Предпоследняя былина

Глава 7

Творец, ну какая же я дура!

Нет, даже не дура – идиотка. А еще витязь.

Впрочем, у меня не было другого выхода. Веник надо было проверить. Но кто ж знал, что Этерн подойдет к этому заданию так… творчески?

Ну что ж, что сделано, то сделано. Пока Этерн мечется от меня к девочке, быстро накрываю фонтан пламенным куполом – теперь если туда или оттуда кто-то посторонний сунется, то несдобровать ему. Купол – это наша магия, магия Валькирий; никто другой ее не знает и через купол не пройдет.

Продолжая расспрашивать Этерна, думаю, что делать дальше? Идти со мной он сейчас не в состоянии, а мне здесь оставаться тоже нельзя. Псья крев, как все неудачно складывается! Как всегда, холера ясна.

Остается одно… остается обвести площадь святым кругом и успокоить моего фамилиара, чтобы отоспался. С одного унюха ничего с ним плохого не случится. Нет, все-таки я идиотка. Конечно, я не знала, что веник для водяного, но могла бы и догадаться, что как-то сбор с водой связан. А мы с Этерном – огненные. Как и Олюшка.

Отгоняю от себя образ княгини – не хватало еще впасть в воспоминания невовремя. Вместо этого старательно обвожу площадь мелком, повторяя под нос 90-й Псалом. Святой круг даже Легионера Тьмы остановит, про Тварь вообще молчу. Значит, Этерн будет в безопасности, пока мы с девочкой прокатимся к водяному. На всякий случай, уточняю у этой травяной жертвы, где сейчас искомый персонаж, и, к счастью, он должен быть именно там, где я и думала – в Великом Болоте.

Все-таки, Этерн у меня молодец, хоть и бестолковый (САМА ТАКАЯ! Я умница!). Закончив круг, призываю свою магию, и медленно погружаю фамиллиара в сон.

И все-таки, когда умиротворенный Этерн тихо засопел возле фонтана, а я забралась на лошадь и направилась к болоту, сердце было неспокойно. Умом я понимала – в святом круге ему ничего не угрожает. Умом, но не сердцем…

Пушинка шла по дороге легкой рысцой; девочка дремала, обняв ее за шею, а я размышляла. Итак, водяной, да не какой-нибудь – сам Поток Славутич. Вот, казалось бы, и разгадка: он взъелся за что-то (да хоть бы за тот же веник) на хозяйку поместья, взял и устроил в деревне ночь белых ножей…

Так, да не так. Потому что магия на девочке не его природы. Водяные, лешаки, домовые, полевики, а также их жены – русалки, мавки, кикиморы и так далее… Они не нечисть, они как фамилиары, но фамилиар – зверь с душой человека, а эти на людей и внешне похожи, да привязаны к определенным местам – водоемам, лесам, полям, строениям. И магия у них почти такой же след, как у фамилиаров оставляет- не зеленый, а синий, только оттенки разные. У фамилиаров индиго, а у Ненаших (так их всех скопом называют) – ультрамарин. Выходит, водяной тут не баламутил воду. И мы опять в тупике.

Ехали долго. Уж солнце село, но растущая луна через несколько дней станет полной, поэтому дорога хорошо видна в ее свете. Я хотела добраться до болота, а затем по бережку спуститься к Руинам. В них живет ведьма, и не простая, а метлопланеристка. С ней я девочку в Столицу отправлю, а сама буду водяного искать.

Говорят, раньше болото было огромным озером, и не простым, а рукотворным. Люди перегородили Славуту плотиной, как бобры перегораживают ручьи по весне, из-за этого оно и появилось. Странные были люди до Конца Света – совершенно непонятно, зачем они это сделали. Но руины той странной постройки стоят и по сей день.

Плотина рухнула в Судный день; вода ушла, и на месте озера появилось болото. Огромное – до десяти верст в ширину, свыше ста в длину. Северная часть его находится в Зоне, южная – в двадцати верстах от Стольного града. И вот в этом болоте-то и живет Поток Славутич, водяной реки Славуты. Говорят, жил он там издревле, еще до Конца Света. Так это или не так – только он сам и знает, да вряд ли кому расскажет. Тем более мне.

А главное на данном этапе – где ж его найти теперь, холера ясна?

Я выехала к болоту ближе к утру. Мне было чертовски одиноко без Этерна. Вот и руины – совершенно невпечатляющие, руины как руины, вот южнее, где тоже были плотины – там настоящие громадины из воды торчат. Несмотря на раннее время, ведьма уже была на ногах и вышла навстречу. Молодая девица, моего возраста – и что ее занесло в эту глушь?

– Здравствуй, витязь! – приветствовала она меня. – Сон видела вещий, вот и вышла навстречу. Что тебя ко мне привело?

– Дело есть срочное. Вот ее, – я указала на девочку, все еще находящуюся в ступоре, – надо срочно отвезти в Столицу к вачевательницам…

– А что с ней?

– Тварь напала. И я не могу понять, какая. Так что дело важное.

– Ну, служба есть служба, отвезу. Что-то еще?

– Не знаешь, где сейчас Поток Славутич?

– В болоте. А точнее сказать не могу, наверное, к Зоне пошел. Он неделю что-то совсем не в духе.

Это мне чертовски облегчило задачу, конечно же. То, что Поток Славутич в болоте, и так понятно.

– Спасибо, – сказала я, передавая девочку в руки ведьмы. – Лети, не мешкай.

Ведьма ушла, а я внезапно почувствовала себя просто безумно уставшей.

Болото – это не река, его берег не так заметен. По краю болота даже витязи ходят осторожно, не ровен час – предательская трясина устроит совсем уж заковыристую ловушку.

Несколько таких мы с Пушинкой обнаружили и обошли прежде, чем тени деревьев потянулись на восток, а на меня навалилась просто невероятная усталость. К тому моменту мы вышли на крутояр; у его подножья находилось настоящее разводье – вода болота была чиста, так что дно видать было.

Соскользнув с седла, разнуздала Пушинку. Лошадь принялась соскубывать с косогора сочную траву, а я, сбросив сапоги, ступила в воду. Псья крев, как хорошо! Теплая сентябрьская вода ласкала щиколотки, и по телу разливалась приятная истома. Я подозвала к себе Пушинку и распрягла ее. Расстелив на песочке попону, разрешила лошади зайти в воду. Холера ясна! Война войной, а обед-таки по расписанию. Никто не умрет, если мы сделаем привал минут на 240, правильно?

Я с нескрываемым удовольствием сбросила с себя одежду. Собрала все тряпки – мои отдельно, пушинкины – отдельно, завернула в них мыльнянку, и, уложив на мелководье, устроила стирку. А сама, разбежавшись, нырнула в самый центр разводья.

Да, я – огненная, но кто сказал, что огненные не любят воду? И вообще, откуда это убеждение, что огонь и вода – непременно враги?

Я с удовольствием искупалась, и даже почти успела искупать Пушинку.

– Ты рамсы случаем не попутала, голуба? – казалось, голос шел прямо из болота, и, в общем-то, можно было не на шутку испугаться, но я только обрадовалась.

– На ловца и зверь бежит! Поток Славутич, а извольте-ка мне явиться пред ясны очи, разговор до Вас есть.

Он поднялся из трясины – огромный, саженей десять в высоту. Похож одновременно и на человека, и на рыбу: между кряжистых пальцев перепонки, кожа в зеленых чешуйках, под густыми бровями в глубоких глазницах рыбьи глаза, усы как у сома, рот большой, зубы острые и похожи на иголки.

– Не о чем мне с ментовкой разговаривать, – пробасил водяной. – Добро бы своя была, а то огненная!

– Не о чем? Зато мне есть о чем! И дело серьезное: попробуешь увиливать – из любого омута достану!

Пока я это говорила, стихия пришла в движение, и теперь вокруг меня поднималась стена пламени. Огненные язычки пробегали по водной глади.

– Та утихомирься уже! – Водяной даже отступил на шаг. – Надо перетереть – так перетрем, от меня не убудет.

Позади него всплыла здоровенная колода, на которую водяной тут же уселся.

– Не серчай, маруха, – сказал он примирительным тоном. – Просто тут и свои подляны делают, чего от чужих-то ожидать?

– Подляны? – я вытащила из сумки веник и предъявила водяному. – Ты не это имеешь ввиду?

Поток Славутич вскочил, словно его гадюка за филейную часть укусила.

– Вот что, ментовка, ты эти штучки мне брось! Не то можешь так отгрести – фамилиар не узнает!

– Та тихо ты, не хипишуй, – сдерживая перепуганную Пушинку, заявила я. – Я не за этим сюда пришла. Ща спрячу веник.

Поток опять уселся на корягу.

– Ты так больше не шути. У меня и так вся душа уже надорвана, как тещин баян. Это ж надо так лохануться… будто не хозяин Великой Реки, а фраер дешевый.

– С кем не бывает… – я пожала плечами, поглаживая успокаивающуюся Пушинку. – Ладно, давай так – я расскажу тебе, что знаю, а ты поправишь и дополнишь, если что.

Водяной кивнул.

– Итак, в поселке у тракта жила-была ведьма…

– И сразу мимо. Не ведьма она.

– Так а кто же тогда? Не витязь же.

– Бери выше.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это была валькирия.

Я опешила. Это было как гром среди ясного неба. Тогда я еще не знала, какую страшную правду доведется мне узнать, к какой тайне прикоснуться…