительно спрашивает она. — Хотя, постой-ка. У тебя был выбор — не делать мне предложение, когда ты все еще сох по своей бывшей. Не изменять мне, а мирно расстаться, с уважением друг к другу, вместо того, чтобы спать с ней за моей спиной. А еще лучше, вообще не начинать встречаться со мной, когда явно было понятно, что с Настей у вас ничего еще не закончилось.

— Я не спал с ней за твоей спиной, Алиса. Пока мы были вместе, я вообще ни с кем не спал, кроме тебя.

— Ха-ха, очень убедительно! Я умею считать, Булат. Эле десять месяцев. Она была зачата еще когда мы были вместе, так что прекрати мне лгать и пытаться обелить себя, я в любом случае не стану лучше о тебе думать.

— Эля родилась недоношенной, на седьмом месяце, — хмурюсь я. — Ты же читала ее карту, это в ней указано.

— Читала… — растеряно говорит Алиса, переводя взгляд на малышку. — Но я как-то упустила это, не помню. Боже, поверить не могу! Я никогда не проявляла такую невнимательность по отношению к пациентам, вот почему тебе не стоило приводить ее ко мне! Я была слишком отвлечена, потому что не ожидала снова встретиться с тобой и нервничала в тот день! Какую еще информацию я пропустила, пока читала карту? Какая безответственность! Поверить не могу…

Алиса так искренне переживает, что ее аж потряхивает.

— Да ладно тебе, Эля совершенно здоровая девочка и ничего важного ты не упустила. Это просто случайность. Стоит ли так теперь переживать?

— Но это могло быть что-то важное, Булат! Я лечу маленьких людей, которые не умеют определять, когда с их телами происходит что-то, не являющееся нормой. Это моя работа — вовремя выявить и предупредить. Ты хоть знаешь, сколько родителей до последнего считают, что ребенок просто простудился или у него режутся зубы, прежде чем все становится настолько плохо, что приходится идти к врачу? Моя ответственность больше, чем у тех, кто лечит взрослых. Это же дети! Они беспомощны и во всем должны полагаться на взрослых.

— Ты самый ответственный человек из всех, кого я когда-либо знал, Алиса, — пытаюсь успокоить ее. — Я говорю это, потому что точно знаю. Ты не из тех, кто делает свою работу спустя рукава, и я уверен, что ты больше не допустишь такой невнимательности, как бы не нервничала из-за родителей пациента. Просто не загоняйся так, ладно?

Она краснеет и отводит взгляд, что выглядит просто очаровательно.

— Спасибо, — бормочет она.

А потом специально переводит внимание на Элю, начиная играть с ней, и я понимаю, что начальную нить разговора мы потеряли, а скорее всего, она просто не хочет об этом говорить. Не думаю, что она верит тому, что я сказал, но это правда. Мне и в голову не приходило изменять ей, потому что именно она была той, кого я хотел.

Возвращение домой из отпуска всегда казалось мне чем-то неизбежным, как холодный душ после долгого плавания в теплом море. Только на этот раз возвращение оказалось спасительным, потому что я смогу еще больше отстраниться от Булата дома.

Я сижу в самолете, смотрю в окно на облака, которые медленно проплывают мимо, и внутри меня все кипит. Слова Булата застряли в голове, словно заноза: «Пока мы были вместе, я ни с кем не спал, кроме тебя». Он сказал это спокойно, как будто это вообще не должно было ничего менять, но для меня это признание перевернуло все с ног на голову. Верить ему? Не верить? Я не знаю. Факт в том, что даже если он не изменял, он предпочел мне другую женщину. Я была недостаточна хороша для него, он меня не любил и эту обиду я никогда не смогу отпустить.

Булат сидит рядом, нежно гладя по волосам Элю, которая мирно спит у него на руках. Я ловлю себя на том, что украдкой поглядываю на них. Булат снова взял на себя заботу о дочке, как только выздоровел, и это дало мне идеальный повод держаться подальше. Я избегаю их, избегаю его взглядов, и уж точно стараюсь не заводить разговоров о том признании. Слишком много всего внутри, что я пока не готова разбирать.

В самолете царит тишина. Я делаю вид, что читаю журнал, хотя на самом деле не могу сосредоточиться ни на одной строке, но это не мешает Булату начать разговор:

— Лисенок, давай поговорим.

Я вздрагиваю, но продолжаю упрямо смотреть в журнал.

— Так я теперь снова Лисенок?

— Алиса, — вздыхает он. — Не включай снова язву, я просто хочу поговорить.

— О чем? — бросаю я, не отрывая глаз от страницы с рекламой крема для лица. Я знаю, что он хочет продолжить тему, которую я стараюсь избегать.

— О том, что я сказал тебе на днях, — его голос ровный, спокойный, но я чувствую, что за этим скрывается напряжение.

— Я не думаю, что нам стоит это обсуждать, — сухо отвечаю я, переворачивая страницу. На ней появляется что-то о модных трендах этого сезона. Но вместо трендов я вижу перед собой его лицо и слышу его слова.

— Алиса, — он не сдается, и это меня раздражает. — Ты не можешь просто сделать вид, что ничего не произошло.

— Могу, — резко говорю я, наконец поднимая на него глаза. — Я могу сделать вид, что не слышала. И не собираюсь это обсуждать. Мы… у нас с тобой другие проблемы на повестке. Неважно изменял ты мне или нет, факт в том, что ты в итоге выбрал не меня. Для меня это не меньшее предательство, чем если бы ты спал с кем-то за моей спиной. Чего ты вообще добиваешься?

— Человеческого отношения, — говорит он. — Я не хочу постоянно бодаться с тобой, Лисенок. Даже если не можешь меня простить, то можем мы хотя бы общаться друг с другом мирно? Постоянная война с тобой изматывает.

— Я подумаю, — отрезаю я, снова уткнувшись в журнал.

Булат вздыхает, но больше не настаивает и я благодарна ему за это. Последнее, что мне сейчас нужно — это копаться в своих чувствах на высоте десяти тысяч метров. Мне и так хватает мыслей, которые не дают покоя.

Эля просыпается перед самой посадкой и Булат поит ее соком, а потом собирает растрепанные волосы в хвостик на макушке. Не идеально, но довольно хорошо для мужчины. К сожалению, каждый раз, когда я вижу, как он ловко управляется с ней, как она тянется к нему с улыбкой, меня охватывает умиление и я теряю броню. Я не могу избавиться от мыслей о том, что было бы, если бы все сложилось иначе. Если бы он не ушел тогда. Если бы мы все-таки поженились и это был бы наш ребенок.

Мы подъезжаем к дому, и, когда машина останавливается, внутри меня все еще бьется непроизвольное напряжение. Булат выходит первым, придерживая дверь и ловко перенося на руки сонную Элю. Я медленно выхожу следом, чувствуя, как холодный воздух окончательно возвращает меня к реальности. Дом, в который мы возвращаемся, кажется одновременно знакомым и чужим. После дней на Мальдивах все выглядит иначе, хотя на самом деле изменились только мы.

Булат идет впереди, его шаги четкие и уверенные, и я не могу не обратить внимание на то, как он легко несет Элю. Я долго убеждала себя, что его хладнокровие — это маска, что за ним не скрывается ничего настоящего. Но сейчас, наблюдая за ним, за тем, как его руки бережно держат малышку, я начинаю сомневаться.

— Ты присмотришь за ней, пока я быстро принесу остальные вещи из машины? — спрашивает он.

— Конечно.

Он укладывает ее на диван и я сажусь рядом, протягивая Эле руку. Она улыбается мне восхитительной сонной улыбкой и цепляет своими пальчиками мои. Как только Булат уходит, я быстро сажаю ее на колени и одариваю кучей поцелуев в пухлые щечки, заставляя восторженно хихикать. Эля — редкий тип детей, которые любят ласку. Сладкая малышка, перед которой мое сердце не может устоять, но как только я слышу шум у входной двери, я кладу ее обратно и просто сижу рядом, позволяя ей играть с моими пальцами.

— Спасибо, — говорит Булат, заходя вместе с чемоданами. — Можешь пойти отдохнуть, дальше я сам.

Я не возражаю, мне действительно нужно отдохнуть. От него.

Вечер тянется медленно. Я пытаюсь отвлечься от собственных мыслей, но это почти невозможно. Я лежу в своей комнате, когда слышу тихие голоса в коридоре. Выхожу из спальни и вижу, что это Стася пришла. Она стоит у двери, слегка насупившись, ее обида на нас с Булатом еще не прошла и она это демонстрирует при каждом удобном случае.

— Привет, — тихо говорю я.

— Привет, — бурчит она. — Я приехала к своей племяннице, а не к вам.

— Стася, прекрати вести себя, как ребенок, — раздраженно говорит Булат. — Сколько можно?

— Булат, не надо, — мягко упрекаю я его. — Я рада, что ты приехала, Стася. Давай я сделаю нам чай?

— Не хочу, — упрямится она. — Я соскучилась по Эле. Можно ее увидеть?

— Она в детской, — вздыхает Булат и Стася сразу же идет в том направлении, игнорируя нас.