Прекрасный каратель

Паника разрывала мое сердце в клочья, когда Рокко, шатаясь, направился ко мне, хрипя мое имя. Я отступила назад, поднимая руку, чтобы удержать его на расстоянии. Он потянулся ко мне, отчаяние сверкнуло в его глазах, и он рухнул на колени, задев меня вытянутыми пальцами, и я отступила дальше. Упав на снег, он пополз ко мне, как раненое животное, и мое горло сжалось, его окровавленная рука оставляла на снегу красный след.

Не могу поверить, что он ударил волка по морде.

Чертов волк!

Волки выли за деревьями, снова приближаясь, и от страха по моему позвоночнику пробежала ледяная дрожь. Запах крови висел в воздухе, и я знала, что оставить Рокко здесь равносильно тому, что убить его. Одна только эта мысль вонзила что-то острое в мое сердце.

Я села перед ним, все мысли о побеге унеслись прочь. Я не могла оставить его здесь умирать .

Я подняла его голову руками, и он застонал, его пальцы сжались вокруг моего запястья.

— Слоан , — прорычал он. Он был зол, и черт знает, что он сделает со мной, когда действие снотворного пройдет.

— Я здесь. Вставай, — прошептала я, и вокруг нас разнесся еще один вой.

Мое сердце грохотало в груди, когда я обвила руками его плечи и рванула изо всех сил. У меня не хватило сил поднять его до конца, и он уперся ногами в снег, помогая мне в последнюю секунду.

Когда он встал, я перекинула его руку через плечо и обняла за талию, а его голова свисала к его груди.

Я подвела его к снегоходу, стиснув зубы от усилий, которые потребовались, когда он навалился на меня всем весом. Задыхаясь от усилий, я усадила его на машину и он согнулся, его голова почти коснулась сиденья. Я выругалась себе под нос, когда он начал заваливаться на бок, схватила его за руку и дёрнула обратно в вертикальное положение.

Лай волчьей стаи стал ближе, и меня пронзил страх. Я в спешке схватила ремень Рокко, расстегнула его и сильно потянула, чтобы высвободить из петель.

— Сейчас неподходящее время для минета, белла, но если ты… — пробормотал он и потерял сознание.

Я покачала головой, затягивая ремень вокруг его правого запястья, затем оттолкнула Рокко назад, села перед ним и обвила ремень вокруг себя, прежде чем крепко привязать его к другой руке. Когда он почувствовал себя в безопасности, я повернула ключ в замке зажигания, молясь, чтобы эта штука завелась. Несколько раз двигатель заикнулся, захрипел и закашлял дымом.

— Давай, — прорычала я, когда уголком глаза заметила пробежавшую мимо нас тень. Страх пронзил меня и я снова попробовала повернуть ключ, умоляя машину спасти нас.

Двигатель взревел, и я вздохнула от облегчения, нажала на газ и повернула снегоход на дорожку, которую Рокко проложил по пути сюда. Я никогда в жизни не водила ни одну из этих машин, но это оказалось достаточно просто.

Я нажала на газ, и мы промчались между двумя деревьями, направляясь через темный лес. Рокко положил подбородок мне на плечо, и я почувствовала, как его вес смещается влево. Я запрокинула руку, чтобы поймать его, повернув снегоход в сторону и используя его инерцию, вернула его в вертикальное положение.

Когда мы поднимались на холм к дому, его руки потянули меня за талию, откидывая назад на сиденье, и я изо всех сил вцепилась в руль.

— Глупый — массивный — медведь — человек , — процедила я сквозь зубы.

Когда дом показался в поле зрения, снегоход начал замедляться, и я умоляла его потерпеть еще немного. Из двигателя валил дым, и я выругалась, потеряв из виду дорогу впереди в густых серых шлейфах.

— Давай, кусок дерьма, — взмолилась я. — Не умирай.

— Я натюрморт, — пробормотал Рокко в ответ, и улыбка тронула мои губы.

Я сильно надавила на газ, и снегоход набрал скорость, подъехав к крыльцу и заскользив по льду. Нас наклонило вбок, и мой желудок сжался. Я бросилась в другую сторону, повалив Рокко на землю, когда снегоход перевернулся, а двигатель заглох.

Мы погрузились в снег, и Рокко застонал, когда я придавила его, пытаясь расстегнуть ремень, привязавший его ко мне. Мне удалось освободиться, и я вскочила на ноги, отшвырнув ремень в сторону. Я схватила Рокко за руку и изо всех сил потянула назад, пытаясь поднять его. Но это было тяжело.

— Вставай! — крикнула я, тряся его за руку, и кровь окрасила снег вокруг его другой руки. Мое сердце забилось быстрее, и отпустив руку, я быстро обошла его и попыталась поднять за плечи.

— Вставай, Рокко. Помоги мне, — потребовала я.

— Не могу поверить, что ты накачала меня наркотиками, — сердито пробормотал он во сне.

— Ну, теперь я спасаю твою задницу, так что мы квиты, — рявкнула я. — Получай.

Потеряв терпение, я пнула его в бок.

Он резко проснулся, и я вздохнула от облегчение. Он собрал последние оставшиеся силы, чтобы встать. Я держала его, ведя к крыльцу, и он чуть не упал лицом вперёд, пытаясь подняться по ступенькам.

Он снова начал падать, но уже назад, и я поддержала его, схватив за руки потянув.

Рокко промок насквозь и начал дрожать, когда мы наконец добрались до вершины лестницы. Я поспешила к двери, обнаружив, что она открыта, и завела его внутрь.

Его вес снова давил на меня, и я встала перед ним, пытаясь удержать его. Его глаза закрылись, и он навалился на меня всем весом, как слон. Я задохнулась пытаясь не упасть, но мои колени подогнулись, и я рухнула под его огромное тело.

— Ты весишь тонну, — прохрипела я, выбираясь из-под него.

Я оставила его на полу, и тяжело дыша, заперла входную дверь и стянула толстое пальто. Перевернув Рокко, я просунула руки ему под мышки и сделала глубокий вдох, а затем потащила его в гостиную. Я подтащила его на пушистый ковёр у огня и упала на задницу.

Звук потрескивающего пламени наполнил комнату и мое дыхание наконец стало замедляться. Грудь Рокко медленно вздымалась и опускалась, а кровь пульсировала из его левой руки по всему деревянному полу.

Я поспешила из комнаты с тяжёлым камнем в животе, направилась в ванную и взяла несколько полотенец. Я нашла бутылку водки в винном шкафу в гостиной, а затем вернулась к Рокко, чтобы убедиться, что он все еще спит.

Я положила его раненую руку к себе на колени, подложила под нее полотенце и намочила другое водкой. Я осторожно протерла рану, мое сердце сжалось, когда я смыла кровь. Было видно колотые раны от огромных зубов, но я не думаю, что они были достаточно глубокими, чтобы наложить швы, слава Богу. Я облила водкой каждую рану, чтобы убедиться, что они полностью чистые, затем обмотала его руку полотенцем и крепко завязала.

Я начала снимать с него одежду, стягивая промокшие носки и туфли, затем потянулась к нему, чтобы расстегнуть джинсы. Я сглотнула комок в горле, снимая их с него, оставив его черные боксеры на месте. Ни за что, черт возьми, я их не сниму.

Когда я закончила, я встала на колени рядом с ним, изучая его неподвижное лицо. Я никогда не смотрела на него слишком близко, когда он не спал. Но вот сейчас я могла осмотреть каждый дюйм его тела, и он не узнает об этом. Мой взгляд опустился на его грудь, и я поборола желание обвести пальцами твердые мышцы, чернильные кольца его татуировок и выпуклые шрамы, которые просили моего прикосновения.

Я встала и схватила большое одеяло со спинки дивана, чтобы укрыть им Рокко. Затем я свернулась калачиком в кресле рядом, подобрав колени к груди, и смотрела на него, гадая, как, черт возьми, он отреагирует, когда проснется.

Может, я уйду до рассвета, как только пойму, что с ним все будет в порядке. Но как только я подумала об этом, в моей груди появилась боль. То, что я чуть не потеряла его сегодня, потрясло меня до глубины души. И то, как Рокко бесстрашно отбивался от этих волков, заставило меня увидеть его в другом свете. Это заставило меня задуматься, неужели не только я испытываю эти безумные чувства. Если, он тоже начал заботиться обо мне.

Спустя время мои глаза закрылись, а сердце замедлилось до более спокойного ритма.

Оставаться здесь было безумием. Но уйти сейчас казалось невозможным.

***

Я проснулась, дрожа, и резко вскочила со своего места, бросив в огонь еще одно полено, чтобы подкормить угасающее пламя. Рокко все еще лежал на полу, белый свет рассвета за снежными облаками просачивался в окно и делал его холодным и безжизненным.

Я упала рядом с ним, когда мое сердцебиение подскочило от паники, и положила руку ему на шею. Его кожа была теплой, а пульс под моими пальцами сильно стучал. Я расслабилась, прислонив голову к его груди и прислушиваясь к твердому биению его сердца под моим ухом.

— Мм… ниже, — пробормотал он, и я подняла голову, фыркнув. Типичный мудак.

Я села на пятки, он заерзал во сне, подкатившись ближе к огню, и снова заснул.

Я вышла из комнаты и направилась на кухню, чтобы приготовить смесь для блинов на завтрак. Мне было наплевать, что Рокко не любит сладкое. Мне чертовски нравились блинчики, и, он все равно не проснется раньше полудня.

После того, как я съела несколько черничных блинчиков с сиропом, я беззаботно поставила посуду в раковину.

Пока я стояла там, меня осенила идея, и я быстро достала из ящика для столовых приборов несколько острых ножей. Я нашла клейкую ленту под раковиной, затем приклеила один нож под кухонным островом, где я обычно сидела, а другой под обеденным столом. Затем я направилась в подвал, спрятав два ножа под винными полками, а еще один оставила под матрасом, где я спала рядом с Рокко в его комнате. Я не хотела снова быть заключенной, но из-за того, что снаружи валил густой снег, а волки основательно мешали мне идти отсюда пешком, у меня не оставалось много вариантов.

Я вернулась, чтобы сесть в кресло рядом с Рокко, и обнаружила, что его рука засунута в боксеры. Я поджала губы при глупом выражении его лица, и меня осенила идея, заставив усмехнуться.

Мистер Красивый Безумец любит своё лицо…

Я нашла черный маркер в ящике кофейного столика, встала на колени над ним и вытащила его руку из боксеров.

Улыбнулась холсту в виде его лица, и наклонилась, чтобы начать рисовать бакенбарды на его щеках.

— Посмотрим, как страшно ты выглядишь в образе котенка, Рокко Ромеро…