Предатель. Замуж за бывшего

Глава 15

Мое терпение еще больше истончается, когда Слава приглашает Алису танцевать и она соглашается, выглядя при этом слишком довольной и заинтригованной. Я смотрю, как они танцуют, как Слава наклоняется к ней, что-то говорит ей на ухо, отчего она смеется, и ощущаю, как внутри начинает закипать жгучая злость. Слава всегда был дружелюбным и слегка нахальным, но сегодня его поведение переходит границы. Мало того, что он флиртует с замужней женщиной на глазах у ее мужа, так еще и этот самый муж — я, его гребаный лучший друг детства.

Когда они возвращаются, натанцевавшись, Слава бросает на меня усмешку, явно довольный собой, и я снова прихожу к мысли, что он слишком активно добивается ее внимания назло мне. Что на него нашло сегодня?

— Кажется, кто-то отлично проводит время, — колко бросаю я, скрестив руки на груди.

Алиса бросает на меня короткий взгляд, но ничего не говорит.

— Алиса — отличная танцовщица, — говорит Слава, подмигнув ей. — Совсем меня вымотала, а сама даже не запыхалась.

— Рад, что ты оценил, — отзываюсь я сухо. — Теперь моя очередь. Пойдем, Лисенок, вымотаешь, для разнообразия, своего мужа.

Алиса фыркает, но, когда я обвиваю рукой ее тонкую талию, положив руку на бедро намеренно низко, у нее перехватывает дыхание и бросив на меня, наполненный паникой взгляд, она позволяет увести себя в толпу танцующих.

— Нравится дразнить меня? — говорю я ей на ухо, сжимая в крепких объятиях, которые она пытается незаметно для окружающих расцепить.

Моя очередь играть на ее нервах. У Алисы перехватывает дыхание от любой близости ко мне и начинают шалить нервишки. Пофиг, что при этом я и себя раздракониваю до зубовного скрежета, ведь держать ее так близко, ощущать под ладонями ее маленькое, горячее тело в этом слишком тонком платье — пытке подобно.

— Ты же сам хотел, чтобы я пришла, — шипит она меня. — Так почему тебе не нравится, что я общаюсь с твоими друзьями? —

— Общаться — это одно, — парирую я, резко кружа ее так, чтобы прижать спиной к своей груди и в полной мере дать почувствовать, как она влияет на мое тело своими ерзаньями и попытками вырваться. — А вот флиртовать с каждым встречным — другое.

Она застывает, как статуя, подавившись воздухом от слишком очевидной близости наших тел в этой позиции, но медленно выдохнув, возвращает самообладание, включая раздраженную стервочку.

— Флиртовать? Ты серьезно? Слава — твой друг, более того, он именинник. Мы просто танцевали, Булат. Разве ты не этого хотел, когда привел меня сюда?

— Я не приводил тебя сюда, чтобы ты развлекалась с кем попало! — кусаю ее за ухо, заставляя испуганно вскрикнуть.

Алиса резко выворачивается из-под моей руки и поворачивается ко мне лицом, злобно скривив свои пухлые губки.

— Ты переигрываешь, — говорит она сквозь зубы, незаметно щипая меня за руку. — Держи себя в руках, Булат, а то мне кажется, ты слишком сильно вживаешься в роль ревнивого мужа.

Какая, к черту, роль⁉ Я в ярости и это вообще не наиграно. Неужели она думает, что я играю на публику?

— Не я здесь играю роли, Лисенок, — с рычанием обнимаю ее, не обращая внимания на ладони, толкающие меня в грудь. Ее глаза блестят от гнева, но я вижу вызов в ее взгляде и не собираюсь отступать. — Ты не будешь флиртовать с другими мужчинами. Точка. Ты моя жена. Пока что моя. Когда мы расстанемся, делай что хочешь, но пока ты моя — ты не будешь соблазнять других мужчин, поняла?

— Как ты смеешь⁈ — возмущается Алиса. — Я никого не соблазняю, ты, слепой болван! А ну отпусти меня!

— Не пущу, — наклоняюсь еще ниже, утыкаясь лицом ей в шею и кусая тонкую кожу в качестве предупреждения. — Не зли меня, Алиса, я и так на взводе.

Она шокировано открывает и закрывает рот, не в силах выдавить ни слова, и я понимаю, что перешел границы, прикасаясь к ней так, словно имею на это право, но мне плевать. От нее так хорошо пахнет, и она такая вкусная, что я даю себе секунду слабости, впиваясь губами в ее мягкую кожу и позволяя себе пару поцелуев в нежный изгиб ее шеи, прежде чем она начинает по-настоящему сопротивляться и мне приходится отпустить ее, чтобы не привлекать к нам внимание.

Я жду, что она набросится на меня с обвинениями, но Алиса вместо этого быстро отворачивается и уходит от меня, оставляя одного в толпе танцующих людей, в то время, как сама, практически выбегает из зала в сторону уборных.

— Блин, Булат, веди себя прилично на людях! — ругает меня Стася, когда я отхожу в угол потише. — А то ты становишься таким же пошлым, как Слава.

— Ничего пошлого в нескольких поцелуях и объятьях нет, Стасюня, — щелкает ее по носу Слава, получая в ответ злой тычок под ребра. — Ауч, больно же!

— А ты пальцами тут не щелкай! — оскаливается моя сестра, ненавидящая привычку Славы дразнить ее таким образом.

Ну что за детский сад? Они гуськом теперь за мной ходят, что ли? Ни минуты покоя.

— Вам больше не с кем пообщаться? — рявкаю я на них.

— У-у-у, какие мы злые и неудовлетворенные! Вообще-то, это мой день рождения, так что попрошу не рычать на меня, как раненый медведь. Иди к своей жене, пусть она тебя расслабит, а потом мы повеселимся, как следует.

— Фу, Слава! Не заводи при мне свои сексистские разговоры, это, вообще-то, мой брат!

— А ты не ходи за нами и не встревай в каждый разговор! Где твой парень, ты же не одна сегодня пришла.

— А ты мне не указывай…

Нет, у меня точно нет терпения слушать еще и их препирательства. Нужно найти Алису и ехать домой, хватит с нас веселья на сегодня. Тем более, я ей обещал, что мы тут не задержимся…

Мы возвращаемся домой, и, несмотря на тишину вокруг, воздух будто кипит от невысказанных слов и эмоций. Булат запирает за нами входную дверь и между нами повисает напряжение, которое кажется можно резать ножом. Весь путь до дома я только и делала, что мысленно ругалась с ним, пытаясь унять этот вихрь раздражения и непонятного желания, которое смешивалось с каждым его взглядом, с каждой неловкой паузой.

Я бросаю на него короткий взгляд, и в его глазах вижу тоже самое: злость, упрямство и… искру, которая никак не гаснет. Мы стоим на месте, в двух шагах друг от друга, но мне кажется, что это расстояние — всего лишь иллюзия. Все, что нужно — это один шаг. Один шаг, и я снова окажусь в его орбите, не способная вырваться.

Булат смотрит на меня, его глаза сверкают так, что я буквально ощущаю, как по коже пробегают мурашки. Я знаю, что нам обоим нужно просто отойти в разные стороны, чтобы успокоиться, но его взгляд словно приклеивает меня к месту.

— Ты всегда должна все усложнять, да? — бросает он с едва сдерживаемым раздражением, но в его тоне я слышу что-то большее. Что-то, что заставляет меня задержать дыхание.

— Я усложняю? — с вызовом отвечаю я. — Может, это ты усложняешь, Булат? Почему ты ведешь себя так, словно я заводная кукла, действующая только по твоей указке? Думаешь, наша сделка дает тебе полную власть надо мной? У меня есть право принимать собственные решения!

— Какие решения, Алиса? — его голос становится ниже, почти шепотом, но от этого слова звучат еще более зло. — Решение флиртовать со всеми, кто проявит к тебе интерес?

Мы стоим так близко, что я ощущаю его дыхание, горячее и прерывистое. Мои руки невольно сжимаются в кулаки, но я не отступаю, не отвожу взгляд.

— Тебе просто сложно признать, что ты сам меня привел в круг своих друзей, но когда мне стало среди них уютно, ты почувствовал угрозу, — бросаю я, не в силах остановить поток слов. — Ты не можешь контролировать все и всех, Булат. Прими это наконец!

— Алиса, — предупреждающе рычит он. — Ты прекрасно знаешь, что не в этом дело.

— Тогда в чем? В чем, Булат? Объясни.

Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние. Я чувствую, как его присутствие заполняет все пространство, и мое сердце начинает биться быстрее, как будто каждый его шаг — это толчок в моей груди.

На его лице появляется что-то, что невозможно описать словами, смесь ярости и… страсти? Я замечаю, как его взгляд становится острее, и он делает шаг ко мне. Мой разум кричит, что нужно отступить, но ноги словно приросли к полу. Его рука тянется к моему лицу, и когда его пальцы едва касаются моей щеки, во мне словно взрывается что-то. Все напряжение между нами превращается в единый импульс, который тянет меня к нему с такой силой, что я не могу сопротивляться.

— Ты сама это знаешь, — его голос становится хриплым. — И, кажется, пытаешься доказать что-то мне, самой себе… только зачем?

Его взгляд задерживается на моих губах, и, прежде чем я успеваю что-то сказать, он резко притягивает меня к себе. Его губы касаются моих — твердо, с непоколебимой решимостью. Я чувствую, как его руки обвивают меня, прижимая к нему, и мое сердце замирает. Все вокруг исчезает, остаемся только мы, запертые в этом мгновении.

Булат притягивает меня ближе, и я чувствую, как дрожь пробегает по телу. Это не просто физическое желание — это что-то глубже, то, что мы оба старались игнорировать, но сейчас отпустили. Его руки медленно скользят вниз по моей спине, и каждый его жест, каждое прикосновение заставляют мое дыхание участиться. Я чувствую, как его тепло окутывает меня, заполняя каждую клеточку тела. Я теряюсь в этом моменте, позволяя себе забыть обо всех обидах, о нашем споре — сейчас есть только его поцелуи, его крепкие объятия, и странное, тянущее ощущение, будто нас связывает что-то большее, чем просто этот порыв.

Один поцелуй порождает второй, третий, и мы стоим, слившись в объятиях прямо в коридоре, забыв обо всем мире, пока нехватка кислорода не заставляет нас оторваться друг от друга на одно мучительное мгновение. Булат осторожно проводит пальцами по моему лицу, словно хочет запомнить каждую черту, и в его взгляде я вижу не только страсть, но и что-то еще — что-то, что заставляет мое сердце дрогнуть. Он снова наклоняется, его губы касаются моей шеи, и легкое, невесомое прикосновение вызывает у меня мурашки. Я закрываю глаза, еще на одну секунду отдаваясь ощущениям, но сердце так болит, так сильно сжимается от страдания — ведь осознание уже пришло, — что мне приходится проявить твердость и оттолкнуть его.

На какой-то момент я забыла, что Булат — тот самый человек, который причинил мне боль. Я настолько сильно жажду его прикосновений, так безумно чувствую всю ту любовь, которая живет внутри моего хрупкого тела, что становится больно до слез. Мне нужно защитить себя. Я не так сильна, чтобы снова собирать себя по кусочкам после того, как он наиграется и снова оставит меня.

Булат смотрит на меня с ожиданием, его взгляд все еще пылает тем же огнем, но во мне нет сил выдержать его жар. Сердце и разум сильнее зова плоти. Остается только уйти, сбежать, пока он снова не сломал меня, и страх этого так силен, что я резко разворачиваюсь и бегу в свою комнату.

Захлопнув за собой дверь, я прислоняюсь к ней спиной, пытаясь унять бешеный стук сердца, и медленно сползаю вниз, душа слезы и пытаясь не зарыдать, как ребенок.