Предназначенный

11

Ленобия

Ленобия принюхалась. Воздух, смешанный с ароматом опилок, кожи, сладкого корма и лошадей, пах чем-то еще — чем-то с запахом дыма и смутно знакомым. Она в последний раз прошлась железной щеткой по Муджаджи — ее любимой кобыле с сильным черным крупом скаковой лошади — и, погладив ее по морде, покинула стойло. Она свернула в длинный широкий коридор, по обе стороны которого выстроились просторные стойла. Ее нос вел ее именно туда, куда она и ожидала — в большое стойло около пристройки. Двигаясь тихо, Ленобия говорила себе, что она вовсе не собиралась к нему подкрадываться. Просто она хотела быть уверенной в том, что не напугает его лошадь.

Трэвис был к ней спиной. Ковбой стоял посреди стойла. В одной руке он держал густой дымящийся пучок сухих трав. Другой рукой развевал светлый дым вокруг него и над ним. Бонни, его большая кобыла породы Першерон, стояла перед ним и дремала поджав одну ногу. Она только немного дернула ухом, когда он подошел к ней и провел дымящимся пучком вдоль всего контура ее огромного тела. От Бонни он направился к своей постели, которую соорудил в дальнем углу стойла, и окурил ее дымом, как овеял себя и кобылу. Как только он начал разворачиваться, Ленобия отступила и исчезла из поля его зрения. Размышляя о том, что только что увидела, Ленобия вышла через боковую дверь конюшни, отошла на несколько футов к скамейке, присела, вздохнула в тишине холодной ночи и попыталась разобраться в своих мыслях.

Ковбой жег шалфей. Определенно, Ленобия была уверена, что это был запах белого шалфея. Он отлично подходит для очищения пространства. Но зачем оклахомскому ковбою заниматься этим?

Привычки людей? Что она знает об этом? У нее было лишь поверхностное общение с ними… Ленобия изучала изогнутое тонкое золотое колечко в форме сердца, обрамленного изумрудами, и прокрутила его вокруг безымянного пальца левой руки. Она точно знала, как давно она была рядом с человеком, с особенным человеком — двести двадцать три года назад.

Ленобия посмотрела на свой палец, на котором было кольцо. На него попадало не так много света. Рассвет только начал обращать небо из черного в сине-серый, и она почти смогла разглядеть чистый зеленый изумруд. В этом свете его красота казалась призрачной, мрачной — как воспоминания о лицах из ее прошлого.

Ленобия не любила думать о них. Она давно научилась жить здесь и сейчас. Достаточно проблем на сегодня. Она посмотрела на восток и прищурилась от разгоравшегося света.

— Также достаточно и счастья на сегодня. Лошади и счастье. Лошади и счастье. — Ленобия повторила эти три слова, которые были ее мантрой в течение более чем двухсот лет. — Лошади и счастье…

— Эти понятия неразделимы для меня.

Прежде чем Ленобия сообразила, что это говорит ковбой и никакой опасности нет, ее тело стремительно развернулось и она пригнулась, готовая обороняться — в этот момент раздалось пронзительное лошадиное ржание, как боевой клич, донесшееся из конюшни.

— Тпру-уу, успокойся, — сказал Трэвис в то время, как поднимал руки, показывая, что они были пусты, и делая от нее шаг назад. — Я не хотел…

Ленобия проигнорировала его, опустила голову, сделала глубокий вдох и сказала:

— Нет никакой опасности. Я в порядке. Спи, моя красотка.

Тогда она подняла свою голову и серые глаза пронзили человека.

— Запомните: не подкрадывайтесь ко мне. Никогда.

— Да, М-э-эм. Я выучил этот урок, хотя и не думал к вам подкрадываться. И не думал, что в это время тут может быть вампир.

— Мы не сгораем от солнечного света. Это миф.

Ленобия подумала о том, нужно ли ему знать, что Красные вампиры и недолетки могли сгореть, но его ответ прервал ход ее мыслей.

— Да, м-э-эм. Я знаю это. Я также знаю, что солнечный свет раздражает вас, поэтому то я и подумал, что остался бы в одиночестве, если бы пришел сюда и, ну, в общем, выкурил это, — Трэвис сделал паузу и достал тонкую сигару из переднего кармана его кожаного пальто с бахромой, — в одиночестве и любовался бы восходом солнца. Я даже не видел, что вы сидели тут, пока вы не заговорили.

Его улыбка была очаровательна, и она согрела его глаза, добавив им искорки, что изменило их обычный коричневый цвет на более светлый ореховый — Ленобия не замечала ничего подобного прежде. Обнаружив это, она почувствовала, как ее желудок сжался. Она быстро отвела взгляд от его глаз — ей необходимо было мысленно встряхнуться, чтобы сосредоточиться на его словах.

— Вы говорили о лошадях и счастье, поэтому я заговорил без размышлений. В следующий раз я прочищу горло, или кашляну, или что-либо еще прежде, чем заговорить.

Чувствуя себя немного смущенной в его присутствии, Ленобия задала первый вопрос, пришедший на ум.

— Откуда вы столько знаете о вампирах? Вы были супругом вампира?

Его улыбка стала шире.

— Нет, ничего подобного. Я лишь немного знаю о вас, потому что мать интересовалась вами.

— Мной? Ваша мать знает меня?

Он покачал головой.

— Нет, м-э-эм. Я говорил не о вас. Я говорил о вампирах в целом. Видите ли, у моей мамы был друг, которого Отметили, когда они были детьми. Они продолжали общаться… с помощью писем… множества писем. Они переписывались до тех пор, пока моя мама не умерла.

— Я сожалею о вашей потере, — сказала Ленобия, чувствуя дискомфорт. Люди столь недолговечны. Их так просто убить. Странно, что она почти забыла об этом. Почти.

— Спасибо. Это был рак. Он забрал ее быстро. Ее нет уже пять лет. — Трэвис смотрел вдаль, на восходящее солнце. — Ее любимое время суток — восход солнца. Мне нравится вспоминать о ней в это время.

— Это и мое любимое время суток, — Ленобия удивила сама себя, произнеся это.

— Какое приятное совпадение, — сказал Тревис, переводя взгляд на неё и улыбаясь.

— М-э-эм, я могу задавать вам вопрос?

— Да. Я думаю, можете, — произнесла Ленобия, больше опасаясь улыбки, нежели вопроса.

— Ваша кобыла звала вас, когда я вас испугал.

— Вы не испугали меня. Вы сильно удивили меня. Между этими двумя понятиями есть значительное различие.

— Может быть вы и правы. Но как я вам говорил, кобыла звала вас. Потом вы заговорили и она успокоилась, хотя не представляю, каким образом она смогла услышать вас отсюда.

— Это вовсе не вопрос, — сухо заметила Ленобия.

Его брови удивленно изогнулись.

— Вы умная леди. Вы знаете, что я удивлен.

— Вы хотите знать, может ли Муджаджи слышать мои мысли.

— Хочу, — сказал Трефис, изучая её и медленно кивая головой.

— Я не привыкла обсуждать с людьми дары нашей Богини.

— Никс, — сказал Тревис. Когда она пристально посмотрела на него, он лишь пожал плечами и продолжил. — Так зовут вашу Богиню, верно?

— Верно.

— Никс беспокоит, если вы обсуждаете её с людьми?

Ленобия пристально изучала его. Казалось, что за этим не стоит ничего кроме истинного любопытства.

— Что бы ваша мать ответила на этот вопрос?

— Она рассказывала, что Ива много писала ей о Никс, и что Богиня не видела в этом ничего плохого. Разумеется, Ива и я не переписываемся, и я не слышал о ней с тех пор, как она приходила на мамины похороны, но тогда она казалась довольно-таки здоровой и определенно не вызвала гнев Богини.

— Виллоу? Ива?

— Они были детьми в шестидесятых годах. Мою маму назвали, как дождь, Рэйн. Так вы собираетесь ответить на мой вопрос?

— Я отвечу, если вы, в свою очередь, ответите на мой вопрос.

— Идет, — сказал он.

— Никс даровала мне способность понимать лошадей. Я конечно не могу буквально читать их мысли, также как и они не могут прочитать мои, но я получаю от них изображения и эмоции, особенно от таких лошадей, с которыми я тесно связана, как моя Муджаджи.

— И вы получили от Бонни информацию, изображения и тому подобное обо мне?

Ленобии пришлось подавить улыбку, вызванную его рвением.

— Получила. Она в самом деле любит вас. Вы о ней хорошо заботитесь. У неё интересное мышление, у вашей кобылы Першерон.

— Она такая, хотя… временами изворотлива.

Ленобия улыбнулась.

— Но никогда не бывает слишком активной, даже когда забывает, что она весит две тысячи фунтов и едва не перешагивает через обычных людей.

— Верно м-э-эм, я верю, что Бонни перешагнет и через простых вампиров тоже, если дать ей хоть малейший шанс.

— Я запомню это. — сказала она. — А теперь мой вопрос. Почему вы окуривали помещение?

— О-о, вы это видели? Нуу, м-э-эм, мой отец отчасти потомок народа Маскоги, которые вероятно знакомы вам, как индейцы Крик. Я унаследовал некоторые его традиции — окуривание нового места одна их них.

Он помолчал и слегла улыбнулся.

— И теперь, я думаю, вы спросите меня, почему я взялся за эту работу.

— Бонни уже ответила мне на этот вопрос.

Ей было приятно увидеть, как его глаза расширились от удивления.

— Вы же сказали, что не можете читать мысли лошадей.

— Полученные от Бонни знания рассказывают о том, что вы в течении некоторого времени постоянно путешествовали. Из чего следует, что мы всего лишь следующая остановка на вашем жизненному пути.

— Она справится с этим? Я имею в виду, эти переезды не причиняют ей вреда, правда?

От этих слов ковбоя легкий жар потек по её венам и запульсировал в теле.

— Ваша кобыла в порядке. Она счастлива, пока она с вами.

Он сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.

— Хорошо, это успокаивает. После смерти моей матери мне было трудно делать все одному. Без нее ранчо стало не таким как было прежде.

Недалеко от них тишину утра нарушили звуки двигателей и крики.

— Какого черта?

— Понятия не имею, но собираюсь узнать.

Ленобия встала и быстрым шагом направилась на звуки беспорядка. Она заметила, что Тревис не отставал от неё. Она взглянула на него:

— Когда Неферет беседовала с вами, она не упомянула о довольно неприятных событиях, которые произошли недавно в этом Доме Ночи?

— Нет, м-э-эм, — ответил он.

— Хорошо, возможно вы захотите пересмотреть свое решение относительно этой работы. Если вы ищете спокойствия, то это место безусловно не для вас.

— Нет, м-э-эм, — повторил он. — Я никогда не бегу от драк. Я не ищу их, но если они находят меня, то я не бегу.

— Очень плохо, что вы, ковбои, больше не носите шестизарядные револьверы, — пробормотала она.

Трейвис похлопал себя сбоку по куртке и мрачно улыбнулся.

— Некоторые из нас все еще делают это, мэ-эм. Оклахоме хватает здравого смысла, чтобы быть штатом, разрешающим хранение оружия.

Ее глаза слегка округлились.

— Рада слышать это. Просто подсказка: если у этого будут крылья — как у птицы, но красные глаза — как у человека, приготовьтесь стрелять.

— Вы же не шутите, не так ли?

— Нет.

Вместе они последовали на шум по светлеющей территории и приблизились к центральному участку школы. Когда они достигли прекрасной лужайки, они замедлили шаг и остановились. Ленобия покачала головой.

— Я не могу в это поверить.

— Вы не хотите чтобы я в них стрелял, не правда ли?

Она нахмурилась.

— Пока нет. Не хочу.

Затем она шагнула в середину потока из грузовиков, сенокосилок, мужчин — несомненно человеческих мужчин — и присоединилась к женщине-вампиру с туманным взглядом, но безусловно рассерженной, которая смотрела на всех них со злобой.

— Вы оглохли или тупые? Я сказала вам, чтобы вы не прикасались к моей земле, и в особенности не прикасались к моей земле в это дурацкое время дня, когда преподаватели и студенты пытаются спать.

— Гея, что здесь происходит?

Ленобия схватила вампиршу за руку, поскольку она выглядела так, будто собиралась броситься на бедного, озадаченного, держащего планшет мужчину, который неразумно выступил вперед как лидер группы. Он смотрел на Гею со смесью ужаса и восхищения, которые были понятны Ленобии. Гея была высокого роста, стройная и необыкновенно привлекательна, даже для вампира. Она могла бы быть потрясающе успешной моделью, если бы вместо этого не была совершенно удовлетворена процессом ухода за землей.

— Эти мужчины, — Гея произнесла эти слова так, словно они были ругательством, — появились просто так и стали нападать на мои земли.

— Послушайте, хозяйка, как я сказал ранее, нас наняли вчера для присмотра за новой лужайкой Дома Ночи. Мы вовсе ни на что не нападали — мы просто косим газон.

Ленобия подавила крик возмущения. Вместо этого, она спросила мужчину:

— И кто же вас нанял?

Он опустил взгляд на свой планшет.

— Имя нанимателя значится Неферет. Это вы?

Ленобия качнула головой.

— Нет, но это имя нашей Верховной жрицы.

Она обернулась к управляющей землями.

— Гея, разве тебя не проинформировали о том, что Неферет решила нанимать людей для работы в Доме Ночи?

— Была. Меня просто не проинформировали о том, что люди собираются занять мою должность!

"Конечно ты не знала," — мрачно подумала Ленобия, — "Неферет не хочет, чтобы кто-то из нас был готов к тому, что она делает, и как ты защищаешь свои травы, кустарники и цветы, так я своих лошадей, и это хорошо известно нашей управляющей Верховной жрице."

Ленобия покачала головой, досадуя на поражение, нанесенное Неферет.

— Нет, Гея, — объяснила она самым успокаивающим голосом. — Тебя никто не притесняет. Тебе хотят помочь.

Ленобия увидела борьбу в глазах Геи. Очевидно она, как и Ленобия, не хотела, чтобы люди помогали ей во всем, но идти против воли Верховной жрицы и Высшего вампирского Совета значило посеять раздор в школе.

И древней вампирской правдой было то, что они не должны показывать разногласий перед людьми.

— Да, хорошо, я вижу это.

Напряжение покинуло тело Ленобии, когда Гея предпочла древнюю вампирскую истину, своей гордости и власти.

— Я просто не ожидала. Спасибо, Ленобия, что помогла мне увидеть ситуацию в истинном свете.

Затем она повернулась к мужчине и работникам, которые нервно топтались у него за спиной. Гея улыбнулась и Ленобия увидела, что у мужчин застыли лица и округлились глаза, когда вся сила ее красоты поразила их.

— Прошу прощения за то, что сначала возникла неразбериха. Кажется произошла ошибка. Нам нужно обсудить будущие результаты вашей работы и как их можно улучшить, если…

Ленобия незаметно отступила, когда Гея пустилась в пространные рассуждения о времени стрижки газонов и фазах луны. Тревис опять зашагал в ногу рядом с ней.

Он прочистил свое горло.

Даже не глядя на него, Ленобия сказала:

— Ну же. Говорите, если есть что сказать.

— Что ж, на мой взгляд, несметное количество работников вносит беспорядки в эту школу.

— На мой взгляд тоже, — сказала Ленобия.

— Вашей начальнице не полагается быть…

— Неферет не моя начальница, — прервала его Ленобия.

— Хорошо, я сформулирую иначе. Похоже моя начальница наняла многих людей, но не предупредил о том, что их может ожидать. Я подумал, может это как-то связано с теми неприятными событиями, о которых вы упоминали раньше?

— Возможно, — ответила Ленобия. В это время они направлялись к главной двери, ведущей в конюшни. Она остановилась перед Тревисом. — Вы должны привыкнуть и не удивляться беспорядкам и хаосу. Тут этого может оказаться больше, чем в ближайших окрестностях.

— Но вы не собираетесь посвящать меня в детали. Я прав?

— Вы правы, — сказала Ленобия.

Тревис сдвинул шляпу на затылок.

— Как на счет того, чтобы уточнить про тех птиц с красными глазами?

— Пересмешники, — сказала Ленобия. — Так их называют. Лошади не любят их; они не любят лошадей. Они являлись причиной недавних проблем.

— Кто они? — спросил Тревис.

Ленобия вздохнула.

— Не человек. Не птица. Не вампир.

— Ладно, м-э-эм, звучит так, словно в них вообще нет ничего хорошего. Мне следует стрелять в них, если они приблизятся к лошадям?

— Стреляйте, если они нападут на лошадей. — Ленобия встретила его настойчивый взгляд. — Моё главное правило: сначала защищай лошадей, а уж потом задавай вопросы.

— Хорошее правило, — одобрил Тревис.

— Я тоже так думаю. — Ленобия кивнула в сторону конюшен. — У вас есть все, что вам может понадобиться?

— Да, м-э-эм. Мы с Бонни нужно совсем немного. — Он сделал паузу и сразу же добавил, — Хотите ли вы, чтобы я приспособился к ночному образу жизни, подобно вашему?

— Что ж, я бы хотела, чтобы вы приспособились к ночному образу жизни, но ваш образ будет соответствовать образу всей школы, а не только моему, — быстро сказала Ленобия, задаваясь вопрос, чем же он смутил её. — И вы удивитесь, насколько быстро Бонни адаптируется к перемене дня и ночи.

— Мы с Бонни уже совершали ночные прогулки.

— Отлично, значит вы уже подготовлены к этому.

Возник неловкий момент, когда они оба просто стояли, тогда Ленобия сказала:

— О, моя комната прямо здесь, наверху. — Она указала на второй этаж, над конюшнями. — Большая часть профессоров возвращаются туда.

Ленобия обратила свой взгляд на главное здание кампуса.

— Но я предпочитаю оставаться ближе к лошадям.

— Кажется мы сходимся во взглядах, по крайней мере в одной вещи.

Она изогнула брови в молчаливом вопросе.

Тревис улыбнулся.

— Выбираем лошадей.

Он открыл дверь перед ней.

Ленобия зашла в конюшни и они вместе направились по небольшой дорожке пока не достигли лестницы, ведущей на второй этаж.

— Полагаю, увидимся в сумерках, — сказала она.

Тревис приподнял шляпу перед ней.

— Да, м-э-эм, так и будет. Доброй вам ночи.

— Доброй ночи, — попрощалась Ленобия, после чего поспешила к лестнице, чувствуя, как он провожал её взглядом, пока она не скрылась из виду.