Прекрасный каратель

Я сидела на верхней ступеньке лестницы в подвал, и джемпер Рокко укутал меня. Я не могла просунуть руки в рукава со скованными вместе наручниками, но так даже было лучше. Мои пальцы впитывали оставшееся тепло его тела, и я пыталась игнорировать запах свежесрубленной сосны, который, казалось, всегда витал вокруг него.

Его действия противоречили его неприятным словам. Подарив мне этот свитер, я потеряла рассудок. Но, возможно, таково было его намерение. Я и представить себе не могла, что смогу разгадать такого психопата, как Рокко Ромеро.

У двери было теплее, и я отказалась проводить больше времени в этой ледяной яме. Я старалась не рассматривать возможность того, что теперь отец Рокко возьмет все на себя. Что он будет настаивать на том, чтобы меня держали здесь, или того хуже… если он решит убить дочь своего врага.

Ненависть между ним и моим отцом была подобна гнили, вгрызающейся все глубже и глубже в кости, пока не заразила каждую их частичку. Я даже не знала, почему они так глубоко ненавидели друг друга. Наши семьи сто лет враждовали из-за территории в заливе Грешников, но у них это было личное. И именно поэтому мне нужно было как можно скорее покинуть это место. Потому что каждый прошедший день означал, что я приближалась к тому дню, когда Ромеро убьют меня. Не было ни единого шанса, что они позволят мне вернуться к моей семье. Я понимала это в глубине души.

Дверь открылась, и я вскочила на ноги, глядя на Рокко, который стоял, преграждая мне путь к выходу.

Его плечи были расправлены, голова склонена набок. Энцо втиснулся рядом с ним, а Фрэнки смотрел между их головами. Я сделала невольный шаг назад на нижнюю ступеньку, когда они искоса посмотрели на меня, как трехглавая адская гончая.

— Что теперь? — пробормотал Фрэнки.

— Мы нашли ей хорошее применение? — с надеждой предложил Энцо.

— Хм, полы на кухне надо помыть, — сказал Рокко со злой ухмылкой.

— А они? — Фрэнки нахмурился, и Рокко ударил его локтем по ребрам.

Я сердито посмотрела на всех троих, отказываясь реагировать на их демонстрацию силы. Меня не волновало, даже если меня заставляли чистить весь дом сверху донизу. Это просто дало бы мне больше возможностей найти выход.

Рокко двинулся по лестнице, тень упала на его лицо, когда он загородил свет лампочки наверху.

— Да, Золушка должна была заработать себе дорогу на бал. Но в твоем случае, сегодня вечером ты сможешь вернуться в мою постель. Если ты облажаешься, ты снова останешься здесь.

Он схватил за свитер и вытащил меня из подвала, два брата расступились перед нами и хихикали, пока Рокко уводил меня.

— Золушка не заработала себе дорогу на бал, — проворчала я. — Ее фея-крестная пришла ей на помощь.

— Ну, может быть, у Фрэнки вырастут крылья, а Энцо превратится для тебя в репку.

— Тыкву, — поправила я, покачав головой. — Если ты хочешь угрожать мне сказкой, по крайней мере, сформулируй ее правильно.

Рокко бросил на меня пронзительный взгляд и наклонился к моему уху.

— Отлично, как тебе такая история? Три голодных волка заставили принцессу мыть полы. Каждый раз, когда она лажала, они кусали ее. К концу дня принцессы уже не было видно, но волки выглядели немного пожирнее. Конец.

Он толкнул меня на пол на кухне, и я резко втянула воздух от ярости, когда снова оказалась на коленях перед ним.

Он стянул свитер через мою голову, бросив его на прилавок, и я тут же вздрогнула. В доме никогда не было по-настоящему тепло: сводчатые потолки были слишком высокими, а комнаты слишком большими, чтобы сдерживать тепло. Он опустился на колени, достал из кармана ключ и снял наручники с моих запястий. Затем он наполнил ведро для швабры мыльной водой, бросил передо мной чистящую щетку, а затем опрокинул ведро на мои колени. — Иди убирайся, или я могу сделать свой первый укус.

— Спорим, ты не можешь кусаться так сильно, как я, — пробормотала я, оглянувшись и увидев, что он остановился у двери, его пальцы прижались к тому месту на плече, где я вонзила в него свои зубы.

В его взгляде появилось чисто животное выражение, и в нем было что-то такое глубоко плотское, что я снова отвела взгляд. Я проклинала свое тело за жар, пронизывающий до самого сердца, и за то, как дыхание застряло в моих легких. Он был слишком темной фантазией, чтобы осмелиться предаваться ей, и я в одно мгновение заставила себя отвлечься от него.

— Не соревнуйся со мной, я легко выиграю, белла, — сказал он, прежде чем выйти за дверь.

Со вздохом я взяла щетку и окунула ее в воду. Я не могла отказаться от этого, и, по крайней мере, это дало мне возможность занять свое время. Проводить день, глядя на стену, было не намного лучше, так что в каком-то смысле это было улучшением. Единственная проблема заключалась в том, что это также чертовски унизительно. Слоан Калабрези моет полы Ромеро. Унизительно.

У моего отца будут твои яйца за это, если я не доберусь до них первым, Рокко.

Я подумала о Николи и подумала, скучал ли он по мне вообще. Он, без сомнения, охотился на меня по приказу моего отца, но сделал бы он это только ради меня?

Он всегда был моим спасителем в детстве, но останется ли он им сейчас?

Я вздохнула, направляя свое разочарование в каждый взмах щетки. Николи мог прийти за мной, но я не собиралась ждать здесь и надеяться на его появление, как птица в клетке. Я буду продолжать гнуть прутья, проверяя каждый угол в поисках выхода. И кто знает, может быть, я спасусь.

Через час пол на кухне был чистым, и меня направили в коридор, чтобы мыть там. Я слышала, как братья разговаривали в гостиной, очевидно, им было наплевать, что они не видят меня. Я полагала, что если шум трения прекратится, они заметят.

Я стала проклинать их с каждым движением щётки, придумывая для них как можно больше красочных имен, чтобы не сойти с ума.

У меня уже болели руки, когда я этим утром вычищала разбитую лампочку из кровати Рокко, но теперь к этому добавились волдыри и синяки. Я выплескивала свою ярость на пол, но она только росла. Чем дольше я убиралась, тем злее становилась.

Моя кровь смешалась с мыльной водой, я снова окунула щетку и зашипела сквозь зубы, когда она обожгла мои раны. Я проклинала свою удачу, Рокко появился в тот самый момент, когда на моей ладони лопнул волдырь, и я вздрогнула.

Его челюсть была плотно сжата, а глаза сузились до щелочек.

— На сегодня хватит, — прорычал он, шагая вперед и поднимая меня с пола.

Я оттолкнулась от него, оставив след на его рубашке своими мыльными руками и оставив там пятно крови. Он хмуро взглянул на него, а затем потащил меня в ванную через холл.

— Одежда! — Рокко рявкнул на своих братьев, и в ответ раздались чьи-то шаги.

— Душ, — скомандовал он мне, указывая на устройство. — Убедись, что ты достаточно чиста, чтобы готовить для нас.

Я посмотрела на него в ярости.

— Значит, принцесса исключена из меню? — холодно спросила я.

— Зачем мне есть с грязной принцессой Калабрези? — спросил он с насмешкой.

— Зачем мне готовить для сального Ромеро, у которого нет должного воспитания? Мужчины Калабрези никогда бы не стали обращаться с женщинами так, как ты. — Я плюнула ему под ноги, и тень опасности скользнула в его взгляде.

— Я знаю, как обращаться с женщиной, белла, но все, что я вижу перед собой — это крыса.

Моя нижняя губа задрожала от ярости, а сердце болезненно сильно забилось в груди. Я хотела расцарапать и разорвать его лицо, разрушить красоту и разоблачить скрытое за ним зло. Он заслуживал того, чтобы быть уродливым, его лицо должно быть изуродованным и искаженным, как и его душа.

— Убирайся, — прошипела я, и он безропотно отступил назад.

Фрэнки появился позади него, и Рокко взял у него сумку с одеждой и бросил мне. Дверь захлопнулась, и я стояла там, дрожа от ярости. Я повернулась к кабине душа, собираясь включить его, когда заметила, что окно приоткрыто.

Мой мир остановился, когда я смотрела на него. Это была крошечная щель на самом верху матового стекла. Кто-то из братьев, вероятно, нагадил здесь ранее, и я поблагодарила лорда за это конкретное дерьмо, потому что оно должно было спасти мою шею.

Я включила душ, сняла промокшие леггинсы и натянула черный комбинезон, который мне дал Фрэнки. Он был на подкладке, плюс пара толстых носков, которые мне дали, было бы идеально, если бы у меня была ещё и обувь. Но мне придется обойтись без нее. Вместо этого я аккуратно разорвала полиэтиленовый пакет пополам и привязала две части к ногам, чтобы подошвы были как можно более водонепроницаемыми. Затем я забралась на сиденье унитаза и распахнула окно настолько широко, насколько было возможно. Оно был действительно маленьким, но я была миниатюрной и, черт возьми, я преодолею это.

Я подтянулась, выставив вперёд руки и голову, прежде чем опереться о стену снаружи.

Передо мной простирался фут снега и километры леса, но мне было все равно. Здесь должен быть кто-то, кто мог бы мне помочь. Я просто буду бежать, пока не найду их.

Адреналин бурлил в такт моему пульсу, заставляя мои мышцы подрагивать от желания бежать. Я протиснулась, извиваясь, чтобы вытащить бедра, по пути поцарапав себе бока. Я изогнулась, чтобы уцепиться за верхнюю часть оконной рамы, благодаря мир за свои занятия пилатесом, высунула ноги и упала в снег.

На целую секунду я замерла, впитывая ледяной воздух и бескрайнее пространство вокруг себя.

Черт возьми, я свободна!

Я рванула через заснеженный двор к деревьям, мне нужно было как можно больше дистанцироваться от братьев Ромеро. Я бежала и бежала, мои легкие горели, когда холодный воздух попадал в них и заставлял мое сердце биться еще сильнее.

Даже бег на полную катушку не мог избавить от холода. Он кусал меня за руки и скользил под одеждой, как цепкие пальцы. Тем не менее, я мчалась дальше, не сбавляя скорости, задаваясь вопросом, сколько времени у меня есть, прежде чем кто-нибудь проверит ванную. Мысль о потрясенном лице Рокко вызвала у меня улыбку, а слабый смех вырвался из моего горла, когда я прорывалась сквозь деревья.

Когда я выберусь, я собираюсь обрушить на их головы всю мощь семьи Калабрези. Они будут сожалеть о том дне, когда украли меня из церкви.

До меня донесся шум, от которого мое сердце сжалось от ужаса. Я надеялась всеми звездами на небе, что мне это показалось, но по мере того, как он приближался, какой-то болезненный страх убедил меня, что это происходит на самом деле.

Шаги загрохотали по снегу, двигаясь намного быстрее, чем мои ноги могли выдержать.

Я включилась и побежала так быстро, как только могла, когда меня охватила паника.

Поскольку свет дома остался далеко позади, я погрузилась в почти полную темноту. Деревья теснее сбились в кучу, заставляя меня притормозить и поднять руки, чтобы не врезаться в них. Снег едва успел нападать из под густого полога сосен, и я восхваляла свою удачу, не оставляя больше следов, и бежала в темноту, умоляя тени поглотить меня и спрятать от преследователя.

Недалеко от меня завыл мужчина, и я узнала Рокко, по коже побежали мурашки, когда я поняла, что он насмехается надо мной. Игра в волка.

Я бросилась вперед, моим легким было тяжело, конечности ныли, пока я продолжала охотиться за лучом света впереди.

Дом, ферма, машина. Что-либо. Любой, кто мог бы помочь.

Деревья впереди поредели, а землю за ними покрывал снег. Меня осенила идея и я побежала к другой полосе густого леса впереди. Когда я добралась на более сухую землю под ветками, я резко повернула назад, и помчалась по только что оставленным следам, надеясь, что не совершаю ужасную ошибку.

Я услышала, как Рокко пробирается сквозь деревья впереди, и нырнула обратно в сосновый покров, прежде чем он появился.

Я метнулась за огромный сундук, прижавшись к нему спиной и затаив дыхание, мои глаза щипало от ледяного воздуха. Было слишком темно, чтобы он мог хорошо разглядеть следы и понять, что я перешла по ним обратно. По крайней мере, я на это надеялась.

Его шаги раздались прямо за деревом, за которым я спряталась, и мое сердце бешено колотилось, когда он продолжил идти по заснеженной тропе, которую я проложила.

Я выждала целую минуту, прежде чем снова двинуться, отклоняясь от того направления, которое он взял, и перешла на бег. Я оглянулась через плечо, и победоносная улыбка растянула мои губы, а мое сердце взошло, как солнце, в груди.

Я столкнулась с чем-то твердым и слишком теплым, чтобы быть деревом, и крик вырвался из моего горла. Сильные руки сомкнулись вокруг меня, а затем отбросили на твердый ствол сосны. Я едва могла разглядеть его в темноте, но я знала, что это был Рокко по его запаху, его внушительному росту, его ужасающей ауре. Он прижал меня спиной к коре, и я изо всех сил старалась не вскрикнуть, когда твердый узел впился в мой позвоночник.

— Я раньше охотился на людей в темноте, и все они оказывались в канавах, принцесса.

Его горячее дыхание омыло меня, и его бедра прижались к моему животу, когда он попытался вырвать стон с моих губ. Я стиснула зубы, не желая издавать ни звука, кроме бешеного ритма дыхания.

Он переместил свой вес на меня, и я резко вдохнула, почувствовав, как его твердая длина упирается в меня. Больной ублюдок был возбужден от всего этого. Мои руки были зажаты между нами и оказались слишком близко к этому чудовищному отростку, чем мне хотелось.

— Я думала, тебя не привлекают девушки из Калабрези, — поддразнила я, жар наполнял мое тело, я пыталась не думать о его огромном размере. Я молилась, чтобы у него было слишком много гордости, чтобы действовать в соответствии со своими побуждениями, потому что прямо сейчас я ничего не могла сделать, чтобы сбежать.

Рокко зарычал на мои слова, отодвинулся достаточно, чтобы освободить меня от его эрекции, и я попыталась нырнуть под его руку. Он схватил меня за волосы, прижал обратно к своему телу и повернул к дому.

— Я бы скорее трахнул дыру в земле. В любом случае, это принесет гораздо больше удовлетворения, чем твоя богобоязненная киска.

— Просто убедись, что ты не травмируешь семейство кроликов, пока будешь этим заниматься, — сухо сказала я, и он рассмеялся. Он на самом деле чертовски сильно смеялся. Мне не хотелось, чтобы этот звук мне нравился, но он был громким и грубым, как волна, разбивающаяся о каменистый пляж. Хуже всего было то, что острые ощущения от этой погони оставили меня в легком головокружении. И мне не хотелось признавать, насколько это понравилось какой-то извращенной части меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, не крепко, как раньше, но угроза все равно была. Мое сердце сжималось все сильнее, когда из-за деревьев показался дом.

Я была военнопленной. Но у этого солдата еще оставался бой.